Талая вода

Павел Ан, 2020

Какого место человека во вселенной? Он её полноправный повелитель или опасный вирус, стремящийся разрушить царящую в ней гармонию своей потребительской деятельностью? Группа людей пытается спасти то здоровое, что осталось в человечестве. Спасти от глобальной катастрофы, которой вселенная хочет поставить на место обнаглевшего человека. Они пойдут на всё для достижения своей цели. Они – секта, на пути которой стали самые обычные люди…

Глава 5

Вдруг раздался звонок в дверь. Олеся вздрогнула. Врятли это вернулась мама Игорька. Это точно теперь не к добру.

Стоявший снаружи зажал дверной звонок и держал не отпуская его.

Да что же это такое? Ух, может позвонить Филиппу или в полицию? Ладно, надо хотя бы глянуть кто там.

Олеся аккуратно подошла к двери и заглянула в глазок. За дверью стояла Кристина. Она прижимала к себе какой-то бумажный пакет и большую бутылку колы, выражение её лица было недовольным.

Олеся открыла дверь.

— Ты чего не открываешь? — спросила Кристина сердито. — Я уже держать устала.

— Да я… Вообще не ожидала, что ты придёшь. Ну ты и напугала меня.

— Ага.

Кристина прошмыгнула вовнутрь квартиры и чуть ли не швырнула всё бывшее у неё в руках на стоявшую поблизости тумбочку. Олеся закрыла за ней дверь.

— И как я, по-твоему, могла не прийти после всего того, что сегодня приключилось?

— Ты могла бы высказать своё недовольство по телефону, как это уже сделала Светка.

— Недовольство! Я просто очень хочу врубиться, что со всеми нами происходит. Твой утренний звонок, такси до Темиринды чтобы нарисовать Ирку. Потом убийство в Темеринде, потом со мной хотят побеседовать полицейские!

— Да, насыщенный сегодня выдался денёк.

— В общем, ты обязана мне всё рассказать, я же твоя лучшая подруга.

Кристина сняла верхнюю одежду и разулась. На ней были джинсы и лёгкая блузка, по всей квартире разлился приятный аромат духов.

— Я знала, что у тебя тут нечего есть, поэтому купила нам на ужин немного роллов и колы.

— Ого, немного роллов. Да тут их тысячи на две.

— Ну, я немного разнервничалась из-за всего этого, да и ты, верно, тоже.

— Да, есть немного.

— Ладно, давай сядем на кухне, поедим и поговорим. Брр ну и холодина же у тебя. Тут вообще топят?

— Тут маленькие батареи и они уже давно забились.

— О да, все прелести съёмного жилья. Знаешь, в общаге гораздо теплее.

— Зато тут гораздо спокойнее.

— Хм, спокойнее. Я бы тут ни за что не согласилась жить одна. Ух, какие же тут скрипучие полы!

— Ага, а ночью они сами по себе скрипят. Серьёзно. Я иногда лежу и слушаю, когда не спится.

— Странно, что ты вообще не живёшь в склепе на кладбище.

— Там слишком холодно и розеток нет.

— Ага, зато тихие соседи.

Кристина разложила на столе роллы, соус и имбирь.

— Ну ты и накупила, — сказала Олеся, растерянно глядя на это изобилие.

— Ой да ладно тебе. Давай, налетай.

Они уселись за стол и принялись за вкусные роллы. Роллов теперь было очень много и вдвоём с Кристиной их было просто нереально съесть. Первые пять минут они просто молча ели, потом, утолив первый голод, Кристина продолжила разговор.

— Так что там за история с Иркой?

— Я же тебе уже говорила сегодня утром. Вчера вечером, когда мы вышли с Иркой на улицу, она предложила мне приехать в Темиринду и нарисовать её вместе с тем парнем. Сделать такой карандашный рисунок. Дала мне две тысячи задатка, просто всунула деньги в руку и ушла, а я так и не поехала.

Кристина удивлённо смотрела на неё.

— Какая-то странная история, — сказала она.

— Ага, при том, что она назначила мне встречу в восемь утра в триста тринадцатом номере, а именно в этом номере и порешили того мужика.

Кристина настолько удивилась, что даже закашлялась, подавившись ролом.

