Качество московской архитектуры: зияющая концептуальная пустота

Павел Сапов, 2021

Чем принципиально отличается чтение от складывания букв в слова, с дальнейшим складыванием слов в предложения? Уровнем осознания смысла. Так и в искусстве, можно попробовать скопировать западные формы, совершенно не понимая сути. Именно о таком поверхностном копировании нашими архитекторами (если сие явление можно так называть), да и вообще представителями творческой интеллигенции и пойдет речь в данном материале. Именно это, не глубокое, не осмысленное творчество, лишенное какой-либо идеи, кроме обостренного инфантильного желания быть оригинальным любыми средствами, мы и наблюдаем сегодня довольно часто на улицах Москвы, в условиях полной, зияющей концептуальной пустоты. Особенно это касается элитарного зодчества, где инфантильные мотивации творца накладываются на всепоглощающую алчность. Также автор разбирает структуру функционирования этого элитарного «междусобойчика», где все не просто хвалят друг друга за деньги, но и вручают друг другу все мыслимые и немыслимые награды и регалии.

Предисловие

Не будет сильным преувеличением утверждать, что сегодня проблема качества архитектуры в Москве стоит весьма остро. При том, что объемы строительства сегодня весьма впечатляющие, качество именно архитектуры, визуальных образов, осмысления пространства, остается в подавляющем количестве случаев крайне низким. Те же, немногие положительные примеры, чаще всего объясняются качественным копированием иностранных образов, преимущественно западных. Что же является первопричиной такого положения дел? Давайте попробуем разобраться.

На место коммунистической идеологии в нашей стране пришло и прочно укоренилось идолопоклонничество. По сути, язычество. С той лишь разницей, что роль богов стали выполнять торговые марки — Mercedes, BMW, Apple, Gucci, Prada и т. п. Пантеон этих божков просто огромен, и на собирательство атрибутики полного спектра у большинства людей просто не хватает срока жизни. Однако, в условиях отсутствия каких-либо иных смыслов, огромное количество людей тратят всю свою жизнь на служение этим божкам. То есть, служение западу. В идеологической конструкции эта новая религия сформулирована как «западные ценности» или «европейские ценности». Безусловно, человек интеллектуально и духовно развитый осознает, что эти «ценности» сильно смахивают на «цены». Да чего уж там — это они и есть. Однако, учитывая колоссальное снижение уровня и, практически, уничтожения образования как такового (пришедшее ему на смену «технологически-баблистское» полноценным образованием считать нельзя — оно учит лишь способам заработка, но скрывает смысл Большой Игры, уводя «образованного» еще дальше от истины, нежели он был до этого), в эту новую «религию» ударилась и большая часть нашей концептуально пустой интеллигенции. Собственно, архитекторы являются ее неотъемлемой частью.

Рождение архитектуры из духа музыки

Детально природа творчества (как именно в мозгу автора рождается тот или иной образ) на данный момент не изучена, но одно можно утверждать с уверенностью — это сложнейший синтез мыслей и эмоций, происходящий в голове творящего. И, что крайне важно, на основе событий, происходящих в жизни творческого человека. Здесь важно все — и визуальный ряд, и культурная среда, личные взаимоотношения с людьми, даже звуки, вкусы, запахи. Все эти и многие другие факторы через призму сознания творца в итоге и отображаются в его произведении. Теперь представим себе, что окружающий нас мир предельно упростился, буквально до уровня животных рефлексов — мы окружены в повседневности примитивными, если не сказать дебилоидными посылами, вроде «ешь, пей, жуй», «купи-продай», женщины превратились в товар (с разницей лишь в цене и форме аренды), музыка — в первобытные ритмы, стихи — в любительские уличные, часто безграмотные речитативы, визуальный ряд — в пошлые яркие пятна рекламы, единственной целью которых является буквально вонзить вам товар прямо в мозг, театр — уж простите, в содомию и поедание экскрементов на сцене. Дополнить картину можно, пожалуй, «новостями», торжественно и агрессивно вонзающих в человека упадничество и разложение. Теперь представьте, что мы получаем на выходе, при переваривании творцом всего вышеперечисленного «контента». А ведь это еще далеко не полный перечень информационных потоков и эмоций, им вызываемых.

