Секрет. Беседы о суфизме

Бхагаван Шри Раджниш (Ошо)

В этой книге Ошо открывает читателям величайший секрет – секрет мудрой и счастливой жизни суфиев. Суть их убеждений проста: в каждый момент своей жизни суфий с любовью принимает все, что с ним происходит, – с любовью, радостью, наслаждением и осознанностью. Человек может стать светом осознания. И только когда вы являетесь светом осознания, ваша жизнь стоит того, чтобы жить, а иначе вы просто тянете лямку, влачите свое существование, кое-как перебиваетесь. Такая жизнь уродлива, подобна пустыне. В нее не вошла красота, не вошло добро, в ней не произошло соприкосновения ни с чем священным. Стать сознательным – в этом весь секрет (ОШО).

Глава 2

Возможность наполнить тебя моей благодатью

Первый вопрос:

Почему любовь причиняет такую боль?

Любовь причиняет боль, потому что она создает путь для блаженства. Любовь причиняет боль, потому что она трансформирует, любовь — это превращение. Любая трансформация будет болезненной, потому что нужно отказаться от старого ради нового. Старое знакомо, надежно, безопасно, а новое абсолютно неизвестно. Вы будете плыть по неисследованному океану. Имея дело с новым, невозможно использовать свой ум, хотя в том, что касается старого, ум очень искусен. Ум может функционировать, только имея дело со старым, но в том, что касается нового, ум совершенно бесполезен.

И поэтому возникает страх, и при отказе от старого, удобного, безопасного мира, мира удобства, возникает боль. Это та же боль, какую чувствует ребенок, покидая утробу матери. Это та же боль, какую чувствует птенец, выбираясь из яйца. Это та же боль, какую почувствует птица, когда впервые попытается взлететь.

Возможные опасности неизвестного и безопасность известного: неопределенность неизвестного, его непредсказуемость вызывает у человека очень сильный страх.

И поскольку предстоит трансформация из «Я» в состояние не-«Я», страдание будет очень глубоким. Но невозможно достичь экстаза, не пройдя через страдание. Чтобы золото очистилось, оно должно пройти через огонь.

Любовь — это огонь.

Именно из-за болезненности любви миллионы людей живут жизнью, в которой любви нет. Они тоже страдают, и их страдания напрасны. Страдание от любви — это не напрасное страдание. В страдании от любви присутствует творчество, оно приводит вас на более высокие уровни сознания. А страдание без любви совершенно напрасно, оно не ведет вас никуда, заставляя двигаться все в том же порочном круге.

Человек без любви нарциссичен, закрыт. Он знает лишь себя. И насколько он может познать себя, если он не знает другого человека? Ведь только другой может служить зеркалом. Вы никогда не познаете себя, если не познаете другого. Любовь очень важна также и для самопознания. Человек, не познавший другого человека в глубокой любви, в сильной страсти, в полном экстазе, не сможет познать себя, потому что у него не будет зеркала, чтобы увидеть собственное отражение.

Взаимоотношения — это зеркало, и чем чище любовь, чем она выше, тем это зеркало лучше, тем оно чище. Но для высокой любви нужно, чтобы вы были открыты. Для высокой любви нужно, чтобы вы были уязвимы. Вы должны отбросить свои доспехи, а это больно. Вы не должны быть все время настороже. Вы должны отбросить расчетливый ум. Вы должны рисковать. Вы должны жить рискованно. Другой человек может причинить вам боль — в этом опасность уязвимости. Другой может вас отвергнуть — в этом опасность влюбленности.

Отражение вашего собственного «Я», которое вы обнаружите в другом человеке, может оказаться уродливым — вот с чем связано беспокойство. Избегайте зеркал. Однако, избегая зеркал, вы не станете красивыми. И вы не вырастете, убегая от ситуации. Необходимо принять вызов.

Нужно погрузиться в любовь. Это первый шаг к Богу, и его нельзя пропустить. Те, кто пытается избежать стадии любви, никогда не придут к Богу. Она абсолютно необходима, поскольку вы осознаете свою целостность лишь тогда, когда вас подталкивает к этому присутствие другого человека, когда ваше собственное присутствие высвечивается присутствием другого человека, когда вас выводят из вашего нарциссического замкнутого мира под открытое небо.

Любовь — это открытое небо. Быть влюбленным означает лететь. Но, разумеется, безграничное небо вызывает страх.

И отбросить эго очень больно, поскольку нас всегда учили культивировать эго. Мы считаем эго нашим единственным сокровищем. Мы защищаем его, украшаем, непрерывно полируем… А когда в дверь стучится любовь, единственное, что требуется для того, чтобы влюбиться, — это отложить эго в сторону. Конечно, это больно. Ведь это труд всей вашей жизни, это все, что вы создали, — уродливое эго, представление, что «я отделен от Существования».

Это представление уродливо, потому что оно неверно. Это представление иллюзорно, но на этом представлении — что каждый человек является личностью, а не присутствием, — основано наше общество, за счет него оно существует.

Истина состоит в том, что в мире вообще не существует личности, а есть лишь присутствие. Вас нет — нет как эго, отдельного от Целого. Вы — часть Целого. Целое пронизывает вас, Целое дышит в вас, пульсирует в вас. Целое — это ваша жизнь.

Любовь дает вам первое переживание сонастроенности с чем-то, что не является вашим эго. Любовь дает вам первый урок того, что вы можете оказаться в гармонии с кем-то, кто никогда не был частью вашего эго. Если вы можете быть в гармонии с женщиной, если вы можете быть в гармонии с другом, с мужчиной, если вы можете быть в гармонии со своим ребенком или со своей матерью, то почему вы не можете быть в гармонии со всеми людьми? И если пребывание в гармонии с одним человеком дает такую радость, то каков будет результат, если вы окажетесь в гармонии со всеми людьми? И если вы можете быть в гармонии со всеми людьми, то почему вы не можете быть в гармонии с животными, птицами, деревьями? Так, один шаг ведет к следующему.

Любовь — это лестница. Она начинается с одного человека и заканчивается Целым. Любовь — это начало, а Бог — это конец. Бояться любви, бояться усиливающихся страданий любви означает оставаться запертым в темной тюремной камере.

Современный человек живет в темной камере, он нарциссичен. Нарциссизм — это величайшая одержимость современного ума.

И в результате появляются проблемы, бессмысленные проблемы. Бывают проблемы творческие, ведущие вас к более высокому осознанию. А бывают проблемы, которые не ведут вас никуда, — они просто держат вас на привязи, просто удерживают вас в вашей старой неразберихе.

Любовь создает проблемы. Этих проблем можно избежать, избегая любви. Но это очень важные проблемы! С ними необходимо столкнуться, встретиться, через них необходимо пройти, их необходимо прожить и превзойти. Чтобы их превзойти, нужно через них пройти. Любовь — это единственное стоящее дело. Все остальное вторично. Если что-то помогает любви, хорошо. Целью является любовь, а все остальное — лишь средство. Поэтому, какой бы ни была боль, погружайтесь в любовь.

Если вы не погружаетесь в любовь, как решили в нее не погружаться многие люди, вы застреваете в самом себе. В этом случае ваша жизнь — не паломничество, не река, текущая к океану, тогда ваша жизнь — застоявшийся грязный пруд, в котором скоро не останется ничего, кроме грязи и ила. Чтобы оставаться чистым, необходимо течь. Река остается чистой, потому что все время течет. Течение — это процесс сохранения девственной чистоты.

