Завтра начинается вчера

Павел Ильминский

Планета обречена. Пережившее ядерную войну человечество стоит перед угрозой экологической катастрофы. Спасение в переселении на недавно открытую планету Эдем. Правящая элита готовится к бегству, обрекая людей на медленную смерть. Ученый Дмитрий Бардин, открывший возможность мгновенного перемещения в пространстве, во главе «Сопротивления» вступает в отчаянную борьбу с правительством, пытаясь сорвать эти планы. На земле, под землей и в Космосе идет ожесточенная схватка за право на жизнь.

Перегонка

Не проворным достается успешный бег,

не храбрым — победа, не мудрым — хлеб,

и не у разумных — богатство,

и не искусным — благорасположение,

но время и случай для всех их.

(Книга Екклесиаста. IX, 11)

Работа предстояла адская. За неполные четыре часа, необходимо было придумать и изготовить, общее средство коммуникации. При этом, оно не должно было засекаться ни одним средством электронного, оптического или звукового наблюдения.

— Нет, это тупиковый путь, — устало размышлял Бард. Придумать может быть и удалось, но изготовить и доставить на станцию, было нереально. Бард продолжал мерить шагами комнату. Усталость, накопившаяся за богатый событиями день, притупляла разум.

Где — то он уже слышал, полуфантастические истории, о невербальном общении среди членов мафиозных кланов. Кто-то ему рассказывал. — Стоп, это же Семен еще во время учебы, уверял, что подобные приборы есть чуть ли не у каждого мафиози. В подобную чушь трудно верилось еще тогда. Но сейчас, при полном цейтноте, Барду, очень хотелось поверить. — Где же его искать, Семена, Семку, Сеню? Последний раз Бард видел его на Перегонке, приторговывающим безномерными чипами, как раз, когда покупал свой древний комп. — Маловероятно, чтоб Сема был там, прямо сейчас, — лихорадочно размышлял он. — Да, но еще мало вероятнее, чтоб такой прибор существовал, и чтоб Сема знал, где его купить, — бились в голове шальные мысли. Однако мысли мыслями, а ноги уже соскакивали на тротуар, едва просохший после кислотного дождя. В воздухе резко пахло ржавчиной и прелой землей. Перегонка встретила Барда, привычным людским гулом и запахом забродивших дрожжей.

— Четвертый квартал, шестой ряд, — услужливо подсказала память. Вот и пластиковая палатка раскрашенная, как бред импрессиониста. Бард рванул входную дверь.

— Закрыто! — рявкнул из полумрака прилавка, знакомый и такой нужный сейчас голос.

— А, это ты, — с ноткой удивления пробурчал Семен.

— Что из Корпорации поперли? — пристально вглядываясь в лицо Барда, поинтересовался он. Бард быстрым взглядом окинул палатку. Грязь, пустые бутылки, общее впечатление бедности и антисанитарии.

— Гораздо хуже, чем в прошлый раз, — мысленно резюмировал Бард.

— Нет Сем, пока не выперли и только от тебя зависит, выпрут ли вообще, — глядя в глаза бывшему студенту и нынешнему опустившемуся человеку, — честно признался Бард.

— Не драматизируй, люди и на минус первом живут. Что надо — то? — спросил Сема.

— Помнишь, ты рассказывал о приборе для невербального общения? — Бард невольно поежился.

— Я — то помню, а вот ты помнишь, для кого этот прибор? Семен выжидательно уставился на Барда.

— Помню. Бард открыто взглянул в глаза Семе. Несколько секунд, длилась эта скрытая борьба взглядов.

— Ну а помнишь, так пошли, — не выдержав его взгляда, отвернулся Семен.

— Куда? — недоуменно спросил Бард.

— Туда, — кивая на кучу мусора в углу палатки показал Сема.

Под кучей мусора и полусгнившим половиком открылась крышка канализационного люка. Короткая металлическая лестница привела в чистое, ярко освещенное помещение

уставленное электроникой и вакуумными упаковками с микрочипами, аналогов которым Бард не наблюдал, даже в лабораториях Корпорации. Посреди лаборатории гордо красовался мощный лазер и небольшая центрифуга. Бард обернулся, и встретился взглядом с улыбающимся, и явно довольным произведенным эффектом Семой.

— Сверху бутафория и мелкий бизнес, — пояснил Семен, — здесь все настоящее и крупный бизнес.

