Поглощённые пустотой. Книга 2

Павел Ан, 2020

Пустота – мир бессмысленности, мир бесконечных иллюзий, сковавший собой множество разумных существ. Есть некто, стоящий у истоков глобальной трагедии, постигшей древние народы, дело его живёт и в настоящем. Замысел неясен и покрыт туманом, туманом, в котором смешались время и пространство. Причины и последствия недоступны для понимания путём умозаключений, но открываются только опытным познанием бесконечного неизведанного мира. Мира, который навязывает выбор и стремится уничтожить любого, кто его отверг…

Глава 4

Самый жалкий пленник тот, кто пленён своим собственным разумом

(эльфийское высказывание)

Новый день не заставил себя ждать. Они затушили разведённый в небольшой лощине костёр, после чего закопали его, так чтобы не оставлять после себя никаких следов, и все вместе отправились дальше по петляющей через лес широкой дороге.

Лес вокруг продолжал постепенно меняться и вскоре совсем преобразился. Теперь в нём не осталось маленьких деревьев, а вместо них росли только огромные исполины, находящиеся на расстоянии десятков локтей друг от друга. Ширина стволов у них была такая, что и дюжина человек, взявшись за руки, едва смогли бы обхватить даже самый маленький из них. При этом ветвей в нижней части у них и вовсе не было. Был только ствол, покрытый ровной, серой корой. Ветки с листвой находились только на самой кроне, до начала которой было не как ни менее двадцати локтей. При этом все деревья имели примерно одинаковую высоту, так что их кроны образовывали один сплошной зелёный потолок, настолько густой, что даже в безоблачную солнечную погоду внизу царил полумрак. При этом, здесь было заметно прохладнее и не так душно, как раньше.

Живых тварей в этой части леса также было значительно меньше. Уже привычные крики и вопли практически прекратились, можно сказать, что наступила тишина. Подлесок тоже полностью изменился. Почти пропала густая высокая трава и различные кустарники, остался только серый ковёр из сгнившей, упавшей сверху листвы, сквозь которую пробивались невысокая трава, белые, похожие на подснежник цветы и редкие заросли небольшого кустарника.

— А тут очень даже неплохо, — сказал Бари, который, вертя головой по сторонам, рассматривал могучих лесных исполинов. — Этим деревьям поди сотни лет, если не больше.

— Ага, удивительно, как твои родичи ещё не вырубили их и не увезли в Тагалак. Это сколько же можно сделать балок для каналов шахт, — ехидно съязвила Винилин в ответ.

— Ну зря ты так. Как будто мы только практичные потребители даров природы и нам чуждо прекрасное. Я уверен, что если бы такой лес рос где-нибудь поблизости от Карандора, мы не стали бы его рубить. Знаешь, он очень красив и просто поражает своей грандиозностью, как будто идёшь по какому-то гигантскому залу с колоннами. Мы, гномы, ценим подобные вещи.

— Нуда, есть такое. А ещё тут тихо и даже свежий воздух. Вот мрачновато только. Но после того буйства жизни, которое осталось позади нас, это даже хорошо.

— Да, лес очень красивый, — сказала Алорон. — Вот бы просто погулять по нему и, никуда не торопясь всё осмотреть. Здесь наверняка столько чудесных вещей.

— Ага, просто погулять. Винилин вздохнула. — Я уже и забыла, когда могла просто погулять по лесу, насладиться красотой природы, забыть о всех насущных проблемах. С этой тварью Апосом нам это в ближайшее время не светит.

— Я вот думаю, что раз Мамлика больше нет, орки ведь уничтожат и эти прекрасные деревья, — сказал Бари.

— Ну ты это, не сыпь нам соль на рану со своей печальной реальностью. Нам итак сейчас несладко, так что не надо этих разговоров. Тут мы пока сделать ничего не можем, ну а дальше посмотрим. В принципе, по такому подлеску можно спокойно идти куда угодно, так что можно свернуть с дороги на восток и…

— И через пару часов мы опять будем среди непроходимых зарослей, — сказал Бари. — Мы это уже проходили.

— Ну даже если и так, мы теперь идём вовсе не в Тагалак, а в какое-то эльфийское место. Нам ведь не туда надо.

— Не туда, но я предлагаю всё же в это место прийти. Мне кажется, оно не так уж и далеко. Ну а там посмотрим. Может есть другая дорога или ещё что-то.

— Ну ладно. Мне самой до смерти надоели эти кишащие гадами заросли. Пойдём по дороге. Только вот что-то мы расслабились и сбавили темп. Мы же не на прогулке, так что шире шаг! Давайте, я пойду впереди, а вы чтобы не отставали от меня!