Любовь остается девственно чистой. Все любящие чисты. Люди, которые не любят, не могут оставаться чистыми, они впадают в спячку, в застой. Рано или поздно от них начинает смердеть — и скорее рано, чем поздно — потому что им некуда двигаться. Их жизнь мертва.

Именно в таком положении находится современный человек, и по этой причине так бурно разрастаются всевозможные неврозы, всевозможные виды безумия. Психические заболевания приняли размеры эпидемии. Теперь психическими болезнями страдают уже не отдельные индивидуумы — реальность такова, что вся планета превратилась в сумасшедший дом. От невроза страдает все человечество.

И этот невроз происходит от вашего нарциссического застоя. Каждый человек пребывает в иллюзии наличия у него отдельного «Я», от этого люди и сходят с ума. И это безумие бессмысленное, непродуктивное, нетворческое. Или люди начинают совершать самоубийства. Эти самоубийства тоже непродуктивные, нетворческие.

Возможно, вы не совершаете самоубийство, приняв яд, спрыгнув со скалы или застрелившись, однако вы можете совершать самоубийство, представляющее собой очень медленный процесс, — именно это и происходит. Очень немногие люди совершают самоубийство в одно мгновение. Остальные выбирают медленное самоубийство, они умирают постепенно, мало-помалу. И, тем не менее, тенденция к самоубийству стала почти всеобщей.

Это не жизнь, и причина, главная причина, состоит в том, что мы забыли язык любви. У нас больше не хватает храбрости погрузиться в это приключение, называемое любовью.

И поэтому людей интересует секс — в сексе нет риска. Он скоротечен, вы не вовлекаетесь. Любовь — это вовлеченность, это преданность. Она не одномоментна. Пустив корни, она может стать вечной. Она может стать приверженностью на всю жизнь. Для любви нужна близость, и только тогда, когда вы близки, другой человек становится зеркалом. Встречаясь в сексе с мужчиной или с женщиной, вы вовсе и не встречаетесь, на самом деле вы избегаете встречи с душой другого человека. Вы просто используете его тело и сбегаете, а другой человек использует ваше тело и сбегает. Вы никогда не становитесь близки настолько, чтобы открыть друг другу свое подлинное лицо.

Любовь — это величайший дзенский коан.

Она причиняет боль, но не избегайте ее. Избегая ее, вы теряете величайшую возможность для роста. Погружайтесь в нее, страдайте в любви, потому что через страдания приходит потрясающий экстаз. Да, мучения существуют, но из мучений рождается экстаз. Да, вам придется умереть как эго, но если вы способны умереть как эго, вы родитесь как Бог, как будда. А любовь впервые даст вам возможность ощутить вкус Дао, суфизма, дзен. Любовь впервые даст вам подтверждение того, что Бог существует, что жизнь не бессмысленна.

Люди, которые утверждают, что жизнь бессмысленна, — это люди, не познавшие любовь. Тем самым они лишь говорят о том, что в их жизни не хватает любви.

Пусть будет боль, пусть будут страдания. Пройдите через темную ночь, и вас ждет прекрасный рассвет. Только в утробе темной ночи вырастает солнце. Только после темной ночи наступает утро.

Весь мой метод здесь — это метод любви. Я учу любви, и только любви — ничему больше. Вы можете забыть о Боге — это лишь ничего не значащее слово. Вы можете забыть о молитвах, поскольку это лишь ритуалы, навязанные вам другими людьми. Любовь — вот естественная молитва, которая никем не навязана. Вы с ней родились. Любовь — вот подлинный Бог: не Бог теологов, а Бог Будды, Иисуса, Мухаммеда, Бог суфиев. Любовь — это тарика, метод, позволяющий убить вас как отдельную личность и помогающий вам стать бесконечностью. Исчезните как капля расы и станьте океаном. Но вы должны пройти через дверь любви.

И конечно, когда тот, кто долгое время прожил как капля росы, начинает исчезать, это причиняет боль, потому что человек думает: «Я есть это, а теперь это исчезает. Я умираю». Умираете не вы, умирает лишь иллюзия. Да, вы отождествились с этой иллюзией, но иллюзия есть иллюзия. И только когда иллюзия исчезнет, вы сможете увидеть, кто вы есть. И это открытие приведет вас к наивысшему пику радости, блаженства, празднования.

Второй вопрос:

Дорогой Ошо, действительно ли подлинный мастер Иисус, свободный от всех христианских искажений, которому я однажды открыл свое сердце, действительно ли он послал меня к тебе?

В этот раз я возвращался к тебе, полный сомнений и неуверенности. Я держал в руках эту малу и смотрел на твой портрет, и ты обратился ко мне словами Иисуса: «Придите ко мне все усталые и обремененные, и я успокою вас. Ибо мое ярмо не тяжело, и моя ноша легка».

Я был счастлив, что попал на твой даршан, и я был захвачен вечным «сейчас» твоего присутствия. Но в глубине что-то меня сдерживало. Я люто ненавижу фальшивых учителей и боюсь снова пасть жертвой обмана. Я пришел, охваченный страхом, сомнениями, гордостью, бунтарством, чувством вины и гневом, который прорывается даже в твой адрес. Я пришел с этим наростом, который ты во мне взрастил.

Божественный Бхагван, я очень хочу довериться и сдаться, каким-то образом понимая, что это лучший способ окончательно вернуться домой, к тебе, к себе, к Иисусу, к вселенной.

Алок, к тебе не обращался ни я, ни Иисус. Это только твоя христианская обусловленность. Ты ничего не знаешь об Иисусе — просто не можешь знать.

К тому же, прийти ко мне через Иисуса — значит не прийти ко мне. Если между мною и тобою остается Иисус, то связи, контакта, единения не будет. Если ты меня понимаешь, то между мною и Иисусом нет разницы, а тогда зачем продолжать нести этого Иисуса, созданного твоим умом? Это с тобой говорит твое прошлое, а ты пытаешься спрятать его под прекрасным именем — Иисус. Ты ничего не знаешь об Иисусе.

Я здесь, ты со мной, и ты не можешь меня понять. Как же ты можешь понять Иисуса? Между тобой и Иисусом — промежуток в две тысячи лет. Все, что ты знаешь об Иисусе, — это то, чему тебя научили. Хотя ты и говоришь, что не веришь в Иисуса, которого дали тебе христиане, — но какого другого Иисуса ты знаешь? Если бы не было христианской церкви, ты даже не услышал бы об Иисусе. Все, что ты знаешь об Иисусе, ты узнал из христианской пропаганды.

Я здесь, прямо перед тобой, и, тем не менее, ты продолжаешь держать между нами занавес. И ты называешь этот занавес Иисусом.

Твой вопрос касается многих. Преградой между мастером и учеником могут стать не только так называемые плохие вещи — так называемые хорошие вещи, прекрасные вещи, могут стать гораздо более прочной преградой между мастером и учеником. На самом деле, только хорошие вещи могут стать преградой — потому что вы не считаете их преградой.

Ты спрашиваешь: «Действительно ли подлинный мастер Иисус?..» А что ты знаешь о подлинном и неподлинном Иисусе? Как ты собираешься отличать подлинное от неподлинного? Отличать будешь ты — а ты живешь в темноте, ты ощупью блуждаешь в темноте. В твоем состоянии замешательства любое твое решение окажется еще большей путаницей, и ничем больше. Кто будет решать, что подлинно и что неподлинно? Ты, Алок? Это святотатство.

