Выброшенные Обрывки и клочки. Рассказы

Павел Пушкарёв

Два выброшенных на периферию жизни молодых человека слоняются по заброшенным зданиям – пишут на покрытых грязью стенах свои никому не понятные обрывки и клочки. У них есть бутылка портвейна на двоих, жизнь на двоих, и теперь даже одна книжка на двоих. Книга содержит нецензурную брань.

Преступники

Нам с Диней по восемь лет. Мы друзья-одноклассники. В свободное от учёбы время, в роще, у речки-говнотечки, печём на костре булочки. Покупаем их в булочной, а после приготовления на огне едим. Романтика одним словом. Вот и сейчас решили испечь, опять пришли сюда. Диня подготавливает место для костра, я тоже собираю сухие ветки. Стоит поздняя весна, дышится легко. Природа пробуждается от долгого сна. Чтобы трава в роще росла быстрее, старую сухую поджигают. И поэтому каждую весну роща горит, охвачена дымом.

Мы с Диней совсем ещё шпана. Всё для нас вокруг важно, даже времена года — зима, весна; потому что в нашей жизни их было ещё совсем мало. Мой любимый предмет в школе — Природоведение. Там рассказывается отчего бывает дождь, снег, как растут деревья. Знать это в моём возрасте интереснее всего. Не знаю какой предмет любит Диня, да и не до уроков сейчас. Мы уже считаем себя взрослыми, и сгораем от нетерпения отведать печёных булочек. Тут вижу, как вдоль речки-говнотечки идёт мужик. Подходит к нам и говорит строго:

— Ну-ка всё из карманчиков…

Начинаем неохотно доставать всё из карманов. Чего только в таком возрасте в них нет — всякие предметы, деньги, ну и конечно спички для разжигания костра.

— А, вот кто рощу поджигает, пойдём в милицию.

Мужик хватает Диню за шиворот. А мне говорит, чтобы я шёл следом, и не вздумал бежать, а то не поздоровится. Видимо неудобно ему двоих держать и вести. В милицию ведут, во думаю влипли… Вспоминаю, что в кармане у меня лежит пять рублей, которые дали родители на «питание» в школе. А я не отдал их учителю, хотел купить себе жвачку. И вот теперь боюсь, что вся правда откроется.

Всю дорогу удерживаемый за шиворот Диня громко ревёт, а я послушно семеню следом. Была у меня конечно мысль убежать, но не хотелось бросать друга в беде. Мужик довёл нас до милицейского пикета, и передал двум милиционерам. Пикет располагался во дворе дома. Здесь гуляло много детей, на скамейках заседали бабки.

— Попались, бандиты малолетние! — выкрикнула какая-то старуха. Дети, видя что кого-то поймала милиция, пооткрывали рты. Нас запихали в милицейский уазик. Сидим на заднем сиденье. Диня не перестаёт реветь, я молчу. Один из стражей порядка поочерёдно задаёт нам вопросы.

— Имя, фамилия?

— Год рождения?

— Адрес проживания?

— В какой школе учимся, как зовут классного руководителя?

— Что делали в роще, откуда спички?

Мы послушно отвечаем. Говорим, что особо ничего не делали, собирались печь булочки. Допрашивающий всё это записывает. После допроса уазик заводится, и нас куда-то везут. Я перепуган не на шутку, думаю о родителях. Что же теперь будет?

У районной почты машина вдруг останавливается, и голос с переднего сиденья нам командует: «А ну вымётывайтесь шнурки!». Вылезаем из уазика, ещё не зная, чем всё это кончится. Машина трогается дальше. А мы, потрясённые случившимся, направляемся в сторону дома.

2011