Там, где тепло

Павел Корнев, 2012

Приграничье – несколько областей, вырванных из нашего мира в края вечной стужи. А Форт – это одновременно и сердце Приграничья, и его дно. Промороженная насквозь клоака, в которой обитают не самые дружелюбные люди, ценность человеческой жизни для которых зачастую соизмерима с ценой коробки патронов или ящика тушенки. Ниже падать просто некуда, но иногда судьба ставит подножку, заставляя бросить налаженный бизнес и бежать куда глаза глядят в попытке отыскать новое место под солнцем. Вот только расслабляться не стоит даже там, где тепло. И некогда успешному предпринимателю Евгению Апостолу еще предстоит убедиться в этом на собственной шкуре. Пусть ожидающая его в Северореченске работа поначалу и не вызывает особых опасений…

Глава 1

Ничегонеделание — штука противоречивая.

В гомеопатических дозах — лучше не придумаешь; в промышленных масштабах — хоть волком вой.

Не верите? А попробуйте на месяц запереться в комнате без компьютера, полутонны книг или постоянно пополняемого запаса спиртного — и убедитесь в этом сами. Стоит выспаться на неделю вперед, и от постоянного нахождения в четырех стенах начнет самым натуральным образом закипать мозг.

Вот и я медленно, но верно приближался к подобному состоянию. Кровать, тумбочка, ровная кирпичная кладка стен, кафельный пол, светильник над головой — и ничего кроме.

И так целый месяц подряд.

Невозможно просто!

А ведь это еще не круглые сутки в номере заперт! С утра в тренажерный зал выбираюсь, раз в два дня сауну заказываю. Изредка получается в комнату отдыха пробраться, а там — телевизор. Плюс оставшиеся от предыдущего постояльца книги. Да и кормят неплохо, ничего не скажешь.

Казалось бы, живи и радуйся. Но не получается.

Человек, как ни крути, существо социальное. Ему время от времени общение с себе подобными требуется. Иначе запросто крыша поехать может. Мне вот, чувствую, совсем немного до нервного срыва осталось.

Да — общения не хватало просто катастрофически. Странное дело: вроде и не в одиночке, а поговорить абсолютно не с кем. Завтрак, обед и ужин в номер привозят; в спортзал, сауну и комнату отдыха строго по часам запускают, и с другими постояльцами пересечься даже теоретической возможности не возникает.

Да и есть ли они здесь, другие постояльцы?

Нет, сам по себе доходный дом «Царство Аида» — заведение в узких кругах широко известное, но вот о номерах в подвалах бывшего городского морга мне раньше слышать не доводилось. Хотя, с другой стороны, условиями проживания в этом комплексе никогда особо и не интересовался. Слишком уж несусветную цену за постой его владелец ломит. Такую, что устраивает либо толстосумов-параноиков, либо деятелей, которым требуется переждать в надежном убежище лихие времена. И «требуется» — это еще мягко сказано. Скорее — жизненно необходимо.

И уж в этом отношении «Царство Аида» могло дать фору даже Центральному участку или Гимназии. Владевший доходным домом маг, с чьей-то легкой руки прозванный Гадесом, просто взял да и окружил здание морга непроницаемым защитным куполом. А заодно лишил постояльцев всякой возможности даже случайно встретиться друг с другом. Немногочисленный персонал так и вовсе работал здесь чуть ли не вахтовым методом.

Паранойя? Вовсе не уверен.

Лично меня сейчас такое отношение к безопасности вполне устраивало. После того как крупно насолишь Сестрам Холода и потопчешься на любимых мозолях у бандитов из Семеры, начинаешь чертовски ценить возможность просто проснуться утром целым и невредимым.

Именно поэтому я, просидев в небольшой комнатушке без малого месяц, до сих пор так и не набрался решимости устроить скандал по поводу столь возмутительного ограничения своих прав и свобод. Тем более что плату за проживание брали не из моего кармана.

Точно не из моего — от капитала некогда преуспевающего предпринимателя Евгения Максимовича Апостола давно осталась дырка от бублика. Деньги любят счет, и если на месяц выпадаешь из жизни, остается лишь уповать на порядочность деловых партнеров. А по сути — исключительно на чудо. Сколько на моей памяти дельцов средней руки осталось без копейки, просто загремев в больницу или уйдя в запой, и не сосчитать.