Именно это делали иудеи, когда распинали Иисуса. Они подумали и решили: «Это не подлинный Христос. Он не тот мессия, которого мы ждали».

Как ты собираешься решать?

И вот, в уме у Алока есть две обусловленности: одна — христианская, другая — коммунистическая. Христиане опасны, коммунисты опасны — так что Алок опасен вдвойне. Теперь у него появится концепция Иисуса, которая будет в гармонии с его коммунистической идеей — его Иисус будет коммунистом. Его Иисус будет «товарищем Иисусом». И это будет вымыслом — твоим вымыслом. Ты что-то навешиваешь на Иисуса, а навесить можно что угодно, поскольку такие люди, как Иисус и Будда, настолько чисты, настолько пусты — они как белый чистый занавес — ты можешь что-нибудь на них повесить, и они совсем не противятся.

Иисус сказал: «Не противьтесь злу». Эти люди не оказывают сопротивления, вы можете навесить на них все что угодно. К тому же сейчас их нет, и они не могут ничего с этим поделать. Иисус не может ответить: «Я не товарищ». Ты можешь найти высказывания, которые тебе нравятся, а потому доказать, что Иисус был первым коммунистом.

На самом деле, настоящие апостолы Иисуса — это не Фома и Лука, а Карл Маркс, Энгельс, Ленин и, в особенности, Мао — потому что Алок тоже китаец.

Какого Иисуса ты считаешь подлинным? По какому критерию ты будешь это определять? Ты будешь выбирать в соответствии со своим умом, ты отбросишь многое, что тебе не подходит. А это неправильный способ.

Ты уже основательно запутался, Алок. Просто посмотри на свое замешательство и не пытайся выяснить, что значит «подлинный» Иисус. Лучше всего будет выяснить, кто ты, — что есть подлинного в тебе. Это и есть подлинность Иисуса, потому что подлинное нераздельно. То, что подлинно в тебе, подлинно и во мне. То, что неподлинно в тебе, неподлинно и во мне. Единственный способ узнать — это прийти к осознанию своей собственной подлинности: что подлинного есть в тебе. Ты живешь в мечтах и в мыслях — ты не в контакте со своей собственной основой существования — и ты еще пытаешься определить, кто такой подлинный Иисус.

И это еще не все: затем этот подлинный Иисус посылает тебя сюда ко мне. Теперь ты будешь не в состоянии понять даже меня, потому что Иисус, которого ты создал у себя в уме, будет непрерывно вмешиваться.

Ты говоришь: «Действительно ли подлинный мастер Иисус, свободный от всех христианских искажений?..» А ты думаешь, что ты сам не искажаешь? Пусть это твое искажение, но, думаешь, твое искажение лучше, чем искажение христиан? Оно не может быть лучше — искажение есть искажение, и любой ум искажает. Только в состоянии медитации искажения отсутствуют.

Поэтому, пожалуйста, становись более медитативным. Когда ты станешь безмолвным, совершенно безмолвным, спокойным, удовлетворенным, реализованным, просто пребывающим здесь и сейчас, без каких-либо мыслей, движущихся в уме, когда ум перестанет функционировать, а ты перенесешься в безграничное пространство, свободный от содержимого, от мыслей, но при этом сохраняя полную бдительность, тогда ты познаешь, что в тебе подлинно. И все, что подлинно в тебе, подлинно и в Иисусе, подлинно и во мне, — потому что это подлинное. Подлинное подлинно. Нет никакой разницы между мной и тобой, Иисусом и Буддой. Подлинность едина.

Ты спрашиваешь: «Действительно ли подлинный мастер Иисус, свободный от всех христианских искажений, которому я однажды открыл свое сердце, действительно ли он послал меня к тебе?»

Зачем его беспокоить? Разве ты не можешь прийти ко мне сам? Разве ты не можешь взять хотя бы столько ответственности? Ты перекладываешь ответственность на Иисуса? Тогда, если что-то пойдет не так, виноват будет он. Если я окажусь для тебя неподходящим, это будет промах Иисуса, а ты сможешь жаловаться. Это ребячество. Почему ты не можешь прийти сам? Когда ты хотя бы чуть-чуть повзрослеешь? Когда человек взрослеет, он берет ответственность на себя.

Это хитрость, трюк, уловка. Задавая этот вопрос, ты, несомненно, думал, что пишешь нечто прекрасное. И еще это игра эго: тебя посылает Иисус, о тебе заботится Иисус, настолько ты важен. На земле живут миллионы и миллионы людей, но Иисус выбрал Алока — вы только подумайте! Алок такой великий, и он посылает его ко мне.

Разве ты не можешь прийти сам? Как долго ты будешь полагаться на других? Ты так боишься совершать ошибки? Это всего лишь страх совершать ошибки. Иисус не совершит ошибку — если Иисус посылает, значит, это правильно. Если же выбираешь ты, кто знает? Это может оказаться неправильным. Но запомни: люди растут только благодаря тому, что совершают много ошибок. Каждая ошибка — это возможность для роста. Не будь безответственным и не скрывай свою безответственность под красивыми именами. Иисус — это лишь трюк твоего ума.

«В этот раз я возвращался к тебе, полный сомнений и неуверенности. Я держал в руках эту малу и смотрел на твой портрет, и ты обратился ко мне словами Иисуса…» Зачем ты все усложняешь? Почему я не могу сказать что-то прямо тебе? Зачем я должен использовать слова Иисуса? Это твой собственный ум навязывает мне слова Иисуса. Это твоя собственная память проигрывает пленку, это всего лишь старая запись.

«Придите ко мне все страждущие и обремененные, и я успокою вас. Ведь мое ярмо не тяжело, и моя ноша легка». Почему я должен говорить словами Иисуса? Но тебе ничего не говорил не я… Я здесь, поэтому я могу сказать: «Алок, я тебе ничего не говорил». Иисуса сейчас здесь нет, он не может тебя опровергнуть, но, по крайней мере, тебя могу опровергнуть я. Эти слова были твоими. Это твои желания. Ты меня боишься, тебе хотелось бы остаться прежним, не меняться. Тебе бы хотелось, чтобы ярмо было нетяжелым, а оно тяжело. Тебе бы хотелось, чтобы оно было легким, а оно не легко.

Просто еще раз вспомни Иисуса. Он также сказал — но тебе это не пришло на ум: «Если хотите идти за мною, вы должны понести свой крест на своих плечах». Ну что же, нести крест на собственных плечах не может быть легким делом, это не может быть нетяжело. Даже для Иисуса это было нелегко — неся крест, тяжелый крест, он оступался. Дважды или трижды он падал на землю.

Дорога вела вверх. Его вели на Голгофу, чтобы распять, и заставили нести собственный крест. Он был тяжелым — кресты не бывают легкими. Это не был золотой крестик, который можно носить на шее. Это не был крестик, который христиане, христианские священники, епископы, папы вешают себе на шею. Это не был золотой крестик! Это его собирались на нем повесить. И тяжесть была велика, Иисус был голоден и хотел пить, а его заставили нести крест, и он падал дважды или трижды.

И распятие тоже было нелегким. Смерть не может быть легкой. То, о чем говорит Мухаммед: «Умри прежде, чем ты умрешь», будет нелегко. Не обманывайте себя. Работа по внутренней трансформации трудна.

