Полудницы

Павел Волчик, 2020

В жарком мареве плывут огненные силуэты. На полях остаются выжженные следы. В мирном крае Адыгеи поселяется с женой и детьми бывший военный хирург. Тревожные слухи о загадочных существах, блуждающих по округе, мало волнуют доктора, но исчезновение дочери заставляет его броситься в погоню за таинственными силуэтами. В поисках ребенка доктору помогает отряд случайных добровольцев: Азим – местный библиотекарь, его внук Дэн и Гульшан – врач местной больницы. Вскоре им открывается, что дочь доктора – не единственный пропавший ребенок. Преследуя горящие фигуры, поисковый отряд пересекает горные реки, спускается в глубины древних курганов и сталкивается с грозными силами, стоящими за появлением полудниц. Победитель в номинации «Остросюжетный роман» Национальной молодежной литературной премии 2021.

Глава 3

Пожар

Доктор проснулся с гудящей головой и одеревеневшими конечностями, заставил себя подняться, вышел во двор.

Лужайка возле дома давно поросла бурьяном и травой. Илий не стал заводить бензиновую косилку и с удовольствием поработал обычной косой. Клевер, одуванчик и подорожник, срезаемые острым лезвием, ложились на землю мягким шлейфом. Слабый ветерок принес запах влажной зелени. К доктору с каждым взмахом возвращались силы.

Но воздух недолго будет свежим. С восточных холмов на небосклон уже ползло раскаленное солнце.

Илий открыл дверцу джипа, остановился, почесал в затылке и вернулся в дом за кепкой. Ехал в машине, по обыкновению не включая радио, — наслаждался утренней тишиной, насвистывал импровизированную мелодийку.

Несколько часов ушли у него на то, чтобы полить длинные гряды. Самые большие опасения вызывали посевы кукурузы и болгарского перца, плоды которых он намеревался пустить на продажу.

Домой Илий вернулся раньше, чем предполагал. Жены и детей не было — наверное, ушли играть с соседями на речку. На этот раз доктор заскучал по ним.

Илий перекусил, и его сморил сон.

Он лег на веранде и сразу уснул.

Ему снился раскаленный докрасна джип. Чем ближе Илий к нему подходил, тем сильнее пылал металл. Волны чудовищного жара дышали в лицо. Капли пота струились по лбу, стекали по бровям, щипали глаза. Корпус автомобиля заискрился и вспыхнул, на панелях заиграли языки пламени, дверцы разом открылись. Клубы черного вонючего дыма вырвались из глубины салона.

Что-то стучало и клокотало внутри капота, как в котле. Голос из смога звал доктора по имени, кашлял надрывно и снова звал. Тоненький знакомый голосок…

Илий проснулся и понял, что солнце сместилось. Он лежал в слепящем белом пятне, и лучи беспощадно жарили его тело сквозь оконное стекло.

В дверь кто-то настойчиво стучал.

Илий, конечно, давал клятву Гиппократа, но желание навредить тому, кто его сейчас разбудил, могло ее нарушить. Он протер лицо и открыл дверь.

— Ну, наконец-то! — Дэн стоял на пороге с раскрасневшимися щеками, в той же мятой футболке, в порванных шортах и кедах.

— Опять ты… — сказал доктор, даже не пытаясь казаться вежливым.

Парень сделал важное лицо.

— Я от дедушки. Нужна помощь. В Приречье, говорят, случился пожар.

Азим, местный библиотекарь и дедушка Дэна, выполнял в поселке обязанности старосты. Никто уже не помнил, почему именно его выбрали на эту роль.

— Пожарная бригада принесет больше пользы, чем я. — Голову доктора сдавливали невидимые тиски, она гудела от боли.

Дэн нетерпеливо потоптался.

— Пожарные, скорее всего, уже на месте. А вот врачей не хватает.

— В Приречье есть больница.

