Ия

Павел Волчик, 2018

Молодая пара с ребёнком переезжает жить в глухую деревню из мегаполиса. Семья осваивается на новом месте и ждёт пополнения. Внезапные роды застают Марию врасплох. Но того, что случится дальше, не ожидал никто: вместо ребёнка на свет появляется крохотная планета. Это необычное создание разумно и живёт по своим законам. Вся семья учится взаимодействовать с Ией. Их отношения, поступки и мысли влияют на облик планеты, меняют её. Время бежит, Ия растёт, и скрывать её существование уже невозможно… Трогательная и светлая история о семейных ценностях, поиске лучшей жизни и настоящем чуде. Прочитав её однажды, вы сохраните её в своём сердце навсегда. Книга публикуется с авторской орфографией и пунктуацией.

4

Когда перестаёшь верить в чудеса, не так уж сложно заниматься обычными делами: ходить на работу, убираться в доме, воспитывать детей. Ты втягиваешься, привыкаешь. Тебе не нужно гадать на кофейной гуще — ты сам себе пророк, ибо предсказывать особо нечего. Но стоит попробовать чудо на вкус, как обычная жизнь превращается в мучительное ожидание перемен.

Раньше я работал на лесопилке нехотя. Песня циркулярной пилы перестала меня веселить, запах деревянных стружек уже не бодрил. Но странные события, происходящие в нашем доме, воодушевили меня на подвиги. «Людям нужны маленькие чудеса!» — понял я. В итоге из свежеструганных досок я сколотил себе пристройку и даже выбрался в город, чтобы купить подходящий токарный станок. Вот теперь дерево запело в моих руках! Скучный инженер, когда-то просиживавший штаны в конструкторском бюро, наконец-то начал превращаться в умелого плотника.

Кубки, кувшины, чашки, резные ложки и подсвечники, гардины и перила, детские игрушки, украшения — всё это хотелось потрогать, подержать в руках.

Местные жители редко покупали мои поделки, но однажды ко мне заглянул молодой предприниматель из города и сказал, что на деревянные игрушки сегодня особый спрос и он готов сотрудничать. Я обрадовался и стал работать ещё усерднее.

Мария оставалась с двумя детьми. Возвращаясь вечером домой, я рассказывал ей о своих успехах. Она нервно улыбалась и начинала спешно наводить порядок на кухне — будто хотела показать, как много у неё дел. Иногда она так сильно тёрла тряпкой стол, что я боялся, как бы в столешнице не образовалась дырка.

Зоя висела на мне весь вечер, заставляла играть и даже не пускала в уборную. Маленькая планета ей не уступала — кружилась вокруг головы до ряби в глазах, касалась щёк.

Внимание дочек мне очень льстило. Наверное, именно поэтому я вовремя не почувствовал опасности.

Это случилось в обычный осенний вечер, когда я вернулся домой с лесопилки. Настроение было хоть куда. Помню, я даже насвистывал песенку, которую только что слышал по радио. У забора стоял наш автомобиль со спущенной шиной. Пару дней назад я налетел на яму в асфальте и пробил покрышку: нужно будет съездить купить новую, но когда?

Зоя первой увидела меня в окно и, помахав рукой, бросилась к дверям.

Я вошёл в дом, снял куртку. Сверху раздался глухой топот, потом шум возни.

— Маша! — позвал я.

Но жена не откликнулась. Может, не расслышала?

Узел на правом ботинке никак не хотел поддаваться. Когда мне, наконец, удалось стянуть с себя обувь, шум наверху усилился. Из распахнутой двери в кухню валил дым. В ноздри мне ударил густой запах жарящихся котлет. На лестнице мелькнули голые ступни жены. Я поднялся наверх и увидел такую картину: Зоя стояла, скрестив руки на груди. Она насупилась и выпятила нижнюю губу. Мария возвышалась над ней грозовой тучей:

— Сколько раз я тебя просила не обижать сестру!

— Она сама виновата! Я первая увидела папу в окно! А она начала меня обгонять!

Из-за кресла показался круглый бок, покрытый крохотными трещинками, и снова исчез.

— Что случилось? — серьёзно спросил я.

Мария нервно откинула волосы со лба.

— Зоя ведёт себя с ней как с игрушкой. Толкает, крутит её. Я говорю, что так нельзя!

— Она сама виновата… — буркнула девочка.

Я присел на корточки, чтобы видеть глаза Зои. Маленькая планета вылетела из-за кресла и юркнула мне за спину.

— Зоя, — сказал я как можно мягче, — не дуйся, пожалуйста.

Дочка ещё больше выпятила нижнюю губу и отвернулась.

— Ей просто нужно попросить прощения, — вмешалась Мария. Вокруг рта у неё появились некрасивые морщинки, которых я раньше не замечал.

— Ты извинишься? — спросил я, положив руку Зое на плечо.

— Пускай сначала она!

— Она не говорит.

— Мне-то что! — Зоя отступила на шаг назад.

Мы с женой переглянулись.

Маленькая планета, будто забыв о ссоре, начала медленно кружиться вокруг нас. Я поднялся.

— Ну, тогда…

Зоя хорошо знала этот тон. Она закатила глаза.

— Ну ладно. Я извинюсь.

Её губы сжались в тонкую линию, затем что-то промямлили.

— Мы ничего не слышим, — сказала Мария.

Зоя сжала кулачки. Почуяв неладное, я шагнул вперёд, но было уже поздно. Глаза Зои сверкнули непокорным огнём, она развернулась и с ловкостью заправского футболиста врезала ногой по крутящейся сфере. Планетка со свистом взлетела к потолку. Послышался треск, и в следующую секунду нам на головы посыпался дождь из стекла.

— Зоя! — взревели мы с Марией.

В ответ — короткий вздох. Я открыл глаза и увидел кое-что пострашнее разбитой люстры. Наша девочка стояла, бессильно опустив руки, как маленькая бледная моль. На белой щеке красная полоска — ровная, словно прочерченная по линейке. По коже скатилась рубиновая капля, задрожала на подбородке и полетела вниз. Затем из пореза полился тёмный ручеёк.

Я услышал, как Мария охнула и попятилась.

— Стой! — крикнул я, но поздно: под ее голой ступнёй хрустнуло стекло…

Что было дальше, я не помню. Каким-то образом я перенёс жену и дочку в гостиную, умудрившись не наступить на осколки. Достал аптечку и обнаружил там просроченную перекись водорода и бинты. Выругался.

У Зои началась истерика. Мария сидела с прижатым к ноге красным бинтом.

— Беги к фельдшеру, — она указала глазами на дверь.

Я взял дочку на руки и побежал. Её тело обмякло, стало тяжёлым.

То и дело она повторяла: «Я буду уродкой? Да, папа?»

«Нет-нет, — бормотал я. — Ты станешь ещё красивей. У тебя будет геройский вид!»

Знакомая тропинка. За рощицей жёлтый домик Варвары Петровны

Когда я без стука ворвался к ней (двери в деревне запирались только на ночь), она стояла у раковины и отмывала здоровенный чёрный котёл. Её руки, как и в прошлый раз, были мокрыми и красными от горячей воды.

Она мигом оценила ситуацию, молча взяла Зою и унесла под свет лампы. Осмотрела рану, передала девочку мне. Ловко и спокойно, не делая лишних движений, достала бутыль со спиртом, аптечку, шприцы, ампулы и хирургическую иглу.

Увидев всё это, Зоя отвернулась, уткнулась мне в плечо. Я почувствовал, как рубашка в том месте, где она прижимается, намокла.

Конец ознакомительного фрагмента.