Но именно об этом мечтает Алок: что это окажется нетрудным — он надеется вопреки всему. Когда Иисуса распяли на кресте, тот был очень зол на Бога. На какое-то мгновение все его доверие поколебалось. Он посмотрел в небо и сказал: «Неужели ты покинул меня? Что ты со мной делаешь?» В какой-то момент это стало очень трудным, непереносимым. Он вернул себе самообладание, это другой вопрос, но груз был нелегким. Он не может быть легким. Никакая подлинная трансформация не может быть легкой.

Тогда почему он говорит: «Придите ко мне все страждущие и обремененные, и я успокою вас. Ведь мое ярмо не тяжело, и моя ноша легка»? Это просто соблазнение. Я тоже вас соблазняю, создавая у вас представление об очень легкой саньясе. Она не такая.

Я слышал, что как-то раз один старик и его молодой сын заблудились в лесу. К вечеру они набрели на маленькую хижину и спросили:

— Далеко ли до города?

Они очень устали. Голодные, изнемогающие от жажды, они хотели как можно скорее добраться до города, хотели чего-нибудь поесть и отдохнуть. А старик был действительно старым, очень старым. Хозяин хижины ответил:

— До города десять миль.

Услышав это — десять миль! — старик просто рухнул на землю. Он был не в состоянии сделать и одного шага — а тут десять миль? Женщина, которая тоже жила в этой хижине, жена хозяина, сказала своему мужу:

— Пожалуйста, скажи им две мили. Посмотри, как они устали. Скажи, что до города две мили.

Когда кто-то слишком устал, лучше не говорить всей правды сразу. Пусть они проходят понемногу — две мили, потом еще две мили, а потом еще две мили…

Поэтому, когда вы спрашиваете меня: «Ошо, когда это произойдет?», я отвечаю: «Скоро», просто чтобы вы не падали духом и шли вперед. Именно это делает Иисус и должен делать любой мастер. Вам нельзя говорить всей правды, вы ее не перенесете — вы можете усваивать ее только маленькими порциями, маленькими кусочками. Когда они переварятся, вы сможете вынести еще немного.

Но не пытайся себя обманывать, что с тобой говорил Иисус.

Ты говоришь: «Я был счастлив, что попал на твой даршан, и я был захвачен вечным „сейчас“ твоего присутствия. Но в глубине что-то меня сдерживало». Это произошло из-за твоей идеи об Иисусе, о том, что он посылает тебя сюда, и что я говорил с тобой словами Иисуса, используя его высказывания. Именно поэтому ты не смог полностью открыться мне.

Да, ты был счастлив, но это ничто по сравнению с блаженством, которое могло случиться, если бы ты был по-настоящему доступен. Между тобой и мною стоял Иисус — причем даже не Иисус, а твое представление об Иисусе. И там еще есть Карл Маркс, и Ленин, и Мао. Целая очередь! И очень трудно отыскать в конце этой очереди тебя, Алок.

Пусть эти люди разойдутся. Достаточно одного меня, точно так же, как было достаточно Иисуса, когда он был жив. Никого другого не требовалось. Когда ты с мастером, мастера достаточно. Либо ты с ним, либо не с ним. Если ты с ним, его достаточно. Тогда не приводи Иисуса, Будду и так далее, в этом нет нужды. Я не говорю, что они неправы, но просто в этом нет нужды. Зачем напрасно усложнять это явление? Оно и без того сложное.

Просто повернись ко мне. Просто посмотри мне в глаза и позволь приблизиться к тебе. Позволь мне взять тебя за руки. Либо ты со мной, либо ты не со мной, но не играй в эти хитрые игры, что «я с тобой, потому что меня послал Иисус». Я никогда не посылал никого к Иисусу, так почему он должен посылать кого-то ко мне? Он был самодостаточен, и я самодостаточен.

«Но в глубине что-то меня сдерживало». Это твои Иисус, Мао и все прочие стоят там и сдерживают тебя.

«Я люто ненавижу фальшивых учителей…» А зачем тебе люто ненавидеть фальшивых учителей? Сама эта ненависть не позволит тебе быть в единении с мастером. Фальшивые учителя тоже нужны, потому что существуют фальшивые ученики. Куда они пойдут? Ты никогда не думал о фальшивых учениках? Возможно, ты никогда об этом не думал, никогда не слышал выражения «фальшивый ученик», но фальшивым ученикам нужны фальшивые учителя. Вы получаете лишь то, что заслуживаете. Если вы фальшивы, вы получите фальшивого учителя.

К чему эта ненависть? Фальшь тоже необходима, потому что, познав фальшивое как фальшивое, вы сможете познать истинное как истинное. А иначе как вы узнаете? Распознание фальши как фальши — это огромный шаг. И подлинный ученик будет благодарен даже фальшивым учителям, он скажет: «Это благодаря им я смог прийти к подлинному мастеру».

Понимающий человек может использовать что угодно. Даже яд может быть использован как нектар. Все, что требуется, это осознанность, разумность. Ненависть вовсе не нужна, ведь если ты полон ненависти к фальшивым учителям, то, даже когда ты встретишь подлинного мастера, твоя ненависть станет преградой — поскольку как ты сразу определишь, что «сейчас я пришел к подлинному мастеру»? Подозрение, сомнение, недоверие, ненависть никуда не денутся — и это не позволит тебе распознать подлинное. А если ты не сможешь распознать подлинное, ты решишь, что этот мастер тоже фальшивый. Ты попадаешь в порочный круг.

Нет нужды нести в себе ненависть, нет нужды нести в себе раны. Если ты был с фальшивым учителем, это просто показывает, что ты был глупцом. К тому же, находясь рядом с фальшивым учителем, ты стал мудрее хотя бы настолько, что теперь знаешь, кто такой фальшивый учитель.

Мулла Насреддин продавал некое лекарство — это было не лекарство, а просто сахарные пилюли, «гомеопатические» пилюли — и объявлял: «Всякий, кто принимает это средство, становится умным». И вот, кто-то купил эти пилюли, а на следующий день пришел к Мулле и сказал:

— Ты меня обманул. Это всего лишь сахарные пилюли.

А Мулла ответил:

— Посмотри: ты уже стал мудрым. Вчера ты не смог разглядеть, что это просто сахарные пилюли. Видишь? Лекарство сработало.

Ты был глупцом, если попался на удочку фальшивому учителю. Не злись на фальшивого учителя, а просто посмотри на свою глупость. Он не сделал тебе ничего плохого. Ты был достаточно глупым — именно поэтому ты и попался. И если ты осознал, что он фальшивый, то ты должен быть благодарен ему хотя бы за это. Понимаешь? Лекарство сработало: ты стал мудрее.

И всегда помни: прежде, чем ты подойдешь к правильной двери, тебе придется стучаться во множество неправильных дверей, потому что подлинный мастер — это редкое явление, он встречается не часто. Тебе придется обыскать всю землю, и лишь иногда тебе будет встречаться подлинный мастер. И ты будешь натыкаться на тысячи неподлинных притворщиков. Но они тоже помогают, вовсе ни к чему их ненавидеть, они тоже помогают. Стучась не в ту дверь, видя, что это не та дверь, видя, что это неправильно, ты мало-помалу начинаешь понимать, что такое «неправильно». А именно так и можно познать, что такое «правильно».