Она прокашлялась, продолжая изумлённо смотреть на Олесю.

— А ещё кто-то вызвал туда полицию, к тому времени как я должна была приехать рисовать. Представляешь, как бы я влетела если бы поехала?

— Вот это вот и называется жесть. Нет, ты серьёзно?

— Ещё как серьёзно.

— Нет же, Ирка. Понятно, почему меня так подробно про неё расспрашивали. Но, а где же теперь она сама?

— Отдыхает в Сочах, полиция её пробила. Они уехали в аэропорт и спокойно улетели на юг.

— Ааа. Подожди. Какая связь с этим мужиком?

— Подстава, она просто хотела меня подставить.

— Как подставить? Она убила мужика, чтобы тебя подставить?

— Ох, что за глупость! Я же тебе сказала, она улетела в Сочи, мужика она не убивала, но точно знала, что его убьют, поэтому и хотела заманить меня на место преступления, чтоб полиция пошла по ложному следу.

— Чёта я ничего не понимаю.

— Ирка теперь живёт в Москве, нигде не учится, нигде не работает, прописана на какой-то липовой квартире, где кроме неё ещё шестнадцать человек. Я так поняла, она связалась с какой-то бандой или сектой. И тот парень, который был с ней, тоже. Получается, они вроде группы прикрытия. Когда совершается преступление, они должны пустить полицию по ложному следу, вот она и решила подставить меня по старой памяти.

— Жесть, конечно. Нет, ты это сейчас серьёзно?

— Я сегодня весь день общалась с полицейскими. У моего бывшего одноклассника отец работает следователем. В общем, я ему всё и рассказала, а он посвятил меня в курс расследования.

Потрясённая услышанным Кристина замолчала, продолжив есть роллы. Наступила пауза.

— Нет, ну подожди. Она же говорила, что учится в Бауманке, а Игорь в МФТИ.

— Крис, проснись. Полиция её пробила, всё так как я тебе сказала.

— Вот блин, это она и меня могла подставить, или даже грохнуть. Не хотела бы я влипнуть в такую вот историю. Слушай, и что же теперь будет? Ирку посадят?

— Не знаю, но пока оснований нет. О встрече в Темиринде слышала только я, у неё железное алиби и мотива никакого. Может быть, за ней будут как-то теперь следить, не знаю.

— А как же ты? Ты же теперь свидетель? Это же теперь тебя тоже могут грохнуть.

— Да ну тебя. Кому я нужна.

— Ну как же кому. Ты же знаешь, что Ирка с тем парнем заодно с преступниками.

— Полиция это тоже знает, так что это ни секрет.

— Нет, ну… Может давай пока переедешь в общагу? Ты тут совсем одна живёшь, тебе нестрашно?

— Вот пока ты не пришла, было нестрашно.

— Серьёзно, давай завтра же договоримся. Можно вообще сейчас туда поехать ночевать. Я одна в комнате осталась, можем легко разместиться.

— Нет, спасибо. Вообще, полицейские уверены, что это были гастролёры, и они уже все из города уехали. Вряд ли они будут сюда возвращаться ради меня, тем более что я толком ничего и не знаю.

— Ну давай хотя бы до нового года, пока всё не уляжется.

— Я… Нет, не могу, не надо.

— Блин, ну ты даёшь. Ладно, не хочешь ехать, давай я сегодня с тобой останусь, может и не так страшно будет. Или ты совсем не боишься?

— А как же твой Витя?

— Витя сегодня в ночную, да и я у подружки ночую, а ни где-нибудь. Мы с тобой сделаем совместное фото в пижамах и отошлём ему, всё будет норм.

— У меня тут холодновато для пижамы. Но, вообще, конечно, оставайся. Разложим с тобой диван. Мне и правда как-то ни по себе после всего случившегося.

— Может всё-таки поедем в общагу?

— Нет.

— Ну нет так нет. Давай тогда чтобы отвлечься, посмотрим какой-нибудь весёлый фильмец.

— Давай, я только за. У меня как раз на ноуте есть то, что нужно.

— Здорово, заодно и доедим роллы.

— Да в меня уже больше не влезет.

— Не сразу, но влезет.

