Ярость Севера: Ирландия

Павел Алексеевич Пашков

«Ярость Севера: Ирландия» – заключительная часть трилогии «Ярость Севера». Это третья книга о суровых приключениях викингов и славян на далекой северной земле. Книга на любителя, не для слабонервных: битвы, жестокость, ярость, север, слезы и победы, огонь и лед… смерть на берегах жизни. Во многом книга исключительно для тех, кому близки яростные битвы и особое понимание мира. Меньше слов – больше действий. В бой! Книга содержит нецензурную брань.

ГЛАВА 3. ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ

Две сотни драккаров рассекают северное море. Попутный ветер играет бородами мужчин, оставляя едкую соль на их сухих губах. Паруса подняты, направление верное, нет нужды работать веслами, и мужчины весело смеются над чем-то своим. Ниялль, стоя у кормы драккара, держится за корабельную веревку. С его лица не сходит мерзкая ухмылка. Победа в Англии — это только начало. Конунг Йорвика точно знает, что несут старые Руны, и готов к любой битве за то, чего жаждет его сердце, и сейчас — это Ирландия.

— Конунг! Земля! — один из воинов качаясь встал на палубе и, вытянувшись во весь рост, указал рукой в сторону горизонта. Ниялль присмотрелся. И как только он сам не заметил тонкую кромку каменного берега?

— Вижу! — рявкнул конунг и спрыгнул к мужчинам. — Паруса снять, взяться за весла. Мы вышли к скалам, если ветер еще хоть немного усилится, разнесет нас в щепки. Что замерли? За весла, ублюдки!

Все воины бегом принялись исполнять приказ своего вождя. Не прошло и нескольких минут, как мужчины в такт морю, принялись грести веслами в сторону виднеющегося берега. Ниялль снова взобрался на корму драккара и, расплывшись в крайне мрачной ухмылке, уставился на горизонт. В его голове крепкой косой сплелись сотни мыслей, образы убитых англичан, громадный вид Рауда-великана и представления о том, как может выглядеть мифическая Ирландия. Столько событий, вопросов без ясных ответов… столько лет в море, побед и поражений, жизни на краю смерти.

Драккары викингов мягко обошли острые, как бритва, скалы и, подойдя к родным берегам Йорвика, легко и плавно впились килем в мокрый песок. Никто не встречает войско Ниялля. Город словно мертвый. Даже птиц не слышно. Конунг первым спрыгнул с борта драккара на землю и, поправив свой топор на поясном ремне, повернулся в сторону воинов.

— Бойцы! Доставайте добытое, разгружайте остатки провизии, мы дома! — он махнул рукой, и воины, не понимая, почему в городе такая тишина, принялись разгружать драккары. Конунг развернулся и, качаясь из стороны в сторону, словно в открытом море, пошел вглубь города. Улицы грязные, повсюду разбросаны вещи горожан, а свиньи и куры свободно бегают вне ограждений. Воняет и смердит на улицах Йорвика. Нияллю стало не по себе от такого вида, и он мрачно сплюнул на землю. — Эхе-гееей! — закричал он во весь голос и подошел к одному из домов. Конунг стал пинать в дверь со всех сил, пока оттуда не вышла сонная женщина. Увидев предводителя, она жутко испугалась и с визгом побежала обратно в дом, но конунг умудрился поймать ее за косу. — Куда собралась?

— Мой вождь! Мой вождь! Не убивайте меня! Простите меня! — зарыдала женщина.

— Да заткнись ты! — Ниялль нахмурился и зажал ей рот ладонью. Он подождал пока она успокоится и спросил. — Почему в городе все спят среди белого дня? Где Ньерд?

— Аааааааа! — завопила пуще прежнего женщина и тут же, словно по реакции, получила от Ниялля с кулака в нос. Кровь забрызгала одежду несчастной. Ниялль встал, отряхнулся и только тут увидел, что жители Йорвика от криков женщины стали выходить из домов и с непониманием смотреть на конунга.

— Ниялль? — удивленно спросил один старик. — А мы тут… это… крысу то поймали! Там она… у стены! — он указал рукой в сторону дома конунга, и все остальные жители Йорвика в страхе закивали головой. «Ага, крыса там», «Крысу поймали», «Ой конунг, как ждали то вас» — послышалось из толпы.

Ниялль покачал головой и медленно пошел дальше по улице. Люди молча двинулись следом. Позади толпы появляются все новые и новые люди, все те, кто только просыпается после крепкого сна. Они непонимающе выглядывают из домов и нерешительно идут вслед за толпой. Те, кто посмелее, осторожно спрашивают, что происходит. На что получают раздражительные ответы: «Ниялль вернулся! Заткнись».

За все то время, пока Ниялль был связан с судьбой Йорвика, ему впервые этот город показался настолько омерзительным. Когда в великой бойне на этом берегу перебили почти всех местных жителей и вместо них завезли сюда бродяг и пьяниц, город действительно стал терять свой облик. Не стало земледельцев, ремесленников и достойных горожан. На смену им пришли воины, пьянь и ленивые бродяги. Ниялль даже не оглянулся на толпу людей, что молча следует за ним по широкой улице. Словно стадо баранов идут за своим пастухом, что регулярно хлещет по их спинам тугой плетью. «Нет…» — подумал Ниялль, — «Это не величие. И не слава! Это всего лишь роль одинокого пастуха!».

