Простые вещи, или Причинение справедливости

Павел Шмелев

Наталья, молодая и красивая женщина, упала на троллейбусной остановке. Дальнейшие события разворачиваются самым непредсказуемым образом. Технотриллер с элементами политического детектива – так можно описать жанр романа. С первых страниц он захватывает читателя увлекательным повествованием о теневой жизни провинциального города, его простых обитателях и политической элите. Язык автора (безусловно, мастера современной прозы) делает повествование динамичным. Роман читается «на одном дыхании».

Глава 8

В крошечном городке Рио-Сан-Хуан провинции Мария-Тринидад-Санчес, что в Доминиканской республике, стоял теплый тропический вечер.

Мирослав набулькал себе в стаканчик еще немного сока гранадиллы и откинулся в плетеном кресле, наблюдая восхитительный тропический закат. Апельсиновый шар солнца плавно и быстро, как обычно и бывает в этих широтах, погружался в воды Карибского моря. Терракотовая плитка обширной террасы приятно согревала голые ступни, а вот морской бриз освежал. Пожалуй, плюс двадцать шесть, мысленно прикинул Мирослав, не май месяц, однако. Март! Здесь, в Доминикане он совсем отвык от холода, да и от одежды, кроме льняных шорт, хлопковых футболок и обязательной бейсболки. И привыкать обратно не хочется.

Покосившись на початую бутылку рома Brugal, Мирослав решил, что сегодня он к Мишель не поедет. Девочка она хорошая, красивая и даже где-то умная, но иногда утомляет своим креольским темпераментом и чудовищным суржиком, мало похожим на чистый континентальный испанский. А ведь иногда хочется поговорить или хотя бы подумать с кем-то на одном языке. Решено, Мишка потерпит, а вот это письмо…

В свои двадцать девять Мирослав Берков имел пятнадцатилетний хакерский стаж. В конце девяностых в Екатеринбурге клонировал сотовые телефоны стандарта AMPS и по дурости продавал знакомым за тысячу долларов трубки с «неограниченным лимитом». Чудом выскочил из цепких лап шустрых пареньков из отдела «К»: малолетку привлекать не стали, отобрали деньги, дали пинка — всего и делов. С помощью сканнеров IP-адресов добывал информацию из «расшаренных» ресурсов кое-каких компаний — тогда всех очень интересовал алюминий, но в этом возрасте трудно найти стоящих клиентов. Потом баловался со скиммерами, даже сам изготовил несколько, но довольно быстро прекратил: все банкоматы стали оснащать видеокамерами. Попробовал и «белый пластик» — китайские умельцы через Эстонию доставляли пластиковые карты в Россию, оставалось только их «прописать», внеся данные о лимите, подлежащем обналичиванию.

С картами не пошло — одновременно и активно заволновались службы безопасности эмитентов и эквайреров. А с этими волками Мирослав предпочитал дела не иметь, отобьют почки, и никаких Гаагских конвенций. Приятель Гоша вообще «присел» через эти карты на два года, но сам виноват, дурачок — «ливанская петля» вообще для тупых, и не хакерство это, а просто воровство. Была и продажа интернета за «полцены», и переговорные пункты для вьетнамцев из медицинского института, благо «сесть на линию» можно было в любом подъезде. Хлебное оказалось дело, но студенты из Вьетнама — звери, да и наркота вокруг них крутилась постоянно, а это западло. Великолепно стартовало дело с декодированием автосигнализаций — Мирослав научился мастырить «на коленке» отличные кодграбберы, сначала простенькие, а затем с замещением динамического кода. Уходили эти девайсы по две тысячи зеленью. Продержалась негоция год, и тогда впервые удалось пощупать настоящие деньги — Мирослав купил квартиру, маленькую, но свою. Потом в бизнес пришли кавказцы, да и сканнеров из Китая стало навалом — ремесло утратило интеллектуальную привлекательность, превратившись в банальную кражу.

Неплохо пошла тема с игровыми аппаратами, точнее, с их программированием. В зависимости от жадности заказчиков, то есть хозяев игровых салонов, Мирослав «взламывал» запоминающее устройство автоматов и самопальным программатором заставлял аппарат снижать сумму выигрышей до тридцати, а иногда и десяти процентов от оборота. Специализация обещала быть востребованной, но потом салоны начала крышевать прокуратура, и, как обычно в этом случае, налаженный бизнес развалился.

Золотым дном оказалось фальсификация данных фискальной памяти контрольно-кассовых машин — время для налогоплательщиков, работающих с розницей и кэшем было нелегкое. Показатели выручки удавалось снизить в два-три раза, во столько же уменьшались налоги торговцев. А торговцев тех было немало. Каждый «отстегивал» до пятнадцати процентов укрытых от налогов денег. Этим бизнесом заправлял недоучившийся в институте предприниматель, с которым Берков познакомился случайно, в кабаке. Сотрудничество длилось полтора года, и Мирослав не остался внакладе — поменял квартиру на «двушку» и купил совершенно новую «тойоту короллу». Потом государство смекнуло что к чему, память кассовых аппаратов стали защищать стойкими криптоалгоритмами, а все модели подвергать сертификации и вносить в госреестр — лавочка закрылась.

