Империя добра. Книга первая

Павел Евгеньевич Рябцев, 2020

Взгляд автора на современное общество. Герои объединены одной нитью – они участники эксперимента, но как происходит и в самой жизни – роли у каждого свои. Книга будет интересна тому читателю, который сам остро чувствует столь неодинаковые грани современного мира и желает поразмышлять на тему, что будет дальше, через некоторое время, когда мы сделаем шаги, которые могут привести к необратимой трансформации общества. Данное издание является первой книгой из трилогии, которые объединены одной нитью. Прочтение возможно в свободной форме или последовательно.

1.0

В саду было жарко и тихо, темнота уже успела занять здесь своё место. Девчонка наслаждалась вечером в одиночестве. Она растянулась на дощатой платформе, широко разведя руки и ноги. Сегодня ей хотелось услышать голоса птиц. Она захотела и голоса появились. Один за другим они выступали из темноты с разных сторон. Через минуту уже шла настоящая беседа между пернатыми. Послышался шорох, она открыла глаза, щебетания и трели вмиг прекратились. Она медленно привстала и осмотрелась. Вокруг никого не было. Тишина наполнявшая сад, становилась звенящей. Мгновение, и упали первые капли. Весело звеня по кронам деревьев, траве, дорожкам, скамейкам прибывали они все в большем количестве. Ей нравился дождь. Он ласково проникал через толщу одежды, касался тела аккуратно и нежно. Ей нравилось отдаваться его невинным ласкам, она опять легла и осталась с ним наедине, не собираясь уходить.

Когда дождь покинул её так же внезапно, как и пришёл, сразу стало холодно и неприятно, будто она осталась одна, хотя только что находилась в объятиях любимого. Выжимая волосы на ходу, она поспешила в свою комнату. Мурашки выступили по всему телу. В длинных белых туннелях коридоров было пусто. То тут, то там из-за дверей доносились обрывистые звуки, видимо, компьютерных игр или роликов несметного числа видеоблогов. Она никогда не играла в подобные игры и не смотрела блоги, ей хватило игр с людьми и с самой собой. Невольно она вспоминала отрывки, эпизоды своего опыта, возникавших перед глазами без какого-либо смысла и определенной последовательности. Так она сделала круг по всему периметру здания и осознала, что она находится не на своем этаже. Быстро найдя лестницу, она добралась до своей комнаты. Прислонила большой палец к стеклянной площадке под ручкой, но дверь не подалась. Привычного жужжания электродвигателя замка не последовало. Ещё одна попытка. Безрезультатно.

Она выждала несколько минут, спустилась на этаж ниже, направилась по коридору направо от лестницы и наткнулась на Наблюдателя. Он, по необъяснимому стечению обстоятельств, как раз собирался зайти в свою комнату. Она видела этого человека раньше, но они никогда не разговаривали.

— Здравствуйте. Извините, что беспокою, но у меня дверь не открывается. — Она опустила глаза, понимая всю нелепость своего внешнего вида. — Видимо, что-то случилось с замком.

Наблюдатель осмотрел Девчонку с головы до ног — с её одежды до сих пор падали капли воды, волосы были похожи на длинный лист озикерита (он вспомнил, как бывал в детстве в санатории, где ему делали процедуры с озекеритом, таким теплым, пластичным, под ним приятно было лежать), глаза огромные и синие пристально смотрели на него. Он молчал, лицо его не выражало ни удивления, ни раздражения. Наблюдатель верил, что с замком двери мог произойти сбой или отпечаток не читался из-за сырых пальцев. Он разглядел за мокрым насквозь прилипшем к её телу мешковатым костюмом красивую фигуру. Здесь все носили мешковатую одежду для осуществления программы толерантности и видеть очертания тела было для него непривычным. Он поймал себя на мысли, что не хочет идти проверять замок и не хочет отпускать Девчонку.

— Я думаю, что замок не работает из-за ваших сырых рук.

— Как же мне вытереть их на сухо? У меня не чем их вытереть, вся одежда промокла насквозь.

