Кровь рода

Павел Вяч, 2023

Твой меч испил кровь врагов? Между доспехом и УГом выбираешь УГ? Аура твоя зажигает сердца? Всего-то осталось – подтвердить право на родовой надел и стать дворянином по праву. По праву сильного. Добро пожаловать в свой надел, одаренный!

Глава 7

Когда мы пришли в актовый зал, там уже находились два выпускных класса, к одному из которых и присоединился приведший нас Василий.

Мы дисциплинированно заняли свои места и Толстой, переглянувшись с Прокудиным-Горским, поднялся и чётко отрапортовал.

— Господин директор гимназии, литера «Аз» прибыл в полном составе по штатному расписанию!

Яков Иванович кивнул и негромко откашлялся в наступившей тишине.

— Добрый день, судари, — поприветствовал он нас, — причина, по которой я собрал вас, проста до безобразия. Сейчас вы получите ваши направления на распределение. Демид Иванович, будьте так добры.

Наш классный, который, оказывается, сидел в актовом зале на последнем ряду, поднялся и направился к нам со стопкой чуть желтоватых конвертов.

По залу тут же пробежала волна возбуждённых шёпотков.

Как бы ты ни был готов к получению своего назначения, момент распределения всегда волнителен.

— Будьте внимательны, — директор обвёл взглядом зал, заглянув, казалось, в душу каждого гимназиста. — Назначения секретные. Делиться со своими товарищами местом прохождения Практики строго запрещено.

Опа, вот это поворот! Но какой смысл что-то скрывать, если все мы направляемся в одно и то же место?

— Прошу ознакомиться с индивидуальными пакетами, — голос Якова Ивановича был серьёзен и даже немного торжественен. — Изучите место дислокации, список необходимых вещей и указанные в назначении цели.

Демид Иванович безошибочно раздал конверты всем гимназистам, и зал наполнился хрустом ломаемых сургучных печатей и шелестом разворачиваемых страниц.

Я полюбовался на герб гимназии и аккуратно вскрыл конверт.

Место назначения:

Надел Пограничный, пожалован Михаилу Иванову князем Иваном

Список необходимых вещей (полный):

Три дюжины УГов (подробное описание смотри в приложении)

Две дюжины пространственных карманов с ресурсами, необходимыми для возведения пограничной крепости с базовой инфраструктурой.

Три сотни Целебных зелий

Три сотни зелий Огня

Три сотни зелий Кислоты

Три дюжины исцеляющих кристаллов

Стрелковое вооружение (подробное описание смотри в приложении)

Боеприпасы (подробное описание смотри в приложении)

Шесть дюжин кроватей с рабочими накопителями

Продукты (подробное описание смотри в приложении)

Капканы и прочие ловушки (подробнее смотри в приложении)

Шанцевый инструмент (подробнее смотри в приложении)

…

Но больше всего меня заинтересовала приписка в самом конце:

Михаил, индивидуальным назначениям не удивляйся, так надо.

Я.И.

Ну надо, так надо…

Может, проверка какая или секретность городят, а может, и вовсе через засланцев передают потенциальному неприятелю дезинформацию?

В игры контрразведки я лезть не собирался, поэтому всё внимание сконцентрировал на списке.

Список занимал пять страниц, и, читая его, я не переставал удивляться основательному подходу Якова Ивановича.

Вообще, поначалу мне казалось, что это слишком рискованно — ставить чуть ли не всё на такую тёмную лошадку, как я и мой надел.

Но чем больше я узнавал директора, тем лучше понимал — если он что-то делает, то делает на сто сорок процентов.

И если раньше я считал, что это перебор, то сейчас понимал — толку будет от всех этих запасов и ресурсов, если северяне всё же прорвут княжеские заслоны?

В лучшем случае — пропадут. В худшем — эти самые ресурсы будут использованы против наших войск.

Так или иначе, уровень подготовки внушал.

Как говорится, умри, но сделай! Кстати, интересно, здесь есть некромантия?

Я помотал головой, выгоняя непрошеные мысли, и ещё раз пробежался по всему списку.

Если всё получится как надо, то у северян появится серьёзная головная боль.

К тому же, благодаря портальной системе, мы, теоретически, сможем перебрасывать войска из того же самого Града в мой надел и наоборот.