Впрочем, раз за номер до сих пор платят, значит, не все еще потеряно. Выходит, со счетов меня пока окончательно списывать не стали.

Ну, будем надеяться, будем надеяться…

Сегодняшнее утро начиналось ровно так же, как и все остальные до него. Да по-другому и быть не могло: когда долгое время заперт в четырех стенах, все дни становятся до ужаса похожими друг на друга.

Проснулся, умылся, побрился.

Морщась от ломоты в простреленной ноге, покрутил педали велотренажера, принял душ, позавтракал.

Полистал забытую предыдущим постояльцем «Алису в Стране чудес», зачеркнул число «13» на календаре и, изнывая от скуки, повалился на кровать.

Тогда-то, пожалуй, все и началось…

Лязгнул замок, распахнулась дверь, и в комнату втолкнули каталку с блюдами, прикрытыми блестящими никелированными крышками.

И не успел я толком подивиться доставленному в неурочное время обеду, как и вовсе с трудом удержал челюсть на месте. И не в шикарной сервировке уже было дело — поразила личность официанта.

— Дичь заказывали? — подмигнул мне светловолосый парень, широкоплечий и крепко сбитый, но явно начинавший понемногу терять спортивную форму. Ни застегнутый на все пуговицы пиджак, ни накинутый поверх него белый фартук скрыть явственно наметившееся пузцо уже не могли.

— Привет, Денис, — вздохнул я. — Вы теперь доставкой бизнес-ланчей занимаетесь?

— Типа того. — Селин стянул фартук, кинул его на спинку кровати и прищурился: — А ты, Евгений, похоже, не особо рад меня видеть?

— Типа того.

Причин радоваться неожиданному визиту и в самом деле имелось немного. Пусть Денис Селин из крышевавших меня товарищей самый компанейский, но жулик, он жулик и есть. У этой братии в первую очередь всегда свой интерес на уме; они благотворительностью не занимаются принципиально. А мне хоть и надоело до чертиков в четырех стенах сидмя сидеть, да только нет оснований рассчитывать, что дальше ситуация улучшится. Скорее уж наоборот.

В прошлый раз эти деятели меня в такую передрягу втравили, что даже вспоминать тошно. Чудом получилось живым ноги унести.

— А вот это зря! — Денис придвинул каталку к кровати и огляделся в поисках отсутствующих в комнате стульев. — Я, между прочим, тебя с днем рожденья зашел поздравить, а ты еще и недоволен…

— С днем рожденья? — насторожился я и невольно глянул на календарь. — С чего бы такая забота?

— Да расслабься ты! — Селин ухватился за стоявшую в углу тумбочку и перетащил ее к кровати. — А вообще, ты ж у нас ясновидящий — вот и определи, если сомневаешься, зачем я сюда на самом деле пришел!

— Не получится, — только и буркнул я, приподняв крышку с самого большого из блюд. И в самом деле — дичь. Ну надо же!

И явно прямо с кухни, даже остыть не успела.

— Почему это? — удивился парень.

— Хозяин сего гостеприимного заведения настолько упорядочил движение магической энергии внутри здания, что я теперь и кто в дверь стучит угадать не могу.

— Да, Гадес, он такой, — кивнул усевшийся на тумбочку Денис и убрал крышку со второго блюда, на котором оказалось разложено мясное ассорти. — У него не забалуешь.

— Так, значит, поздравить пришел? — разделывая утку, искоса глянул я на Селина.

— Ага, — беззаботно кивнул тот и подцепил вилкой кусочек копченого мяса. — А то совсем совесть замучила. Заперли тебя в подвале без окон и дверей и забыли. Жуть! И почему только пентхаус с бассейном и зимним садом не сняли?

— Хорош уже, — поморщился я, прекрасно поняв не высказанный напрямую упрек. — Я ценю, что вы меня прикрыли, но могли бы и объяснить, что к чему. А то сижу тут, как в карцере! Неопределенность, блин, полная!

— Для карцера апартаменты очень даже ничего. Это я тебе авторитетно заявляю. Сауну на каторге ты бы точно не нашел. Да и телевизор тоже.

— По телевизору одно старье крутят. А в сауну я и сам бы на воле сходил, не разорился. Так что колись — долго мне тут куковать еще?

— На волю, значит, хочешь?