Парень взорвался:

— Мы так и будем тут мило беседовать?! На сто километров вокруг неоткуда ждать врачей. Потому что пожар случился в самой больнице! Я думал, что ты…

Илий не сказал больше ни слова, взял ключи от машины, аптечку, которая у него всегда была наготове, и быстро вышел.

— Что еще известно?

— Ничего не известно. Только что в полдень загорелась больница.

Доктор рывком опустил стояночный тормоз, завел мотор. Дэн забрался на переднее сиденье и откинулся в кресле.

— А ты мне зачем? — спросил Илий.

— Я сам по себе, — ответил парень гордо, достал из кармана жвачку и сунул в рот. — Посмотрю на работу профессионала. Вдруг тоже надумаю стать хирургом.

— Я не дам тебе сегодня порулить. Не мечтай.

Дэн выругался.

Джип поднял облако пыли, когда выехал на проселочную дорогу, ведущую к трассе.

«Не слишком ли много пожаров за последние два дня?» — думал доктор, и воспоминания бессонной ночи оживали у него в голове.

Да, за плечами был опыт, но доктор всегда волновался, мучился от неизвестности, когда не представлял, кого и как ему придется лечить. Он знал, каково это: быть героем в случае успешной операции и преступником в случае неудачи. Ему приходилось бывать и тем и другим.

— Попридержи коней, водила, нам еще нужно деда забрать.

— Еще раз так меня назовешь, и пойдешь на своих двоих, — холодно ответил Илий.

Дэн замялся.

— Я просто решил немного пошутить. А то сейчас воздух загорится от напряжения. Дед хотел поехать с нами. Вон, это, кажется, он голосует на обочине. Пока я ездил на велике, он уже потопал в сторону Приречья.

Доктор узнал приземистую фигуру Азима в соломенной шляпе и остановился.

— Прошу прощения, Илий, что навязываюсь, — сказал библиотекарь. — Но, думаю, лишние руки там пригодятся.

Азим наклонил голову и разглядел на переднем сиденье внука.

— А ты что тут делаешь?!

— Лишние руки пригодятся! — повторил парень и лопнул пузырь от жвачки.

— Илий, если хотите, его можно высадить прямо здесь. Он найдет дорогу домой.

— Хочу, — ответил доктор. — Но, может быть, он действительно нам поможет.

— От него дождешься…

Азим открыл дверцу, закряхтел и сел на заднее сиденье.

Автомобиль выехал на трассу.

— Вчера попросил положить стопку книг на верхнюю полку, так он мне чуть ли не всю мировую философию пересказал, а книги все равно убирал я.

— Дедуля преувеличивает, — сказал Дэн. — Я всего лишь пытался объяснить, что читать эти книги никто не будет, так какая разница, на полу они лежат или на полках. О! Ровный участок дороги. Илий, дай подержать руль.

— Обращайся к доктору на «вы», Данила! — послышался голос с заднего сиденья.

— Вы, дай, пожалуйста, руль подержать.

— Отвянь, — ответил доктор. — Сказал же: нет.

— Не мешай водителю, изверг!

Азим хлопнул внука по плечу, парень скрестил на груди руки и уставился в окно. Библиотекарь попытался завести разговор.

— Где вы получали образование, доктор?

— В Петербурге. Военно-медицинская академия. Вы там бывали?

Азим отрицательно покачал головой.

— Я слишком мало путешествовал в своей жизни. И, сказать по правде, жалею об этом. А вы, я вижу, много где успели побывать.

— Первую практику я проходил в Севастополе, — продолжал Илий. — Там же получил свой первый контракт.

Библиотекарь вздохнул, неожиданно сменил тему:

— С урожаем в этом году может не повезти… Вы собираетесь заключать новый договор?

— Нет. Я отпахал свои двадцать лет и попрощался с вооруженными силами.

— Отпахали… чтобы пахать в поле. В буквальном смысле…

Илий улыбнулся:

— Мирные профессии всегда привлекали меня больше, чем военная служба. Без усилий политиков и военных у меня не было бы такого богатого опыта в лечении пациентов.