Правда, я бы на месте северян плотно контролировал все возможные портальные точки…

— Память у вас хорошая, времени было достаточно, — увлёкшись изучением назначения, я совсем позабыл про Якова Ивановича, а он про нас — нет. — В течение минуты ваши бумаги превратятся в пепел.

Всё чудесатее и чудесатее.

Я переглянулся с Толстым, пожал плечами и сложил бумаги обратно в конверт.

Взялся за уголок и стал с интересом наблюдать, как белоснежный конверт начал постепенно выцветать.

Что интересно, огня как такового не было.

Бумага выцветала, желтела, чернела и обращалась в пепел, но пальцы не ощущали жара.

— Ай! — Фил, держащий своё назначение в руке, выронил остатки конверта и принялся дуть на обожжённые пальцы. — Тебе что, пальцы не обожгло?

— Терпимо, — уклончиво ответил я, размышляя про себя, почему я не почувствовал жара огня.

Может быть, дело в моей татуировке и полученном сопротивлении Огню?

Бьюсь об заклад, Семейный очаг — непростой навык и, надеюсь, ещё не раз приятно меня удивит.

Ведь не зря же во время нанесения татуировки я видел феникса, который с яростным криком врезался мне в грудь?

— А теперь, прошу вас в порядке старшинства проследовать к Агапычу для получения рюкзаков.

Ого, получается, за нас уже все собрали? Или это будет дополнительная поклажа?

Мои товарищи, судя по их недоумённым лицам, тоже находились в некоем смятении.

— Да-да, — подтвердил директор, заметив наше удивление. — Помимо личных вещей, вам придётся захватить с собой ещё… кое-что.

Интересненько… Надо будет заглянуть в этот рюкзачок…

— Сразу же предупреждаю, открыть рюкзаки можно будет только по прохождению портальной рамки. Сейчас на них наложено заклинание стазиса, поэтому умерьте своё любопытство.

Хм, у меня складывается такое чувство, что Яков Иванович, по своему обыкновению, решил убить одним выстрелом сразу же несколько зайцев.

В противном случае не понимаю, к чему такая секретность.

— Привыкайте, ребята, — директор, увидев наши лица, решил дать небольшие пояснения. — В нашей гимназии воспитывается будущая элита княжества. Настоящие мужчины! Воины, Маги, Инженеры. И я верю, что каждый из вас достигнет небывалых успехов, но нельзя сразу же стать Десницей или Воеводой.

Он по своей привычке помолчал, внимательно смотря на нас.

— Вам придётся пройти этот путь с самого низа. Вы будете получать приказы, подчас непонятные и странные. Вы будете ночевать под открытым небом. Будете сталкиваться с дурнями и подлецами. Причём бо́льшая их часть будет вашими командирами.

Директор с ностальгией улыбнулся и продолжил:

— Для того чтобы стать настоящими офицерами, вам придётся для начала побыть солдатами. Это будет непростой опыт, особенно для дворян. Вам придётся не только терпеть лишения солдатской службы, но и бороться со своей гордостью, а про недовольство ваших родителей я и вовсе молчу!

Яков Иванович развёл руками, показывая, что на это повлиять он никак не может.

— Но в дальнейшем, этот бесценный опыт поможет вам стать лучшими в своём деле. Если выживете, конечно.

После его последних слов в зале повисла убийственная тишина.

— И я вас сейчас не запугиваю, — проворчал директор. — По статистике, во время практики гимназия ежегодно лишается от трёх до пяти процентов воспитанников.

Не думаю, что эта информация необходима для нас. Ладно ещё выпускные классы — им по шестнадцать! Но мои одноклассники ещё, по сути, дети!

Тринадцать-четырнадцать лет — это ж… седьмой класс по меркам моего мира! Понятно, что здесь к возрасту относятся по-другому — в шестнадцать ты уже мужчина, но всё же…

— И самая главная причина, — директор и не думал сворачивать тему, — это высокое самомнение и отсутствие критического мышления. Когда ты молод, кажется, что ты — бессмертный. Гимназисты начинают проявлять ненужную инициативу, геройствовать и не слушают своих наставников.

А, ну теперь понятно, куда клонит Яков Иванович.

— Демид Иванович! Сколько выпускников вы потеряли в прошлом году на выпускной практике?