Я не случайно озаглавил этот раздел схожим названием с произведением Ницше «Рождение трагедии из духа музыки», так как процесс развития, как и процесс деградации становится заметен во всех направлениях искусства, а не только в каком-то одном. Чтобы было проще оценить уровень нашей нынешней архитектуры, давайте взглянем на музыку, которая участвует в этой сложной мозговой деятельности творческого человека. Не будет сильным преувеличением утверждать, что сегодня музыка в массовой культуре деградировала до примитивнейшего, почти первобытного уровня, стала крайне пошлой, банальной, либо откровенно провокационной, направленной против нравственных ценностей. Единственное, что призвано завуалировать этот примитивизм и втюхать его массам, это перенасыщенный визуальный ряд (заметьте, сама музыка уже отошла на 10-й план), яркие спецэффекты, сверхдорогие наряды — одним словом, некая «шоковая терапия». Чем более шокирующий контент (это уже не музыка, а «продукт»), тем более популярным становится исполнитель (музыкантом сие называть было бы неправильно). Теперь представьте себе, что может спроектировать архитектор, напитавшись вот этим содержимым (а напомню — оно нас окружает повсеместно, у нас западная информационная среда). Представили? Вот оно и вылезает на наших улицах. Инфантильные попытки быть безумно оригинальным, часто переходящие в откровенное архитектурное хулиганство, опять же оригинальности ради. На более глубокое осмысление даже намеков нет. Не верите? Почитайте интервью с каким-либо из московских элитарных зодчих — кроме мотиваций 15-и летнего подростка, выпячивающего свое «Я» через любую «непохожесть» вы там ничего не обнаружите.

Что движет московскими элитарными архитекторами?

Будучи знакомым со многими московскими архитекторами, могу с прискорбием констатировать, что хоть они и прекрасно освоили строительное проектирование, но вот за его пределами знания о жизни часто минимальны, а в ряде случаев и вовсе стремятся к абсолютному математическому нулю. «Тепличность» сознания, свойственная московской замкнутой социальной системе, рождающей синдром «кабинетного» («капсульного») мышления, уже «подарила» нам «младореформаторов» в 90-е годы, результаты деятельности которых разгребать еще не одному поколению. Также и архитектурная специальность, будучи в столице династической и привилегированной, формирует особую модель мышления, схожую с юным правительством эпохи Ельцина, главной особенностью которой является, порой, достигающий чудовищных масштабов инфантилизм. Детское мировосприятие, мыслящее лишь категорией «Я», обильно сдобренное серьезными финансовыми потоками, часто перерастает в «сверх-Я», столь привычное для многих западных мультимиллиардеров (вспомните знаменитое трамповское обращение к народу — «я велик!»). В случае нашего человека с инфантильным сознанием большие деньги и вовсе творят пренеприятнейшие метаморфозы. Фокус в том, что по мере обогащения, окружающие начинают все больше и больше заискивать перед «пупом земли» (сказывается тяжелое наследие крепостного права), желая хоть немного поживиться на этом «празднике жизни» — обладателю уже приличного капитала начинают вручать всевозможные награды, грамоты, регалии, ученые степени, массово отдавать победы в конкурсах, включать во все существующие союзы, и даже сочинять новые специально для него! Здесь работает известный капиталистический принцип — деньги к деньгам. Естественно, пресса тоже, конечно, за определенное вознаграждение (обычно это носит форму включения богатого архитектора в так называемый «попечительский совет», дабы избежать пошлой процедуры передачи денег в конверте) начинает петь дифирамбы таланту своего спонсора, причем, даже если этого таланта нет и в помине. В конце концов, наличие таланта на каком-то этапе обогащения вообще перестает беспокоить кого бы то ни было из участников процесса — все ведь на этом очень хорошо зарабатывают.

Конец ознакомительного фрагмента.