Судья. Тайная сторона правосудия

Павел Астахов, 2020

Могущественные тайные силы ведут беспощадную борьбу за полный контроль над судебной системой. В этой войне применяются самые подлые и страшные методы: от провокации взятки до открытого похищения ребенка и убийства. Невидимый всесильный противник пытается заставить закон молчать, уничтожая основополагающее правило: «Все равны перед законом и судом». Адвокат Артем Павлов ведет, пожалуй, самое сложное дело в своей практике, пытаясь спасти репутацию, свободу и жизнь своего подзащитного – судьи Олега Романова, против которого было сфабриковано дело о взятке. От того, чем закончится процесс над Романовым, зависит и судьба председателя Верховного суда Краснова, и жизнь нескольких людей, и маленькой девочки. И когда перед судом предстает судья, человек, который еще вчера сам вершил Правосудие, открываются шокирующие тайны…

Первый заместитель

«Был произведен также обыск на даче Романова. В результате была обнаружена крупная денежная сумма в долларах».

Леонид Михайлович выключил телевизор, раздраженно бросил пульт дистанционного управления на стол, сверкающий черным лаковым глянцем, и развернулся к окну, невидяще глядя перед собой.

«Ну Романов, дал ты стране угля, — угрюмо подумал Краснов. — Чем дальше, тем интересней. Какие еще сюрпризы ты приготовил?»

Взгляд его остановился на ярко-желтой бабочке, которая билась о стекло, отчаянно взмахивая своими лимонными крыльями.

Пикнул телефон, и Краснов вздрогнул от неожиданности. Он словно коснулся оголенного провода.

— Леонид Михайлович, к вам Анатолий Сергеевич, — прощебетал по селекторной связи секретарь. — Вы говорили, что никого не принимаете.

— Пусть войдет, — велел Краснов и сжал ладонями виски.

Пульсирующая мигрень, начавшаяся сутки назад и утихнувшая было после болеутоляющих таблеток, вновь проснулась и жадно вгрызалась в мозг. Он действительно дал указание своей помощнице никого не пускать к себе, но Прокопенко, его первый заместитель, был исключением, тем единственным человеком, которого Краснов готов был видеть в любое время, особенно сейчас, чтобы обсудить ситуацию с Романовым.

— Добрый день, Леонид Михайлович, — с порога поздоровался Прокопенко, держа в руке сложенную газету.

Краснов мельком глянул на своего заместителя. Высокий, поджарый, с прямой спиной и уверенной пружинистой походкой. Анатолий Сергеевич никогда не знал неудач и всегда добивался своего. В прошлом году этому человеку исполнилось пятьдесят пять лет, но, в отличие от Краснова, он не выглядел на свой возраст. Здоровый образ жизни и регулярные занятия спортом позволяли Прокопенко смотреться на десять лет моложе, и Леонид Михайлович втайне завидовал ему.

— И тебе не хворать, Анатолий Сергеевич, — произнес он, пожимая руку, протянутую заместителем.

— Рад вас видеть, — сказал Прокопенко. — С другой стороны, сожалею, что вам пришлось прервать свой отпуск. Как внучка?

— Чудесно, — отозвался Краснов. — Иногда я сам мечтаю проснуться в кровати трехлетним ребенком и чтобы у меня был день рождения.

Анатолий Сергеевич вежливо улыбнулся и сказал:

— Прессу доставили. — Он положил на стол Краснова пачку газет, а сверху — свежий выпуск газеты «Аргументы и факты». — Романов у нас теперь герой дня. Разве что из утюгов о нем не вещают.

— Еще ничего не выяснилось, а его уже во всех смертных грехах обвиняют, — буркнул Краснов, взял верхнюю газету, скользнул взором по фотографии арестованного судьи и поморщился, как от зубной боли. — Похуже Чикатило будет, разве что младенцев по утрам не ест. Рвение нашей прессы да в нужное бы русло!

— Леонид Михайлович, мне неловко давать вам советы, — мягко проговорил первый заместитель. — Но…

— Давай уже. — Краснов махнул рукой.

— Своих нельзя сдавать просто так. Вы прекрасно осведомлены, что значит арест судьи. Я имею в виду для нас для всех. Мы в ответе за тех, кого приручили.

