Письма Филиппа

Павел Юрьевич Фёдоров, 2019

В романе «Письма Филиппа» высказано предположение, что перед каждым человеком в его жизни стоит некий условный неосязаемый и невидимый непреодолимый барьер, перейти через который невозможно без того, что условно можно охарактеризовать как – выбором будущего или судьбы, а некоторые называют его даже неизбежностью. У всех выбор происходит по-разному, у кого-то под влиянием «случайного» момента, у другого как рок, преследующий его по пятам, у некоторых как будто их привели к нему или даже заставили сделать свой выбор, но факт остаётся фактом – выбор будущего отменить или не заметить невозможно!

3.

Смирение моё, со мной простясь, ушло наружу

Я вижу, что остался вдруг один

И одиночество моё как плод просящих мыслей во след спешит

И уходящие желания мои не заражены той болью, гневом

И, «боже упаси», — печальным тленом.

Кира уже более часа сидела в кафе, почти в углу спиной к окну и внимательно просматривала какие-то бумаги. Народу было немного и тихо. Вошёл мужчина, нерешительно и как-то рассеяно огляделся, как будто забыл куда он шёл и хотел сразу выйти, но пораздумав немного всё-таки прошёл в зал к свободному столику и сел один лицом к окну. Заказал кофе и сидел, не притрагиваясь к чашке, всё также рассеянно смотря в окно. Потом выпрямился, быстро сделал глоток, но кофе уже остыл, поставил чашку, видимо собираясь уходить, огляделся по сторонам и заметил в углу Киру. Какое-то мгновение смотрел на неё. Кира под его взглядом мимолётно чисто машинально скользнула по нему взглядом и снова углубилась в чтение. Мужчина откинулся на спинку стула, задумался, потом не обращая внимание на то, что кофе холодный взял чашку в руку и маленькими глотками допил его, при этом не поворачиваясь, а непроизвольно одними глазами посматривая в сторону Киры. Посидел ещё какое-то время раздумывая, по его виду было заметно, что мужчина немного нервничает. Потом порывисто встал со своего стула и решительно подошёл к столику Киры и молча остановился. Кира посмотрела на него поверх листа бумаги, который держала в руках, положила его на стол, в глазах её появилось что-то вроде удивления.

— Владислав, — Кира явно смутилась в первый момент, — присаживайся, что ты стоишь.

Она смотрела как он, насупившись, с шумом порывисто отодвигает стул, потом сел, стал смотреть в окно и всё также молчал.

— Ты что такой весь всклокоченный, — Кира, глядя на него, улыбалась одними глазами.

— Да, так…, ничего, — Владислав украдкой посмотрел на неё, потом на листы, лежащие на столе, — работаешь, даже здесь?

— Вот наши стратеги план долгосрочный наконец соизволили выдать…, смотрю, что они там насочиняли.

— И как, толковый план? — Владислав с сомнением какое-то время задумавшись, всё с той же рассеянностью смотрел на листы, потом чуть прищурившись на Киру.

— Ну, тебе лучше знать, что там они могут…

Владислав как-то вдруг неожиданно преобразился, исчезла скованность, лицо стало спокойным, он мысленно ушёл в себя и глаза умные, глубокие смотрели на Киру, похоже даже не видя её. Но Кира остро почувствовала ту саму энергию, исходящую от него, которую она хорошо знала, как будто она находилась во власти некоего взгляда, как на ладони перед кем-то невидимым, но очень сильным, властным и мудрым.

— Ты знаешь, в тот последний год, когда я у вас работал, то в принципе определил основные тенденции развития…, ну, не совсем развития, а на чём основаны принципы долгосрочного развития изолированных систем. Я там выделил три основных направления, так вот, только один является истинно развитием…, только один, а остальные два — это не развитие, деградация, причём абсолютная деградация, скорее даже ликвидация.

— Развитие не является теорией? — спросила Кира, убирая в сумку листы, лежащие на столе, потом откинулась на спинку стула, сложила руки на коленях и смотрела вопросительно на него.

— Развитие — это процесс или состояние.

— А что именно человек имеет в виду произнося: развитие духовное, физическое или экономическое и прочее?

— Некая интуитивная константа, образно воспринимающаяся через временной интервал и фиксирующая некое относительное достижение. На самом деле это не более чем факт изменения: был маленький — стал большой, был слабым — стал сильным, был рабочим — стал директором, был рабом — стал свободным, был семенем — стал плодом и так далее…, и всё стал, стал…. Между быть и стать есть некое промежуточное звено — интервал, который и принято называть развитием. По умолчанию в свойство развития заложено движение: «из семени разовьётся новое поколение», то есть само понятие семени несёт в себе обобщающее значение. Поначалу ассоциируется с неким началом, но в целом представляет из себя законченный цикл: посев — урожай — посев.