— Работа в поле для вас отдушина или необходимость?

— Необходимость.

Илий посмотрел в окно. Высокие холмы, поросшие травой, простирались до горизонта. Белые пятна, казавшиеся издалека снегом, на самом деле были зарослями рододендрона. Они зацвели необыкновенно поздно в этом году. Прекрасные, но обманываться не стоит — букет таких цветов может вызвать головную боль и сильную слабость. Лучше любоваться ими издалека.

Издалека лучше следить и за остальной природой. Темными островами выступали темно-зеленые ели. Высоко, практически сливаясь с облаками, сияли снежные вершины. Сбежать бы туда от этой жары! Но и завораживающий вид гор, и голубизна рек — только видимость невинной красоты.

Илий переехал жить сюда, в Адыгею, ради этой природы, подальше от войны. Он влюбился в местную флору и фауну как мальчишка, а теперь пришла пора супружества, осознания того, что и рододендрон может быть ядовит.

Наступавший день готовил зной. Илий перескочил с мыслей о долгом браке с природой к мыслям о жене — все-таки хорошо, что с ней не вышло, как с белым горным цветком. Годы совместной жизни до сих пор не вызывали головной боли, тошноты и других признаков отравления.

Доктор вспомнил, что забыл предупредить Елену о том, что его вызвали в город, и ему стало грустно.

— На что же вы будете жить? — прервал его мысли Азим.

— На денежное содержание.

— Только не говорите, что на него можно прожить.

— Можно протянуть, если добавить небольшую компенсацию вот за это…

Доктор отвернул в сторону воротник, и Азим увидел неровный рубец у него на шее.

— Ого! — Дэн присвистнул. — Где это вас так?

— Осколком в Грузии. Честно говоря, я даже не заметил сначала. Очень был сосредоточен на операции. Мне сообщил пациент, когда с локтя закапало. Видимо, рвануло рядом с палаткой.

— И ты продолжил оперировать? — поинтересовался парень.

— Нет. Сильно закружилась голова. Оказалось, осколок прошел в сантиметре от сонной артерии, сквозь мышцу. Мне повезло.

Азим нагнулся вперед.

— Еще раз назовешь доктора на «ты», и я тебя выпорю. Не посмотрю, что тебе уже пятнадцать.

Парень зевнул.

— Я исправлюсь. Но не сразу. Сам же говоришь, дедуля, что я рос без отца и очень поэтому невоспитан. Дай мне время!

Дэн наклонился и без спроса открыл бардачок.

— Здесь есть какие-нибудь эмпэтришки?

— Что?

— Ну, компакт-диски на худой конец. Скучно же всю дорогу слушать наставления!

— Нет.

— Ох, что ж у меня за жизнь такая!

Солнце еще не начало садиться, когда они въехали в Приречье — маленький городок со старыми кирпичными одноэтажными домами. Они объехали по кругу безлюдную площадь и дом культуры со свежевыкрашенными колоннами. Свернули к больнице.

Когда Илий вышел из машины, в лицо ему ударила волна горячего воздуха. По мере того, как они приближались к зданию, воздух делался прохладнее и свежее, но сильно пахло гарью, железом и мылом.

Они обогнули больницу, и увидели, что пожар уже был почти потушен, обгорела только часть западного крыла. Огонь опалил два верхних этажа, дальше его не пустили пожарные. Желтая отштукатуренная стена щербато улыбалась покрытыми копотью кирпичами. На асфальте валялись помятая стойка для капельницы и разбитый сосуд из-под раствора.

— Офигеть! Не зря мы приехали! — воскликнул Дэн, довольный картиной пожарища. Илий еле удержался, чтобы не дать ему подзатыльник.

