Кит! Я с тобой! Повесть

Павел Борисович Соловьев

Сегодня проблема деструктивного поведения подростков является необычайно остротой. Долг писателей – содействовать ее решению. Когда в соцсетях активно подогревается «мода на суицид», необходимо противопоставить ей силу положительного примера. Именно такая задача реализуется в школьной повести «Кит! Я с тобой!», которая вносит свою лепту в дело государственной важности. Действие ее разворачивается в наши дни. Школьник Никита проходит четырехлетний путь нравственного становления и духовного роста.

© Павел Борисович Соловьев, 2019

ISBN 978-5-4496-3881-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава первая

FATALITY

— Сына!

— Да, мам, уже иду!

— Руки помой, сейчас будем обедать.

— Да, мам, конечно.

— Ты уже полчаса идешь! Если ты сейчас же не появишься, я тебе покажу такие фаталики!

Из комнаты донесся хохот. Сидя в кресле на колесиках, Никита оттолкнулся ногами и отъехал от стола, заваленного всякой всячиной. Часть гигантского монитора закрывал пакет с чипсами «Хрустящий картофель». На видимой стороне экрана в противоестественном прыжке завис Sub-Zero.

— Никакие не фаталики, мам, а FATALITY! — сказал пацан, появившись на кухне, и подставил маме голову. — Давай, ломай мне мозг!

Мама чмокнула его в лоб и ласково взъерошила волосы:

— Садись есть, мозг, я тефтели приготовила, будешь с пюре?

— Буду! — Никита подвинулся к столу и посмотрел на отца.

Петр Валентинович, закрывшись газетой, бормотал вполголоса, читая какую-то статью. Обед словно бы не касался его. А сын уплетал за обе щеки, запивая вкуснятину компотом. Рядом со столом плюхнулся Бегемот, заняв все свободное пространство кухни. Никита стал дуть на тефтельки и украдкой отправлять их… прямо псу в рот. Лабрадор ловко ловил их, глотал на раз, не жуя, глядя в окно с видом «я тут случайно проходил мимо…»

— Пап, — позвал Никита и усмехнулся, — давай уже есть, а то мама покажет нам свои фирменные фаталики.

Отец убрал газету.

— А это разве не они? — Петр Валентинович посмотрел в тарелку. — Я уже третий раз за неделю вижу эти фатальные шарики. — И в его глазах вспыхнули веселые искорки.

Никита хрюкнул, и пюре благополучно забилось ему в нос.

— Не, это тефтелики, — простонал Никита, давясь смехом и картошкой.

— Эй вы, смешарики! — строго сказала мама. — Быстро слопали тефтелики и ушли смотреть свои телики!

Сын покраснел, сдерживая смех, зажал нос, сполз со стула и ринулся в ванную смывать пюре и слезы.

— И пса своего забери, пока он не стрескал все тефтели окончательно. Мне еще посуду мыть, а тут повернуться негде! — Мама шутливо шлепнула Никиту полотенцем по спине.

У Никиты были чудесные родители.

Мама Галя — дамский мастер-модельер. Она вырастила не один десяток профессиональных парикмахеров. Ученики ценили ее за доброту и терпение. Не раз ей приходилось выступать в роли спасателя — особенно в начале курса обучения, когда свежеиспечённые стилисты норовили отнять ухо уважаемому клиенту. Галина Васильевна очень любила сына и мужа и не представляла себя без своих мужчин. С красивой укладкой, ухоженная, в свои сорок с небольшим она всегда выглядела молодо и празднично. «С тобой хоть сейчас на бал!» — шутил муж.

Папа Никиты — Петр Валентинович Балѐнов, сорока шести лет от роду, кадровый военный — носил звание подполковника сухопутных войск. Служба Родине и семья были главными в жизни Баленова-старшего. Куда бы судьба ни заносила его, он всегда брал с собой жену и сына.

Никита был желанным ребенком. Родители с детства разговаривали с ним на равных и старались не наказывать. Правда, мама первое время сюсюкала с малышом. Она до сих пор нет-нет, да и назовет сынулю Китёнком. Отец же всегда обращался к сыну полным именем — Никита, компенсируя женскую мягкость мужской строгостью.

Родители отдали сына в школу с шести лет, и к тринадцати он доучился уже до 8 класса. Как это принято у мальчишек, Никита обзавелся прозвищем. Пацаны называли его когда Никитос, а когда — просто Кит.

Силой и выносливостью при своем среднем росте Никита похвастаться не мог. Таких, как он, называют субтильными. На физкультуре Кит был в отстающих, поэтому пропускал ее при каждом удобном случае. Он рос застенчивым и скромным парнишкой, старался больше времени проводить дома, либо погружаясь в литературные миры, либо отдаваясь компьютерным баталиям и справляясь с полчищами врагов, как заправский морпех. Ум и любознательность позволяли ему находить все скрытые загадки и проходить многочисленные квесты. Вот только победам приходилось радоваться одному.