— Хочу. — Я прожевал утку и мрачно уставился на парня: — Тебе это кажется странным?

— Да нет в общем-то…

— Ну так что — когда выпустишь меня отсюда?

— Если бы между нами двоими была дверь… — хитро прищурился Денис и кивнул на выход, — но дверь между нами и ими; я не могу ни впустить тебя, ни выпустить.

— Хватит уже издеваться! Серьезно спрашиваю!

— «А если рискнуть, а если впустить, то выпустить ли обратно? Вопрос посложнее, чем «быть или не быть?», решают лягушата», — пропел Селин и пожал плечами. — Придется подождать.

— Подождать? — охнул я. — Да сколько можно ждать? У меня уже крыша скоро поедет!

— Крыша поедет? Ерунда! Мы никуда уезжать не собираемся, — невозмутимо отмахнулся Денис и, подцепив вилкой, переложил к себе на тарелку утиное крыло. — И вообще, это не ко мне вопрос.

— А чё ж ты тогда сюда приперся?! — не выдержав, взорвался я.

— Говорю же, с днем рожденья поздравить, — расплылся парень в открытой и, без сомнения, насквозь фальшивой улыбке и вытащил из кармана плоскую бутылочку коньяка. — По чуть-чуть?

Больше двухсот граммов в стеклянной фляжке поместиться не могло, и, как-то неожиданно растеряв весь свой запал, я махнул рукой:

— Наливай!

По сто грамм — это нормально. Сто грамм коньяка — не проблема. В любом случае продолжения банкета можно не опасаться: спиртное в мою систему питания включить позабыли. А немного расслабиться сейчас и в самом деле не помешает. Так и трясет всего.

И пусть алкоголь с ясновидением сочетается плохо — точнее, не сочетается вовсе, — сегодня капелька спиртного не повредит. День рожденья как-никак раз в году. Да и не должно сейчас из-за дара особых проблем возникнуть: концентрированное, будто схватившийся в бадье цементный раствор, магическое поле напрочь глушило все мои способности.

— И это правильно! — Селин свернул пробку и разлил по двум граненым стаканам сразу всю фляжку. — Настоящий французский. Твое здоровье!

Он чуть ли не в один глоток влил в себя этот благородный напиток, затем шумно выдохнул и начал обгладывать утиное крылышко. Я только покачал головой и, взяв стакан, невольно поморщился из-за слишком уж резковатого аромата. Но вот на вкус «настоящий французский», как ни странно, оказался очень даже ничего. Я отпил немного, одобрительно кивнул и принялся за еду.

— Как-то у тебя тут аскетично, — огляделся по сторонам Селин, отложив на тарелку обглоданные кости. — Может, плакатов с голыми бабами подогнать?

— Не стоит, пожалуй, — фыркнул я. — Надеюсь, мне тут недолго осталось.

— А уж я как на это надеюсь!

— В смысле?

— Гадес, выжига старый, такие деньги за эту клетушку дерет, просто караул!

— Ничего, не разоритесь, — усмехнулся я и, отпив коньяка, почувствовал, как после глотка спиртного по телу разливается тепло. — Как там у вас со спортбаром дела обстоят, кстати?

— Ты знаешь, неплохо, неплохо, — макнув кусочек утки в соус, ответил Денис. — Народу полно, а когда игр нет, мы старые записи крутим.

— Вам кинотеатр открывать пора.

— Думали об этом, но репертуар пополнять на регулярной основе точно не получится. Прогорим.

— Это да, — кивнул я и допил остававшийся в стакане коньяк. — Ух-х-х! Хорошо пошел…

— А чего это я все о себе да о себе? — всполошился Селин. — Как у тебя с ногой, скажи лучше!

— Нормально. Но по утрам тянет.

— Разрабатываешь?

— А то! Меня от велотренажера тошнит уже!

— А куда деваться? Терпи, казак, атаманом будешь. — Денис, вытерев жирные пальцы о салфетку и прочистив горло, приподнялся с тумбочки. — Ну, пора к официальной части переходить…

— Ой, да перестань ты!

— Что значит — перестань? — ухмыльнулся Селин и, нагнувшись, достал с нижней полки каталки невзрачную картонную коробку. — Поздравляю, короче…

— Это что еще такое? — удивился я, принимая коробку, которая оказалась неожиданно увесистой.