Два пожарных щедро заливали через крышу густую пену. Один из них едва держался на ногах. Третий сидел на ступеньке у кабины пожарной машины с миной Сократа и глядел на грязные потоки воды и пены.

Доктор подошел и поздоровался. Пожарный мгновенно поднялся, то ли заметив военную выправку доктора, то ли от неожиданности.

— Есть пострадавшие?

— Пострадавших почти что не обнаружено! — отчеканил пожарный, глядя куда-то мимо собеседника.

— Что значит «почти»?

— В здании находились только одна старуха, дюжурный врач и медсестра. Еще были две беременные женщины и мужик на костылях. Они сейчас в соседнем крыле. Опасность миновата… тьфу… миновала…

Доктор почувствовал запах алкоголя. Видно, пожар застал врасплох не только тех, кто был в больнице, но и спасателей. Машины «скорой» нигде не было видно.

— Кто именно пострадал?

Пожарный наморщил лоб, пытаясь вспомнить. Не вышло. Тогда вместо ответа последовал долгожданный вопрос:

— А кто вы, собственно?

— Доктор.

Сократ с плохой памятью удовлетворенно кивнул, неторопливо почесал шею.

— Дежурный врач маленько угорел, когда доставал старушку с палаты. Медсестра в порядке. А беременные и мужик…

— В соседнем крыле. Я понял. Где дежурный?

— Отлеживается. Там, у себя в кабинете.

Он указал на уцелевшие окна второго этажа.

Илий поспешил к главному входу. Азим махнул ему рукой, но доктор показал, что необходимости идти нет. Он видел краем глаза, что Дэн его жест игнорировал и увязался следом.

«Ладно, пожар потушен, пускай посмотрит».

У входа он попридержал парня за локоть.

— Смотри не дури. И делай, что я говорю.

— Ладно…

Они поднялись по обшарпанной лестнице на второй этаж. Дверь в кабинет дежурного врача была открыта. Даже в коридоре пахло нашатырным спиртом.

— Есть кто живой? — позвал доктор.

— Почти, — отозвался слабый голос.

Они вошли в кабинет и увидели на кушетке худого мужчину в грязном белом халате. Он сидел, откинувшись на подушку, и отпивался чаем. Медсестра суетилась вокруг и пыталась приложить к его голове лед, но дежурный только отмахивался:

— Люда, ну уйди. Успокойся!

— Мы из Мирного, — сказал Илий прямо с порога. — Нам сообщили, что нужна помощь.

— А кто вы? — прогнусавил дежурный врач. Глаза у него были красные, как часто бывает при отравлении угарным газом.

— Военный хирург в отставке.

Лицо дежурного переменилось. Он аж весь задрожал от удовольствия.

— Вас, видно, бог послал. А то мы не знали, что делать с этой старухой…

— А что с ней?

— Понимаете, такой сильный ожог — третья степень, а я врач общей практики…

— Показывайте.

Медсестра скомкала в руках пакет со льдом, дежурный указал ей взглядом на дверь. Она усердно закивала головой и повела гостей по коридору. Дежурный остался лежать в кабинете.

— Ты уверен, что хочешь это видеть? — спросил доктор у Дэна.

— Да, — ответил парень и чуть побледнел.

Они спустились на первый этаж, зашли в светлую и прохладную процедурную.

Старушка молча лежала на каталке, по пояс укрытая простыней — руки красные до запястья, будто в перчатках. Седые волосы рассыпались по подушке. Она дышала ровно, как будто спала, но глаза были открыты — мутные, глядящие в одну точку глаза.

Илий провел рукой перед ее носом. Женщина не отреагировала.

— Она ослепла?

— Она поступила к нам… такой, — извиняющимся тоном ответила медсестра. — Это баба Глаша с улицы Мелиораторов. У нее уже много лет глаукома.

Доктор отметил, что старушка не отреагировала и на их голоса.

— Вы меня слышите? Я осмотрю вашу ногу, — громко сказал Илий, предполагая, что у нее могут быть проблемы со слухом.