— Всё циклично и развитие тоже? Ты хочешь поставить в один ряд атом, Космос, и человека, почему…? Ты веришь в некое единое начало, Создателя или Творца, но это же иллюзия, то, что не понять, не определить, даже теоретически…, во всяком случае неоднозначно.

— Мне дед рассказывал, что как-то давно, ещё в его молодости, один очень пожилой человек рассказывал ему о своём детстве и молодости, которые пришлись ещё до революции. Так вот все озера, которые были в той округе, были в своё время сделаны искусственно, из болот, ручьёв, небольших рек, но сделаны так, что полностью сохраняли естественное движение воды.

— Зачем? — Кира недоверчиво чуть улыбалась.

— Чтобы разводить разные ценные сорта рыбы. При этом ничего не затапливали и не перегораживали.

— Как так?

— Просто в тех краях водилась очень вкусная особая рыба, вот при дворе и решили, что её надо разводить на продажу. Была сделана водная система по разведению разных пород рыб. Раньше естественные водоёмы располагали каскадом для мальков, и они сами по мере роста двигались к озёрам. Выращивали много разной рыбы, да и не только её. Все полянки и луга, тоже сделаны так, чтобы можно было выращивать много разных растений.

— Так они искусственные?

— Нет они естественные, только устроены по—особому.

— Вот и пойми сделаны или нет.

— И что странно они не зарастают деревьями или кустами, а только травой, даже через столько лет. Раньше там везде можно было пройти и проехать, много деревень было, много народу жило. Так вот, а потом, когда я туда после школы ездил, осталась в деревне только одна семья. Илья с женой и тремя дочерями, а живёт он также как раньше, как будто не было никакого времени.

— Так Илья не жил в то время.

— Ну и что, а он так живёт как тогда жили. Ему тогда было уже около шестидесяти вернулся с войны инвалидом. Правая сторона тела практически не работала, нога не сгибалась, рука могла сгибаться в локте, но кисть не действовала. Жена работала почтальоном, а Илья для совхоза косил косой траву. Жил практически один с семьёй в деревне круглый год в километрах шести от совхоза. Домов в деревне ещё осталось штук пять, но приезжали хозяева только летом. Имел дом, корову, телёнка, козу, свинью, кур, гусей. Подрабатывал пастухом и изготовлением на заказ лодок без единого гвоздя, сам видел. Сажал картошку, клубнику, много зелени и овощей, ещё сеял много разных зерновых на небольших закутках. Вроде на первый взгляд сеял немного, но семье хватало более чем на год. Проблема для него главным образом состояла в том, что помимо плана ещё он должен был накосить дополнительно для совхоза за собственных корову, козу и телёнка. В погребе продуктов было такое количество, что, наверное, можно было кормить круглый год человек тридцать. Раньше говорил, когда был по моложе, была лошадь, несколько бычков, коров и коз. Излишки продуктов сдавал в совхоз. Только глядя на него мне стало понятно, что такое земля и кто такой хозяин на ней. А если бы он был здоров, а если бы у него ещё был сын? Мало сказать, что Земля кормилица.

— Ну и что, зачем ты мне это рассказываешь? Сейчас новые технологии, вообще не сопоставить, и я не думаю, что это плохо.

— У нашего народа отняли землю, его землю, где его корни, где его род, где он родился и стал человеком, только для того, чтобы уничтожить его. Не победить или покорить, а именно уничтожить, совсем стереть из памяти. Если согнать человека с земли, то его род начинает деградировать и умственно, и физически, в конечном итоге обрывается. Он лишён природной силы.

— Кто? О ком ты говоришь, это звучит как боевик, фэнтези, — Кира с сомнением покачала головой, — не думаешь же ты серьёзно об этом так, в сам деле!?

— Я там бродил целыми днями, в целом видно было, что когда-то давно деревень было много, но не больших, а домов по десять в каждой или меньше. Они располагались километрах в двух — трёх друг от друга по берегам озёр или рек. Леса видно было что также были ухожены в своё время, Илья говорил, как раньше он там буквально выращивал грибы и ягоды. Не было пустующих земель, всё было равномерно обжито на больших площадях.

— Но куда всё пропало, куда исчезло, как такое могло произойти?

— Сначала отняли землю, согнав людей с неё, потом фашисты сожгли всё, зачастую вместе с людьми. Вот так, цикл закончен, урожай собран!

— Ну, да…, понимаю, — Кира потупившись смотрела на стоящую перед ней на столе чашку, — что ж тут поделаешь, но что-то же осталось, мы же есть? У нас огромные территории, народы, культура, наука, всё это же у нас есть, как это можно уничтожить? Кому это надо?

— В этом, собственно, и заключён принцип изоляции в системе. Она как бы заполнена безжизненной материей, мёртвой.