— Двоих, Яков Иванович, — громко ответил наш классный. — Они решили, что дежурить ночью — недостойно дворян и положились на охранные конструкты. Их зарезали как свиней, а после чуть было не вырезали весь класс.

Демид Иванович говорил внешне спокойно, но меня пробрало до мурашек. Как и остальных гимназистов.

— Это не шуточки, — директор мрачно посмотрел на нас. — И это не ксурово приключение! Ваша задача — выполнить приказ и вернуться живыми, ясно? И ради Древних, не мешайте вашим учителям выполнять свою работу! Они отвечают за ваши жизни головой.

Что от классного, что от директора, распространялась аура Обучения, отчего каждое слово огнём выжигалось на подкорке.

— И если, не дай Древние, возникнет такая ситуация, что кому-то из наставников придётся остаться, прикрывая ваш отход, не вздумайте играть в героев! Вы будете лишь обузой! И только попробуйте у меня не вернуться! А теперь, марш к Агапычу и готовиться к завтрашнему убытию!

Я сам не понял, как оказался на ногах, впрочем, как и все гимназисты.

Яков Иванович умел быть внушительным, когда хотел. Единственный из нас, кто не растерялся, оказался Толстой.

— Литера «Аз», за мной шагом-марш!

* * *

Последующая беготня остро напомнила мне прохождение медкомиссии в больнице.

Очередь на получение экипировки, очередь на получение холодного оружия, очередь на получение зелий и так далее.

Причём я более чем уверен, что всего этого можно было избежать. Ведь индивидуальные ранцы же нам как-то собрали?

Скорей всего, Яков Иванович начал показывать нам все прелести армейской жизни уже в гимназии.

И я, хоть сам и не служил, но благодаря памяти предков отлично знал, что это такое, поэтому отнёсся к процессу выдачи казённого обмундирования философски.

В отличие от остальных моих одноклассников.

Первые два часа ребята ещё стоически выдержали, но когда перед самым получением мундиров перед нами встали старшаки, парни начали понемногу возмущаться.

Я бы мог, конечно, объяснить им, почему всё происходит именно так, а не иначе, но был занят другим — обдумывал, что делать дальше.

Ситуацию снова спас Толстой.

— Парни, — Иван, как и я имел вполне себе безмятежный вид и нисколько не переживал насчёт старшаков, вклинившихся между нами и Агапычем, — расслабьтесь!

— С какой стати? — возмутился Прокудин-Горский. — Мы так до утра можем всех пропускать!

— Вы же слышали директора, — невозмутимо ответил Толстой. — Мы сейчас с вами солдаты.

О, Иван, видимо, пришёл к тем же выводам, что и я.

— И это не Пустынная лафа, где мы делали что хотели, нет! Сейчас нашу жизнь на ближайшие пару недель или месяцев регламентирует Устав.

— Но у нас есть только устав гимназии! — возразил Прокудин-Горский.

— Вот! — Толстой согласно кивнул и поднял вверх указательный палец. — Кто скажет, кто у нас в гимназии живое воплощение устава?

Хах, а Иван всё-таки молодец. Не пропустил мой совет поработать над речью. Слышал бы сейчас Агапыч, как его только что окрестили!

Зуб даю, выдал бы нам всё без очереди.

— Яков Иванович? — предположил Ги’Дэрека.

— Демид Иванович? — подхватил Уваров.

— Агапыч! — Фил, по моему мнению, в очередной раз подтвердил репутацию самого сообразительного одноклассника.

— Именно, — кивнул Толстой. — Поэтому, братва, если хотите закончить со сборами до обеда, слушай, что нужно сделать!

Всё-таки не зря я сделал ставку на Ивана. Есть в нём командирский стержень и природный магнетизм.

И если первое время он был занят присмотром за северянами, то сейчас раскрылся на все сто.

И я бы сейчас с удовольствием поучаствовал в схеме, которую Ваня громким шёпотом рассказывал сгрудившимся вокруг него пацанам, но увы.

Были дела поважнее.

И как же всё-таки хорошо, что отпрыски местной знати перестали пробовать меня на прочность.

— А ты, Михаил, чего не слушаешь?

Ну вот, накаркал.

Дмитро всё же не удержался и вылез со своим очень важным мнением. Или это он таким образом пытается столкнуть меня и Толстого лбами?

— Иван предложил отличный план. Зря ты снова от коллектива отбиваешься.

Хах, хитрый заход.