Он добавил, не поворачиваясь к Дэну.

— Ты еще можешь уйти.

Парень помотал головой.

Доктор откинул простыню и почувствовал неприятный запах горелого мяса. Это был запах его привычной работы, запах войны.

Стопа была серьезно повреждена. Рядом с обгорелыми тканями он разглядел остатки старого бинта.

— Почему пострадавшей не оказали первую помощь?

Голос доктора, наверное, прозвучал слишком грозно, потому что Дэн отступил назад, чуть не налетев на стойку для капельницы, а у медсестры затрясся подбородок.

— Но ведь дежурный угорел…

— Разве вы не знаете, что сначала нужно заниматься тяжелобольными?

Она закивала.

— Так она же ничего не чувствует…

— Она слепа и наполовину глуха. К тому же у нее болевой шок. Но скоро чувствительность вернется. Неужели этого не проходят в медицинских училищах?

Илий постарался успокоиться. Медсестра еще понадобится ему для серьезной операции, и не время взвинчивать ей нервы.

— Почему на ране бинты? — спросил он, стараясь говорить мягче.

— Она неделю назад наступила на грабли в огороде и ходила сюда делать перевязки. Видимо, во время пожара огонь перекинулся на забинтованную ногу.

Доктор услышал сзади вздох. Дэн стоял, опершись на стену, низко опустив голову.

— Не обращайте на меня внимания, — сказал парень. — Я просто еще привыкаю.

— Где операционная? — спросил Илий.

Медсестра ответила, что направо по коридору.

— Эй, зеленый человек, ты в состоянии везти каталку?

Парень кивнул. Доктор специально дал ему встать со стороны головы, чтобы Дэн не глядел на обожженную ногу под простыней и не рухнул в обморок. Вместе они вывезли старушку в коридор. Илий проклял тех, кто додумался сделать в процедурный высокий порог.

— Какие у нее еще проблемы со здоровьем?

Медсестра уже оправилась от испуга и, взглянув на доктора с недовольством, фыркнула.

— Все, которые могут быть у старухи. Неужели не ясно?

— Отвечайте, по существу, — отчеканил доктор по-военному. — Мне нужна конкретика. Она поступила сюда только с раной на ноге?

— Нет. Она поступила сюда с болями в сердце. И поступает каждый раз, когда на улице плюс сорок. Поэтому, — медсестра решила блеснуть знаниями, — ни о каком общем наркозе не может быть и речи: сердце не выдержит.

— Общего наркоза не будет. Проведем футлярную блокаду голени и приступим к ампутации.

Медсестра не поняла его.

— Несите новокаин, — потребовал Илий.

Она ушла.

— Нужно вымыть руки и переодеться. Сходи за дедом, мне, скорее всего, понадобится его помощь.

— Я… я тоже могу помочь.

— Ты пока не готов. Не спорь, Дэн.

— Я и не спорю, — на лице подростка читалось облегчение. — Спасибо, что ты… что вы мне разрешили… посмотреть. Вы ей поможете, да?

— Надеюсь.

Старуха заворочалась и застонала.

— Оставь! Оставь… — бредила она.

— Что она говорит? — спросил Дэн.

— Ничего. У нее горячка.

— Сынок… подойди, сынок!

Она повернула голову в сторону Дэна. Парень вопросительно посмотрел на доктора. Илий кивнул.

Красные руки старухи зашарили по простыне. Дэн — нужно отдать ему должное — не побрезговал и коснулся ее пальцев.

— Закрой окно, сынок… Иначе она войдет… Закрой…

— Окно закрыто, — сказал парень.

— День ярится. Ох, солнце… солнце… Она пришла через окно. Вся белая, как снег…

— Кто пришел?

— Она пришла. Я ее видела. Даже я, старая, слепая, видела, как она пылает, как хочет забрать мою душу…

— Она устроила пожар? — спросил доктор.