Так они шли по дороге ещё несколько часов. Чем дальше они шли, тем круче дорога поднималась вверх, как будто они взбирались на вершину огромного холма с очень пологими склонами. Наконец, Винилин заметила нечто впереди.

— О, а там что-то есть. Что-то там не так впереди с деревьями. Ладно, мы уже давно идём, я вижу вы подустали. Давайте пока что сделаем небольшой привал, соберёмся с силами перед неизвестностью.

— Может, сделаем привал там? — предложил Бари.

— Я же тебе говорю, что там всякое может быть. Определённый запас сил может очень даже пригодиться. А сейчас давай поедим немного фруктов, попьём воды. Кстати, тут что-то фруктов больше не видать, и ручьёв нам не попадалось.

— Может быть, дальше что-то будет.

— Может быть.

Они сделали большой получасовой привал, в ходе которого поели и спокойно полежали на траве. Алорон немного походила между гигантскими деревьями, осмотрев их огромные стволы. На ощупь они были очень шершавыми и какими-то необычайно холодными. Впрочем, последнее могло только показаться.

Наконец, они окончили привал и, несколько взбодрившись, отправились дальше по дороге. И вот прошло ещё около двадцати минут, и они подошли к огромной, заросшей вьющейся травой крепостной стене. Высотой она была едва ниже древесных крон. Сама дорога упиралась в огромные, закрытые ворота, по форме похожие на огонёк свечи.

— О, да тут уже всё было построено. Смотри-ка, Бари, твоим сородичам и трудиться не надо было. Их крепость у моря просто песочный домик по сравнению с этой махиной.

— Да, удивительное дело. Похоже, это целый эльфийский город.

— Ну уж эльфов тут точно нет. Возможно, тут хозяйничало Малика, когда было живо. Интересно было бы проникнуть туда и посмотреть, что там внутри, только вот я пока не вижу способа как это сделать. Может быть ворота трухлявые и мы сможем проломить себе калитку?

Бари подошёл к воротам и несильно стукнул по ним обухом топора.

— Знаешь, они точно не деревянные, как будто из камня сделанные. Не думаю, что мы сможем их сломать.

— Хм, ну как же так. Знаешь, меня уже распирает любопытство глянуть что там. Ну ладно, давайте обойдём по периметру, может найдём место, в котором можно залезть на стену.

— Эй смотрите! Тут что-то есть, — воскликнула Алорон, указывая на находящийся несколько в стороне от ворот небольшой каменный обелиск. Все подошли к обелиску.

— Хм, да тут написано на ортовир, — сказал Бари. — Эльфийский город Белеанд, поглощён Пустотой. Если вы нашли это место, бегите прочь отсюда.

— Ого! Ничего себе предупреждение, — сказала Винилин задумчиво.

— Да, и его оставили мои сородичи. Ну раз написано бегите, надо бежать.

— Ага, вот ещё. Кода они это там написали? Лет пятьсот точно прошло с тех пор, может уже всё давно изменилось.

— Думаешь? А я вот думаю, если есть предупреждение об опасности, то лучше нам туда не лезть, мало ли что. Мы ведь шли в Тагалак.

— Да, и пойдём в Тагалак. Но прежде чем пойдём, давай всё хорошо обдумаем. Сюда-то мы врятли вернёмся, если что. Убежать ещё успеем. Я вот не поняла, что значит город поглощён Пустотой. Для тебя ортовир родной, объясни в каком смысле это сказано?

— Тут Пустота не в смысле просто пустой бурдюк или дом, — ответила за гнома Алорон. — Тут слово пустой можно заменить словом бессмысленный, бесполезный.

— Да, можно, — согласился Бари. — Но это одно из значений этого слова, и оно очень редко применяется в разговорной речи. Но ты права, такое значение можно применить только к этой форме слова пустой, к двум другим формам точно нет. Приятно, что ты настолько хорошо образована.

— Хм, ну допустим, это так. И что это проясняет? — спросила Винилин.

— Если построить грамматику по другой форме, получится “Город Белеанд, эльф поглотил бессмысленностью”, — сказал Алорон.

— Нет, ну так не говорят в разговорной речи, — возразил Бари.

— Ну как нет, вот же стоит артикль. Тут действие совершает эльф.

— Это устаревший артикль, его уже не используют. Хотя надпись древняя, я эти артикли как-то и не учил. Ну да ладно. Не думаю, что это сильно проясняет ситуацию.