«Я люто ненавижу фальшивых учителей, — говоришь ты, — и боюсь снова пасть жертвой обмана». Они не могут тебя обмануть, если ты сам не готов быть обманутым, если ты сам не хочешь, чтобы тебя обманули. Все зависит от тебя. Никогда не возлагай ответственность на других — а именно это, Алок, ты постоянно делаешь в своем вопросе. Ты возлагаешь ответственность на Иисуса — он послал тебя сюда. Ты возлагаешь ответственность на фальшивых учителей — они тебя обманывали. А сам держишься в стороне, как будто ты во всем этом не участвуешь, как будто ты к этому не причастен. Как фальшивые учителя могут тебя обмануть, если ты сам не готов быть обманутым?

Все мои усилия направлены на то, чтобы вы начали осознавать свою ответственность, потому что, только осознав свою ответственность, человек становится взрослым, зрелым. И запомните: возраст не является синонимом взросления. Все становятся старше по возрасту, но лишь очень немногие люди взрослеют. Увеличение возраста — это одно, а взросление — другое. Что же означает взросление? — это принятие на себя ответственности за все, и за хорошее, и за плохое. Что бы с вами ни произошло, вы за это в ответе.

Такая позиция поможет вам расти, потому что, когда вы ответственны, вы начинаете больше осознавать каждый совершаемый вами шаг.

Ты говоришь: «Я пришел, охваченный страхом, сомнениями, гордостью, бунтарством, чувством вины и гневом, который прорывается даже в твой адрес». Вся проблема только в одном: ты не берешь на себя никакой ответственности. Именно поэтому в тебе прорывается злость и гнев даже в мой адрес, причем без всякой причины.

И то же самое произошло в Америке. Алок возглавлял там центр в Сан-Франциско. Несколько саньясинов собрались и сказали Алоку: «У тебя в центре мы не чувствуем того присутствия Ошо, какое мы ощущали в других центрах». И они были правы, они не ошибались. Они оказались очень чувствительными. Несомненно, они почувствовали твое присутствие, Алок, а не мое — поскольку ты пока еще не позволил, чтобы с тобой случился я. Ты был зевакой на заборе. Ты просто сидел на заборе, готовый спрыгнуть, если вдруг что-то пойдет не так, спрыгнуть и убежать. Ты пока еще не увлекся мной, ты еще не готов жить со мной и умереть со мной. Ты все еще несешь свое эго. Они были правы.

И что произошло? Когда они сказали это — что не чувствуют присутствия Ошо в центре у Алока, — он не стал их слушать, не стал медитировать над их словами, напротив, он сорвал мою малу, прыгнул на нее, растоптал, а затем пошел и выбросил ее в океан. В тот раз он тоже почувствовал, что Бог говорит ему: «Выбрось эту малу!» — и он ее выбросил. Затем Бог сказал: «Теперь и ты тоже прыгай». Но он не прыгнул. И он сам написал мне: «Я последовал только наполовину. У меня не хватило храбрости». Итак, если вопрос в том, чтобы выбросить меня, ты легко можешь это сделать, но если речь идет о том, чтобы броситься тебе самому, ты на это не способен.

Если встанет вопрос выбора между мною и тобой, ты, Алок, выберешь себя. А это не путь ученика. Ученик поступил бы в точности наоборот — он не выбросил бы малу. Да, возможно, он прыгнул бы сам. Он сказал бы Богу: «Хорошо. Раз ты приказываешь мне прыгнуть, я прыгну, но я не могу выбросить малу».

Помните, вчера я рассказывал вам о Меджнуне, который сказал: «Я открою глаза только для того, чтобы увидеть мою возлюбленную Лейлу»? А потом пришел Бог, проникшись сильным состраданием, и сказал: «Посмотри, кто стоит перед тобой! Это я, сам Бог, прошу тебя взглянуть на меня». Но Меджнун ответил: «Убирайся. Если я должен выбрать между Лейлой и Богом, я выбираю Лейлу».

Если однажды возникнет выбор между мастером и Богом, ученик выберет мастера — потому что только через мастера он сможет прийти к Богу. Мастер — это мост. Выбрав Бога, а не мастера, вы никогда его не достигнете, потому что у вас не будет моста.

Ты действительно полон «страха, сомнений, гордости, бунтарства, чувства вины и гнева», но если заглянуть глубоко внутрь, то окажется, что все это лишь на периферии. В центре у тебя просто невротическая, нарциссическая, эгоистичная позиция. Ты эгоист, Алок, и тебе придется умереть как эго. Только тогда я смогу начать жить внутри тебя и трансформировать тебя.

И опять ты говоришь: «Ошо… Я очень хочу довериться и сдаться, каким-то образом понимая, что это лучший способ окончательно вернуться домой, к тебе, к себе, к Иисусу, к вселенной». Снова появляется Иисус. Я не отделен от Иисуса, Иисус не отделен от меня. Нет необходимости говорить: «Вернуться к тебе и вернуться к Иисусу», это ненужное повторение.

И ты очень расчетлив, ты говоришь: «Я очень хочу довериться и сдаться, каким-то образом понимая, что это лучший способ полностью вернуться домой…» Ты пока еще не рискуешь. Ты рассчитываешь: похоже, это будет лучшим способом, самым рациональным способом — сдаться. Но как ты можешь сдаться с таким отношением? Сдача означает, что способов не осталось. Сдача означает: «Я потерпел неудачу, причем полную». Сдача означает, что надежды больше нет: «У меня нет никакой возможности когда-либо достичь цели». И в этой беспомощности, в этом отчаянии происходит сдача. Это не что-то такое, что ты делаешь, — ты не можешь «совершить» сдачу. Если это совершается, то это не сдача: когда ты что-то делаешь, ты можешь это и разрушить.

Сдача означает, что ты исчез. Теперь ты не можешь от нее отказаться, это невозможно. Ты не можешь повернуть назад, назад идти некуда. Сдача просто случается, и случается не из расчета, но только в результате краха всех расчетов, когда ты терпишь полную неудачу. Ты пытался так и этак, ты испробовал все возможные способы и понял, что они никуда не ведут, ты продолжаешь двигаться по старой колее.

Именно это произошло с Буддой. После шести лет неимоверных усилий он пришел к признанию того, что ничто ему не поможет, что бы он ни делал. Поскольку все это исходит от эго, так разве может оно избавить вас от эго? Все это оказывается частью вашего эго, продолжением эго — как оно может вывести вас за пределы эго? Именно эго становится делателем. Эго не может решить сдаться. Если оно решает сдаться, то оно снова вас обмануло. В этом случае оно остается, контролируя даже вашу сдачу, — а эго не может контролировать сдачу. Сдача, если она подлинная, означает безэговость.

Будда шесть лет усердно трудился, используя все возможные способы, но ничто не могло привести его домой. Чем больше он старался, тем дальше от дома оказывался.

Однажды вечером, сидя под деревом у реки Нираджана, он вдруг понял всю абсурдность усилий как таковых. Он рассмеялся и заснул. Делать было больше нечего, этот смех стал концом всех усилий. Это было просто смешно. Смеясь над самим собой, он заснул. «Впервые, — рассказывал он потом своим ученикам, — впервые я спал, потому что не было ни сновидений, ни мыслей».