— Если в управлении системой находится женщина, то это означает, что система уже давно мертва…, это, кстати, твои слова. — Кира несколько холодно и даже отчуждённо смотрела в глаза Владислава.

— Да мои, а откуда ты их могла услышать?

— Да вот так, услышала, и, кстати, ты очень неприятно задел меня этим, как ударил всё равно.

— Ну, понимаешь, я могу объяснить…, — Владислав несколько рассеянно соглашаясь мотнул головой, посматривая на Киру.

— Не стоит, всё равно уже неважно, — Кира коротко отпила из чашки холодного кофе, — и что дальше, что ты там увидел?

— Прежде всего бросалось в глаза это то, что все поля без разбору стали перепахивать тракторами, а там, где раньше жили, сеяли, всё было заросшее. Озёра и пруды заросли, леса заросли, дороги заросли, а вся жизнь теперь сконцентрирована только в совхозе, то есть была полностью потеряна связь отдельного человека с землёй, как живым организмом. Земля теперь является своего рода предприятием сельской промышленности с общежитием.

— Одним словом, семя посажено и взошло новое — промышленное поколение…, ты к этому вёл? Давай поедим, ты есть хочешь?

— Хочу, только у меня денег нет, — машинально, похоже даже не вдумываясь в слова, отрицательно помотал головой Владислав.

— Ничего, сегодня я угощаю, — Кира позвала официантку, тихо сделала заказ.

— Да, да, именно так, как из инкубатора. Мне кажется, что идёт процесс обезличивания…, я тут недавно случайно встретил своего однокурсника, он в проектном институте работает. Так вот он мне рассказал одну историю, у него там один очень крупный проект в средней Азии. Вот перед ним встал вопрос, откуда данные по воде на технологические нужды? Соответствующий раздел подготовлен по данным предоставленным отделом водоснабжения проектной организации и так далее отвечают, вроде всё правильно и проект надо отправлять далее на экспертизу, но какие-то сомнения закрались, он опять задаёт вопрос, а как в отделе водоснабжения готовят информацию по проекту? В отделе ему показали, что вот статистические данные, на основании их по определённым утверждённым моделям составляется схема развития водозабора, подготовка воды, очистка, сброс и пошло, и поехало. Ему уже задают ответный вопрос: а что собственно не так? Он им тогда и говорит — но это же совсем неполные данные и сам пошёл в один инженерный отдел по трубопроводам. Как, спрашивает, специалисты готовят информацию, покажите? Его там остудили сразу: эти кумушки по данным приборов учёта, уже более двадцати лет собирают эту статистику, потом подставляют по утверждённой сверху методичке данные и получают ответ, готовят отчёт и всё…, а чего ещё от них требовать? Как в лаборатории. Вот он мне и высказал всё что он об этом думает: представь, какие промышленные монстры там сегодня уже построены? — официантка принесла поднос с едой, расставила всё на столе и ушла, Владислав ел так, как будто не ел год, не обращая внимание что он ест, но не торопясь, а как на автомате и продолжал говорить. — Я потом после его возмущений специально посмотрел о чём идёт речь. Ты знаешь, он абсолютно прав, в этом районе не один этот комбинат, города, дороги, электростанции, сети, распаханы огромные сельскохозяйственные территории, с учётом производства удобрений, добыча ископаемых и во всей этой искусственной системе ежедневно что-то меняется, происходит, строится, убирается, заселяется, переезжает и всё это отнюдь не в лаборатории, а в более, значительно более глобальной системе естественного природного бытия. И как по-твоему природная система реагирует на всё это — она меняется. Не быстро и не сразу, но неумолимо, и отнюдь не под нашу лабораторную дудку. Там другая экономическая культура, менталитет, там другие временные и общественные тенденции, там иначе идёт протекание природных процессов и отклик её на действия людей. Чем там является промышленный кластер, на котором работают более двадцати национальностей: объединением народов или скрытым противоречием? Вода в тех условиях это не объект технологического процесса, там это жизнь в прямом смысле этого слова. Нарушая естественные токи, мы тем самым практически ставим в районе не только мину замедленного действия. Мы постоянно нарушаем естественную наземную циркуляцию и систему подземных озёр — последствия необратимы, мы вмешиваемся в неё как будто это водопровод в лаборатории.

— Он прав в том, что так называемое технологическое развитие принесло прежде всего в общество безответственность.

