Я убил Бессмертного. Том 1

Оро Призывающий, 2023

Меня зовут Артур Готфрид и я просто хотел жениться на дочери мэра.Теперь мои ноги лежат в двух метрах от меня.Но даже отойти на тот свет мне не дали. Бессмертный вырвал меня из лап смерти и сделал своим учеником.– Убей меня, – сказал он мне, – и тогда ты вернешься домой.Зачем ему это?Он так и не сказал.

Пролог

Мои глаза резко распахнулись. Сердце стучало.

“Меня зовут Артур Готфрид”, — следуя традиции, напомнил я себе, стоило сознанию хоть немного отбросить сон.

Артур Готфрид. Ударение на “А”. Пол мужской. Двадцать один год от роду.

Ну, по крайней мере, столько лет было мне в день моей смерти. Сейчас же мне… порядком больше. Точно сказать не могу, потому как некоторое время назад я перестал считать дни и даже годы.

И за это я премного “благодарен” всего одному существу — моему учителю. Хотя чего тянуть, скажу прямо: я его ненавижу. И причин тому — длинный перечень, превративший мою жизнь в ад.

И нет, то, что он выцепил меня из лап Смерти, призвав в этот мир и даровав подобие жизни, его ничуть не извиняет.

Почему подобие? Потому что Смерть не отпустила меня, и всегда стояла за моей спиной. Напоминала о себе каждую ночь. Последние часы в том мире я видел снова и снова, из раза в раз. Порой у меня получалось контролировать сон, и я пытался что-то изменить…

Бесполезно. Всё заканчивалось так же, как и прежде. Правда, после всех этих лет кровавые ошмётки, в которые превратилось моё тело, больше не вызывали во мне прежнего ужаса… а оставались лишь въевшимся воспоминанием.

Выдернув себя из потока мыслей, я поглядел на часы. Проспал. И у меня оставалось не более пяти минут.

В принципе, я мог бы вообще никуда не идти. Всё и так произойдёт само собой в нужное время. Но когда ты не один десяток лет идешь к одной-единственной цели, хочется сделать все красиво. И правильно. Потому я принялся поспешно одеваться.

Единственный, по моему мнению, способ добиться результата, если хочешь убить Бессмертного — выйти за рамки. Нет практически никаких шансов обойти его в опыте, мастерстве или силе… Подтверждено многократно как мной, так и моими предшественниками. Ни одно в мире оружие, ни один яд и ни одна ловушка не возьмут того, кто подчинил себе Тьму и живёт уже дьявол знает, какую тысячу лет.

Что же. Эта попытка — лучшее, что я делал. И она сработает.

Я знал это.

Но обо всём по порядку.

Как для того, кто держит в страхе весь мир, Виссарион был вполне себе компетентным учителем. Легендарный Бессмертный Архимаг, командир бесчисленной армии мёртвых, Понтифик Тьмы, маг настолько могущественный, что в этом мире у него не осталось ни одного серьёзного конкурента и так далее не был человеком, задумывающимся о морали или приличиях. Но он также не был и из тех, кто стреляет себе в ногу. Творить зло ради зла — не про него; Виссарион просто шёл к своей цели любыми доступными средствами, и если проще и выгодней было совершить зло — он совершал его.

Хотя по факту, я ни разу не видел, чтоб он был инициатором конфликтов или войн. Эта роль выпала мне, как его ученику. Не против мира, нет — против самого Бессмертного.

И тому были причины, которые мне дал сам Виссарион.

Всего два правила.

Правило первое. Пытаться убить его не реже раза в месяц.

Правило второе. Ознакомиться с попытками прошлых претендентов и не повторяться в способах — ни своих, ни чужих.

Во всём остальном я был… свободен? По сути, да. До тех пор, пока выполнял эти правила. Прошёл месяц, а покушения не было? Следующий месяц проведёшь на хлебе и воде, в окружении четырех каменных стен. Повторился? Аналогично.

В остальное время я не был ограничен ничем, имел доступ во все помещения в его обители, куда я смог бы попасть сам. Мёртвые слуги — не самая лучшая компания для общения, как и те запуганные живые, что занимались частью работ, но я был волен выйти в мир и заниматься там всем, чем пожелаю.

Я был волен даже пытаться сбежать — разумеется, если это не нарушало правила номер один. Вот только смысла в этом было ноль. Один из моих предшественников в попытках сделать это добрался до соседнего континента. Как только вышел месяц, Архимаг тут же вернул его на место.

Единственным способом выбраться был побег в другой мир. А вход в другой мир…

— Пока я жив, — с улыбкой раз за разом повторял Виссарион, — ты не вернешься домой. Убей меня.

Его привычная присказка. Как издёвка, как напоминание о том, что я не вернусь домой, не выполнив его волю. Он дразнил меня тем, что у меня есть шанс вернуться назад, в день моей смерти, и всё исправить. Он обещал мне это, как награду.

Что ж, он и в мыслях не держал намерения издеваться надо мной — просто считал, что я не должен об этом забывать.