Девчонка посмотрела на него, глаза её стали еще больше (куда уж больше!) и пристально смотрели на него. Всё шло к тому, чтобы он открыл дверь, подавшись в сторону, чтобы сказать: «Пожалуйста, входите». Вместо этого, он открыл дверь и замер. Он вспомнил инструкции, которые сам и писал. Никаких контактов с испытуемыми вне общественной зоны, прежде всего из-за видеонаблюдения. Это не этично и будет сразу же расценено, как нарушение инструкций. Рядом с дверью его комнаты камер не было и он подался в сторону.

— Проходите.

Девчонка кошкой скользнула в дверь, и не спрашивая разрешения направилась к душу, по дороге скидывая с себя одежду. Он даже растерялся от такого поведения, но быстро сообразил, что смущение никак не формировалось у испытуемых и поэтому они вполне могут вести себя как животные, удовлетворяя внезапно возникающие потребности. Девчонка включила горячую воду, аж пар повалил из-за стекла, и стояла под ней, не спеша растирая тело. У Наблюдателя впервые за время наблюдения было чувство, что он с коллегами что-то не учел в исследовании. Что-то глубинное, чего не осознать сразу. Их поведение уже отличается от принятого среди ему подобных, то есть перед нами человек другого типа, другой морали. Наблюдатель украдкой посмотрел на неё. Линии её тела заставили на минуту забыть о моделях поведения, морали и прочей ерунде. Один взгляд на неё сделал его таким же животным, о котором он только что рассуждал; руки скользили по её телу, губы впивались в плечи шею. Но только на минуту. Он сжал кулаки и отвернулся. Когда она уйдет, он выпьет виски, ляжет спать и на утро опять будет Наблюдателем.

Девчонка выключила воду, пар оседал. Она наскоро вытерлась и посмотрела на него, прикрываясь полотенцем. Он сразу же понял, о чем она.

— Совсем забыл развесить одежду. Возьмите что-нибудь из моего гардероба.

Он открыл шкаф и спешно снял с вешалки кофту, а с полки достал штаны. Он подошёл к стеклу душевой и протянул одежду. Девчонка отпустила полотенце и забрала вещи. Полотенце шлепнулось, и Наблюдатель поспешил отвернуться. Он перешел к окну, сложил руки на груди, и смотрел в него, пока Девчонка одевалась. Толком ничего не было видно, сад давно перешел в ночной режим освещения, которе специально было настроено максимально тусклым. Ему было всё равно, глупо он сейчас выглядит или нет. Всё, что он хотел — побыстрее закончить с этим, закрыть за ней дверь. Она посмотрела на него и на его отражение в стекле. Она и до этой встречи считала его привлекательным, но сейчас он казался ей особенно мужественным и сильным. Напряженные скулы, прямая спина и как ей показалось, полный уверенности взгляд, очаровал её на минуту. Ей захотелось вновь снять с себя одежду, подойти к нему и обнять, и чтобы его руки обняли её в ответ. Но лишь на минуту. С переодеваниями было покончено. Она собрала с пола свою, по-прежнему, сырую одежду, поблагодарила его и, пообещав в скором времени вернуть одолженные вещи, поспешила уйти. Она сама закрыла за собой дверь. Капли на стекле душевой застыли. В комнате повисла тишина. Наблюдатель открыл бар, достал виски и бокал, налил чуть больше обычного и, не разбавляя водой, осушил бокал за пару глотков. Он надеялся, что так сможет уснуть быстрее. Но сон не приходил.

Сам не заметив как, он оказался в саду. Хотелось курить, но даже в нынешнем своём состоянии он помнил о строгом запрете, который сам же и утверждал. От нечего делать он стал наворачивать круги по гравийным дорожкам. В окнах, обступивших его, было сплошь темно. Лишь в одном окне горел свет. Теперь он знал, где её комната.

Щербатая Луна была прибита в темноте наверху и словно ухмылялась, глядела на него пристально своим огромным чарующим глазом. Он, не вынося её взгляда, опустил глаза и вернулся к себе.