— Сам смотри… — отмахнулся Селин и, демонстративно не обращая на меня больше никакого внимания, начал ковыряться вилкой в тарелке с мясным ассорти.

Я оторвал полоску скотча, отогнул картонку и с немым изумлением уставился на лежавший в коробке револьвер. Ошарашенно достал его, повертел в руках и уточнил:

— Думаешь, в нем есть необходимость?

— Почему нет? — пожал Денис плечами и как-то очень уж неопределенно усмехнулся. — Лишним точно не будет.

— И что это за зверь? — спросил я, разглядев клеймо в виде вписанной в круг головы носорога. Но что самое удивительное, ствол револьвера находился на уровне не верхней, а нижней каморы барабана. — Rhino 40DS; 357 Magnum; Chiappa Firearms…

— «Носорог», — как нечто само собой разумеющееся выдал Селин. — Четырехдюймовый ствол, оригинальная конструкция для снижения отдачи.

— «Chiappa Firearms» — название конторы? — уточнил я, мысленно соглашаясь с данным оружию названием. Оно и в самом деле вызывало ассоциации с носорогом. И что интересно — деревянные накладки на рукояти явно не родные, а местными умельцами вырезаны. Нет, сделано все очень аккуратно, не придерешься, просто лакированное дерево сплошь магическими закорючками покрыто. И руны на правой и левой накладках заметно друг от друга отличаются. Два разных заклинания колдуны залили? Впечатляет. — А калибр триста пятьдесят седьмой?

— Именно.

— Это круто?

— Вес стандартных пуль от восьми до одиннадцати с половиной граммов, так что сам решай, насколько это круто.

— И это чудо мне в подарок? — резонно подозревая какой-то подвох, уточнил я.

— Ага, — кивнул Денис. — Один фиг, патронов в Форте не найти, вот и решили тебе подарить.

— Добрые вы.

Я покачал револьвер в руке, взвел и вхолостую спустил курок. Неплохо. Наверное. Я не очень в оружии разбираюсь. За исключением его ценовых характеристик, само собой. И Селин, как это ни печально признавать, душой сейчас нисколько не кривил: если у кого и найдутся на продажу патроны такого калибра, цену за них запросят просто безбожную.

— Слушай, Денис, — провел я пальцами по покрытым лаком символам и почувствовал легкий укол магической энергии, — а какие чары на рукоять наложены?

— Без понятия, он нам уже таким достался.

— И что, даже руководства пользователя не было?

— Не было, сам разбирайся. — И Селин уже протянул мне на прощание руку, когда, будто вспомнив что-то важное, хлопнул себя ладонью по лбу: — Блин! Гамлет тоже тебе подарок передал! — Охлопав пиджак, парень вытащил из бокового кармана обклеенную цветной бумагой коробочку размером со спичечный коробок и кинул мне: — Держи.

Я оторвал приклеенный сверху розовый бантик, вытряхнул на ладонь длиннющий револьверный патрон с экспансивной полостью в золотистой пуле и, в сердцах выругавшись, уставился на покатывавшегося от смеха Дениса.

— Это намек?

— Видел бы ты сейчас себя со стороны! — помотал головой Селин и, немного успокоившись, вытер выступившие на глазах слезы. — Так и знал, что купишься! Надо парням рассказать…

— Гамлету скажи: я патрон как память сохраню.

— Держи. — Денис вытащил из другого кармана коричневую коробку с изображением пистолета и кинул на кровать рядом со мной. — Это от Филиппа.

— Привет ему передавай.

— Передам. — Селин вышел в коридор, но тут же заглянул обратно. — И учти, это еще не все!

— В смысле? — насторожился я, да только парень уже захлопнул дверь, и немедленно послышался лязг сработавшего замка.

Мать его!

Тоже мне юморист выискался!

Я поднял увесистую коробку, которая оказалась не столько коричневой, сколько охряно-бежевой, с белой надписью «Federal premium» на фоне черного квадрата. На упаковке был проставлен вес пули — сто пятьдесят восемь гран, а в самой пачке недоставало патрона. Выходит, с учетом подарка Гамлета у меня на руках полный комплект — ровно двадцать штук.

Откинув барабан, я один за другим вставил патроны во все шесть камор и задумчиво взвесил револьвер в руке. Ну и куда теперь его девать? Не в карман же. Как ни крути, для скрытного ношения он великоват.