Он вообще охотно беседовал со мной. Сам же я… не то, чтобы очень к этому рвался, но когда ты уже пытаешься убить Архимага, а все более-менее очевидные варианты уже перепробованы теми, кто был до тебя, быстро приходишь к одному выводу.

Тебе нужны знания. И лучший их источник — именно он.

Виссарион не заставлял учиться. Но ставил ситуацию так, что я был вынужден сделать обучение своей единственной целью в жизни. Ведь иначе шансов у меня не будет, а без шансов на победу я бесполезен для него.

Он играл в эту игру ещё очень давно. В моём родном мире ещё не изобрели не то, что Интернет, а даже паровой двигатель — а он уже призывал сюда учеников. Одно задание на всех — “убей меня, если сможешь”.

На главный вопрос — зачем Виссариону это вообще было нужно — Архимаг неизменно отвечал лишь одно:

— Убей меня. И узнаешь.

Что ж — и я пытался.

К концу первого года я знал все 12,458 провальных попыток убить Виссариона моими предшественниками. Благо, он всё записывал.

Следующие три года я посвятил развитию физического тела и энергоканалов. В Виссарионе было три метра росту и мне даже страшно подумать сколько килограммов веса. На фоне этакого амбала обычный человек, вроде меня, смотрится пшеничным колоском; глупо даже начинать строить козни при такой разнице в весовых категориях.

Затем семь лет ушло на то, чтобы овладеть теорией магии. Все те знания, что Виссарион скопил за тысячи лет жизни, он передал мне. Мне оставалось лишь учиться — в перерывах между заведомо провальными попытками убийства.

Понятно, что по сравнению с тысячелетним опытом Архимага всё, чему я мог научиться за такое время, было просто каплей в море, однако — эй, все с чего-то начинают!

И лишь затем я приступил уже к реальным попыткам убить своего учителя. Шесть лет на отработку всего изученного на практике — начинал я со всякой банальщины и слегка видоизмененных попыток прошлых учеников Виссариона.

Конечно, безрезультатно. Но, тем не менее, это позволило мне отсечь сразу кипу заведомо ложных вариантов, отточить своё мастерство и стать (не то чтобы я хвастаюсь) вторым по силе в этом мире после Виссариона.

Но, как я и говорил ранее, чтоб убить бессмертного — нужно выйти за рамки. Чем я был и занят последние годы. Я обратил против моего учителя весь мир — и мир проиграл.

Что ж. Этого было мало. Я обратился к ещё большему. И эта попытка особенная.

Постояв под дверью его кабинета ещё минуту, я дождался, пока минутная стрелка дойдёт до нужного деления — и постучал.

— Да? — раздалось из кабинета. Дёрнув дверь на себя, я вошёл.

— Учитель, — короткий кивок. — У меня для тебя есть новость.

Сидевший на своем привычном месте за столом Виссарион поднял на меня глаза.

Лицо Архимага выглядело старым, но уж точно не на его реальный возраст — крепкий мужчина, только вышедший на пенсию. Длинные волосы с густой бородой лишь подчёркивали мощное впечатление, которое создавало его почти комичное, трехметровое тело. Не знаю, была ли такая фигура следствием долгих лет воздействия магии, однако в спортзале я его ни разу не видел, скажу вам точно.

— Говори, Артур, — кивнул он. В голосе не было ни раздражения от того, что я прервал его, ни злости. Кажется… было любопытство. Когда играешь в эту игру столько лет — становится интересно, что ещё придумает очередной ученик. Порой, как мне казалось, Архимаг даже специально лез в ловушки, чтобы поглядеть, как они работают.

И, конечно, всегда выживал.

Но не в этот раз.

— Омае ва мо шиндейру, — произнес я.

— Что? — старик удивленно приподнял бровь.

Глупо было бы ждать от него"нани".

— Ты уже мёртв, говорю, — пояснил я.

Пару секунд Виссарион недоумённо сидел, приподняв бровь и пытаясь понять, что у меня на уме… а затем его взгляд враз стал стеклянным. Титаническая фигура архимага рухнула набок, захватив с собой сразу с десяток записей и бутылей с чернилами, что стояли на столе.

Я не шевелился с места. Если Архимаг упал — это ещё не значит, что у меня получилось; может, он просто решил устроить спектакль, чтобы доказать бесполезность моего метода. Нужно быть настороже.

И всё-таки что-то внутри меня пребывало в восторге… и в шоке. Я немало заплатил за возможность сказать эту фразу; то, что я сделал сутки назад для того, чтобы она сработала, выходило за любые вообразимые рамки.

Мой последний вариант.

Медленно обойдя стол полукругом, я приблизился к телу, готовый к тому, что в любую секунду покойник возьмёт меня за руку и скажет «А теперь, ученик, разберём твои ошибки».

Но покойник не подавал признаков жизни.

Может ли Виссарион симулировать отсутствие пульса?.. Я осторожно взял его могучее запястье. Конечно же, может, другой вопрос — зачем ему этим заниматься? Есть куда менее сложные способы сказать мне, что я не справился.

Так я справился?..