— Да, именно, находясь как Илья с природой на равных за свои промахи человек отвечал сам — своей жизнью. Сила природы ровна силе человека — это тождество. Нет у человека другой силы, только от земли, где он родился и вырос. Получив в руки технику, человек передал ей права обладания силой, а сам стал её обслуживающим персоналом. Но любой трактор неразумен, ему неважно, что он творит, он может вырубить под корень лес и образуется пустыня, может перепахать и где можно и где нельзя без сожаления потому что неответственен за результат, а человек снял с себя обязанность соотносить свои действия с требованием и законом природы. Появился термин — производительные силы, то есть силы, обеспечивающие функционирование промышленного производства. Человек ничего не производит! — производит земля, это она даёт нам сырье, материалы, еду, воду, воздух, одежду и всё остальное, но мы не просто всё забираем, а даже требуем, как само собой разумеющееся. Илья об этом знает, потому он никогда не возьмёт больше того, что необходимо ему и его семье. Подчёркиваю — необходимого! Земля даст человеку ровно столько сколько он в обмен отдаст ей своей силы и не сразу, а через год. Человеку для восстановления своей силы нужны часы, а для земли годы. Посадив семя, земля рождает много семян, но потом восстанавливает свои силы. Потому человек планирует отношение свои с землёй не на час или день, а как минимум на год — до следующего урожая. Срубил лес — нужны десятилетия чтобы вырос новый. Но человеку мало — он начал отравлять и разрушать землю, минуя законы кругооборота и восстановления.

— Ты знаешь, я вдруг поймала себя на мысли, а ведь со временем диктата промышленного развития у человека из оборота ушло понятие сила природы, но на замену инфраструктура предложило свой термин — энергия. С этого момента все принципы расселения людей и развитие общества связано с одним условием: доступом к энергии — электрической энергии.

Подошла официантка, поставила пирожные, чашки с кофе, забрала на поднос пустые тарелки и ушла.

— Точно, совершенно точно, это именно так. Этот эффект очень хорошо виден особенно здесь в России.

— Почему именно у нас?

–Потому что исчезла система централизованного распределения и планирования размещения потребителей электроэнергии. Последняя схема, разработанная в «застойные» времена, больше неактуальна, а новой нет. А самое главное! — её некому теперь разрабатывать. В корне изменились экономические условия развития страны, которой больше нет!

— Ты хочешь сказать, что огромные экономические территории России остановились? А всё наше так называемые технологические прорывы, рост ВВП и прочие мудрёности, это просто иллюзия?

— Нет, что ты, это только на первый взгляд кажется, что существует власть, и сегодня она исполняет свою привычную функцию, единственную для которой собственно она и поставлена — роль детины с кистенём на большой дороге. На первый взгляд страна разрушена, уничтожена, но это только на первый взгляд. На самом деле ничего подобного. Просто после снятия урожая, посаженное семя нового поколения ещё не взросло. Точкой отсчёта проявления сути нового поколения условно можно считать появление фильма «Филёр». Именно тогда нарушил границу и на нашу землю открыто вступил в очередной раз враг. Ему нужны природные ресурсы нашей земли. Сначала человека согнали с земли где он родился и вырос, лишив его природной силы, затем поставили обслуживающим персоналом промышленного «роста», сделав заложником разрешения на доступ к энергии и вот настал черед установления прав на ресурсы — источника энергии. Круг почти замкнут. Осталась одна незначительная и последняя деталь — полная ликвидация народа. Мы почти подошли к этому рубежу.

— Но многим считают, что мы после разрухи восстанавливаемся, возрождаемся или даже развиваемся.

— Нет! И ещё «… тридцать три раза…» нет. Помнишь, как мы начинали восстанавливать, а ведь практически полностью стояли перед фактом остановки. Пустые коробки предприятий без людей и оборудования, ноль Госзаказа, отсутствие выручки от реализации, отсутствие зарплаты, почти пустые КБ и Лаборатории. Но зато в изобилие зарубежные консультанты, с полным набором рекомендаций. Им уже переданы частично разработки и технологии — это уже их собственность. А как они с нами разговаривают: «Я готов у вас разместить вот это производство товара в этом объёме и по этой цене. Нет?! А вы подумайте, но времени у вас мало». С нами разговаривают только как с рабочей силой для производства дешёвого ширпотреба. Методично и неумолимо нам внедряют психологию даже уже не раба, а технического обслуживающего персонала: у вас больше нет государства, нет плана, нет будущего, а есть хозяин и временная работа, при этом хозяин уже назначил управляющих собственностью — это реальность. Новое поколение скоро окрепнет, оно уже получило из рук хозяев власть и собственность.

— Ты знаешь, я не то что с тобой согласна, согласиться с этим трудно и как-то отгоняешь мысль от такого, но ведь это не в первый раз и каким-то образом народ побеждал, прогонял врага?

— Да, вроде дело сделано, но именно не всё так просто. Не работает экономика, как хочет «хозяин», каких угодно назначай управляющих, а всё равно не заработает. Не тот здесь народ как везде, не такой простой как кажется. Враг не понимает и никогда не поймёт на каких принципах основана и живёт наша Родина.

— Думаешь враг знает, догадывается об этом?