Если вы отбросите все усилия, то какой сон может вас посетить? Какая мысль может к вам прийти? Делать больше нечего, все делание потерпело неудачу. Он был в состоянии полнейшего отчаяния, беспомощности. Не думайте, что ему было грустно, — когда вы действительно в отчаянии, вам не может быть даже грустно. Грусть означает, что вы все еще надеетесь, грусть означает, что это усилие закончилось неудачно, вот почему вам грустно — но какое-нибудь другое усилие будет успешным. И вы снова будете мечтать, снова будете думать, планировать, строить проекты. Отчаяние означает, что теперь надежды больше нет — а не то, что «я потерпел неудачу».

В действительности человеческое эго не имеет возможности добиться успеха, поскольку оно иллюзорно, а иллюзия не может добиться успеха.

Поняв это, он рассмеялся. И в этом смехе с ним случилась трансформация. Всю ночь он проспал без снов и без мыслей. Несомненно, это был глубокий, очень глубокий сон. А утром, когда в небе угасала последняя звезда, он открыл глаза и, глядя на исчезающую звезду, исчез и сам. Вот что означает просветление. Впоследствии он говорил: «Делая, я потерпел неудачу. Не делая, я прибыл домой».

Весь секрет, великий секрет, секрет секретов, заключается в неделании. Неделание — это сдача.

Алок, расчет здесь не годится. Нельзя прикинуть: «Давайте сейчас сдадимся, поскольку похоже, что сдача — это наилучший способ что-нибудь приобрести — блаженство, Бога, Иисуса, самадхи, просветление, нирвану». Но в этом случае сдача становится средством достижения какой-то цели, а подлинная сдача не является средством ни для какой цели. Сдача — это просто сдача. Вопрос о том, чтобы куда-то попасть, даже не стоит, человек просто расслабляется. И в самом этом расслаблении он возвращается домой.

Ты не найдешь там меня, ты не найдешь там Иисуса, ты не найдешь там себя. Ты не найдешь там того, что ты называешь «вселенной», ты не найдешь ничего, что ты до сих пор знал или мог себе представить. Ты найдешь совершенно новое явление, абсолютно не связанное со всем тем, о чем ты думал и мечтал.

Однако ты говоришь: «Ошо… я очень хочу довериться — в тебе есть желание — и сдаться, каким-то образом понимая, что это лучший способ окончательно вернуться домой, к тебе, к себе, к Иисусу, к вселенной».

Ничего этого ты не обнаружишь — ни вселенную, ни меня, ни Иисуса, ни себя. Сдавшись, пребывая в доверии, вернувшись домой, не находишь ничего. А то, что находишь, невозможно выразить.

Первое состояние, после того как вы сдались, суфии называют фана филлах — исчезновение в Боге. А затем, когда из этого исчезновения что-то начинает появляться, они называют это бака биллах — появление Целого, невыразимого, неопределимого. Это неопределимое и называется Богом — потрясающее переживание, когда вы исчезаете в Целом и становитесь Целым. Вы не найдете ничего такого, что вы сейчас способны себе представить, и никакие слова не пригодны, чтобы это выразить. Это переживание за пределами слов.

Не будет даже того, кто переживает: разделения между познающим и познаваемым не остается. Познающий и есть познаваемое, переживающий и есть переживание, наблюдатель и есть наблюдаемое. Любая двойственность исчезает. Нет ни субъекта, ни объекта. Это другое состояние. Можно назвать его «трансъективным» — оно ни субъективно, ни объективно, оно трансъективно, трансцендентно по отношению к ним обоим.

Невозможно даже найти подходящее слово. Это настолько по-новому, совершенно по-новому, что ваш прежний ум не может подобрать слово, чтобы это описать.

Третий вопрос:

Всякий раз, когда я прихожу на даршан, во мне поднимается глубокая печаль. Мне хочется плакать. Я плачу и потом чувствую себя успокоившейся и опустошенной. Что происходит?

Асти, все то время, что ты находишься здесь со мной, ты постоянно пытаешься меня обмануть. В этом коренная причина твоей печали.

Асти боится групп. И поэтому она боится встречи со мной — потому что, если она встретится со мной, я скажу ей, чтобы она прошла «энкаунтер», «тантру», «випассану», «праймал». Из-за этого она играет в игры, пытаясь меня обмануть. Приезжая сюда, она никогда не приходит на даршан для вновь прибывших. Она всегда приходит только на даршан для уезжающих, так что я не могу предложить ей никакую группу, поскольку завтра она уедет. Даже если она приходит на даршан, она никогда не приходит на даршан с беседами. Она сидит позади и приходит только на безмолвный даршан, потому что, если она что-нибудь скажет, ее неизбежно поймают, загонят на какую-нибудь группу. Она не может задать вопрос, потому что если она задаст вопрос, то получит группу. Она не может обратиться ко мне со своими проблемами.

А я наблюдаю за ней и даю ей полную свободу. Теперь она чувствует печаль. Это естественно: ты меня избегаешь. Ты здесь, но ты избегаешь роста. Ты еще не сдалась мне, ты не сказала: «Ошо, делай со мной все, что хочешь. Я сделаю все, что ты скажешь». Ты держишься в сторонке, поодаль, ты защищаешь себя. Так что твоя грусть естественна.

Вот почему, Асти, приходя на даршан, ты чувствуешь, что в тебе поднимается глубокая печаль. Когда люди приходят на даршан, они ощущают, как в них возникает огромное блаженство, — почему же в тебе печаль? Потому что ты знаешь, что ты со мной хитришь, ловчишь и лукавишь. И запомни, именно хитрые и лукавые люди здесь упустят самое главное. Будь невинной. Лишь тогда возможна трансформация.

И мне бы хотелось рассказать тебе эту историю. Ты изо всех сил стараешься быть хитрой и увертливой, но всякая хитрость и увертливость глупы. Подлинно разумному человеку нет нужды пытаться ловчить, подлинно разумный человек невинен. Разумность — это функция невинности.

А, пытаясь ловчить…

Часто мы не знаем реального положения вещей. Мы думаем, что вся ситуация нам известна, даже не потрудившись ее прояснить. Я припоминаю, что слышал об одном молодом адвокате, первым местом работы которого стала большая железнодорожная компания. Вскоре он получил свое первое дело. Один фермер обнаружил, что с поля, через которое проходила железная дорога, пропала его лучшая корова. Он сразу же пошел и подал заявление местному мировому судье, требуя, чтобы железнодорожная компания возместила ему стоимость коровы.

В надлежащее время дело было представлено для разбора местным мировым судьей — слушание проходило в задней комнате универсального магазина, — и из большого города прибыл ловкий молодой адвокат, чтобы защищать железнодорожную компанию.

Первым делом он отвел в сторонку фермера, у которого адвоката не было, и завел разговор о том, как уладить это дело. Молодой адвокат проявил чудеса красноречия и, в конце концов, уломал старого фермера — с большой неохотой тот согласился принять половину суммы, которую он требовал, и закончить дело миром.

После того, как фермер подписал отказ от претензий и получил чек, молодой адвокат не смог устоять перед искушением немного покуражиться над старым фермером. Он сказал: «Знаете, мне очень неприятно вам это говорить, но на самом деле сегодня утром я обвел вас вокруг пальца. Я не смог бы выиграть это дело. Когда в тот день поезд проезжал через вашу ферму, машинист спал, а кочегар отлучился в служебный вагон. Я не мог представить ни одного свидетеля».

Продолжая жевать свой табак, старик-фермер усмехнулся. Затем он ответил: «Ну что же, парень, я тоже немного сомневался, выиграю ли я дело. Знаешь, эта проклятая корова сегодня утром пришла домой».