— Хм, эльф поглотил город Пустотой, — сказала задумчиво Винилин. — Это не та ли самая Пустота, которая во дворце Апоса, и из которой Асоле якобы хотела спасти свою родню?

— Ну так та Пустота у него во дворце, и я, честно говоря, так и не понял, что она собой представляет. Тут-то вроде ничего необычно нет.

— Как же нет, вон только одно предупреждение “бегите отсюда” и это среди красивого леса, где тишина и покой. Ладно, мы теперь либо пытаемся туда забраться и глянуть что там, либо поворачиваем на восток и топаем в Тагалак.

— Топаем в Тагалак.

— Ну с тобой всё понятно, а ты, Алорон, как думаешь?

— Я не знаю. Мне бы, конечно, хотелось посмотреть, что там в этом городе. Когда мы ещё окажемся вот так вот рядом. К тому же лес теперь без защиты, очень скоро сюда прейдут орки и…

— Да, верно, и залезут в этот город, а если там есть что-то ценное или важное, оно достанется им, а от них кому-то из изгнанников. В общем, в итоге это используют против нас, рано или поздно.

— Хм, постой, — сказал Бари. — Давай не будем так опережать события. Если тут есть камень, оставленный нашими сородичами, им точно что-то известно про это место. Нам-то до Тагалака не так уж и далеко идти. Давайте сначала узнаем побольше обо всём этом, а потом, если что, вернёмся сюда.

— Узнать то мы узнаем, но если твои сородичи написали, что сюда лазить не надо, то что другое они нам ещё скажут, кроме как повторят написанное на камне? Да и станут ли они нам открывать какие-то древние тайны.

— Послушай, Винилин. Мы рискуем вляпаться с тобой в столь опасную историю, из которой уже можем и не выбраться живыми. Такие вот послания просто так не оставляют, самое разумное поскорее уйти отсюда.

— Хорошо, я поняла. В общем, поступим так. Всеми рисковать не будем, но лично я хочу попробовать хотя бы залезть на эту стену. Если не получится, то ладно, оставим эту затею. Так что давайте-ка отойдите несколько в сторону, где-то шагов на двести по дороге, а я тут похожу и посмотрю, что тут с этими стенами, а потом вернусь к вам.

— Может быть не стоит?

— Да нет, стоит. Залезть на стену у меня врятли выйдет, а лишняя информация не помешает, так что давайте, топайте отсюда.

— Ну ладно, только будь осторожна.

— Я всегда осторожна.

Алорон и Бари повернулись и пошли по дороге вниз.

Винилин, не тратя времени зря, пошла вдоль крепостной стены, внимательно смотря наверх. Но оказалось, что все деревья находились от неё на равном расстояние. Стволы их были настолько огромными и ровными, что как-то залезть по ним без специальных приспособлений не представлялось возможным. Да и если бы она и как-то забралась, ей пришлось бы пролезть по самой кроне к самым крайним веткам, которые ещё неизвестно насколько прочные. В общем, это была гиблая затея. Можно было только посчитать количество ворот и башен. Впрочем, как раз башен она не увидела ни одной, даже над воротами их не было. Стена была сплошная и везде одинаковая. Залезть по самой стене тоже не представлялось возможным, уж слишком она была гладкая.

Винилин прислушалась к своим ощущениям, но ничего особенного она не чувствовала, никакой непонятной тревоги или плохого предчувствия, или ещё чего-то там непонятного. Обычный лес, обычная каменная стена. Туда вполне можно залезть, будь бы при ней кое-какое снаряжение.

Так Винилин прошла какое-то расстояние, глядя наверх в кроны, пока вдруг не опустила взгляд вниз.

И тут она просто обомлела. Перед ней стояла Истриэль и молча смотрела прямо на неё.

— Уж думала, что ты наскочишь на меня, — сказала Истриэль спокойным голосом.

Винилин просто потеряла дар речи от неожиданности.

— Нет, это не можешь быть ты, — сказала она наконец.

— Отчего же нет? Впрочем да, меня здесь нет и в то же время я здесь. Мне нужно поговорить с тобой.

— Поговорить со мной?

— Да. Ты доставляешь мне слишком много хлопот, Винилин. Я вот только не понимаю зачем тебе это? Ты и в правду надеешься перехитрить меня? Вспомни произошедшие события. Я всегда на несколько шагов впереди и все ваши жалкие потуги мне помешать, оборачиваются против вас. Рано или поздно твой путь закончится, это будет бесславный конец, Винилин.

— Откуда ты это знаешь? Может быть, твой путь закончится раньше!