— Я не спрашиваю, откуда это, — широким жестом обводя помещение, спросил Бард.

— Я спрашиваю, ты соображаешь, что за это будет?

Семен снова пристально взглянул на Барда.

— Я тоже не спрашиваю, зачем тебе аудио коммуникатор, — с вызовом ответил Семен.

— А что за него будет, ты знаешь, возможно, даже лучше меня.

— Подожди! Как аудио? — всполошился Бард. Семен хитро улыбнулся.

— А так, аудио. Или ты считаешь, что в современном мире невозможно отследить, самое слабое изменение электромагнитного поля? И не став долее мучить Барда, Семен достал две плоские, на ощупь пластиковые таблетки.

— Принцип действия прост. Особенность человеческого организма, это думать вслух. Да, да не удивляйся. Каждая осознанная тобой мысль передается в речевой центр. В подробности вдаваться не буду, но каждое микроколебание голосовых связок и вторичные костей черепа попадают в усилитель, — Семен подбросил таблетку.

— Сигнал преобразуется в ультразвук, — продолжал Семен, — и вызвав колебания костей черепа собеседника, улавливается приемником. Семен подбросил вторую таблетку.

— Затем сигнал, усиливается, преобразуется и попадает в слуховой центр, правда уже в нормальном диапазоне частот.

— Здорово, — восхитился Бард.

— Есть недостаток, — уточнил Семен — все это действует на расстоянии не более пяти метров, да и собеседник будет знать все, о чем ты просто подумаешь, а это не слишком приятно.

— Ничего переживем, а как применять? — уточнил Бард.

— Лепишь таблетки к коренным зубам и сдавливаешь по возможности сильно. Нано плёнка равномерно растекается по зубу и отвердевает в течении минуты, — пояснил Семен. — Чтобы включить, сильно прикусываешь. Повторный прикус выключает аудио коммуникатор, — закончил он свой краткий инструктаж.

— Отпустите мне четыре десятка, — тоном капризного покупателя, дурачась, потребовал Бард. Глаза Семена округлились. Когда первое изумление прошло, он устало взглянул на Барда и сказал: Изготовленных образцов, всего восемь пар, стоимость каждой десять тысяч кредитов. У тебя есть такие деньги?

— Тебе заплатят, — растерянно сказал Бард, — тебе, обязательно заплатят.

— Да знаю, — устало махнул рукой Семен. Твой ангел хранитель уже как полчаса, трется возле моей палатки.

— Какой ангел хранитель? — с искренним удивлением спросил Бард.

— Какой, какой, да Грин, кто же еще, — усмехнувшись, ответил Семен. — Богатенький сынок богатенького папаши. Слушай, вы, что локальную войну затеяли? Ну, на кой черт вам столько аудио коммуникаторов?

— Подожди, подожди, — перебил его Бард. — А его можно сюда позвать?

— Можно, но не стоит, метрах в трехстах на Перегонке, пара агентов Легиона крутятся.

— Может по другому поводу, а может, и нет. Я бы рисковать не стал, — трезво рассудил Семен. — Тем более камер здесь понатыкано, мама не горюй.

— Придется рискнуть, — принял решение Бард, — тем более, что Грин не только плательщик, но и заказчик. Пискнул сигнал ручного коммуникатора. Бард выругался. Семен недоумевающе взглянул на него.

— Шеф. Корпорация, как не ко времени, — досадливо поморщился Бард.

— Не брать! — рявкнул Семен и, ринувшись в угол комнаты к прибору непонятного назначения, ткнул кнопку ядовито желтого цвета. — Ты сума сошел? — полу вопросительно, полу утвердительно поинтересовался он у Барда. — Какой идиот тебя надоумил, сунуться ко мне с коммуникатором? Тебя же по нему в пять минут вычислят. Ты вообще знаешь историю современной коммуникативной связи? Бард отрицательно мотнул головой.

— Тогда слушай. В ходе Последней Войны, все ретрансляторы и спутники, так называемой сотовой связи были уничтожены, — начал Семен. — Восстановление всей инфраструктуры сотовой связи представлялось чрезвычайно дорогим. Вместе с тем наличие множества зон высокой ионизации, даже при восстановленной инфраструктуре, не давало гарантий надежной и качественной связи. Поэтому УКВ диапазон, как агент связи, был исключен. Надежным представлялся только диапазон СДВ (сверх длинных волн), менее зависимых от радиоактивных излучений и высокоионизованных зон планеты. Однако возникла масса технических трудностей со скоростью передачи и пакетированием информации. Когда эти проблемы были разрешены, в каждом городе построили приемо-передающие станции СДВ диапазона. Кабельные трассы по периметру города видел? — спросил Семен. Бард утвердительно кивнул.