— Нет, он лишён возможности понимания таких процессов, совсем, потому с самого начала он обречён — противоречивая идея и подход для хозяев, а что делать!? «Кто с мечом к нам войдёт — от меча и погибнет!».

— Владислав, вот ты говоришь враг, это кто, если абстрактно? Западная цивилизация или восточная, кто изначально, по твоим словам, настроен на уничтожение нашего народа? Пошли по саду побродим?

— Пошли, — растерянно пробормотал Владислав, как-то засуетился, не зная, что предпринять, как будто его неожиданно застали врасплох.

Они вышли на улицу и пошли по направлению к саду. Вдруг Владислав остановился, увидев какую-то афишу.

— Ты любишь органную музыку? — Кира остановилась рядом с ним, тоже рассматривая афишу о концерте. — Как странно, совпадение, а может нет, явно этим что-то сказано, — Владислав бормотал сам себе, потом повернулся к Кире, — да, извини, нет, правда, действительно странно, я этого музыканта уже слышал, живьём, он уже приезжал сюда. И вот что странно, я тогда был на первом курсе, также шёл по улице и случайно увидел вот такую афишу о его концерте….

— Ну и что, что в этом странного?

— Да вроде ничего, но понимаешь, я его уже тогда знал, у меня дома была его пластинка, я слышал его, это поразительный музыкант. Я сразу рванул в кассу и купил билет на его концерт, ещё так радовался тогда, что успел, пока не раскупили, ну как же такой музыкант и услышать его живьём, это что-то. — Владислав замолчал, видимо погрузившись в воспоминания.

— Ну, и…, что не так с концертом?

— Да нет, всё так, — улыбнулся Владислав, — просто на концерте слушателей было чуть больше половина зала, причём треть из тех, кто пришёл, были явно вообще случайные. Я тогда впервые задумался о том, почему для одних — это великая музыка, а для других, её, по сути, и вовсе не существует в природе? Он играет совсем не так как принято, ну не знаю, принято ли так играть, но не так. Он играет вроде бы и на органе, а воспринимается так, как будто слышишь оркестр, причём буквально оркестр. Поразительно. На пластинке это не так слышно, а в зале просто был ошеломлён. Я потом ходил по городу и всё себе твердил, что вот он был здесь и никто этого не слышал, а где тогда все эти знающие, понимающие, ценящие и прочие любители, ведь они же не могут не знать об этом? Получается, что не знают. За основу принят некий критерий узнаваемости, а если не прошёл тест на сравнение, то и нет тебя, как бы вовсе.

Какое-то время молча гуляли по дорожкам, народу было совсем мало, тихо шелестели листья и у обоих одновременно возникла какая-то внутренняя скованность.

— Ты пойдёшь на концерт? — Кира украдкой посматривала на него со стороны.

— Нет, ну как я пойду, там билеты теперь такой цены. Я раньше в молодости брал обычно входные, а там либо стоял, либо где ни будь…. А сейчас нет, там и народу битком и цены…, теперь это бизнес. В этом он себя и проявляет таким образом.

— Враг? Так кто это? И, вообще, существует ли он?

— Существует. Он — это мы.

— Ну, это разговор ни о чём, так можно сказать о чём угодно: белое — это чёрное, чёрное — это белое и так далее. Кстати, я как раз собралась сходить на этот концерт, у меня освободился один билет, могу его отдать тебе.

— Кир, у меня нет таких денег, — настойчиво повторил Владислав.

— Если очень захочешь, то потом отдашь.

— С чего отдам?

— Да не надо мне никаких денег, просто людям это не надо, они и не идут, билеты висят, так давай сходим, раз есть билеты!

— Это, что за счёт конторы, через «профком»?

— Ну да, что-то в этом роде…, представительские, их закупают по требованию для гостей, а потом на концерты или спектакли никто не идёт, так и остаются…

— Ну, давай, если можно, только неудобно как-то…

— Удобно, удобно, ты наш бывший сотрудник, как встреча сослуживцев…, всё договорились, встречаемся у входа, билеты за мной.

Они ещё какое-то время ходили молча, видно было, что Владислав глубоко ушёл в себя, потом сидели на скамейке перед прудом. Владислав молчал, а Кира ждала, не нарушая его одиночества.

— Враг, это не совсем то, что мы себе представляем, мы просто привыкли врага считать злом. — Владислав было где-то далеко-далеко, смотрел на воду и вслух размышлял. — А вот, к примеру, боль: это враг или друг?

— Сразу однозначно и не скажешь, хотя другом мы её не считаем.