Они включили свет в комнате, разложили старый скрипучий диван, поставили на табуретку ноутбук и на другую блюдо с оставшимися роллами. Потом они выключили свет и, усевшись на диване, принялись за просмотр фильма.

Это была известная классическая комедия весьма лёгкого жанра. Им обеим нравились такие фильмы. Этакая красивая волшебная сказка в декорациях современной жизни со счастливым концом. Была бы реальная жизнь такой простой, весёлой и интересной, как в кино. Ведь есть где-то мир, где нет старой холодной комнатушки, обшарпанных стен, скрипучего дивана. Нет постоянной промозглой слякоти, разбитых тротуаров, грязных прогнивших трамваев. Может быть, когда-нибудь получится прорваться в этот чудесный мир?

Время летело быстро и незаметно, прошло уже около часа времени… Роллы были практически съедены, кола выпита, а настроение оставалось хорошим.

Олеся немного отвлеклась от фильма и вдруг заметила на стене комнаты маленькую, красную точку, как будто от лазерной указки. Точка появилась только на небольшое мгновение и сразу же пропала.

Олеся настороженно покосилась на стену. Кто-то светит ей лазером в окно… Может это просто какие-то подростки?

Хотя, уже начало одиннадцатого, да и погода совсем испортилась, очень неподходящая для ночных прогулок. Она продолжила внимательно смотреть на стену, но ничего не происходило. В фильме наступил смешной момент, и Кристина в голос расхохоталась.

— Ладно, ничего серьёзного, кто-то просто случайно посветил мне в квартиру лазерной указкой, ничего страшного, — подумала она. — Это просто обычная паранойя, надо быть спокойнее.

Олеся вернулась к просмотру фильма, время от времени поглядывая краем глаза на стену. Фильм был весёлый, и Кристина часто хохотала, она вообще была довольно смешливая, и развеселить её было совсем не трудно. Прошло ещё около пятнадцати минут.

Вдруг на стене появился свет, как бы от фар машины. Олеся насторожилась, но тут, практически сразу, в окно квартиры влетел огромный кирпич. Он вдребезги разбил оконное стекло и упал на пол, прямо по середине комнаты. Светивший в окно свет тут же погас.

Кристина не сразу поняла, что произошло, но поняв, тут же сильно завизжала. Её глаза расширились от ужаса, она инстинктивно дёрнулась и вжалась в дальний угол дивана.

Олеся не кричала, она просто сильно растерялась и испугалась. В комнате тут же стало ощутимо холодать, разгулявшийся снаружи ветер задувал вовнутрь.

Она посмотрела на до смерти перепуганную Кристину, сжавшуюся в комочек в углу, но кругом было тихо и ничего не происходило. Олеся быстро достала телефон и набрала номер Филиппа, руки у неё дрожали. Филипп, как назло, долго не брал трубку.

— Да, Лесь?

— Слушай, тут у меня… — начала говорить она дрожащим голосом. — В общем, мне в комнату только что влетел огромный кирпич и выбил стекло!

— Чего?

— Мне окно в квартире выбили! Я не знаю, может это бандиты! Что мне делать?!

— Так, успокойся, сейчас что-нибудь придумаем. Я уже в Ростове, быстро приехать не смогу. Я сейчас наберу батька, и он к тебе подъедет, а ты пока закройся в ванной, поняла?

— Да, хорошо.

— Дверь никому не открывай, я позвоню, когда он приедет!

— Хорошо!

В телефонной трубке раздались короткие гудки.

Давай, пошли скорее, полиция сюда скоро приедет. Филипп сказал, чтобы мы сидели в ванной.

Она взяла Кристину за руку и стащила её с дивана на пол. Они быстро пробежали в ванну и закрылись внутри на щеколду. Кристина до смерти перепугалась, и теперь, сидя в закрытой ванной, она вся дрожала от страха и плакала. Олеся обняла её и прижала к себе, ей тоже было очень страшно. У неё завибрировал телефон, это был Филипп.

— Ну как вы там, держитесь?

— Да, мы в ванной, вроде пока всё тихо.

— Отец уже едет к вам, будет минут через десять… Так, давай, он мне сейчас звонит.