А с другой стороны — хотелось бы ствол под рукой держать.

Потому как намеки понимать надо. И лучше заранее подстраховаться, чем потом от стыда сгорать, объясняя явившимся за душой ангелам, что просто не подумал.

В итоге, сунув револьвер и патроны в тумбочку, я откатил ее обратно к изголовью кровати и оценивающе выдвинул и задвинул верхний ящик. Порядок: дотянуться — секундное дело.

Не пригодится — хорошо. А пригодится…

Да нет, в топку! Уж лучше не надо…

Остаток дня оказался изрядно подпорчен оставшимся после разговора с Селиным осадком. Вроде, наоборот, полегчать должно — как-никак человек нашел время зайти и поздравить, — да только неспокойно на душе, и все тут. Уж лучше бы и не приходил вовсе.

Если на то пошло, никогда я не любил собственный день рождения отмечать. К друзьям-приятелям на праздник завалиться — всегда пожалуйста, а самому пьянку организовывать — ну его к лешему. Одна морока. А на следующий день так и вовсе ничего хорошего. Мало того что голова раскалывается, еще и дома бардак.

Так что я какое-то время повалялся на кровати с книжкой, потом кинул ее на тумбочку и вновь вытащил из верхнего ящика подаренный Денисом револьвер. Покачал в руке, привыкая к весу, погладил деревянные накладки на рукояти и спрятал обратно.

Вот Гамлет подколол, нехороший человек!

Один патрон, ну надо же!

Поднявшись с кровати, я несколько раз присел, морщась от боли в бедре, и вытер выступивший на лице пот. Простреленная каким-то не в меру метким рейнджером нога толком уже не болела, но ломило ее до сих пор просто нещадно. Когда вернулись в Форт, местное медицинское светило Салават с Торгового угла только руками развел: поздно, мол, уже дергаться. На тебе обезболивающих таблеток, добрый человек, если деньги лишние водятся, а лучше на первое время трость купи.

От таблеток я тогда гордо отказался. И ничуть об этом не жалел, вот только простреленную ногу от осознания собственной правильности меньше не крутило.

Поморщившись от боли, я повалился на кровать, и тут вновь, второй уже за сегодня раз, в неурочное время щелкнул замок. В следующий миг распахнулась дверь, и в комнату впорхнула стройная рыжеволосая девушка в коротеньком ситцевом платьице.

— Привет, Евгений! — Марина протянула мне перетянутую шпагатом картонную коробку. — Я пришла тебя с днем рожденья поздравить и небольшой подарочек принесла…

— Привет! — Я вскочил с кровати и как бы между делом захлопнул верхний ящик тумбочки. — А подарок — это ты или торт? — поинтересовался, с трудом оторвав взгляд от стройных загорелых ног девушки.

— Торт, — озорно улыбнулась Марина, и в уголках ее зеленых глаз залегли едва заметные морщинки. — Но не только…

— Не только? — Я забрал коробку, и девушка немедленно чмокнула меня в щеку. — Звучит заманчиво.

— Туда еще бутылку вина упаковали.

— Вино, торт… Романтика…

— Вот именно — романтика, — вновь улыбнулась Марина и огляделась по сторонам. — Правда, обстановка подкачала…

И с этим было не поспорить: комната, по стандартам нормального мира, тянула разве что на третьесортный гадюшник. Но вот по местным меркам — лучше и не надо. Тепло, светло, горячая вода без ограничений. Интерьер, правда, подкачал, но меня это как-то особо не волновало. До сих пор не волновало…

— А куда деваться? — вздохнул я, ломая голову над тем, чем вызван этот визит. Если Селин еще мог какие-то свои цели преследовать, то Марине здесь точно делать нечего.

— Ой, да не прибедняйся ты. — Девушка одним движением развязала затянутый «бантиком» шпагат, сняла картонную крышку и протянула мне лежавшую рядом с тортом бутылку. — Как ты относишься к французскому вину?

— Вы с Селиным сговорились, что ли?

— Он тебя французским коньяком поил? — сразу догадалась Марина. — Какой нехороший мальчик! Все его супруге расскажу!