— Стояла возле моей кровати… — старуха задыхалась. — Жар шел, как от котла. Тогда я крестным знамением себя… о…осенила. И молилась: «Отче наш…».

— Что она такое говорит?! — нахмурился Дэн.

— Как она подожгла больницу? — продолжил доктор, наклонившись к больной.

— А? Только я перекрестилась, бросилась эта бестия на занавеску… Подпалила…

Женщина обессилела и положила голову на подушку.

— Ох, ногу жжет. Хватала она меня, что ли?

— Да как ее зовут? — не выдержал парень. — Слышите? Как звали эту тетку в белом?

Но старуха опять забылась и смотрела, не моргая, в потолок.

— Ничего не понимаю, — сказал Дэн и нахмурился.

— Нечего понимать. Иди, мы и так потратили кучу времени. Где носит эту медсестру?

Дэн побежал к выходу, одновременно с ним в коридор с лестницы вошла медсестра.

— Может, это она — тетка в белом?

Илий махнул ему рукой. Медсестра недовольно обернулась на подростка.

— Кто его вообще сюда пустил?

— Я, — сказал хирург. — Где можно переодеться?

Илий осмотрел операционную. К счастью, ею периодически пользовались.

Медсестра угрюмо выполняла его команды. Анестезиолога рядом не было, и доктору пришлось самостоятельно рассчитывать дозу обезболивающего, исходя из данных о весе пострадавшей.

Пока он делал уколы, в дверь постучали.

— Это я! — Илий узнал голос Азима.

— Помогите ему переодеться, пожалуйста, — попросил Илий медсестру.

— Кто это?

— Библиотекарь. Мне нужны помощники.

— Что вы тут устроили? Это больница!

— И я не вижу ни одного врача. Где хирург?

— Она в отпуске.

— Кто за нее?

— Доктор Нарышкин. Но он заболел.

— Пожалуйста, поторопитесь, наркоз уже действует.

Через четыре минуты в операционную вошел Азим. Он выглядел растерянным и смешным в хирургическом халате и шапочке. Его руки в резиновых перчатках были согнуты в локтях, он держал их с особым усердием, так, как обычно это делают врачи в кино.

— Когда я сказал, что мои руки могут кому-нибудь понадобиться, я не имел в виду, что готов вам ассистировать, Илий.

Азим с опаской посмотрел на поднос с инструментами, его взгляд остановился на хирургической пиле.

— Как вы переносите вид крови?

— До этого дня сносно, — ответил библиотекарь.

— Не переживайте. Вам не придется сюда смотреть, но я попрошу вас следить за показателями. Видите две эти параболы на экране?

— Сердечный ритм?

— Точно. Мне нужно сообщать о любых изменениях. Справитесь?

Азим закивал:

— Это проще, чем мне казалось.

— Тогда начинаем. И постарайтесь думать о чем-нибудь постороннем. Например, о том, на каких полках лежат ваши любимые книги, или о том, как вы собираете богатый урожай.

В операционной скоро стало душно. Илий работал быстро и удивлялся, что руки все помнят. Пациентка переносила операцию с отрешенным и равнодушным лицом, видимо действие шока еще не прошло.

Медсестра тоже держалась достойно. Хотя Илий не раз сталкивался со случаями, когда ассистенты теряли сознание во время операции.

Когда доктор уже накладывал швы, во дворе послышались звуки сирены. Раздались приглушенные голоса.

Азим забеспокоился:

— Пульс учащается. Он ведь учащается, когда эти «параболы» становятся похожими на забор?

Старуха задышала чаще, повернула голову.

— Бабка, бабка… — шепотом повторяла она.

— Потерпи еще немного, родная, потерпи… — сказал доктор ласково.

— Сынок, слышишь? Бабка рассказывала, как однажды видела ее в поле, — губы старухи шевелились очень медленно. — А тут она… и прямо в окно…

— Кого же видела ваша бабка? — Илий знал, что разговоры отвлекают внимание пациента. Ему оставалось сделать еще два стежка.