Филипп повесил трубку.

Они продолжали сидеть в тёмной ванной, время тянулось невероятно медленно, было очень страшно. Олеся чувствовала, как её сердце бешено колотилось. Это продолжалось очень долго, но кругом по-прежнему было тихо.

Снова завибрировал телефон.

Отец приехал, сейчас поднимется, откройте ему.

Олеся аккуратно открыла щеколду и вышла в коридор. В квартире было уже очень холодно, по комнате гулял ветер. Олеся аккуратно подошла к двери и глянула в глазок. Она увидела часть лестничной клетки, на которой никого не было. Она посмотрела немного в бок и тут заметила, что на лестнице чуть выше кто-то стоит.

Вдруг фигура дёрнулась и ушла наверх. Прошло какое-то время, и она увидела, как по лестнице поднялся Сергей Павлович Мясницкий — отец Филиппа. Он остановился на лестничной площадке, внимательно оглядываясь по сторонам, потом негромко постучал в её дверь. Олеся сразу открыла и пустила его вовнутрь.

Сергей Павлович быстро зашёл в квартиру и тут же закрыл за собой дверь. Он ничего не сказал и аккуратно заглянул в комнату с выбитым окном. Потом он повернулся и увидел заплаканную, перепуганную Кристину, которая тоже вышла из ванной.

— О, гражданка Капустина тоже здесь.

— Да, она зашла ко мне в гости.

— Чтобы не было страшно одной, веселее бояться вдвоём. Ладно, живо одевайтесь, только верхнюю одежду, больше ничего не берите, я отвезу вас к себе домой, там безопасно.

— Сергей Павлович. Я смотрела сейчас в глазок, и там выше на лестнице кто-то стоял, одетый в чёрное. Он поднялся сейчас наверх.

— Так…Ладно, приму к сведению.

Они быстро накинули на себя куртки и обулись.

— Готовы? Вы не на каблуках? Нет, ну хорошо. Сейчас тихонько выходим, никаких разговоров, быстро и осторожно спускаемся вниз.

Он внимательно посмотрел в дверной глазок, после чего аккуратно открыл входную дверь и вышел на лестничную площадку. Было тихо.

Он поманил девушек рукой, и они крадучись вышли из квартиры, стараясь не шуметь. Олеся хотела было закрыть дверь ключом, но Сергей Павлович остановил её. Аккуратно взяв её за руку, он отрицательно помотал головой.

Он пропустил девушек вперёд, а сам пошёл последним, посматривая назад. Но уже очень скоро, перед выходом из подъезда, он обогнал их, так что оказался на улице первым.

Они вылетели на улицу и, оказавшись во внутреннем дворе дома, быстро направились к припаркованной поблизости машине Сергея Павловича. Кругом было всё также холодно и сыро, срывался холодный дождь, двор был совершенно пустынным.

Мясницкий быстро подошёл к своей машине и вдруг неожиданно замер на месте как вкопанный, так что шедшая позади Кристина налетела на него.

— Твою ж мать… — негромко выругался он. — Давайте живо за мной, бегом!

Он быстро развернулся и чуть ли не переходя на бег, пошёл к ближайшему краю дома. Олеся не поняла сразу что именно произошло, но послушно пошла следом. Она обернулась и, посмотрев на оставленный ими автомобиль, в слабом свете фонаря заметила, что у него спущено колесо. Она отвлеклась от машины и вдруг заметила сзади, метрах в пятидесяти, высокую тёмную фигуру человека, которая стремительно приближалась к ним со стороны детской площадки. Они повернули за угол дома, где было совсем темно, и выскочили на дорогу.

Вообще, улица эта была довольно пустынной. Это была самая окраина города по соседству с частным сектором, тут и днём мало кто ездил. Теперь же, в ночное время, на дороге совсем никого не было. Они вышли из тени в свет фонаря. Олеся заметила, как Мясницкий на ходу достаёт бывший у него с собой пистолет. Они повернули прочь от дома и быстро пошли вдоль улицы вперёд. И вдруг из ближайшего переулка на улицу выехала одинокая машина и поехала в их сторону.

Сергей Павлович выскочил на дорогу и перегородил машине путь.