Как и многие его сверстники, Никита увлекался электронной музыкой — стилями Ambient и Downtempo, ему очень нравились композиции Vangelis, но любимым исполнителем был Moby — его он мог слушать бесконечно.

В те редкие часы, когда приятели вытаскивали его на улицу, он с радостью гонял на велике или охотился на ящеров Юрского периода, которые, по недосмотру матушки-природы, развелись в ближайшем парке. В Кемерове, где семья Баленовых жила уже более десяти лет, лето было коротким, но на редкость сухим и теплым. Солнце успевало расцеловать белобрысого мальчугана в обе щеки до ярких веснушек и поджарить непослушные кудри до золотистой корочки. Зимой тоже всегда можно было найти развлечение по душе. Последний раз они вместе с друзьями отца ездили встречать Новый год в горную Шорию. Чего только стоил один спуск с высоченной горы верхом на больших полиэтиленовых мешках, набитых снегом!

Жизнь была прекрасна и удивительна, и Никита наслаждался ею изо всех своих мальчишеских сил.

***

Однажды вечером отец вернулся со службы сам не свой и сразу заперся с мамой в кабинете. Против обыкновения, в этот раз на семейный совет Никиту не пригласили, хотя он был дома и слонялся по квартире без дела: уроки давно приготовлены, а играть на компе не хотелось. Сын в недоумении посмотрел на закрытую дверь и повернулся к Бегемоту:

— Ну что, брат, кинули нас сегодня?

Он потрепал за ухом насторожившегося пса. Бегемотом его назвали в честь одного из любимых булгаковских персонажей за цвет шерсти и веселый нрав. Черный как смоль лабрадор склонил голову и тихонько заскулил. Никита протянул руку и взял со стула собачий поводок. На ошейнике красовалась блестящая бляха с большой буквой «Б». Собака вскочила и замерла, слегка шевельнув хвостом. Она внимательно смотрела на хозяина, боясь пропустить заветную команду.

— Гулять! — еле слышно сказал мальчишка.

Пес подпрыгнул на месте и завертелся волчком. Хвост Бегемота радостно метался из стороны в сторону, пока собака нарезала круги вокруг мальчика.

— Иди сюда, балбес, — улыбнулся Никита и застегнул карабин на ошейнике присмиревшего пса.

Погуляв с Бегемотом минут сорок, Никита вернулся домой. В большой комнате на продавленном диване рядышком сидели мама и папа и смотрели на него. В их позах чувствовалось напряжение, которое тут же передалось мальчику: он даже забыл помыть псу лапы после прогулки по июльским лужам. Бегемот неуверенно потоптался в прихожей и тихонько лег на свою банкетку, вытянув морду и внимательно следя за хозяином.

— Сынок, — начала мама.

— Никита, — почти одновременно с женой произнес Петр Валентинович, и они переглянулись.

— Давай ты, — Галина Васильевна сжала руку мужа.

— Никита, — повторил Петр Валентинович и осторожно кашлянул, — у нас для тебя новость. — Он покосился на супругу и тяжело вздохнул. — В общем, меня переводят служить в другой регион.

Поначалу новость не показалась Никите такой уж плохой. Бывать в новых местах он любил. Но постепенно до мальчика стал доходить смысл сказанных слов. Это значит… новая школа, новый класс, новые учителя. Получается, что своих друзей нужно бросить и уехать в неизвестность?!

— Куда? — упавшим голосом спросил Никита.

— В один небольшой городок в Центральном округе — Тесково.

— Это далеко от нас?

— Далеко, больше пяти тысяч километров.

— А нельзя как-нибудь остаться? — у Никиты на глаза навернулись слезы, и Бегемот настороженно поднял голову.

— Служба есть служба, — покачал головой отец и посмотрел на мать.

— Не расстраивайся ты так. — Мама встала с дивана, подошла к Никите и обняла его. — Мы же переезжаем не в первый раз. У тебя появятся новые друзья.

— Я не хочу новых! — Мальчик вырвался и выскочил в прихожую.

Верный пес спрыгнул к ногам хозяина и ткнулся носом ему в живот. Никита присел, обнял пса, который тут же лизнул соленую щеку и положил голову мальчишке на плечо.

— Никита, ты взрослый парень. — Отец встал с дивана и подошел к сыну. — Научись с достоинством выдерживать удары судьбы, тем более что ничего страшного не произошло. Мы просто переезжаем.

— А как же квартира? — затеплилась у мальчишки надежда.

— Это ведомственная квартира, — сухо ответил отец, — она останется на балансе Министерства обороны. А на новом месте мне, как старшему офицеру, предоставят новое жилье. Для всех нас.

— Не расстраивайся, Китёнок, — печально повторила мама. У нее самой глаза были на мокром месте.

— Fatality, — прошептал Никита и прижался лбом к теплой шее Бегемота.