Под одним солнцем. Рассказы, очерки и эссе

Павел Черкашин, 2017

Сборник избранных рассказов и очерков члена Союза писателей России Павла Черкашина.

Мальчик и звезды

Разверзлась бездна, звезд полна,

Звездам числа нет, бездне — дна.

М. Ломоносов

Это случилось в одну из зим в Салехарде, единственном городе, расположенном на Северном полярном круге.

Я стоял поздно вечером на автобусной остановке на улице Маяковского и ждал нужного маршрута. Автобуса всё не было. Невдалеке переминались в молчаливом ожидании ещё человек восемнадцать. Они ёжились от холода и постукивали ногами по утоптанному снегу, пытаясь отогреть озябшие ноги. Хмурые взгляды горожан были направлены вниз, и лишь иногда усталые взоры устремлялись в тёмный проём улицы в надежде увидеть долгожданный автобус.

И только один мальчик, лет, скорее всего, девяти, явно выделялся из толпы.

Мальчик смотрел в небо.

Он не жался от холода, как остальные, не расхаживал монотонно из стороны в сторону, а наоборот стоял и, запрокинув голову, заворожённо смотрел вверх. Как будто чего-то ждал оттуда.

Я заинтересовался и тоже взглянул туда.

Далеко в небе мерцали яркие звёзды, похожие на крохотные льдинки. Стояла на редкость ясная ночь, и чёрный купол просто переливался от блеска холодных искринок. Звёзды, действительно, привораживали!

— Дяденька, — услышал я неподалёку детский голос и оторвал взгляд от звёзд.

Мальчик подошёл к стоящему по соседству мужчине. Тот рассеянно смотрел вперёд, курил и сначала не услышал обращения.

— Дяденька!

— М-м, ты мне? Чего?

— Дяденька, скажите, пожалуйста, что это за звезда? — и указал рукой в небо.

Мужчина скучно посмотрел вверх, пыхнул сигаретой, потом пожал плечами и буркнул:

— Не знаю.

— Извините, — с сожалением отозвался мальчик и отступил в сторону. Тихо вздохнул. Затем обернулся в надежде спросить ещё кого-нибудь и встретился взглядом со мной. Я едва заметно кивнул. Он обрадовано улыбнулся и подошёл.

— Вы — знаете?!

— Может быть. Тебе какую?

— Вон ту! Видите? — и вновь маленькая рука потянулась в небо.

Я наклонился к плечу мальчика и почти сразу увидел жёлтенькую звёздочку. Внутренне успокоился, узнав её.

— Это Арктур.

— Правда?! — удивлённо и с радостью выдохнул мальчуган.

— Да.

— Арктур… Красивое название. А в каком он созвездии?

— Кажется, Волопас. Да, Волопас.

— Волопас? А что это значит?

— Это… хм-м. Это человек такой. Волов который пасёт. Быков таких больших. Есть ведь — свинопас. Вот и волопас тоже есть.

— А звезда, значит, Артур называется?

— Нет. Арктур.

— Арк-тур, Арк-тур… Спасибо! А какие ещё есть звёзды?

— Звёзд, сам видишь, тысячи.

— Нет, ну таких, чтобы запомнить можно и найти.

— Ну, смотри, — и я стал перечислять, показывая, знакомые звёзды. — Вот это — Капелла, а вот эта, ниже — Альдебаран. Вон Кастор и Поллукс — братья-близнецы.

— А я родился под знаком Близнецов!

— Ну вот, теперь знаешь, где находится твоё созвездие. А во-он там, видишь, яркая, часто переливающаяся звезда?

— Вижу.

— Это — Сириус. Правда, красивая!

— Ага! Здорово!.. Я так люблю на звёзды смотреть! Всегда бы смотрел! — И снова устремил взор в звёздное небо.

А я невольно с благодарностью вспомнил маму. Те далёкие северные ночи детства, когда мы гуляли по затихшим улицам села Мужи. Она с вдохновением рассказывала об огромной таинственной стране созвездий, а я с затаённым дыханием слушал и восторженно глядел на опрокинутую чашу блистающего ночного неба.

Неожиданно из темноты поперёк Млечного Пути ярко чиркнул зелёной — фосфорического света — полоской метеор.

— Звезда упала! — быстро проговорил мальчик и обернулся. — А расскажите ещё про звёзды. Пожалуйста.

— Ещё… Знаешь, какое созвездие считается самым красивым?

— Какое?

— Орион. Вот оно, правее и выше Сириуса. Нашёл?

— Ага! Я раньше уже замечал эти три звёздочки в один ряд. Как волшебная палочка.

— Это не палочка. Это — пояс Ориона. А чуть ниже кинжал.

— Подождите немного, — попросил вдруг мальчик, расстегнул школьный ранец, вытащил тетрадку и карандаш. — Сейчас всё запишу.

Он пристроился поудобнее и замёрзшей рукой коряво и крупно вывел: «Арион».

— Эх ты, грамотей! «О» — первая буква.

Мальчик добродушно улыбнулся и поспешно намалевал поверх буквы «А» жирную «О». Потом записал под диктовку остальные названия и положил всё обратно в ранец.

— Спасибо большое! Я теперь много звёзд знаю!

В это время на остановке оживлённо зашевелились. Сверкнул фарами приближающийся наконец-то автобус. Люди нетерпеливо столпились у входа. Из открывшихся дверей дохнуло тёплым воздухом салона.

Поехали. Мальчик сел чуть впереди у окна и стал усиленно дышать на заиндевелое стекло, чтобы протаять толстый слой изморози.

А я задумался. Как всё-таки мы меняемся с возрастом. Редко смотрим в небо, на звёзды. Глядим либо вниз, либо вперёд, по горизонтали. Да и мыслим зачастую «горизонтально». Ходим, словно придавлены небом. Почему? Боимся?.. Странно, куда уходит всё то, что было в детстве?

Вот этот мальчик: он не боится неба, любит звёзды, и не равнодушен к ним. Было даже неловко, когда паренёк искренне поблагодарил за то, что я рассказал о ночном небе.

Милый мальчик, это я должен быть благодарен. Ты помог вспомнить детство, когда я не был равнодушным к небу, когда мысли и мечты простирались не только вперёд, но и ввысь, к далёким мерцающим светилам.

Спасибо тебе! Спасибо за звёзды!

Вспомнив о мальчике, я поглядел в его сторону.

Но его уже не было.