— Конунг! Конунг! — Ньерд выбежал из дома в чем мать родила и, размахивая своим ущербным добром, широко раскинул руки в стороны. — Ну как ты, друже мой? Отчего Боги не предупредили о том, что ты возвращаешься? Мой братишка! Мой повелитель! — Ньерд явно путается в словах и буквально дрожит все сильней, приближаясь к Нияллю.

— Ньерд. Город засран! И что это за девка прибита к моему дому? — Ниялль нахмурился, остановился и впился зловещим взглядом в викинга.

— Мой вождь! Это крыса, предательница! Она пыталась настроить всех против тебя, хотела просить помощи у наемников с Руси, чтобы встретить все твое войско и перебить.

— Рабыня? — удивленно спросил конунг.

— Да, мой вождь!

— Хорошо. Кто ее сюда прибил? — Ниялль заглянул Ньерду прямо в глаза и тот отшатнулся.

— Люди, мой вождь!

— Люди? — конунг медленно обернулся и посмотрел на глупую, но смиренную толпу горожан. — Вы прибили? Ну хорошо! Взять Ньерда и прибить его рядом с девушкой!

Все замерли, не зная, как реагировать на слова предводителя. Тем временем Ньерд ошарашенно отошел назад и как только показался угол дома, бегом побежал в горы. Ниялль краем глаза проводил убегающего воина и закричал людям.

— Все за Ньердом! Если к полудню этот выродок не будет прибит рядом с девушкой, каждого жителя Йорвика лично скормлю псам! Взять его, ублюдки! — он махнул рукой и словно по цепной реакции, добрая сотня местных жителей сломя голову побежала следом за Ньердом. Ньялль омерзительно сплюнул на землю, достал свой нож и подошел к еще живой рабыне, что намертво прибита к его дому. Одним ловким движением конунг мягко перерезал девушке глотку и левой ладонью осторожно закрыл ее измученные глаза.

Нияллю пришлось попотеть, чтобы навести порядок в своем доме. Повсюду грязь, отвратительный запах, и создается ощущение, что этот Ньерд со своими шлюхами мочились прямо на стены дома. Хорошо, что золото не тронули. Выродки! Конунг первым делом вынес из дома все вещи и утварь, после лично вымыл полы и жестким гребнем вычесал шкуры. Разжег камин, проветрил помещение, помыл посуду и, удовлетворившись тем, что дом убран, улегся на деревянную лавку, чтобы отдохнуть. Но как только Ниялль закрыл глаза, дверь дома отворилась, и в нее вошел один из его воинов.

— Мой вождь! — обратился он к конунгу.

— Слушаю тебя! — дерзко ответил Ниялль.

— Драккары разгрузили, воины разместились в домах. Мы закололи несколько свиней, еды в городе очень мало.

— Хорошо! Отдыхайте! — Ниялль отмахнулся и почесал бороду. — Мне тоже нужно хорошенько отдохнуть!

— Мой вождь, ты прости за назойливость, мы тут поймали Ньерда. Он почему-то пытался залезть в наш драккар. Вид у него был очень непристойный, голый он! Я приказал его связать и решил спросить у тебя, что с ним делать?

— Ньерда? А местные жители вернулись?

— Не ведаю вождь, кроме него никого не было, — удивленно ответил воин.

— Эти ублюдки, что, до сих пор в горах бегают?

Викинг пожал плечами, не понимая, о чем говорит его предводитель.

— Ладно, ступай! Ньерда убейте, как же меня задолбали идиоты. — Ниялль еще раз махнул рукой и, закинув вторую руку на глаза, медленно погрузился в сон.

«Торгисл! Брат…» — позвал конунг во сне и упал с лавки на дубовый пол. Ниялль сильно ударился, но не проснулся, напротив, подогнув под себя ноги, он крепче погрузился в сновидение. Ему приснилось, что он идет со своим братом Торгислом вдоль побережья. Он еще очень мал, а старший брат — рослый юноша с широкими плечами.

— Ты всегда будешь оберегать меня, Торгисл? — спросил Ниялль и наивно посмотрел на брата. Тот улыбнулся и ответил:

— Конечно. Ведь ты брат мне. Нам совсем не повезло, но еще повезет в жизни. Мне нужно будет совершить очень сложный поступок, возможно, мы много лет не увидимся. Ты же мужчина?

— Да… я мужчина, — тихо ответил Ниялль и взял брата за руку. — Не бросай меня. Кто будет оберегать меня, если не ты? Пожалуйста.

— Ты мужчина, и должен всегда уметь постоять за себя. Это важно! Ты понимаешь?

— Торгисл, а почему море синее? — Ниялль перевел взгляд на Северное море и, схватив камушек с побережья, лихо запустил его по водной глади.

— Оно синее, потому что море — это облака, которые когда-то упали с неба. Они были белыми, но пролились водой, и появилось море.

— Но почему тогда оно синее, Торгисл? Ведь облака белые! Вон! — Ниялль указал рукой на пушистые облака и прищурился. — Бееееелые! — протяжно повторил он.

Торгисл сел на уступ в скале, что красуется из ниоткуда прямо на берегу моря, и взглядом показал Нияллю, чтобы тот сел рядом.

— Ты всегда должен уметь за себя постоять! Берегись не только врагов, но и ближних. Однажды и мы станем врагами.

— Врагами? Нет, ты что, мы братья! Я люблю тебя, и роднее тебя у меня никого нет, — заплакал Ниялль и обнял Торгисла.

— Море синее, потому что оно настолько чистое, что отражает синеву небес…