Асти, ты пытаешься хитрить, ты изо всех сил пытаешься хитрить. Однако хорошо, что ты задала этот вопрос. Отбрось свою хитрость. Чтобы быть со мной, ты должна быть открытой, ты должна быть полностью обнажена. Если тебе не хочется проходить эти группы, ты могла бы заплакать и сказать: «Нет, Ошо, я не хочу их проходить». Но не нужно скрывать, не нужно притворяться. А иначе печаль неизбежна — у тебя нет контакта со мной, и, естественно, возникает печаль: «Что я здесь делаю? Все остальные растут, а я что здесь делаю?»

Ты все время играешь в эти игры. Прекрати играть в эти игры. Ты должна быть со мной искренна. И запомни: будут приезжать все больше и больше саньясинов. Если ты будешь пытаться хитрить и ловчить, мне будет все труднее и труднее — ты можешь затеряться в толпе. Ты должна быть очень открытой, истинной, настоящей, подлинной. Нельзя играть в эти игры, у нас нет на это времени. Приедут тысячи и тысячи саньясинов, и тогда тебе станет трудно. Если ты захочешь спрятаться, ты сможешь спрятаться в толпе, и мне будет трудно тебя найти.

Поэтому давай решим, что, если ты хочешь быть здесь, ты должна быть в согласии со мной, а не в согласии с собой, — иначе ты останешься печальной. Только сдача может тебе помочь. Только сдача может дать мне шанс наполнить тебя моей благодатью.

Четвертый вопрос:

Что такое образование?

Пармар, человек рождается как семя. Он рождается как потенциальная возможность. Он не рождается как реальное воплощение. И это очень необычная, исключительная ситуация, потому что во всем Существовании только человек рождается как потенциальная возможность, все остальные животные рождаются осуществленными.

Собака рождается собакой, и всю свою жизнь остается той же самой. Лев рождается львом. Но человек не рождается человеком, он рождается только как семя: может быть, он станет человеком, а может быть, и нет. У человека есть будущее, ни у какого другого животного будущего нет. Все животные рождаются инстинктивно совершенными. Человек — единственное несовершенное животное. И отсюда — возможность роста, эволюции.

Образование — это мост между потенциальными возможностями и реальным воплощением. Образование должно помочь вам стать тем, кем вы являетесь лишь в виде семени. И именно этим я занимаюсь — здесь у нас образовательное учреждение. То, что делается в обычных школах, колледжах и университетах, — это не образование. Такое образование лишь помогает вам получить хорошую работу, хороший заработок, но это не подлинное образование. Оно не дает вам жизнь. Возможно, оно может дать вам лучший жизненный уровень, но лучший жизненный уровень не означает лучший уровень жизни, это не синонимы.

Так называемое образование, существующее в мире, учит вас лишь тому, как зарабатывать свой хлеб. А Иисус говорит: «Не хлебом единым жив человек». Но именно это делают ваши университеты — они учат вас лучше зарабатывать свой хлеб, делать это легче, с большими удобствами, с меньшими усилиями, с меньшими трудностями. Но все, что они делают, это учат вас зарабатывать свой хлеб с маслом. Это очень, очень примитивное образование, оно не готовит вас к жизни.

И поэтому вокруг разгуливает столько роботов. Они совершенны как клерки, как начальники станции, как сборщики налогов. Они совершенны, они опытны, но, если заглянуть в них глубже, они лишь нищие и ничего больше. Они совсем не попробовали жизни. Они не узнали, что такое жизнь, что такое любовь, что такое свет. Они ничего не узнали о Боге, не получили никакого переживания Существования, они не знают, как петь, как танцевать, как праздновать. Они не знают самых основ жизни — они в высшей степени глупы. Да, они зарабатывают, и зарабатывают больше, чем другие, они очень искусны и все выше и выше поднимаются по лестнице успеха — но в глубине души они остаются пустыми, бедными.

Образование заключается в том, чтобы дать вам внутреннее богатство. Его задача не в том, чтобы просто сделать вас более информированными, — это очень примитивное представление об образовании. Я называю такое образование примитивным, потому что оно базируется на страхе, на идее, что «если я не буду хорошо образованным, то не смогу выжить». Я называю его примитивным, потому что по своей сути оно очень насильственно: оно учит вас конкуренции, делает вас амбициозными. Это не что иное, как подготовка к миру ожесточенной конкуренции, где все друг другу враги.

И поэтому мир превратился в сумасшедший дом. Любовь невозможна. Разве любовь может возникнуть в таком насильственном, амбициозном, конкурирующем мире, где все стремятся вцепиться друг другу в горло? Это образование очень примитивно, потому что оно основано на страхе: «Если я не буду хорошо образованным, хорошо защищенным, отлично информированным, я могу не выжить в жизненной борьбе». Жизнь воспринимается как одна лишь борьба.

Мое видение образования таково, что жизнь не должна восприниматься как борьба за существование, жизнь должна восприниматься как празднование. Жизнь не должна быть одной лишь конкуренцией, она должна быть еще и радостью. Пение, танец, поэзия, музыка, живопись и все, что есть в мире, — образование должно учить вас сонастраиваться со всем этим, с деревьями, с птицами, с небом, с солнцем и Луной.

И образование должно учить вас быть самими собой. Сейчас оно учит вас быть подражателями, учит быть как все. Это неправильное образование. Правильное образование научит вас быть самими собой, подлинными. Вы уникальны. Такого человека, как вы, больше нет, не было и никогда не будет. Со стороны Бога это проявление огромного уважения к вам. В том, что вы уникальны, ваша красота и великолепие. Не становитесь подражателями, не становитесь копиями под копирку.

Но именно это продолжает делать ваше так называемое образование: оно создает копии под копирку, оно разрушает ваше подлинное лицо. Слово «образование», «education», имеет два значения, и оба они прекрасны. Одно значение очень хорошо известно, хотя совсем не используется, а именно: «извлекать что-то из вас». «Education» означает: извлекать то, что находится внутри вас, чтобы превратить ваш потенциал в реальность, подобно тому, как достают воду из колодца.

Но это не практикуется. Из вас ничего не извлекают, напротив, в вас вливают. География, история, наука, математика — все это продолжают в вас вливать. Вы превращаетесь в попугаев. С вами обращаются как с компьютерами — в вас вводят информацию точно так же, как ее вводят в компьютеры. Ваши образовательные учреждения — это такие места, где вам в голову вбивают всякие вещи.

Подлинное образование — это выявление того, что в вас скрыто, того, что Бог вложил в вас как сокровище, которое нужно открыть, проявить, чтобы вы засияли.

И есть другое, еще более глубокое значение этого слова: «education» происходит от слова «educare», которое означает «вести вас от темноты к свету». В Упанишадах сказано: «Господи, веди нас от неправды к правде» — «асто ма садгамайа». «Господи, веди нас от смерти к бессмертию» — «мритьорма амритамгамайя». «Господи, веди нас от темноты к свету» — «тамасо ма джьотиргамайя». Это точное значение слова «education»: тамасо ма джьотиргамайя — от темноты к свету.

Человек живет в темноте, в бессознательности — и человек обладает способностью наполниться светом. Пламя есть, его нужно оживить. Сознание есть, но его нужно разбудить. Вам все дано, вы принесли все это с собой — но всеобщее представление, что вы становитесь человеком, просто получая человеческое тело, совершенно неверно, и на протяжении веков это представление было причиной величайших бедствий.