— Полудницу! Полудницу-у-у! — старуха взвыла и попробовала сесть.

Доктор едва удержал иглу.

— Лягте! Лягте! — закричала медсестра.

Больная бешено вращала глазами, потом сжала губы, побледнела и успокоилась.

— Реже… — огорченно произнес Азим, — пульс стал реже.

В дверь постучали.

— Кто здесь? Нам срочно нужна операционная!

Доктор бросил мрачный взгляд на медсестру. Она избегала смотреть на него и делала вид, что сосредоточенно распутывает бинт.

— Мы заканчиваем, осталось перевязать! — крикнул Илий.

— У нас тяжелая травма. Мы входим. — Послышался настойчивый голос из-за двери.

— Войдете — и потеряете другого тяжелого больного.

— Кто это говорит? Я главврач, откройте.

Доктор негромко выругался. Снова взглянул на медсестру.

— Ваша работа?

— Я даже не знаю, кто вы, — ответила она, глядя на хирурга с вызовом. — А бригада и так должна была приехать с минуты на минуту.

— Что-то они не торопились.

Илий понял, почему она так долго ходила за новокаином, — звонила ябедничать. Зря он упомянул про медицинское училище.

— Перевяжите рану. Только не переусердствуйте — чтобы не прела.

— Я знаю, как делать перевязку! — огрызнулась медсестра. Приход медицинской бригады заметно ее воодушевил.

Доктор снял перчатки и приоткрыл дверь в коридор.

На него чуть не налетела невысокая крепкая девушка, которая стояла у двери. Она уже была в хирургическом халате и шапочке. Ее темные ястребиные глаза пронзили его и принялись изучать.

— Кто у вас?

— Пожилая женщина. Ожог третьей степени. Мы почти закончили.

Он посмотрел за дверь.

— Что-то я не вижу вашего тяжелого пациента. Или он слишком тяжелый?

Ястребиные глаза полыхнули огнем. Щеки девушки разгорелись. Черты лица обострились, но не утратили красоты. Она быстрым и решительным движением собрала в тугую косичку черные, как графит, волосы и убрала их под шапочку.

— Санитары уже во дворе, — сдавленно проговорила она. — Пришлось делать повторную перевязку. У молодого человека ранение бедренной артерии. Сейчас его привезут.

— Допустим.

— Думаете, мне важно, верите вы мне или нет? Я впервые вас вижу и не понимаю, что в моей больнице делает незнакомый врач. Если, конечно, вы врач…

— Ну что вы. Я библиотекарь.

Азим кашлянул.

— Верится с трудом — пробормотала девушка.

Она взглянула через плечо. Увидела ровный шов там, где бинт еще не закрыл рану.

— Документов он не предъявил, — вставила медсестра. Ее лицо было красным. Доктор надеялся, что это из-за стыда, а не от жары.

— Это Илий Александрович, военный хирург с двадцатилетним стажем, — вмешался Азим. — Я попросил его помочь.

— А, это вы? — главврач устало улыбнулась. — Я не узнала вас, Азим, в этом наряде. Вот вы, правда, библиотекарь и староста Мирного. Вспоминаю, я просила вас прислать любую помощь.

Она вновь окинула доктора недоверчивым взглядом.

— Помощь прибыла. В лучшем виде, — сказал Азим. — Познакомьтесь, Илий, это Гульшан Сергеевна.

— Можно просто Гульшан, — сказала девушка и добавила, — но для тех, кого я действительно знаю.

— Не пора ли готовить операционную к новому пациенту? — поинтересовался доктор. — В этой больнице, как я погляжу, никто никуда не торопится…

— У нас есть вторая операционная. Я просто хотела проверить, что тут происходит.

Илий указал ей глазами на дверь.

— Выйдем? Нужно поговорить…

Девушка выгнула черную бровь, пожала плечами и направилась к выходу.