— Вот они и являются приемо-передающими антеннами СДВ диапазона. Однако каждый коммуникатор снабжается и обычным микроволновым маячком, специально, для пеленгации места носителя. Поэтому твое пребывание уже обнаружено и у нас не более десяти минут, чтобы убраться отсюда. Я запустил глушилку, но легионеры быстро вычислят источник, оставаться здесь небезопасно. Давай, зови своего Грина, сейчас это уже не имеет, ни какого значения. Поскольку коммуникатор уже не работал, Бард опрометью кинулся к лестнице, и через пару минут втащил в помещение ни чего не соображающего Грина. Семен молча сунул в руку Грину бумажку с номером счета и суммой.

— Потом, все потом, — увидев изумленное выражение на лице Грина, отмахнулся Бард.

— Сейчас уходим, поговорим по дороге. Семен ссыпал в карман Грина оставшиеся таблетки и рванул к выходу. Бард и Грин последовали за ним. На верху, в палатке, Семен достал три стакана выставил их на перевернутый ящик и плеснул в каждый по несколько грамм местного пойла.

— Пейте, — потребовал он. Бард и Грин послушно опустошили стаканы. Семен вытащил на импровизированный стол несколько брикетов планктоновой витаминной смеси и разломав, бросил туда же, кусок дрожжевой колбасы.

— Если возьмут, то встреча старых друзей, выпивали, закусывали, вспоминали учебу, — на ходу наставлял Семен.

— Сами ко мне не суйтесь, через пять дней, пришлете связного, за остальным заказом. Раньше мне все равно не управиться. Один аудио коммуникатор отдадите связнику, это и будет паролем. Оплата за остальную партию, вперед, — ткнув пальцем в грудь Грина, закончил Семен.

— Все. Вам к западному лифту. Мне к северному. Семен повернулся, чтобы уйти.

— Подожди, а глушилка? — спросил Бард.

— Сама отключится, еще до того как запеленгуют, то есть через две минуты, взглянув на часы отмахнулся Семен — и быстрым шагом направился к лифту.

Бард кратко, на ходу, посвящал Грина в события последнего часа.

— Плохо, очень плохо, — выслушав, буркнул Грин.

— Мы уже десяток раз могли засветиться, да и события выходят из под контроля. Но уже ни чего не поделаешь, придется подстраиваться под обстоятельства. Все, теперь расходимся, мне придется задержаться, сам знаешь почему. Буду последним на этот месяц рейсом — Грин резко свернул и направился в сторону от лифта. Бард пошел неспешным шагом к горизонтальному лифту западных магистралей.

Надоедливым зуммером загудел наручный коммуникатор. «Все глушилка отключилась, — устало подумал Бард и нажал кнопку приема.

— Дима, мальчик мой, куда ты запропастился, — голосом заботливого отца поинтересовался начальник лаборатории.

— Ого, уже и мальчик мой, — про себя усмехнулся Бард.

— Шеф, по — моему, у меня выходной? — ответил он в коммуникатор.

— Да ни кто не спорит, но в последнее время, ты, кажется, стал злоупотреблять спиртным. То Мозголомка, теперь вот перегонка. Тебе не кажется, что это уже перебор, — не меняя тона, продолжал поучать шеф.

— Вам какая разница, все равно я у вас уже не работаю, — раздраженно ответил Бард.

— С чего ты взял? — искренне изумился начальник лаборатории.

— Надо быть полным кретином, чтобы считать, что мои действия, по отношению к вашим, с позволения сказать сотрудникам, не повлекли последствий. Тем более что схема генератора у вас уже есть, — Бард, продолжал прощупывать почву.

— Дмитрий Бардин я вам официально заявляю, что ни кто и не помышлял о вашем увольнении, — произнес торжественным тоном шеф.

— Более того, уволен идиот адвокат и все безопасники грубо нарушившие данные им инструкции.

