Креветочке

Павел Викторович Невзоров (2024)

"Креветочке" — это трогательная и искренняя книга, написанная в форме письма отца своему еще нерожденному ребенку. Автор делится своими мыслями, переживаниями и мечтами о будущем, рассказывая об их семье, о любви к жене, о жизни, полной неожиданных поворотов и важных уроков. Каждая глава книги открывает новые грани родительских чувств и забот, от нежных признаний до забавных историй из прошлого. Отцы и матери узнают себя в этих строках, а будущие родители смогут подготовиться к тому, что их ждет в этой удивительной и ответственной роли. С юмором и мудростью, автор рассказывает о том, как ребенок меняет жизнь, о радостях и трудностях воспитания, о семейных ценностях и о том, как важно сохранять любовь и уважение друг к другу. "Креветочке" — это книга для всех, кто хочет заглянуть в самое сердце родительской любви и понять, как сильно родители могут любить своих детей еще до их рождения.

Ты не виноват(а)

Давай будем честными — папа у тебя странный. Мама, разумеется, тоже, но в гораздо меньшей степени. И это, кстати, не твоя вина. По крайней мере, что касается меня. Я был таким ещё до твоего рождения. Не знаю, насколько сильно ты меня изменишь, но знай: на чай я подсел ещё до того, как твоя мама переехала ко мне.

Да, со временем это увлечение приобрело катастрофические масштабы. Настолько катастрофические, что перестало умещаться в рамки разумного, и это — не твоя вина.

До чая в моей жизни был кальян, и там я тоже давал жару. Смешать мороженое и хвою? Не вопрос! Базилик и смородина? Пожалуйста! Жвачка и ликёр? Уже в чаше! Сейчас я, конечно, осуждаю такое увлечение.

Где-то между чаем и кальяном в моей жизни появилась твоя мама. Тогда она занималась теннисом, играла на барабанах и учила испанский. Её странности разбавили мои, а мои — её, и мы ассимилировались (потом спросишь у мамы, что значит это слово). Вместе мы в один момент приобрели общую страсть — странные путешествия.

Признаюсь, мы с твоей мамой живём не в самом туристическом месте. Плюс расстояния между местами, которые хоть как-то с натяжкой можно назвать туристическими, растянуты настолько, что полноценное путешествие к ним займёт целые сутки. Однако за пару лет до твоего рождения случилась эпидемия одной болезни, и нам пришлось очень долго сидеть по домам. Чтобы понять, насколько долго, объясню так: иногда ты будешь хулиганить, и тогда мы будем запрещать тебе выходить гулять на вечер или на два, может быть, на неделю — зависит от размера твоего проступка. Так вот, примерно так же была наказана вся планета на целые полгода!

Нет, конечно, не все полгода было так плохо, но даже это было настолько невыносимо, что мы излазили по итогу половину нашей области. И это тоже достаточно странно, учитывая, что смотреть там особо не на что.

А ещё как-то раз, когда мы только начали общаться, я проехал около 1000 километров только затем, чтобы провести с ней выходные. Тогда я подарил твоей маме полёт на параплане — об этом полёте она мечтала очень давно, а уже спустя пару лет я полетел вместе с ней в Чегемских горах. Это произошло через 9 месяцев после того, как мы вместе прыгнули с парашютом. Инициатором этого, кстати, тоже была твоя мама — вспомни об этом, когда она тебе скажет, что я странный.

Я же в школьные годы каким-то чудом успел заслужить спортивный разряд по скалолазанию — и это при том, что в нашем городе ни одной горы.

А твоя мама успела получить два красных диплома. Причём по одному из них она переводчик в сфере экономики, а странное в этом то, что английский язык я знаю лучше неё. Она же успела уместить в своей жизни без каких-либо внутренних противоречий занятия теннисом, латиноамериканскими танцами и боксом.

И все это, я повторюсь, не твоя вина.

Просто мы с твоей мамой странные. И это в целом даже неплохо и делает нашу жизнь интереснее. Это важное качество во взрослом возрасте, которое позволяет нам оставаться детьми — умение мечтать. Твоя мама, например, мечтает выучить испанский, а я — забраться хотя бы на Эльбрус, открыть чайный магазин и реанимировать свой подкаст, который у меня когда-то был. Пока ты будешь ребёнком, креветочка, ты можешь мечтать о чём угодно, но по мере взросления твои мечты должны стать более конкретными, ведь какой от мечты толк, если её не делать реальностью? (Да, когда-нибудь ты отругаешь меня за это клише, а пока ты ещё креветочка, я могу себе позволить такие высказывания, ведь истина она, как правило, прописная.)

Другой же вывод, который можно сделать из вышесказанного, — это то, что до тебя у нас с твоей мамой была достаточно насыщенная жизнь. И не верь ей, если она будет утверждать обратное (у неё просто завышенные аппетиты). Уж не знаю, как пойдёт у нас с тобой, но знай — это не твоя вина.

Разумеется, мне хотелось бы показать тебе мир, путешествовать по всему свету с тобой, научить тебя любить путешествия. Я в подростковом возрасте не любил проводить время с родителями, не любил куда-то выбираться с ними — мне представлялось это достаточно скучным мероприятием: залезать в металлическую коробку и трястись куда-то в течение 5–6 часов по не очень ровной (очень неровной) дороге, на протяжении которой не происходит ничего. Но с возрастом я переоткрыл для себя путешествия, научился вкладывать в это понятие философский смысл. Научился любить это ощущение того, что ты добрался до места, где никогда до этого не был.