— Да ладно, там вышло-то по пять капель, — махнул я рукой и перекатил тумбочку с тортом на середину комнаты. — Делов-то…

— То тут сто грамм, то там сто грамм, — фыркнула Марина и, усевшись на кровать, закинула ногу на ногу. — Ты одноразовым ножом сможешь эту красоту порезать?

И без того коротенькое платьице еще больше обтянуло стройное бедро, и я далеко не сразу сумел перевести взгляд на произведение кондитерского искусства, украшенное цветами из безе.

— Совсем ты, Евгений, в одиночестве одичал… — покачала головой девушка и, расстегнув ридикюль, достала пачку сигарет. — Селин даже предупреждал, что наброситься можешь.

— Я постараюсь быть настоящим джентльменом, — пообещал я, аккуратно разрезая торт. Потом взял штопор, предусмотрительно захваченный с собой слишком уж наблюдательной красавицей, и выдернул пробку из бутылки, едва не расплескав себе на штаны рубинового цвета вино. — Можешь не беспокоиться.

— Зная репутацию некоторых настоящих джентльменов… — Марина закурила и усмехнулась: — А впрочем, бог с ними. Не возражаешь, если я подымлю?

— Дыми на здоровье. — Я достал пару стаканов из среднего ящика тумбочки и предупредил: — Извини, бокалов не держу.

— Неважно! Наливай!

Я наполнил стаканы и протянул один Марине.

— За тебя! — тут же предложила она тост.

Мы чокнулись; я пригубил терпкое вино и пристально уставился на девушку.

Короткая стрижка, острое лицо со слегка вздернутым, аккуратным носиком, слегка подведенные глаза и накрашенные нейтральной помадой губы. Просто удивительно, что она решила ко мне заглянуть. Уверен — могла бы и более интересного собеседника подыскать.

— И о чем ты сейчас думаешь?

— Просто удивляюсь, — улыбнулся я. — Меньше всего ожидал тебя сегодня увидеть.

— Гадаешь, почему я здесь?

— Именно.

— На самом деле я всегда была тайно в тебя влюблена, а сегодня не выдержала и решила поведать о своих чувствах, — хрипло рассмеялась пригубившая вино девушка. — Чем тебе не объяснение?

— То, что влюблена, — это само собой. — Я отломил кусочек безе и улыбнулся. — Я красивый и умный, как в меня можно не влюбиться? Вопрос: почему именно сегодня?

— Селин о твоем дне рожденья проболтался, — объяснила Марина. — А я которую неделю без выходных, вот и решила: баста! — устрою себе праздник!

— Тоже повод! Исполняйся мне восемнадцать, поверил бы без вопросов.

— Да ты, Евгений, сторонник теории заговоров?

— Не без этого.

— Ну, тогда тебе придется помучиться, докапываясь до истины.

— Вот еще! — фыркнул я и вновь наполнил стаканы. — Я буду просто наслаждаться твоим обществом.

— Это комплимент?

— Это констатация факта.

— Тогда за встречу?

— За встречу! — Я отпил вина и оторвал с торта очередной цветочек-безе. — Чего-то ты ничего не ешь.

— Фигуру блюду, — провела Марина ладонью по талии.

— У тебя с ней все в порядке, — ничуть не покривив душой, сообщил я.

— Да просто на сладкое уже смотреть не могу, постоянно в клубе что-нибудь перехватываю.

— Работы много?

— Не продохнуть. Еще и в командировку отправляют.

— Расширяетесь?

— Страшными темпами.

— Это же хорошо!

— Было б еще кому работать, — повела плечом Марина и поправила соскользнувшую с плеча бретельку.

— Все пройдет, пройдет и это, — процитировал я древнюю мудрость и вновь разлил вино по стаканам. В голове зашумело, а настроение улучшалось буквально с каждым глотком. Как же немного человеку надо… — Вот и бутылка к концу подошла.

— Как тебе вино?

— Я в этом не разбираюсь.

— Ну конечно! Ты же по коньяку и пиву больше!

— Это все Арабов тогда, — досадливо поморщился я.

— Что — Арабов? Он тебе насильно вливал?

— Ты же знаешь его! И вообще… — замялся я, не решаясь взглянуть девушке в глаза.

— Что — вообще?

— Да не помню я ничего толком!

— Вот хорошо мужикам! Наделал делов, а наутро — не помню ничего. А раз не помню, значит, ничего и не было. Логика железная!