Человек рождается лишь как возможность, благоприятный случай. И лишь очень немногие люди достигают: Иисус, Будда, Мухаммед, Бахауддин. Крайне редко, очень немногие люди становятся людьми — когда они наполняются светом и темноты не остается, когда бессознательность больше нигде не затемняет их душу, когда все есть свет, когда человек становится одним лишь сознанием.

Один человек спросил у Будды… Этот человек был астрологом, очень ученым схоластом. Увидев Будду, он был озадачен. Он никогда не видел такой красоты, такого изящества. Будда сидел под деревом. Человек почувствовал благоговейный трепет. Он поклонился Будде и спросил:

— Ты кто — дэва, ангел? Ты сошел с небес? Я никогда не видел на земле такой красоты. Кто ты? Гандхарва?

В мифологии гандхарвы — это музыканты богов. Очевидно, что они очень грациозны — ведь это музыканты богов. Само их присутствие музыкально. Благодаря одному лишь их присутствию вы начнете слышать мелодии, само их присутствие настраивает вас на совершенно другой ритм. Само их присутствие — это музыка, небесная музыка. И астролог слышал эту музыку в присутствии Будды.

Он спросил:

— Ты гандхарва?

И Будда ответил:

— Нет, я не бог и не гандхарва.

— Тогда кто же ты? Ты всего лишь человек?

Будда ответил:

— Нет, я также и не человек.

— Так кто же ты? — Он все продолжал и продолжал спрашивать, а Будда все время отвечал: «Нет, нет, нет». Замешательство астролога росло, и, в конце концов, он спросил:

— Ну, кто же ты все-таки?

И Будда ответил:

— Я — сознание.

Сознание, одно лишь сознание, чистое сознание… только в этом случае человек реализует себя. И тогда жизнь становится благословением.

Образование состоит в том, чтобы привести вас от темноты к свету. Именно этим я занимаюсь здесь. Пармар задал этот вопрос, потому что индийское правительство не готово признать мою работу образованием. Это естественно. Оно не может признать ее образованием, потому что я не произвожу клерков, станционных смотрителей и сборщиков налогов. Я создаю новых людей. Для правительства это опасно. Оно не может допустить, чтобы образование было таким. Это бунт.

Я учу вас быть самими собой. Я учу вас быть бесстрашными, я учу вас не поддаваться социальному давлению, я учу вас не быть конформистами. Я учу вас не стремиться к комфорту и удобству, потому что если вы стремитесь к комфорту и удобствам, то общество вам их предоставит, но за определенную цену. И эта цена велика: вы получаете комфорт, но теряете свою осознанность. Вы получаете удобства, но теряете свою душу.

Вы можете быть респектабельными, но в этом случае вы не верны себе, вы становитесь псевдочеловеком, вы предаете своего Бога и самого себя. Но общество хочет именно этого — чтобы вы себя предали. Общество хочет использовать вас как машину, хочет, чтобы вы были послушными. Обществу не нужно, чтобы вы действовали как разумный человек, потому что разумный человек будет вести себя разумно, и возможны ситуации, когда он скажет: «Нет, я не могу этого сделать».

Например, если у вас действительно есть разумность и осознанность, вы не можете оставаться в армии. Это невозможно. Чтобы быть в армии, как основное требование нужна неразумность. Именно поэтому в армии стремятся всеми способами уничтожить вашу разумность. Чтобы разрушить вашу разумность, нужны годы — это называют «обучением». Нужно следовать глупым приказам: «направо!», «налево!», «вперед шагом марш!», «назад шагом марш!» — так и сяк — и это все продолжается и продолжается каждый день, утро, вечер. Мало-помалу человек превращается в робота, начинает функционировать как машина.

Я слышал про одну женщину, которая пришла к психоаналитику и сказала:

— У меня большая проблема, я не могу спать. Мой муж — полковник в армии. Всякий раз, когда на выходные он приходит домой, это становится для меня кошмаром. Когда он спит на правом боку, он храпит, причем настолько громко, что беспокоит не только меня, но и соседей. Можете ли вы как-то помочь мне? Что мне делать?

Подумав, психоаналитик сказал:

— Сделайте вот что. Попробуйте это сегодня ночью, может быть, сработает. — И он предложил ей способ, который сработал. А способ был простым. Он сказал ей:

— Когда он начнет храпеть, просто скомандуйте ему: «Налево!»

Женщина не могла в это поверить, но когда она попробовала, то это сработало — даже во сне. Он храпел только на правом боку, и когда она сказала ему на ухо, медленно, не очень громко, мягко: «Налево!», он, просто по старой привычке, повернулся налево. Храп прекратился, хотя он и спал.

Я слышал, что Уильям Джеймс описал такой случай, подлинный, реальный случай. После первой мировой войны человек, уволившийся из армии, шел по улице, неся на голове полную корзину яиц, и кто-то решил пошутить. Неподалеку стояли несколько человек, и один из них громко сказал: «Смирно!» И этот человек тут же застыл по стойке «смирно» — корзина упала, и разбитые яйца растеклись по дороге. Он очень разозлился, закричал: «Что за шутка такая?» Но те люди ответили ему: «Мы ничего не сделали. Мы просто сказали: „Смирно!“ Разве это запрещено?» А тот человек уволился из армии, по крайней мере, десять лет назад — но привычки остаются.

Я слышал, что один бывший боксер, страдавший бессонницей, обратился к врачу за медицинской помощью. Он уже пробовал легкие успокоительные средства, но они не помогали. Врач, которому не хотелось прописывать более сильные наркотики, сказал:

— Послушайте, прежде чем я пропишу сильнодействующее лекарство, мне бы хотелось, чтобы вы попробовали старинное средство. Это кажется смешным, но оно действительно работает. Попробуйте полностью расслабиться, а затем начинайте считать до ста.

Через несколько дней старый боец вернулся и сказал:

— Доктор, я не могу это выполнить. Каждый раз, начав считать, при счете «девять» я вскакиваю.

Вся армейская подготовка сводится к тому, чтобы разрушить ваше сознание, превратить вас в автоматическую машину. Тогда вы сможете идти и убивать. В противном случае, если у вас есть хоть немножко осознания, вы увидите, что другой человек, которого вы убиваете, невиновен: он ничего не сделал ни вам, ни кому-то другому. И дома у него, наверняка, есть жена, которая ждет его возвращения, и, возможно, есть маленькие дети, которые станут нищими, и, может быть, у него есть престарелая мать или старик-отец, которые, возможно, сойдут с ума. «И почему я убиваю этого человека? Просто потому, что офицер говорит: „Убей. Огонь!“»

Разумный человек не сможет выстрелить. Разумный человек скорее сам решит умереть, вместо того чтобы убивать невинных людей. Война началась из-за того, что какой-то безрассудный политик захотел развязать войну, из-за того, что какой-то политик захотел получить больше власти, из-за каких-то глупых заявлений политиков. Разумный человек не будет убивать.

Именно это я называю образованием: делать людей более разумными. И именно этим я занимаюсь здесь. Если этот огонь распространится, то это старое, прогнившее общество не сможет выжить. Оно выживает благодаря вашей бессознательности, он живет за счет вашей бессознательности.

Поэтому, Пармар, естественно, что правительство не признает это место образовательным учреждением. Для них это место — одно из самых опасных.

Но, по моему мнению, это и есть образование, «тамасо ма джьотиргамайя» — «Господи, веди нас от темноты к свету».

На сегодня достаточно.