Когда я сам стал водить машину, я научился любить и ту самую неровную дорогу как способ побыть наедине с самим собой. Сейчас будет ещё одно клише, но с тем, что вести машину по трассе под любимую музыку может мало что сравниться. А со временем я понял, что путешествие — это не про то, что ты куда-то отправляешься, а про то, что ты оказываешься в необычных для себя условиях. Например, для меня путешествием будет поездка на общественном транспорте, ведь я там уже лет 7 не ездил.

Я хотел бы разделить с тобой и другие свои увлечения. Твою маму я так и не приучил к чаю: для неё это всё «плюс-минус трава». Мне бы хотелось, чтобы ты любила этот напиток так же, как я, чтобы понимала, для какого настроения, погоды, времени года можно подобрать тот или иной чай. Чтобы ты окунулась в этот огромный мир вкусовых ощущений и состояний, которые может подарить чай. Мне бы хотелось тебе рассказать, что светлые улуны и зелёные чаи — они для весны, а красные для осени или снежных зимних вечеров; что габированные улуны лучше всего после спортивных тренировок и перед экзаменами. А белый чай — замечательное средство для снятия стресса.

Ещё мне бы хотелось, чтобы ты разделила мой вкус в книгах, а не мамин. Понимаешь, твоя мама слишком подсела на детективы в последнее время. А детективы они, ну, как бы сказать… Короче, они делятся на два типа: первые — это где автор настолько влюблён в себя, что строит такие сложные конструкции, что угадать, кто преступник, совершенно не представляется возможным; и вторые — сюжет которых слизан с эпизодов «Криминальной России».

С книгами твоего папы есть свои сложности. Как правило, все они идут с возрастным цензом. И далеко не всегда там должно стоять «18+». Уэлша и Пелевина, например, я бы посоветовал тебе прочитать ближе к 30, Буковски — ближе к 40, либо в 25, Ницше — никогда. А вот «Цветы для Элджернона», несмотря на то что эта книга продавалась завёрнутой в полиэтилен, можно начать читать и с 14. Дело в том, что хорошая книга всегда должна что-то давать, но не в каждом возрасте ты будешь способна взять то, что предлагает та или иная книга, креветочка. У меня на полке до сих пор стоит томик Макиавелли, и на горизонте пока ещё даже не маячит тот миг, когда я возьмусь за эту книгу.

Твоя мама, я уверен, готова убить за то, чтобы ты начала интересоваться испанским, танцами и сериалами с Павлом Деревянко.

И в этом ты тоже не виновата.

Дело не в том, что нам хочется создать из тебя свою копию. Ты и так уже наполовину являешься нашим клоном на генетическом уровне. Дело в том, что нам хочется больше времени проводить с тобой, быть частью твоей жизни.

Печальная участь родителей в том, что рано или поздно нам приходится отпускать. Постоянно приходится отпускать. Весь родительский путь заключается в том, что мы постепенно отпускаем наших детей, до тех пор, пока не осознаем, что отпустили их окончательно. Мне сейчас до этого ещё очень далеко, но я уже в ужасе от того факта, что ты перестанешь быть моей креветочкой.

Поэтому мы с твоей мамой будем выстраивать эти невидимые нити, которые будут связывать нас с тобой больше, чем кровное родство. Нам будет очень приятно, если ты переймёшь хотя бы малую часть наших интересов. И не обижайся на нас, если мы будем иногда слишком настойчивы. Когда я в десятитысячный раз приглашу тебя попить со мной чай, не надо психовать и кричать, что ты уже тысячу раз говорила мне, что любишь кофе. Когда мама позовёт тебя смотреть танцы по телевизору, не надо снисходительно фыркать и говорить, что фигурное катание в тысячу раз лучше. Мы всё это знаем и прекрасно помним. Нам просто критически важно провести с тобой вместе эту крупицу времени, которая будет только нашей. Ты в этом опять-таки не виновата.

Я не просто так это повторяю. Ты действительно не виновата во всём, что было до твоего рождения, и в большей части того, что с нами произойдёт после. Просто знай: каким бы ребёнком ты ни оказалась, большая часть наших изменений обусловлена самим фактом того, что мы стали родителями, а не тем, что стали родителями именно тебя. Так что, если мы вдруг станем меньше путешествовать, будем больше вечеров проводить дома, откажемся от экстремальных видов отдыха — это не из-за тебя, и не вздумай себя винить.

В конце концов, это был наш с твоей мамой выбор — стать родителями, а этот шаг предполагает какую-никакую ответственность за то, что ты делаешь. А также предполагает изменения в распорядке дня, недели, да и в целом — жизни. И на это всё мы пошли с твоей мамой вполне сознательно. Мы же считаем себя взрослыми людьми и на момент написания этого предложения думаем, что знаем, на что идём.

До определённого возраста именно мы с твоей мамой будем формировать твои интересы, но настанет момент, когда ты поймёшь, что за пределами мира, который тебе предлагают родители, есть ещё очень много пространства и очень много вещей, которые ты можешь постичь. Не всегда эти вещи будут нравиться нам, но самое главное, чтобы они нравились тебе. Постарайся это запомнить. Это не делает тебя хуже или лучше, это делает тебя другой, отличной от нас. Не бойся этого, ведь в конце концов мы дали тебе жизнь именно для того, чтобы ты взяла наши с мамой качества, разбавила их своими собственными и создала нечто новое, что мы будем любить. И в этом ты тоже не виновата.