Дмитро не только хочет поссорить нас с Иваном, но ещё и противопоставляет меня классу.

Вот ведь крапивное племя! Только-только оправился от репутационных потерь и снова интриги плетёт…

— Снова? — я удивлённо выгнул бровь. — Впрочем, ладно. Не буду об этом. Что до плана, он действительно хорош, но лучше будет, если просто предложить Агапычу свою помощь. Не так весело, как получать обмундирование за старшаков, зато эффективней.

— Думаешь? — Толстой с прищуром посмотрел на меня.

— Знаю, — твёрдо ответил я и послал ему волну уверенности.

— Ладно, — неохотно протянул Иван. — План Б. Идём к Агапычу и предлагаем свою помощь на раздаче. Так быстрее всё раздадим и в гостиной успеем поболтать. Михаил, ты с нами?

Иван вроде как про дело спросил, но я отлично понял контекст.

Было ясно, что Толстому не терпится пообщаться. И я даже догадывался, на какую тему.

— Присоединюсь чуть позже, — неопределённо отозвался я, выделив интонацией последнее слово. — Дело чести. Кстати, Слав, ты идёшь со мной. Понадобится твоя помощь. Валерон, Василий, вы, если не против, тоже нужны.

— Дуэль? — удивился Воронцов. — Секундантов выбираешь?

— Нет, — усмехнулся я. — Обещал проведать спасённых детишек.

— Слово дворянина крепче стали, — подтвердил Прокудин-Горский. — Как закончишь, подтягивайся в Арсенал. Ну а если не успеешь, Фил уж точно для твоего Урагана тройной боекомплект выбьет!

Одноклассники расхохотались, а Игорь довольно улыбнулся.

Всё-таки борьба за лидерство — она такая. Каждое твоё действие, каждое твоё слово даёт или забирает репутационные очки.

Налицо соперничество между Толстым и Прокудиным-Горским, но это даже хорошо. Игорь стимулирует Ивана быть лучше.

Что до серого кардинала, то это, однозначно, Ги’Дэрека, и я рад, что мы с ним не в состоянии войны.

Обо всём этом я думал уже на ходу.

Да, возможно, часть ребят подумали, что я сливаюсь, но я не собирался рушить задумку директора и рассказывать им про надел.

Время до ужина пронеслось мгновенно.

С Федей и другими малышами мы пообщались просто замечательно.

Я продемонстрировал им парочку финтов с мечом, дал подержать разряженный Ураган и показал несколько эффектных бросков.

Валерон Воронцов прямо при них создал простенькое зелье, которое поменяло цвет с мутно-серого на ярко-алый и угостил малышей местным аналогом жвачки.

Василий Пожарский создал голема прямо из земли и на глазах изумлённой публики затянул парочку царапин и исцелил несколько ушибов.

Ну а конструкты Славика и вовсе привели детей в восторг.

Они с визгом бегали от юрких пауков, гладили бочкообразного конструкта поддержки, с опаской разглядывали многорукого ремонтника.

А взлетевший в небо механический стриж, работающий на слабеньком накопителе, и иллюзия, показавшая гимназию с высоты птичьего полёта, стали гвоздём программы.

Нашу встречу я завершил традиционной мотивацией — мол, учитесь, ребят, и сами так сможете.

Точнее, не совсем традиционной.

Начал по всем канонам ораторского мастерства, но почти сразу понял, что меня никто не слушает.

Пришлось импровизировать и устроить им классическую свечку.

Взяли стрижа и передавали его по кругу, а ребята взахлёб делились своими впечатлениями.

Кто-то рассказывал, кем хочет стать и что для этого делает, кто-то вспоминал тот подвал и с детской непосредственностью обещал защищать своих друзей от северян.

И это завершение встречи было самым лучшим из вариантов.

Причём, как для мелких, которые с новыми силами взялись за достижение своих мечт, так и для моих одноклассников.

Василий во время свечки подозрительно шмыгал носом, а Валерон делал вид, что ему что-то попало в глаз.

В общем, парни вышли от малышни задумчивые и, кажется, немного переосмыслили свою жизнь.

Потом был Арсенал, наставления от Агапыча, приём гимназистской поклажи и сбор личных вещей.

Ну а за ужином мы сдвинули столы вместе, до ночи пили с парнями чай и разговаривали сначала про острог, ну а потом и про назначения.