— Хватит издеваться уже. — Проснулся я тогда в подсобке клуба, а значит, действительно «ничего не было».

— Да ладно, — решив больше не мучить меня, рассмеялась Марина. — Не бери в голову.

— Не буду. А кстати, что случилось-то?

— Да ничего особенного, — хитро прищурилась девушка. — Ты весь вечер в любви объяснялся, вот и все.

— Серьезно? — Известие это особо не поразило. Чего-то, если честно, в этом роде и ожидал. — Ну оно и неудивительно…

— В смысле?

— Я же тебе в любви признавался, а ты там самая красивая.

— Хватит уже подлизываться, — отмахнулась Марина. — Я тебя простила.

— За что?!

— За то, что ты все забыл.

— А! Тогда ладно. Как камень с плеч.

— Поехидничай еще! — пригрозила девушка и бросила взгляд на изящные золотые часики на запястье. — Ты, кстати, браслет так и не починил?

— Не-а. Потерял.

— Непутевый.

— Да ладно, ерунда. — Я допил вино и посмотрел Марине в глаза. — А ты уже собираешься?

— У тебя, как в больнице, посещения по расписанию, — пошутила поднявшаяся с кровати девушка и оправила платьице.

— Надеюсь, это ненадолго, — поднялся я вслед за ней, и тут щелкнул замок.

— Ну, пока.

Марина поцеловала меня в щеку, я удержал ее, приобняв за талию, и спросил:

— Так ты только поздравить меня приходила?

— А сам как думаешь? — Девушка легко выскользнула из объятий и шагнула к двери. — Мучайся, гадай теперь…

Я только покачал головой, а Марина послала на прощанье воздушный поцелуй и исчезла в коридоре, оставив после себя лишь легкий аромат духов да никак не развеивавшийся табачный дым.

А еще почти не тронутый торт.

Ума не приложу, что с ним теперь делать.

Помощь пришла, откуда не ждали. Хотя, честно говоря, заглянувшему под вечер на огонек Напалму я уже особо и не удивился. Только покачал головой и хлопнул по кровати рядом с собой:

— Падай!

— Не помешал? — на всякий случай уточнил лысый долговязый парень в свободно болтавшейся на мослах майке, черных джинсах и сланцах на босу ногу.

— Не-а. Сегодня в зоопарке день открытых дверей.

— Это вопрос или утверждение?

— А сам как думаешь? — откинулся я спиной на неоштукатуренную кирпичную стену.

— Никак не думаю, — не растерялся Напалм и протянул руку: — Поздравляю с днем рожденья, желаю счастья в личной жизни. Пух!

— Спасибо, — пожал я костлявую ладонь пироманта. — Ты-то откуда узнал?

— Селин забегал. Сказал, можно к тебе вечером заглянуть будет.

— А сам раньше чего не заходил?

— А кто б мне сказал, что тебя тоже тут держат? — фыркнул парень и потер пятнавший щеку шрам, формой напоминавший то ли череп, то ли очертание африканского континента. — Конспираторы, блин…

— Конспираторы — не то слово, — вздохнул я и снял закрывавшую торт картонную крышку. — Будешь?

— Покурю для начала. — Напалм достал из заднего кармана джинсов мятую пачку сигарет и уточнил: — Не возражаешь?

— Дыми.

Парень чиркнул зажигалкой, затянулся и, запрокинув голову, выпустил к потолку длинную струю дыма.

— Хорошо! — потянулся он и поудобней развалился на кровати.

— Погоди, — удивился я, — а зажигалка тебе зачем?

— Да тут такая ерунда, — несколько смутился пиромант, — в Морге толком своим даром воспользоваться не могу.

— Та же фигня.

— Оп-па! — уставился на меня Напалм. — А твои-то способности как заблокировать можно?

— Ясновидящие отклики магического поля улавливают, а тут никаких колебаний, все упорядочено и рассортировано. А стоит напрячься — будто в бетонную стену утыкаюсь.

— Это все Гадес, — уверенно заявил парень, забычковал сигарету и спрятал окурок обратно в пачку. — Он все энергетические потоки под себя подогнал.

— Похоже на то, — согласился я и с интересом уставился на пироманта: — Ну, рассказывай.

— Чего рассказывать? — недоуменно захлопал глазами Напалм.

— Что в большом мире делается.

— А я знаю? Сам тут безвылазно сижу.