— Эй, ты чё творишь?! — закричал ему водитель, приоткрыв дверь машины. Это был молодой парень лет тридцати.

— А ну тихо, — сказала Сергей Павлович, наставив на него пистолет. — Живо садитесь в машину! — крикнул он девушкам. Те немного промедлили, но всё же послушно залезли на заднее сидение. Мясницкий обошел машину и сам сел на переднее сидение.

— Давай гони отсюда, живо! — крикнул он на ошарашенного водителя.

Увидев наставленный на него пистолет, тот несколько оторопел и теперь, перестав припираться, послушно поехав вперёд.

— Я сказал гони, мать твою! — прикрикнул на него Сергей Павлович.

Водитель прибавил газу, и они быстро понеслись по улице прочь от дома.

Олеся обернулась. Сквозь запотевшее заднее окно она увидел фигуру высокого человека, которая на мгновение появилась в свете уличного фонаря, провожая взглядом стремительно удаляющийся автомобиль. Но фигура практически сразу исчезла, человек развернулся и бросился бежать обратно во двор.

— Так, сейчас сворачиваешь налево на Щаденко! — крикнул водителю Сергей Павлович.

Тот был настолько перепуган, что ничего не отвечал. Они подъехали к пустому перекрёстку, горел красный свет, и водитель начал было притормаживать.

— Давай, поворачивай на Щаденко и гони, мать твою! — заорал на него Сергей Павлович.

Водитель прибавил газу и с визгом резины на большой скорости повернул налево, едва вписавшись в поворот.

— Я ещё на летней резине, а уже немного прихватило морозом и скользко, — сказал он.

— Так снег же передавали на завтра, мать твою! Надо было уже переобуться. Ладно, давай, дави в железку!

Они неслись по тёмной улице, практически не освещённой фонарями. Навстречу им попалась одинокая машина, которая быстро исчезла, оставшись позади. Олеся, не переставая смотрела в заднее окно, и тут она заметила, как позади них появился, качнулся, пропал на мгновение и снова появился свет фар. Какой-то автомобиль стремительно ехал позади них по улице.

— Так, сейчас повернёшь направо на Бабушкино, первый двор пропускаешь, заезжаешь во второй двор и на ходу вырубаешь фары!

— Ладно, — кивнул перепуганный водитель и вдруг резко дёрнул руль в сторону.

Прямо перед ними из темноты вырос ехавший прямо по неосвещённой части улицы велосипедист. Водитель едва успел среагировать, и они пронеслись всего в нескольких сантиметрах от него.

— Вот же придурок! — выругался Мясницкий.

Автомобиль быстро подъехала к повороту и, практически не сбавляя скорости, повернул направо. Улица здесь тоже была плохо освещена, так что быстро сообразить, где именно второй двор было непросто. Но похоже Сергей Павлович очень хорошо знал этот район.

— Налево, живо! — крикнул он растерявшемуся было водителю.

Тот немного промедлил, но всё же успел сбавить скорость и едва вписался в небольшой поворот. Сергей Павлович на ходу сам дёрнул рычажок на руле, выключающий фары. Машина остановилась, водитель повернул ключ зажигания и выключил габаритные огни.

— Тихо всем, — процедил Сергей Павлович.

И тут они отчётливо услышали визг резины. Какой-то автомобиль на огромной скорости повернул поблизости, едва вписавшись в поворот и, стремительно пронёсшись мимом, полетел дальше по улице.

— Ага, чудесно. Заводи машину и заедь поглубже в сам двор, вон туда, и припаркуйся.

Водитель послушно сделал, что ему было сказано.

Тем временем Мясницкий достал мобильный телефон и куда-то позвонил. В полной тишине слышались гудки, но никто долго не брал трубку.

Эй, Григорич, ты что, спишь там что ли?

Да у нас тут продолжается утреннее приключение связанное с Темириндой. В общем, хлопцы эти всё ещё в городе, как не странно, чуть не грохнули меня.

Да серьёзно я. И машину мне гады попортили. В общем так, я сейчас недалеко от перекрёстка Бабушкина и Щаденко, забери меня отсюда. Если что, со мной две девчонки.

Да, молоденькие, студентки.

Ну давай, жду.