— А что с пульсом? — спросил Азим доктору вслед. — Так и должно быть?

Илий взглянул на монитор.

— С ее сердцем это хороший пульс. Отвезите старушку в тихое темное место и дайте поспать.

— У нее нет никого на этом свете, — тихо прошептала медсестра и театрально вздохнула. — Она слепа и глуха, а теперь еще без ноги. Вы считаете, что помогли ей?

— Ничего я не считаю, — доктор раздраженно толкнул дверь плечом. — Но это лучше, чем умереть одной в пустой больнице, мучаясь от страха и боли.

Главврач ждала его снаружи. Она выглядела бледной, несмотря на жару. В коридоре уже слышен был скрип каталки. Санитары везли нового пациента.

— Персонал у вас первоклассный, — сказал Илий, опираясь на стену, чтобы дать ногам передохнуть.

Девушка устало взглянула на него:

— Вы думаете, здесь есть из чего выбирать?

— Не обижайтесь. Больница была не готова к приему даже одного пациента…

— Вы разве не в курсе? — грустно спросила она. — Сегодня случилось четыре пожара. Совершенно в разных местах. Молодой человек с раной в бедре из деревни Радужница. Он выпрыгнул из окна горящего дома. Говорят, что есть поджигатели, но кому нужно жечь без разбора старые больницы и деревянные дома? Мне непонятны мотивы…

Она покачнулась, резко опустила голову, оперлась рукой на стену.

— Что с вами?

— Ничего. Жара. Сейчас пройдет.

— Я вас заменю. Мне несложно.

— Нет! — почти крикнула она и добавила мягче. — Нет. Мне привычно. Это просто от жары. Уже все в порядке. Я вам доверяю, но это моя работа. К тому же у меня есть помощники. Уж их-то я обучила.

Илий кивнул. Он хорошо ее понимал.

— Я вас не поблагодарила. Спасибо, что помогли.

Она улыбнулась. Ястребиный взгляд смягчился, показался просто взглядом молодой милой девушки, но это длилось лишь мгновение.

Доктор вернулся в операционную. Старушки и медсестры уже не было. Азим сиял от счастья.

— Всегда хотел попробовать себя в качестве врача.

Илий начал снимать хирургический халат, показавшийся в духоте тяжелым.

— Ваш внук тоже так говорил. До первой встречи с пациентом.

— Давайте, я вам помогу.

Азим заботливо развязал завязки на спине. Халат был старый, многоразовый — Илий весь взмок под ним.

Они вернулись к машине. Дэн болтал о чем-то с пожарным. Увидев деда и доктора, он махнул им рукой и подошел.

— Шесть вызовов за день, два из них ложные. Как вам такой расклад? Пожарный сказал, что такого еще никогда не было.

— Все эта проклятая жара… — сказал Азим, садясь в джип.

Илий вспомнил слова главврача о поджигателях и промолчал.

Дэн завертелся на переднем сиденье.

— Ну как, бабушку удалось спасти?

Доктор кивнул. Завел мотор.

— Она пережила тяжелый стресс. Неизвестно, сможет ли сохранять связь с окружающим миром.

— Она вроде бы немного того, — Дэн постучал по пластмассовой панели перед собой. — Стоило ли так заморачиваться, если она все равно ничего не понимает?

— Не говори ерунды, Данила! — заворчал Азим с заднего сиденья. — Каждый человек имеет право на медицинскую помощь. Правда, доктор?

— Правда.

— А я ничего такого и не говорю, — начал Дэн, — просто она как будто с того света вернулась. Причем не полностью.

— Это шок. Посттравматический шок, — отрезал Илий.

— Называйте, как хотите, доктор. Вам лучше знать.

Азим похлопал парня по плечу и довольно засопел.

— Ну что опять, дедушка?

— Ты молодец, стал обращаться к доктору на «вы».

— Правда? А я и не заметил…