— Ага, рассказывай, — подумал про себя Бард. Безопасники даже теоретически не могли нарушить данные им инструкции. Бард прекрасно понимал, что корпорация ведет свою игру. Попытались взять нахрапом, сломить волю и заставить плясать под свою дудку, не получилось. Теперь будут пытаться подкрасться тихой сапой, исподволь поставить его под полный контроль. Бард отчетливо осознавал, что виртуальная схема генератора, это еще не сам генератор и то, что работает в компьютерной программе, совсем не обязательно будет работать в металле. Но он, так же отдавал себе отчет, что и шеф это знает. А значит, без него, Дмитрия Бардина, Корпорации пока не обойтись.

— Сразу поддаваться нельзя, надо немного поломаться, но не переигрывать, — решил для себя Бард.

— Дима, сынок, я не могу всего тебе объяснить по коммуникатору, — продолжал увещевать шеф, — возвращайся домой, тебя уже ждут возле твоей квартиры, более компетентные представители Корпорации, чем прежние. Поверь, ни кто больше не посмеет причинить тебе вред. Я лично проконтролирую. Прошу об одном, выслушай их внимательно. У них очень заманчивое предложение для тебя. Потом я перезвоню. И прошу тебя, не наделай глупостей. Коммуникатор отключился. Бард вошел в лифт.

Через десять минут, стоя на лестничной площадке перед своей квартирой Бард критически рассматривал, трех подтянутых и накачанных молодых людей, в одном из которых с удивлением узнал заместителя службы безопасности Корпорации Чена Ли и стоящего рядом с ними, невзрачного плешивого старичка, в идеально подогнанном костюме — тройке, с галстуком — бабочкой. — Вот это уровень, — ошеломленно подумал Бард. Плешивый старичок был ни кем иным как начальником юридического департамента Корпорации. Бард молча открыл дверь и кивком пригласил посетителей. В небольшой квартирке Барда, казалось, и разместиться негде. Однако безопасники, так ловко расположились в углах комнаты, что свободного пространства визуально не уменьшилось ни на йоту. В комнате повисла тягостная тишина. Бард, никоим образом, не хотел облегчать задачу прибывшим и хранил гробовое молчание.

— Завидую вашей выдержке, — после полуминутной паузы начал Израэль Манихевич, начальник юридического департамента.

— Ведь вы наверняка узнали и меня, и заместителя начальника службы безопасности, господина Чен Линга, — проницательно заметил он.

— Узнал, — коротко бросил Бард, — чем могу служить?

— Можете, можете, конечно, можете, — радостно закивал Манихевич.

— Но, во-первых, разрешите принести свои извинения за неуклюжие действия, наших с позволения сказать бывших сотрудников, которых вы, с полным на то правом, отправили в изолятор временного содержания Легиона. И, где они по ныне пребывают в ожидании, милостивого решения суда.

— Давай, давай, дави на жалость, вызывай во мне чувство презрения к самому себе, — раздраженно думал Бард.

— А во-вторых, от имени Корпорации позвольте вам предложить подписать новый контракт, — продолжил Израэль Манихевич, протягивая Барду несколько листов мелкого печатного текста. Бард не спеша, начал вчитываться в контракт.

— Условия шикарнейшие, — продолжал между тем Манихевич.

— Господа, я попрошу Вас, дать мне возможность ознакомиться с контрактом в спокойной обстановке, — перебил его Бард и углубился в текст. Манихевич послушно замолчал. После десяти минутного изучения текста, Бард небрежным движением руки бросил контракт на стол и безапелляционно заявил, что подписывать это, он не намерен. С внутренним удовлетворением, он заметил как заметались глазки Манихевича и отвердели скулы Чена Ли. Но очень скоро, оба взяли себя в руки.

— А что Вас собственно не устраивает, молодой человек, — поинтересовался Манихевич, заглядывая снизу вверх, в глаза Барду.

— Прежде всего, сам переезд на «Вавилонскую Башню», — задушевным голосом пояснил Бард.

— Здесь на Земле я оставляю, приобретенную, заметьте на свои средства квартиру. Кто за нее будет платить? Тем более, что это хоть и восемь квадратных метров жилой площади, но на плюс четвертом уровне. Далее, — не давая себя перебить, продолжил Бард, — хотя условия оплаты и должность предлагаемая Корпорацией, весьма и весьма не плохи, но они не учитывают тех опасностей, которые поджидают меня в открытом космосе.

— Позвольте, позвольте, — мелко замахал руками Манихевич, — какие там могут быть опасности?