— Знать, знать. Я не знаю, что будет, но я могу тебе предложить то хорошее, что ты могла бы получить. Ты поможешь мне добиться моих целей, а я помогу тебе.

— Ха, поможешь мне сгореть в огне как Лезвию? Да пошёл ты, Апос, проклятая тварь, я тебя сейчас прирежу вот этим самым ножом.

Винилин достала нож и немедленно метнула его в Истриэль, но нож лишь пролетел сквозь неё и упал на землю. Винилин достала из-за пояса топор.

— Глупо, очень глупо, — сказала она. — Я же сказала, что меня здесь нет. Я нахожусь в тебе самой. Противодействуя мне, ты сама того не понимая, просто исполняешь мою волю, так есть, так было и так будет. Я хочу предложить тебе сознательное сотрудничество. Предложить перестать быть безвольным, глупым орудием.

— Я не твоё орудие, тварь!

И тут удар и яркая вспышка света, Винилин сшибло с ног, и она очнулась сидя на земле. Кто-то выхватил у неё из руки топор, это был Бари.

— Ты что, совсем спятила!? — крикнул он на неё.

— Я спятила? Что случилось?

Но Бари уже не разговаривал с ней. Он бросился к Алорон, которая сидела, прислонившись к дереву и держась рукой за плечо, откуда из раны сочилась кровь. Рядом с ней лежал окровавленный нож Винилин. Бари подошел к ней, и разорвав в этом месте одежду, принялся накладывать ей на рану повязку.

— Это что же такое? — спросила Винилин. Она встала на ноги и подошла к раненой Алорон, которая с ужасом смотрела на неё.

— Что такое?! Это у тебя надо спросить, что такое! Ты только что метнула нож в Алорон! — ответил ей Бари.

— Как метнула? Я…

— Я уже понял, что на тебя нашёл какой-то морок, не надо было лезть сюда. Я чувствовал, что случится что-то плохое.

— Ох, Алорон, это правда? Прости меня, я не в тебя кидала я кидала в…

— В кого ты кидала?

— О нет, какой кошмар.

— В кого ты кидала?

— В Апоса. Он появился из неоткуда и предложил мне сотрудничать с ним, а я попробовала его убить, кинула в него нож, потом достала топор.

— Это был не Апос, а Алорон.

— Так, у меня едет крыша, это плохо, очень плохо.

— Ладно, нам надо послушать совета моих родичей и немедленно убираться из этого места, благо рана несерьёзная, я её кое-как перевязал. Давайте, отойдём отсюда подальше, ну а там обработаем её получше.

Закончив перевязку, они встали и пошли прочь от заколдованного эльфийского города. Винилин чувствовала себя очень виноватой и была до сих пор сильно потрясена произошедшим.

— Прости меня, пожалуйста, — сказала она виновато Алорон, держа её за руку, во время очередной остановки. Я сама не причинила бы тебе вреда, но этот проклятое приведение!

Алорон испуганно смотрела на неё.

— Не сердись на неё, Алорон, просто это заколдованное место и у любого из нас бы поехала там крыша, — сказал Бари. — Во этом есть и моя вина, вина в том, что я позволяю Винилин совать свой нос куда не следует, но теперь этому будет положен конец. Я знаю, Винилин, что ты привыкла действовать не спрашивая ничьего совета, тем более разрешения. Но ты сама видишь, что это ни к чему хорошему не приводит, поэтому, я больше не дам тебе такой свободы. Если же ты не хочешь подчиняться, тогда уходи, без тебя обойдёмся.

— Да, правильно, — согласилась Алорон. — Пообещай, Винилин, что больше не будешь всюду совать свой любопытный нос, уже столько бед мы пережили из-за этого. Если же ты не можешь, тогда оставь нас в покое.

— Послушайте, я действительно наломала дров со всем этим, но я всё равно самая опытная из вас, самая храбрая и решительная.

— Ты упрямая и безрассудная!

–Я упрямая?!

— Да, Винилин, так и есть, — сказала Бари.

— Ох, а ты хочешь быть моим предводителем?! Но я не вижу тебя способным к этому!

— Ты думаешь о себе слишком много.

— Разве? Я-то много достигла в жизни, прошла и через жестокость войн и лишений, всякое повидала на своём веку, ну а ты что представляешь из себя, предводитель?

— Не надо считать всех окружающих ни на что не способными тупицами.

— Да? Ну давай посмотрим. Я быстро нашла команду, договорилась с наёмниками, организовала оборону от орков во время сражения в море, вела нас по этому проклятому лесу, сражалась с Мамлика. Мне продолжать?

