Записки безумца. Из самых закоулков души

Павел Смертин

Не ищите в этой книге возвышенных слов о любви и жизни. Здесь этого нет. Это история моей бесславной юности и многих лет, проведенных впустую. Лет, наполненных безысходностью, отчаянием и алкоголем, от которого я и по сей день пытаюсь скрыться. Всю свою жизнь я стремился к свету и хотел жить и жить хорошо. Но судьба решила все иначе. На мою долю выпала нищета и весь тот ужас, что идет рядом с ней…

Глава 9

Снова эта чертова часть. Я прибыл в нее поникший и разбитый. Не хотелось жить. За время моего отсутствия многое поменялось. Дебилы, что мнили себя дедами, все отбыли по домам. Наступило наше царствие. Парни конечно удивились моему приезду, а многие даже расстроились тому, что не скатались, как и я, в Питер. Время пошло своим чередом и единственным человеком, кто бесил меня всю оставшуюся службу, остался лейтенант. Это был дебил еще тот. Совсем юный, старше меня всего на два года и меньше на полторы головы. Он ходил вдоль казармы походкой Кинг-Конга, а с солдатами разговаривал, как с дерьмом.

Не могу не сказать о нескольких дегенератах из более старшего призыва. Мне ужасно хотелось уничтожить каждого из них. Эти парни были обижены на жизнь. Их было четверо. Четыре жалких ничтожных осла, которые только вчера драили сортиры, а сейчас возомнили себя бывалыми вояками. Они постоянно хотели морально унизить и высмеять каждого из парней моего призыва. С ними постоянно приходилось ругаться матом и откровенно посылать их. Но были и морально слабые парни из нас, которые их слушались. Я просто слал их поскакать на половой орган. По другому было никак. Сейчас, когда их не стало, обстановка в казарме стала морально более приемлемой.

В ту пору я всерьез рассматривал службу по контракту. В этот год уже убрали возможность переходить на контракт, проходя призывную службу. И знаете, я даже затрудняюсь ответить, что лучше, то, что я остался бы в части и продолжал служить, или же то, что я плюнул на это. Нет, в первое время я был настроен серьезно. Я прошел комиссию, мне дали воинское звание. В наряд я ходил дежурным по роте…

Время шло. Мы все научились ценить то малое, что у нас было, и то, что мы могли достать. Сигареты свою цену не теряли. Также как и сладости. Считалось большой удачей покурить раз десять за день, и при этом, еще и съесть какую-нибудь шоколадку. Однажды мы даже жарили ночью картошку в столовке, приправив ее грибами, которые нам удалось собрать в лесу, в чьем окружении находилась часть. Зачем мы это сделали? Все просто, нам хотелось разнообразия в пище, да и в повседневной жизни.

Лес. Да, сколько времени нам пришлось в нем провести. В паре километрах от части была железная дорога, и вот, каждую неделю мы чистили ее от снега лопатами. За это время я перекидал столько снега, что хватило бы завалить целый остров. У нашего прапорщика было очень интересное хобби. Когда он оставался на сутки дежурить в казарме, никто не спал. Взрывались кровати, ниши. Я имею ввиду, с кроватей слетало все, вплоть до матраса. А из ниши летели каски, противогазы, хим защита. И всю ночь этот жирный ублюдок заставлял нас мыть казарму, устраивая незапланированное ПХД.

Парко-хозяйственный день в армии, в нашей части — суббота, полный кошмар. Хотите узнать, как проводилась уборка? Отодвигалось все, что только возможно отодвинуть. В пластмассовые ванны мы теркой натирали мыло, заливали кипятком и щеткой размешивали содержимое. Пена летела через край, и ее разбрасывали и разливали по полу и стенам. И тогда кто щетками, кто тряпками, мы принимались все натирать. Отлынивать могли лишь те солдаты, кого направляли на стуки в наряд. Наряды были на узле связи, в казарме, в штабе. Самым лучшим был наряд патруля. Ходишь себе с рацией вдоль части со значком на груди, куришь в курилке и за зданиями. Именно так я нашел очень старое бомбоубежище — маленький бункер, снаружи выглядящий как почти развалившийся погребок. Там меня никто не видел, я спокойно курил и отлынивал от службы.

Конец ознакомительного фрагмента.