— Когда я сказал, что — это мы, то как правило люди…, кстати и о том, что женщины некая аморфная масса, это тоже к этому относится, так вот, сразу относят это к себе, лично к себе, мол это — я. Можно сказать, что люди не понимают той музыки, которую он играет и что мы, ну я, во всяком случае, ожидаю с нетерпением, потому что знаю…, то есть люди не знают, а я — знаю. Чувствуешь какая здесь скрывается несуразица, разве это так, да нет конечно. Тогда о чём мы говорим, когда высказываем свою мысль? Создатель за миг до создания. Я один раз в институте поднял руку и спрашиваю преподавателя — что такое время? А он мне: достаньте учебник и посмотрите, там есть определение, а нас не отвлекайте от занятий пустыми вопросами. Вот это и есть тот самый миг для Создателя перед созданием. Миг — это много или мало, а как определить, если времени ещё нет, и Создателя ведь тоже нет, а миг уже есть. Опять несуразица. Будущее создаётся подстановкой Творца: дай мне то из чего творить, и Он дал Творцу время.

— То есть то, что есть в учебнике, как определение? Что дал ему создатель?

— Творить! Я подставил для Творца: ресурсы, энергия, труд — твори во времени жизнь. Жизнь — это сущность Создателя. Ты понимаешь всю трагедию Творца, всю его горечь и непонимание своей сущности, ведь он не живёт, он только существует — он создан, а не рождён. Потому он и не живое, и не мёртвое… — вот он где Гений народа:

«Печальный Демон, дух изгнанья,

Летал над грешною землёй,…»

— Мне даже жутко стало, как представила его, — Кира широко открытыми глазами смотрела на Владислава:

«Он был похож на вечер ясный:

Ни день, ни ночь, — ни мрак, ни свет!..»

— Да, именно так:

«И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг, —

Такая пустая и глупая шутка…»

— Так ведь это мы сами, ты это имел ввиду, да?

— Творец подвержен сомнению, но как это может быть, это же совершенно невозможно!? Однако это так и потому мы, как сущность жизни, а значит мы и есть то самое проявление самого Создателя, и опять через подстановку Творца, но уже не как бесплотного духа, а как Человека! Человека рождённого, а значит живого — Создателя! И наш враг — это Творец, а сегодня ему дано имя искусственного интеллекта — разума, и не живого, и не мёртвого, а созданного. Он ещё не стал человеком, а почему? Вот он краеугольный камень сущего — стать Человеком. Но человек не может состоятся как личность вне человечества, а оно, в свою очередь, есть процесс становления, как некая организация, то есть государства. Вот в чём мой основной вывод — у человечества пока нет устойчивой связи, объединяющей его в единое целое, на основе воли, а если её нет, то нет и человека, потому в основе ещё пока человеком не создано государство, его пока ещё в истории не было, совсем, но мы как раз и работаем по его созданию — вот что такое «система», о которой я говорил!

— Человеческая воля…, воля на основе разума, то есть разумное управление системой, да?

— Да, только так, другого я не вижу пути.

— А что тогда есть воля на современном этапе «развития человечества»? Кто тот, кто может сказать объективно о «Пределах роста…», но тогда: «… таким образом мы подвергаем сомнению утверждение о безграничности человеческого познания…», ну и всё такое?

— Давай вернёмся немного назад к аутентичной музыке и посмотрим на неё глазами сегодняшнего «любителя», который придёт на этот концерт старинной музыки? Вот сохранившейся нотный материал, вот инструмент той эпохи…, но всё ли в этом сочетании в порядке? Что в конечном итоге сегодня сможет исполнить музыкант? Музыку прошлого, как кто-то полагает? Ничуть. Вот в этом и есть вся наша человеческая сущность. Сама радость от соприкосновения с великой, пусть и чужой музыкой окрыляет, даёт пищу для размышлений. Это заметно особенно в джазе, услышав интересную тему, воображение разыгрывается и нет предела для вдохновения и импровизации «… всё пространство вокруг наполняется музыкой». «У Человечества есть модель будущего, которая воплотится в жизнь…» — высказана основная тема для рассуждений и «музыканты» приступили к её развитию. Да вот беда, войдя в «комнату» исполнится не просто желание, а сокровенное — в чём сущность человеческая: «пошёл брата вызволять, а получил мешок золота». Так ли уж важно для нас модель будущего, может это мы просто Вселенную пытаемся подогнать под себя? Любая модель, это как: «только твоё прошлое, а если бы возникло то, что ты и не знал вовсе, а только подумал, представил».

— Так в чём всё-таки проявляется воля и есть ли она у народа сегодня?

— Какие музыканты такая и музыка, к сожалению, она сегодня «аутентична». Если, к примеру, взять некий случайный, совершенно незнакомый анонимный нотный материал в библиотеке и сыграть его, как написанную мелодию неизвестного автора восемнадцатого века, а потом объявить: вот так правильно должна она звучать! И кто ни будь получит признание, премию, учеников, а потом услышит вдруг неожиданно архивную запись оригинала в исполнении, скажем, Армстронга, и вот здесь возникает шок — хорошо, что можно услышать запись,… а если бы нет. Западная или Восточная цивилизации, да и не только они, тоже создавались как проекты развития из «лучших» побуждений и у них есть свои модели будущего — какова сущность человеческая. С каким мыслями и желаниями мы входим в «комнату» — такова и модель будущего.