До конца я всё ещё не мог этому поверить. Но… всё указывало именно на это. Маг не дышал. Маг не двигался. Тело ещё не успело остыть…

Нет, если бы он был жив — он бы наверняка для начала задал несколько вопросов. Виссарион захотел бы узнать, что я имею в виду под этим «Ты уже мёртв».

Но Архимаг молчал.

Ни звука. Полная тишина, нарушаемая только моим взволнованным дыханием. Неужели… у меня наконец получилось? Двадцать лет попыток, и наконец…

А затем — раньше, чем я успел выразить свой восторг в каком-нибудь безумном крике — грохот снаружи рабочего кабинета. Я чуть не подскочил на месте от неожиданности; в два прыжка добравшись до двери, я выглянул наружу.

На полу валялся скелет, облачённый в доспехи — один из мёртвых стражников Виссариона, охранявших замок. Сейчас, впрочем, он выглядел скорее как груда костей плюс груда металлолома.

Второй мертвец стоял рядом с ним, не зная, как реагировать на такое падение своего собрата — подходящая реакция явно не была в него заложена. Я не успел сделать ничего, когда он внезапно вздрогнул — и рухнул вместе с первым.

К моменту, когда грохот сотен падающих костяков раздался по всему замку, до меня уже дошло, что происходит.

У меня получилось. Виссарион мёртв. И это — лучшее тому доказательство. После смерти Архимага разрушаются, одно за другим, все заклинания, которые он поддерживал.

В том числе и сама башня, которая стояла не столько по законам физики, сколько по воле моего учителя и на его магии. Значит, времени до того момента, как здесь всё рухнет, в обрез.

Я щелкнул пальцами.

Рука механически сжалась в кулак. В ней материализовался полученный в ходе подготовки к одной из попыток убийства Виссариона меч.

Привычно сощурившись, чтобы красноватое свечение от оружия меня не слепило, я тремя большими шагами вернулся к телу Виссариона и одним движением отрубил ему голову. Это мне ещё пригодится… А теперь вверх, и побыстрее.

Пробегая через трещащие по швам коридоры, я услышал ещё один неприятный звук где-то позади. Я знал этот звук слишком хорошо — так открываются разломы. Ну, а стойкий запах серы подсказал мне, кто их виновник. Демоны.

А, ну да… Чуть не забыл.

— АРТУР ГОТФРИД, — раздался низкий голос, звучащий будто из другого мира, что логично, ведь говоривший не мог попасть в этот мир, в отличие от его прихвостней. — УСЛОВИЯ НАШЕЙ СДЕЛКИ БЫЛИ НАРУШЕНЫ. ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ?

Я слегка виновато скривился и приподнял бровь, пытаясь понять, куда будет вежливее смотреть, когда говоришь с голосом, звучащим буквально отовсюду.

— А что я сделал? — пожал я плечами. — Я вас кинул.

Не успела ухмылка покинуть моё лицо, как очередной портал, тлеющий огненно-красным, распахнулся метрах в пяти от меня. Демон с искажённым от ярости лицом рванул ко мне…

Увы, я был слишком занят возвращением домой, чтобы расплачиваться с долгами.

Я хмыкнул и щёлкнул пальцами. Люстра, рухнувшая с потолка прямо на голову демону, принялась обвивать его коваными цепями. Секунду он глядел на меня, вылупившись и открыв рот — а затем заорал так, что из ослабленных стен начали выпадать кирпичи. Я поморщился и на демона упала вторая люстра, спеленав его полностью и даже зажав пасть. Надолго этого не хватит, но к тому времени, как из этого кокона вылупится бабочка, я буду уже далеко.

Из разломов выбирались все больше демонов, вот только у меня не было времени с ними разбираться. Я надеялся, что потолок рухнет им на голову и без моей помощи. Во всяком случае, последние три этажа я бежал уже почти по воздуху — настолько тряслось и распадалось всё вокруг.

Чёрт же дёрнул Виссариона оставить этот портал на открытой крыше. С другой стороны, будь тот в подвале — меня бы уже завалило.

Портал, как обычно, мягко светился жёлтым светом. Казалось, всеобщее разрушение не затронуло его, он оставался таким же, как и всегда — скоплением узоров на полу. Ни больше, ни меньше.

Перейдя с бега на мерный шаг, я направился к центру портала. Магии нужно дать доказательство того, что условие выполнено — Архимаг мёртв.

И я бросил отрубленную голову учителя точно в центр вязи рун; она упала аккурат лицом ко мне. На секунду мне показалось, что глаза учителя смотрят прямо на меня и он вот-вот моргнёт… Но нет. Просто показалось.

Это было всё. Никаких магических слов, никаких дополнительных действий. Как только мёртвая голова коснулась линий портала — тот засветился втрое ярче, приходя в действие.

— АРТУР ГОТФРИД, ТЫ ВЕДЬ НЕ ДУМАЕШЬ, ЧТО ВСЁ БУДЕТ ТАК ПРОСТО? — раздался позади меня тот же знакомый голос.

А вот и посмотрим. Я ухмыльнулся.

Я вернусь в день своей свадьбы. В тот момент, когда всё оборвалось. Смогу всё исправить.

Наконец-то.

Вспышка.