Все же на третьем курсе универа Мирослав осознал, что будущего у этих подростковых увлечений нет, и потому вплотную занялся изучением языков неструктурированных запросов, систем управления базами данных, какое-то время поработал разработчиком простых, а затем и более сложных приложений, попробовал на вкус карьеру тестировщика. Удовлетворяя природное любопытство и пробуя силы, строил по заказу бот-сети и продавал их, с помощью D-DOS атак обвалил пару десятков сайтов, конечно же, не случайных и за неплохие деньги. Сильно увлекся CISCO, до сертификации CCNP Security дошло — уровень очень, очень суровый, пожалуй, в Е-бурге таких людей по пальцам пересчитать можно. На том и выехал в универе — проректор лично пообещал диплом, если Берков проведет серию ликбезовских лекций для аспирантов и преподавателей некоторых кафедр.

Учеба в университете оказалась ожидаемо бестолковой и бесполезной, название специальности «Организация и технология защиты информации» нисколько не отражала потребности рынка ни в организации, ни в технологиях этой самой защиты. После того, как седой, вечно кашляющий доцент Востряков, перешагнувший пенсионный возраст еще в прошлом тысячелетии и читавший последние двадцать лет курс антенно-фидерных устройств принялся по бумажке излагать теорию побочных электромагнитных излучений и наводок, Мирослав перестал ходить почти на все лекции. Но универ он решил все же не бросать. Отчим, дядька с принципами, дай бог ему здоровья, вбил в голову этот рудимент советского еще менталитета: без высшего образования в этой стране чувствуешь себя инородным элементом, словно расконвоированный зэк в кирзовых сапогах и ватнике на паркете Эрмитажа.

Уже с дипломом в кармане Мирослав сподобился поработать на капиталистов по штучным контрактам, и представление о своем будущем как фрилансера для специфических и порою масштабных задач окончательно сформировалось. Мирослав превратился в самостоятельную боевую единицу, способную выполнять функции разработчика, архитектора, тестировщика закрытых операционных платформ, всевозможных сетей, приложений. Частенько консультировал, в том числе и по линии оценки квалификации персонала. Жемчужинами были заказы, предусматривающие роль супервизора какого-либо локального сегмента большого IT-проекта. В этих случаях господин Berkoff, уже имевший репутацию у Cisco Systems, Siemens AG, Citrix Systems и Juniper Networks распределял узкий функционал между исполнителями, которых сам же тщательно подбирал и отсеивал последние пять лет. Руководить было не в пример выгоднее, нежели отвечать только за себя, но хлопотнее — популяция безответственных дебилов множилась в геометрической прогрессии.

Околокриминальных заказов он теперь избегал, но иногда для «души» брался за них — исключительно в тех случаях, когда доверял заказчику. В юном еще возрасте обстоятельства научили осторожности, да и шестое чувство иногда посылало сигналы. Правда, интуиция порой запаздывала, начиная вопить уже после драки. Мирослав подозревал, что это происходит тогда, когда против него играют профессионально, то есть играет государство.

Последний такой эпизод произошел в непальском аэропорту Трибхуван, откуда он раз в полгода летал в Росиию, вроде как в отпуск. То был период, когда еще бродила в голове жажда экзотики, а ничтожная себестоимость проживания в пригороде Катманду играла не последнюю роль. Справедливости ради стоило признать, что обнаруженный Мирославом в нескольких километрах от своего жилища лепрозорий, битком набитый больными проказой, оказался отличным отрезвляющим средством, после чего ценник за жилье уже не казался таким соблазнительным.

Ром лишним сейчас не будет, пришел к закономерному выводу Мирослав и, с удовольствием шлепая босыми ногами, направился к столику с напитками. Дистиллят из тростника оказался теплым, пара кубиков льда и охлажденная кола поправили положение. Надо бы отдать в починку доску для серфинга, кое-где лак потрескался. Мирослав задумчиво поскреб ногтем поверхность — доска старая, но еще послужит. Новая, фирменная обойдется уж очень дорого, да сезон-то пока и не начался? Значит, маньяна! Стоит лишь несколько раз попробовать не откладывать на завтра то, что можно сделать послезавтра, как это начинает входить в привычку. Облокотившись о поручни, Мирослав плюнул в заросли цезальпинии, растущей внизу. Критически осмотрел результат и… плюнул еще разок, для страховки.