— Ты знаешь, — Кира улыбалась, — у меня есть друг Александр, ещё с детства, мы с ним в одном классе учились и в институте, как-то тоже после концерта, я даже сейчас не помню кого мы тогда слушали, так вот он всё потом ходил и возмущённо говорил, что надо заставлять музыканта, какой бы он ни был там знаменитый, спеть самому простую народную песню: русскую или итальянскую…, любую, вот тогда и слышно будет, что он там играет. Смешно, правда?

— Ну да, так тоже можно, — Владислав тоже улыбался.

— Я кстати помню твои слова…, сейчас, подожди, — Кира задумалась, — вроде так: любая система, это, прежде всего, территория — единый природно-социальный комплекс в пространстве и во времени.

— Надо же, а я и предполагал, что это кому-то интересно? — Владислав повернулся к Кире и внимательно, как-то даже сосредоточенно посмотрел на неё, как будто что-то пытался рассмотреть неуловимое.

— Ты чего? — Кира удивлённо, немного смутившись, тоже посмотрела на него. Владислав молча сразу отвернулся и снова взглядом уткнулся в воду.

— Вся наша теория развития основана только на принципах ограничения, — Кира продолжала смотреть в его профиль, — потому и предложена была идея, основанная на изменении принципов энергообеспечения, то есть самой идеи доступа к энергии. Прежде всего надо понять, что энергия не является первичным или конечным продуктом. Потенциальный потребитель определяет свою деятельность в соответствии с требованиями главным образом определяющие развитие самого себя: здесь территория рассматривается именно с экономической привлекательности в силу своего расположения или ресурсов. Наличие развитой инфраструктуры не является основным критерием отбора при решении размещения субъектов экономики на данной территории. Энергия, как таковая, следует за потребителем, а не перед ним. Энергоснабжение возможно только тогда, когда в ней возникла прямая необходимость — выработка и передача энергии происходит только в момент её потребления. Потому я утверждаю, что энергия доступная человеку — безгранична! Иначе даже такого термина, как развитие, не должно применяться.

— Везде всё время то ли вынуждено, либо по привычке, упоминается термин развитие, но является ли это именно развитием или что-то другое здесь скрыто? — Кира тоже смотрела на воду.

— Если бросить в ручей камень, то образуется на какое-то время запруда, но потом вода найдёт выход и продолжит свой путь. Если на реке поставить гидростанцию, то вода уже не найдёт выхода, а будет послушно подчиняться системе водосброса — так, во всяком случае, думает человек. Для экономического развития территорий необходимо больше энергии и её начинают производить. Все больше и больше — ведь это развитие. Для кого? — человека? А для природы? Источником энергии является не человек, а именно природа. Отдавая нам свои ресурсы ей нужно время для восстановления, а его нет — не предусмотрено в плане развития людей. Где природа в этом развитие? Сегодняшнее так называемое экономическое развитие территории очень узкое и однобокое, оно привязано к источнику энергии — к станции, а точнее к топливу. Не сам факт выработки энергии определяет её экономическую составляющую, а именно доступ к топливу. Что толку в станции если у вас нет топлива, или оно так дорого, что теряет смысл вести здесь экономическую деятельность. Увеличивается плотность субъектов экономики в районах с более дешёвой энергией — поближе к станции. Гипертрофированно расширяются крупные города и прилегающие территории. Самое главное, что человек окружающую его природу меряет своими категориями, а его, так называемое, долгосрочное планирование лишь отражает достаточно комфортное существование на определённый период самого человека: есть работа, доход, жилье, еда. Этим критерием и определяется сегодняшнее понятие экономического развития. Какими средствами достигается этот комфорт его менее всего интересует. Потому я утверждаю — это не развитие, а способ приспособления к изменившимся внешним условиям — выживание. Кто ни будь хоть в декларативной форме обозначил принципы построения общества и государства будущего? Полная зависимость от топлива — в каменном веке тоже было топливо, но они меньше от него зависели. Сегодняшний принцип управления основан только на том, что управляющий системой ждёт: а чего это там народ на местах придумает, чтобы выжить. Это не развитие — это попытки найти выход воды в ручье на очередной брошенный в него камень. На протяжении всего обозримого прошлого существовал только один принцип так называемого экономического развития — принцип распределения ресурсов, — вдруг Владислав неожиданно усмехнулся, — ты знаешь, мне вдруг сейчас вспомнился фильм, там старик один стоит рядом с князем, указывает на «монгола» и говорит: вон, мол, сильный народ, трудно будет бить, — Владислав уже от души рассмеялся, — ты представляешь, но ведь сказано, даже уже показано, как народ управляет, мол, уже по-русски им сказали, не понимают, значит будем бить, причём заметь, бить не для того, чтобы убить, а именно для того, чтобы понял!