— Ты привела Апоса из его дворца, позволила ему проникнуть в подземный город, нападение орков в море тоже произошло во многом из-за тебя. Ты залезла в эти магические башни, из-за чего вы с Алорон чуть не погибли. Я не спорю с тем, что ты умеешь героически преодолевать трудности, которые сама себе же и создаёшь, только при этом страдают окружающие, гибнут люди, рушатся судьбы.

— Как будто я одна виновата во всех ваших бедах!

— Я не про вину говорю. Ты очень часто поступаешь просто безрассудно, это тебе и Алорон скажет, и любой тебе об этом скажет. Плохо то, что ты этим подставляешь всех. Разве ты сама не понимаешь этого?

— Я подставляю!? Да я!? Да где бы ты был без меня теперь!?

— Ты слишком много о себе думаешь, Винилин.

— Ну знаешь! Ладно, раз так, нам и правда не по пути. Идите куда хотите!

— Мы пойдём в Тагалак, а тебе там делать нечего. Тебя не пустят туда, так что иди куда хочешь.

— Вот это мне за всё, что я для вас сделала! Вы бросаете меня посреди далёких диких земель! Здорово! Иди куда хочешь!

— Ты стала просто опасной. Ты уже неоднократно теряла над собой контроль. Ещё немного и ты действительно кого-нибудь убьёшь в очередном приступе безумия.

— По-твоему я безумна?!

— А, по-твоему, нет? Ты теряешь над собой контроль, и это прогрессирует с каждым днём.

— Поэтому от меня надо поскорее избавиться?!

— Мы оба хотим помочь тебе. Я не спорю, что ты очень опытна и храбра. Но у тебя поехала крыша. Я прошу тебя лишь угомониться, хотя бы пока мы не доберемся то Тагалака. Если Апос или какая-то другая магия как-то повредила тебе, мои родичи, возможно, смогут это исправить. Пока же у тебя явно проблемы с головой.

Винилин не ответила ничего, просто отойдя в сторону. Было видно, что она на взводе.

Она села несколько в стороне, пытаясь успокоиться.

— Ох, Бари, что же нам теперь с ней делать? — спросила у гнома взволнованная Алорон.

— Не знаю, не думаю, что у неё теперь хватит благоразумия. Мне надо было быть более жёстким предводителем, надо было с самого начала приструнить её. Это мой просчёт.

— Я даже не представляю себе, насколько надо быть волевым, чтобы приструнить Винилин.

— Всё равно я виноват. Паршивый я оказался предводитель, тут она действительно права, но что уж теперь делать.

Так они сидели около десяти минут, пока наконец Винилин не встала и не подошла к ним.

— Ладно, послушайте меня, вы оба. У меня в этой жизни совершенно ничего не осталось. Свою должность я потеряла, имущество тоже. У меня и правда едет крыша, может быть. У меня лишь осталась борьба с общим врагом. Я хочу разделаться с этой тварью Апосом, у меня осталось только это. Ну и вы, по сути, мои единственные друзья. Мне очень жаль, что я доставила вам столько хлопот, но я не могу действовать иначе, я всегда поступала так и буду поступать дальше. Я не хочу подвергать вас опасности, но без вас мне с Апосом не поквитаться, да и вам со мной будет проще это сделать. Я думаю, нам не стоит сориться перед лицом общего врага, а просто потерпеть друг друга. Я далеко не идеальна и со мной опасно иметь дело, но я советую вам потерпеть это, ради общей цели.

— Винилин, пойми. Нельзя оставить всё как есть, это плохо кончится, а мы не доберёмся до Тагалака, — сказал Бари.

— В тебе говорит страх.

— Не страх, а чувство ответственности. В тебе же упрямство и самомнение.

— Ладно, вижу, мы не договоримся. Значит, мне теперь убираться на все четыре стороны?

— Проще сделать то, что я тебя прошу. Это временно, и небо от этого не рухнет на землю.

Винилин молчала, недовольно прищурив глаза.

— Ну если для тебя это невозможно, тогда ладно, пробирайся в Тагалак сама. Я ведь не для того делаю это, чтобы погубить тебя, а чтобы обезопасить нас и тебе помочь.

— Проблема в том, что я доберусь туда раньше вас, а вот доберётесь ли вы?

— Доберемся. Если доберешься раньше, подождёшь нас.

— Ты делаешь глупость.

— Это ты делаешь глупость.

Винилин недовольно фыркнула, отвернулась и пошла прочь в лес.