— Ты — да. А Вера?

— А что Вера? С чего ты вообще взял, что она со мной живет?

— Слушай, Напалм, — ухмыльнулся я, — ты кому лапшу на уши вешаешь? Ясновидящему?

— Ты о чем? — памятуя о моем заблокированном даре, продолжил скрытничать пиромант.

— Понимаешь, — вздохнул я, — живи ты один, курил бы спокойно прямо в номере. А тебя вон трясло всего, пока не затянулся.

— У, блин! Спалился, — рассмеялся пиромант и хрипло закашлялся.

— Завязывай с куревом.

— Пытаюсь.

— Не надо пытаться, надо бросать.

— Умный, да? — поморщился парень. — У самого вредных привычек нет?

— Нет.

— Да? А винищем от тебя так и шибает.

— Хорошее вино еще никому не повредило. — Я достал убранную под кровать бутылку и продемонстрировал ее пироманту. — Французское, между прочим.

— Любое качество перебивается количеством.

— Ты мне зубы не заговаривай. Рассказывай давай.

— Да чего там рассказывать? — Парень сунул в рот последний цветочек с торта и облизнул пальцы. — Похоже, мы крепко встряли.

— Это и ежу понятно, — фыркнул я. — Учитывая, сколько тут стоят номера, удивляюсь, как меня еще в расход не пустили. Что гимназисты говорят?

— А что гимназисты? — пожал плечами пиромант и почесал бок. — О том, что к взрыву Цитадели причастна контрразведка, не догадались, можешь расслабиться. Но денег мы от них, само собой, не дождемся.

— Ну, хоть так, — вздохнул я.

Вспоминать об этом прискорбном обстоятельстве было неприятно до сих пор. Ледяная пирамида могла стать трамплином, открывшим мне дорогу на самый верх, а вместо этого едва не погребла под своими обломками. Узнай гимназисты о моем участии в ее уничтожении, и даже Гадес не станет обеспечивать защиту столь неудобного постояльца. Впрочем, всплыви правда, и я бесследно исчезну, даже не успев сказать «му».

— А в остальном как дела обстоят?

— Да не знаю я! — поморщился пиромант. — Сиди, говорят, и не рыпайся. Как можно будет выйти, узнаешь об этом первым. Но я так понял, спалились мы в Соколовском конкретно.

— В основном там я спалился. Вас с Алексом только в лицо видели.

— И кому от этого легче? Так и так взаперти сидеть приходится.

— По перспективам совсем ничего не говорят?

— Да какие могут быть перспективы? — разнервничался Напалм. — Пока хвосты не подчистят, так и будем здесь куковать. Хотя…

— Что — хотя? — сразу зацепился я за недосказанность и одернул вновь отломившего кусочек от торта пироманта. — Да отрежь ты нормально, не мусори!

— Начались какие-то подвижки в последнее время. В курс дела пока не вводили, но я такие вещи нюхом чую. — Парень посмотрел на торт, перевел взгляд на меня и вдруг спросил: — Ты его доедать будешь? А то смотри — заберу.

— Забирай.

— Пришел, называется, на день рожденья, — заржал Напалм. — Сам еще с подарком и уйду.

— Да ладно, бери, — махнул я рукой.

— Слушай, Евгений, — принялся оправдываться парень. — Я ж тут безвылазно сижу, да и Селин только утром предупредил. Просто даже возможности не было Верку озадачить. Потом как-нибудь.

— Забей, нормально все. Я тебе тоже ничего не подарю, будем квиты.

— Договорились, — поднялся на ноги расплывшийся в ехидной улыбке пиромант. — Побегу, а то сейчас моя придет — визгу будет!

— Не пропадай.

— Само собой! — подхватив торт, подмигнул мне Напалм и направился на выход. — Все, давай.

— Беги, беги. А то зубы после курева почистить не успеешь, и в угол поставят.

— Легко тебе говорить, — обернулся пиромант. — Вот женишься, посмотрю тогда на тебя.

— У меня нет вредных привычек, — напомнил я.

— Это ты так думаешь, — рассмеялся Напалм и скрылся за дверью.

Тут же щелкнул замок, и, тяжело вздохнув, я повалился на кровать.

Ну и чего они все приходили? С днем рожденья поздравить? Или я просто чего-то не понимаю?

У кого б спросить еще…