— Да, но это опять через войну! Я где-то слышала, что разработана концепция развития генерации на основании возобновляемых источниках, которая была представлена в правительство и в МО.

— Ну, это уже совсем требует кардинальных изменений — пока совсем не готовы. Наша цивилизация ещё нескоро перейдёт на без топливной экономики. Ведь понимаешь, что значит энергия, основанная на без топливных технологий, думаешь это тоже самое, что и на основе топлива?

— Да, это только как экономия, или дополнение к базовым мощностям.

— Нет, что ты, вот в этом и есть непонимание самой сущности того, что нам предложено только пока ещё как идея, но мы её не понимаем и не можем понять, даже представления пока никакого не имеем.

— Какая идея, чья?

— Творца!

— Ты же сказал, что он враг, искусственный интеллект не союзник нам?

— Разум достаточно силён, чтобы быть в помощь человеку. Чувствуешь: сила природы — сила разума, опять тождество. Энергия безгранична, неиссякаема и общедоступна, только человек пока об этом даже не догадывается. До этого понимания сущности природы мы пока ещё не доросли, не повзрослели настолько, чтобы нам доверили ею пользоваться.

— Но как научиться этому? Ведь должен же быть учитель, чтобы повзрослеть?

— Творец!

— У тебя масло масляное получается.

— «Ни день, ни ночь, — ни мрак, ни свет!», — вспомни, человек человека понимать должен, человеческий язык понимать, а иначе смерть.

— Государство, как основной принцип организации человеческого общества на основе разумного управления? Тогда должно быть, прежде всего разумным тот, кто управляет — правительство.

— Да, как первый и основной, что ли центр, не элитарность, а разумность, как основной критерий оценки деятельности. Потому разум дан в помощь человеку. Создатель создал Творца в помощь человеку. Ответственность за принятие решения о пути развития общества лежит на плечах правительства, в этом его роль перед народом, а значит перед всем человечеством в пространстве и времени. Если у правительства нет ни только понимания своей роли, а они не знают вообще какая цель поставлена перед страной и какой смысл мы вкладываем в термин экономического развития, то нет у нас ни экономического развитого общества, ни государства.

— А что есть?

— А есть набор разного рода корпораций, компаний, юридических обществ разной степени ответственности, а социального общества нет. Любая компания сама определяет свою судьбу и потому судьба сотрудников, работающих и служащих в ней напрямую связана именно с ней. Связь с государством лишь в налогооблагаемой базе разных уровней. Государственное Управление сегодня осуществляется через приборы учёта и запоздалой реакцией на внешний раздражитель, как камень в ручье. Это не экономика и не государственное управление — это розничный и мелкооптовый базар, пусть даже и очень большой, где каждый сам по себе и за себя.

— На чём же основаны принципы именно развития в том числе и экономики?

— Земля, на которой мы родились и выросли, имеет одно очень немаловажное свойство — она необъятно сильна и это ещё слабо сказано. Потому и народ, который живёт здесь на своей земле, равен ей по силам — они тождественны. Все, кто не может, не соответствует её энергетике или уехал, или ещё «уедет», нет ему здесь места. Наша сила не в армии и её техническом оснащении, не в сильных и грозных руководителях, не… и ещё во многих разных не.

— Потому что их пока ещё нет?

— Мы пока в глубоком тылу в обороне сидим и потери пытаемся минимизировать силами гражданского населения. Народ живёт своим умом, не по подсказке «друзей», и не обращается к князю за помощью, он его только проинформировал, если конечно тот способен услышать, что враг будет бит. Это мировая война, где на весы поставлена наша земля, а значит и будущее человечества. Она не технологическая и не экономическая — она духовно-нравственная, последняя фаза, завершающая перед переходом. Это не окончание пути и не изменение его, это, скорее, как неизбежность, болезнь роста.

— К сожалению пора идти, — Кира встала со скамейки, — очень рада, что мы снова встретились, — она протянула руку, Владислав вскочил, порывисто протянул свою руку и очень мягко коснувшись руки Киры, сразу убрал.

— Я, наверное, утомил тебя своей болтовнёй, извини…

— Ну, что ты, совсем нет, было очень интересно, ну мы с тобой ещё встретимся, поговорим, всё обсудим…, правда? — Кира заторопилась, коротко взглянула на него и пошла по дорожке к воротам. Владислав снова сел на скамейку, неотрывно глядя ей в след, пока она не скрылась за оградой.