— Тогда уже давай конкретней, Анатолий Сергеич, — проговорил Краснов и усмехнулся. — Не «мы», а я. Я в свое время дал рекомендацию Романову, вот теперь и кусаю локти.

— Может, рано сдавать позиции? — осторожно спросил Прокопенко. — Это могла быть провокация.

— Разыгранная кем? — с кислым видом осведомился Краснов. И вообще, что значит, «своих не сдавать»? Что прикажешь делать, коллега? Сейчас любое телодвижение в защиту Романова будет истолковываться как попытка отмазать своего человека и оказать давление на следствие. Получится красная тряпка для быка. Я уже разговаривал с нашей пресс-службой, они готовят релиз для СМИ.

— Сегодня истекают сорок восемь часов, на которые задержан Романов, — сказал Анатолий Сергеевич. — Будет суд. Мы должны сделать все, чтобы ему не продлили арест. Вы не хуже меня знаете, что оставление под стражей обвиняемого на весь срок предварительного следствия в нашей стране означает, что он уже виновен. Окончательный вердикт будет неутешительным. Я имею в виду реальный срок.

— Анатолий Сергеевич, родной, ты видел, по каким статьям он обвиняется? — воскликнул Краснов. — Вымогательство взятки в особо крупном размере! Только что в новостях передали, что у него на даче нашли кучу долларов! Это, скорее всего, только начало!

— Кто защищает Романова? — поинтересовался Прокопенко.

— Артемий Павлов.

Брови первого заместителя взлетели вверх.

— Ого! Наслышан о нем, — сказал Анатолий Сергеевич. — Успешный парень, настоящий мастер своего дела. Надо организовать встречу с ним, поближе познакомиться.

— Это несложно. Артем не страдает звездной болезнью, — сказал Краснов, немного помедлил и вдруг произнес со сталью в похолодевшем голосе:

— Знаешь, Анатолий Сергеич, вот если бы сейчас этого Романова ко мне в кабинет привели, то я собственноручно выпорол бы его ремнем! Армейским, с пряжкой!

— Понимаю. Но не стоит забывать о презумпции невиновности.

— Дыма без огня не бывает, — отрезал Краснов. — У нас что, каждый день судей на взятке ловят?! — Он вновь повернул голову в сторону окна.

Бабочка-лимонница устала от бесплодных попыток вырваться на свободу. Теперь она вяло ползала по подоконнику.

— Еще эта бедолага, — после паузы сказал Леонид Михайлович, не сводя глаз с бабочки. — Знаешь, вспомнил тут, я в детстве подолгу жил в деревне у бабки, царство ей небесное. Так вот, по ее словам, бабочка или птица, влетевшая в дом, — к несчастью. Такая вот примета была.

Прокопенко равнодушно пожал плечами и произнес:

— Я уважаю старшее поколение. Но веру в приметы считаю только лишней нервотрепкой. Даже когда был студентом, все делал наоборот. Всегда мыл голову перед экзаменом, не носился за отличником, чтобы подержаться за него, и сдавал все на отлично.

— К слову, рассматривать ходатайство об аресте Романова будет Быков. Ты его вроде хорошо знаешь, — сказал Леонид Михайлович.

— Принципиальный и въедливый товарищ, — прокомментировал Анатолий Сергеевич. — Буквоед. Предлагаете сделать ему звонок?

— Нет. Слишком много внимания к этой ситуации привлечено. Не хватало, чтобы нас обвинили в давлении на процесс. Пусть все идет своим чередом. Ладно, Анатолий Сергеевич. Надеюсь, Павлов покажет себя в деле. Сейчас все равно от нас уже ничего не зависит. Будем ждать суда. Я пока текучкой займусь. Вон у помощников столы ломятся от документов.

Прокопенко понятливо кивнул.

— Я буду у себя, — сказал он и вышел из кабинета.

Леонид Михайлович поднялся из-за стола, шагнул к окну, открыл створку. Он уже хотел аккуратно взять бабочку, чтобы выпустить ее на волю, но его рука повисла в воздухе. Лимонница испустила дух, печально сложив крылья, устав бороться с неволей.