Тогда, в Трибухване, таможенник вместо вежливого кивка, который обычно сопровождал протянутый хозяину паспорт вдруг сделал «козью рожу», а документ аккуратненько положил куда-то под стойку досмотра, кивнув на одну из дверей в таможенной зоне аэропорта. За Мирославом не числилось, да и числиться не могло никаких грехов тяжелее «косячка» раз в неделю. Никакого оружия или, упаси господи, наркотиков. Интуиция подсказывала ему, что дело не в этих популярных среди местного люда шалостях. В комнатке (стол, четыре стула, кондиционер, кулер с водой) двое белых, европейского вида мужчин уже поджидали его. Черные брюки, светлые сорочки, голубые галстуки, ни о чем не говорящие бейджи. Здравствуйте, господин Беркофф. Нет, нет, чистая формальность, никаких претензий, господин Беркофф. Вот наши визитки. Да, именно ФБР. А это мой коллега из подразделения С-3 Таможенной службы США, иногда мы работаем вместе.

Те памятные полчаса прошли в непринужденной и почти приятельской беседе. На Мирослава ничего не было, это ясно. Немаленький анклав белорусских, украинских и российских программистов, живущих и работающих в Непале, таких же фрилансеров, как и он сам, безусловно, включал в себя и спецов, работающих по сомнительным или вовсе уж противозаконным заказам. Такие люди держались особняком, и дел с ними Мирослав не вел. Может, беседуют со всеми подряд? Или это двухлетней давности эпизод с созданием бот-сети сейчас грозит отрыгнуться горючими слезами? Но для заказчика Берков в той сделке так и остался анонимом под одноразовым никнеймом «Uparsin»: аккуратно и в срок выполнил заказ, получил свое и растворился в недрах всемирной паутины. Откуда же такой интерес к его скромной персоне?

Беседа закончилась ничем, то есть свободой — парочка выразила убежденность в приверженности господина Беркофф высочайшим стандартам профессиональной этики и уверенность в том, что господин Беркофф никогда не позволит себе занятий деятельностью, противоречащей национальным интересам США. Затем вскользь, сокрушенно кивая двумя головами сразу, посетовали на негуманность пенитенциарной системы Соединенных Штатов. Знаете ли, Гуантанамо и все такое. Уроды иноземные угрожают на всякий случай, профилактируют — так вывел для себя Мирослав.

Этого первого и последнего предупреждения оказалось достаточно, чтобы вычеркнуть из списка возможных контрактов любые трансграничные проекты, которые хоть сколько-нибудь отдавали душком киберпреступлений и могли заинтересовать спецслужбы США. В тот раз Мирослав обнаружил, что теперь знает, откуда у него выделяется адреналин, а заодно и все сопутствующие ингредиенты.

Однако письмо, которое сейчас мерцало на экране монитора — там, в комнате, за огромной сдвижной стеклянной дверью — содержало предложение столь же интересное и заманчивое, сколь и безопасное. Безопасное в известном, конечно же, смысле — американских интересов оно не нарушало, скорее, наоборот. Мирослав, отставив звякнувший кубиками льда толстостенный бокал, вздохнул и направился внутрь, вдохнуть кондиционированного воздуха, а заодно и перечитать послание.

В сущности, это оказался вполне обстоятельный job-offer, правда, без соцпакета и медицинской страховки. После предварительного обмена посланиями (ссылок на рекомендации, устанавливающие осведомленность автора письма о специализации Мирослава и готовности последнего к диалогу) человек с именем Shark предлагал работу: требовалось «подломить» сегмент мини-АТС правительства Излучинской области, обеспечив удаленный и скрытый доступ к некоторым функциям внутренней телефонной сети. Оплата предусматривалась такая: невозвратные две тысячи долларов аванса на карту после согласия, восемь в случае успешного результата и пять процентов прибыли, если таковая будет. Акция технически несложная, если обладать кое-какими дополнительными сведениями.

На первый взгляд, сделка — чистый марципан, однако Мирославу никак не удавалось уяснить экономическую целесообразность акции. Взлом АТС мог иметь только одну цель — формирование и перенаправление трафика в адреса сервисов платных услуг, вроде «секса по телефону», с последующей монетизацией этого самого трафика. Естественно, за вычетом стоимости международных соединений, которую взимают международные операторы связи. Схема тривиальная, много раз обкатанная на практике, совершенно незаконная и при плохой подготовке копеечная. Вот отсюда и вопрос: это какой же должен быть трафик, чтобы окупить суммы, предложенные ему, Мирославу? Несомненно, прежде чем дать согласие, нужно попросить у заказчика подробности. Да, подробности, которые еще и косвенно подтвердят, что заказчик — серьезный человек, понимающий, что именно он делает. Решено. А сейчас нужно отвлечься. Пожалуй, еще не поздно позвонить Мишке.