— Любой здравомыслящий Землянин, с радостью переселиться на станцию. Чистейший воздух, полное отсутствие радиации и кислотных осадков. А говоря персонально о Вас, так это плюс должность начальника лаборатории специальных исследований, и тысяча кредитов оклада. Бард сделал вид, что на минуту задумался.

— И минус, — продолжил он эскападу Манихевича, — тотальный контроль со стороны моей личной охраны, и проживание в съемном жилище. Если на станции все так хорошо, то для чего мне личная охрана? В разговор вмешался Чен Линг.

— Видите — ли, Дмитрий, ваши исследования признаны в Корпорации настолько важными, что есть смысл опасаться за вашу жизнь и безопасность. Поэтому защищаясь от радикальных элементов, я имею в виду Сопротивление, мы вынуждены пойти, на беспрецедентные меры безопасности. Бард вежливо обернулся к Чену и непреклонным тоном заявил:

— А где гарантия, что именно ваши сотрудники не являются этими самыми радикальными элементами. В связи с этим, памятуя об общих правилах безопасности, принятых в Корпорации я настаиваю, об отсутствии каких либо третьих лиц в моем окружении, при проведении исследовательских работ. Кроме того я давно уже не ребенок, и прекрасно понимаю, что по завершении работы, перестану представлять для Корпорации, какую либо ценность, и более того, буду представлять неугодный для дальнейшего проживания объект. А значит, вот это, — Бард припечатал ладонью текст контракта, — я не подпишу. Он с удовольствием заметил обильный пот на лбу Манихевича и еще более окаменевшие скулы Чена.

— Но что, мы Вам можем предложить еще, — всплеснул руками Манихевич.

— Это просто, — улыбнулся Бард.

— Вы полностью снимаете персональный контроль, в виде личной охраны. В случае моей, не дай бог смерти, или психического расстройства, осуществляете выплату неустойки в размере десяти миллионов кредитов, по моему завещанию, и гарантируете полную свободу моих перемещений, как в пределах станции, так и между станцией и Землей.

— Но я не имею таких полномочий, — воспротивился Манихевич.

— Бросьте, — Бард устало махнул рукой, — мне, как и Вам известны пределы ваших полномочий. Да и, кстати, эту квартиру в мое отсутствие, тоже будет оплачивать Корпорация, а этот компьютерный хлам, — Бард сделал небрежный жест, в сторону старого компьютера, — я заберу с собой. Расчет был точным. Пока голова Манихевича была забита неотложными требованиями со стороны заупрямившегося ученого, на требование забрать компьютер он не обратил ни малейшего внимания.

— Ну, хорошо, — после непродолжительного раздумья заявил Манихевич, — мы принимаем ваши условия, при том, что вы незамедлительно отправляетесь на станцию.

— Документы, — протянув руку, коротко потребовал Бард. Манихевич достал из кейса ноутбук и включил коммуникатор.

— Вы все слышали, — полувопросительно полу утвердительно произнес он в приемное устройство. Вышлите мне электронную копию. Я думаю, у Вас найдется, на чем распечатать?

— Безусловно, — ответил Бард, кивнув в сторону приютившегося на книжной полке принтера.

— Постойте, — сделал останавливающий жест Чен Линг, — я вынужден вас покинуть на несколько минут. Чен Линг, быстрым шагом вышел из квартиры.

— Опачки, а безопасник не так уж прост, — подумал Бард. — И видимо, Манихевич знает, что он работает не только на Корпорацию, раз его действия не вызвали ни какой заметной реакции.

Минут через пять Чен Линг вернулся, и едва заметным кивком, подал знак Манихевичу. Еще через десять минут, контракт был подписан.

Трель коммуникатора, услужливо поданного секретаршей, застала Косыгина в ванной. Требования молодого ученого, на секунду поставили его в тупик. «Не прост этот парень, ох как не прост, — подумал Косыгин. — Ну да ничего, сыграем пока, по его правилам. Все равно он необходим для проекта». Наличие умных и хитрых противников, совершенно не расстраивало КГБ, даже наоборот, привносило в работу какую — то, веселую лихость, граничащую с бесшабашностью. — Ну, ну посмотрим, что ты запоешь на станции, в условиях полной изоляции от общества, и редких сеансов контролируемой связи, — размышлял Косыгин. Ну а что до контроля, то он мог, и должен быть обеспечен, может быть, не такими заметными, но, тем не менее, эффективными средствами. Дав добро, Чену, Косыгин вновь с наслаждением погрузился в бурлящую воду.