Причём, что меня особо порадовало, никто из наших не проговорился, куда его, якобы, назначают.

И что самое главное — никто не пытался выспрашивать.

В общем, вечер вышел очень душевным и спокойным, что ли?

Поначалу я немного волновался за нарушение внутреннего распорядка гимназии, но после того, как в столовую пришёл Демид Иванович, я успокоился.

Причём классный сел в самый дальний от нас угол, чтобы не смущать и не мешать болтать, и спокойно читал какую-то книгу.

Ну а для меня это был сигнал — неофициальное разрешение погонять чаи до самого отбоя перед самой важной в нашей жизни поездкой.

Ну а ночью мне снилась Рив.

И мы, к моей неописуемой радости, просто сидели рядом, касаясь плечами, и вместе молчали о чём-то важном.

Как же мне не хватало таких вот… семейных моментов!

Ох, не зря в этом мире Род стоит на первом месте. От общения со своей семьёй заряжаешься даже больше, чем от природы и поставленных перед собой целей.

Я щедро делился с Рив мужской энергией, а в ответ получал женскую.

И это было неописуемо.

То чувство, когда девушка рядом с тобой полностью расслабляется и доверяется тебе — бесценно.

Мы сидели, молчали о любви, а в голове крутилась песня группы Helvegen:

Ты только дай, ты мне дай

Ты подай мне руку

Не напугай, не ругай

Не наведай скуку

Мы за одно, мы одни

Мы другими стали,

Наши с тобой времена настали

Я воскликну: «Слава Роду!

Слава нашему народу!»

За руки возьмёмся, братцы

Заплетёмся хороводом

Воскликнем: «Слава Роду!

Слава нашему народу!»

Ритмам музыки отдаться

Под простором небосвода.

И, хоть в оригинале строки звучали немного иначе, но в моей голове играл именно этот вариант.

Ведь местные, ставшие моими друзьями, не имеют никакого отношения к моей Родине, но стали для меня её частью.

Мы сидели в обнимку с Рив, и у меня в голове рождались постулаты Рода, что ли?

Родина там, где нахожусь я.

Мой род всегда со мной.

Честь, Воля и Любопытство — пусть долгий, но правильный путь.

Слава Роду, Роду слава!

Не знаю, как передать словами, но на Арене с Рив я так наполнился, что часть этой наполненности осталась со мной и после пробуждения.

И это было сродни дзену.

На зарядку и завтрак я шёл просветлённым, на осмотре УГов я был подобен Будде, а финальные сборы и встречу с Оутом и Жижеком перенёс с олимпийским спокойствием.

Казалось, эта внутренняя непоколебимость будет со мной до конца жизни.

Хах! Наивный.

Всю эту осознанность, всё это просветление как ветром сдуло, стоило мне увидеть, кто стоит у портальной арки.

И если большая часть вопросов почти не вызывала:

Алабай, рядом с ним второй перевёртыш, судя по хитрой улыбке и лукавому взгляду — Лис.

Тут же неподалёку улыбающийся Леший и… неожиданно Жилик! Ушлый зэк, сумевший пережить вторжение пёсьеголовых.

Оут, Жижек и их дружина.

Ухмыляющийся Макс, Виктор и их дружина.

Крис Олау и незнакомая мне миловидная девушка, судя по всему, дочь Якова Ивановича, Настасья.

Три класса волнующихся гимназистов и… капсула с Дубровским.

Но даже отправка Романа не вызывала столько вопросов, сколько… они.

Старательно прячущиеся за Демидом Ивановичем и Игнатом Ивановичем личности так и намекали на будущие проблемы.

Крупные проблемы.

Рядом с ожидаемой проблемой номер раз — Ольгой Ивановной, которой что-то выговаривал директор, стояли проблемы номер два и три.

Алексия Громова и Айна Пылаева собственной персоной.

Ну и проблема номер четыре — обособленно ото всех стоял представитель ордена Серебряных, дознаватель Гарлух.

Тот самый, что так резво бежал под прицелом пулемёта лжепаладина.

И я только было хотел высказать Якову Ивановичу всё, что я думаю по этому поводу, как портал вспыхнул бледно-голубым светом, и директор властно скомандовал:

— Макс, Оут! Берите Михаила и своих парней и организуйте плацдарм для заброса! У вас минута. Время пошло.