Тайны садового сезона

Ольга и Наталья Семеновы

Средний Урал, наши дни. Сегодня коллективный сад – просто сообщество горожан, проводящих время за городом. Сообщество это небольшое, но со своими подводными течениями, интригами и женскими «разборками».Две девушки, Сабира и Катерина оказываются участницами загадочных событий в одном из коллективных садов. Девушки, также как и их родственницы когда-то (роман «Исчезнувший клад») принимаются за расследования. Им приходится раскрыть несколько убийств и заняться поисками уральских сокровищ.

Глава 3

С середины недели погода начала портиться. На небе появились тучки, солнце исчезло, и все стало скатываться к дождю. Да и синоптики вносили свою лепту в ухудшение погоды, объявляя, что к концу недели погода окончательно перестанет быть летней. Надо сказать, что на Урале — это тренд. В пятницу вечером погода неизменно ухудшается, причем температура может за одну ночь упасть сразу на десяток градусов, и все выходные идет дождь. А в понедельник утром выглядывает солнышко, и значительно теплеет. Так продолжается ровно до следующей пятницы, и цикл повторяется заново. Иногда за весну и лето на Урале на выходные выпадает летная погода всего пару раз за сезон. И эти выходные, в отличие от предыдущих, не стали исключением.

Но, не смотря ни на что, утром в субботу все садоводы исправно потянулись на свои дачи. В основном, люди едут на дачу на личном транспорте. Дорога в сад «Шахтер» проходила мимо дома сторожа, и пользовались ей многие садоводы из соседних садов: «Южного», «Архитектора», «Буровика». Дорога была не очень широкой, разъехаться на ней порой становилось трудно, особенно в плохую погоду, часто приходилось останавливаться на обочине и пропускать встречные машины. При въезде в «Шахтер», как раз у дома сторожа, имелась небольшая квадратная площадка, на которой любили оставлять машины разъезжающиеся встречные автомобилисты. А некоторые водители стали использовать эту площадку и просто как стоянку. Это вызывало резкие протесты сторожа Надежды. За много лет обитания в домике сторожа, она стала считать его своей собственностью, причем не только сам домик, но и площадку рядом с ним тоже. За нее-то она и решила побороться. Первым новшества заметил и даже ощутил на себе дядя Сабиры.

— Представляете, я сейчас не смог разъехаться со встречной машиной, — рассказывал он за ужином.

Вся семья расположилась на крытом крыльце, в беседке стало ужинать слишком промозгло.

— Где не смог разъехаться? — не поняла его жена.

— Да тут, у нас в саду, у дома Надежды, сторожихи нашей.

— Там же вроде бы дорога достаточно широкая.

— А там кто-то покрышки по всей ширине дороги разложил, и на эту удобную площадочку уже нельзя заехать. Поэтому мне пришлось сначала пятиться задом, а потом специально останавливаться и убирать покрышки и бревна. Интересно, зачем их положили?

— Ну, наверно, чтобы на этой площадке машины не вставали, — разумно предположила Сабира.

— Эй, хозяева, вы дома? — раздался от ворот громкий женский голос.

— Дома мы. Заходи, Аня.

К крыльцу, где под крышей расположились хозяева и их гостья, подошла женщина средних лет. Внешне она выглядела еще достаточно молодо, но все впечатление от ее высокого роста и хорошей осанки портила уже слегка расплывшаяся фигура и полная небрежность в одежде. В глаза сразу бросался яркий маникюр, частично облезший. Маникюр она явно делала в салоне — лак был яркий, дорогой, каждый ноготь покрывался тоном, чуть отличающимся от другого. С таким маникюром совсем не сочеталась грязная порванная футболка и вытянутые трикушечные штаны. Конечно, у себя на огороде женщины-садоводки не придерживаются изысканного стиля в одежде, но у Ани случился явный перебор. Катя с Сабирой узнали эту женщину — они видели ее на собрании неделю назад. Как оказалось, Аня жила через улицу от дома Майи Нургалиевны и частенько захаживала к ней в гости, особенно когда ей хотелось посплетничать.

— Хочешь чаю? — предложила хозяйка.

— Да не хочу я чаю, у меня настроения нет. Представляете, у меня собаки потоптали всю рассаду капусты. А ведь я за каждый корешок на рынке заплатила. Прибила бы собственными руками.

— Что, вся капуста пропала? А откуда собаки взялись? — удивилась тетка.

— Черт их знает, откуда они прибежали… — ругнулась Анна. Чувствовалось, что ей хочется произнести более крепкое словцо, но в присутствии племянницы хозяйки она изо всех сил сдерживалась. — Хотя нет, я догадываюсь, откуда они прибежали, и все грядки мне потоптали, уроды. Вот такие следищи на земле! Причем, это не одна собака, а целая их стая у меня на огороде резвилась.

— А откуда они? — спросила Катерина.

— Да это сторожиха наша псов разводит.

— Погоди, Аня, она же их на привязи держит. Вон, они все на ее участке у дома сторожа сидят, она с ними обход делает каждый день.

— Это только те, на которых мы с вами деньги сдаем. А остальных она прикармливает, и они уже сбиваются в отдельную стаю. У нас же по документам в саду должно быть три собаки, а она уже, наверно, десяток других прикормила. Надо в спецслужбу звонить! — Аня казалась сильно рассерженной. — Вот я пожалуюсь новой председательнице, причем пожалуюсь письменно — слова к делу не пришьешь.

— Как они вообще к тебе на участок попали? — спросила Майя Нургаллиевна.

— Так у меня часть забора со стороны соседей упала. Надо починить, да папа Витя никак не соберется.

«Папой Витей» Аня называла своего мужа, Виктора. Он был старше ее лет на пятнадцать, и внешне походил на Винни-Пуха, но в отличие от него, не казался столь энергичным, и все делал как в замедленном сне. Так что забор в разобранном состоянии мог находиться еще очень долго.

— Я тебе могу своей капусты дать, но только уже осенью. Сама понимаешь, рассада вся посажена. Что, неужели все пропало?

— Ну, несколько кочанчиков осталось, но все равно придется покупать.

Аня еще долго и с удовольствием ругала собак и их любителей, а Сабира и Катерина стали убирать со стола.

***

Галина Вячеславовна, новая председательница сада, с Леной, казначеем, сидели в ее доме и обсуждали самые насущные дела сада. За последнюю неделю они очень часто виделись, практически каждый день. Галина с огромным удовольствием погрузилась в садоводческие дела. В своей жизни ей не удалось побывать даже маленьким начальником, она всегда считалась хорошим исполнителем, но никем большим. Есть множество людей, которые с удовольствием никуда не высовываются, а все время работают и живут под чьим-то руководством, и таких большинство. Галя всегда думала про себя, что она из их числа. Но оказалось, что — нет. Оказалось, ей нравится принимать решения самостоятельно, влиять на людей и события. Она с удовольствием заметила, что с ней стали все здороваться, больше общаться, к ней стали приходить люди со своими проблемами, причем не только связанными с садом, всех вокруг вдруг стало интересовать ее мнение по самым разным вопросам. Женщина поняла, что она получает от этого прилив энергии, даже какой-то внутренний кайф.

Но, как говорится, в каждой бочке меда есть ложка дегтя. Этой ложкой дегтя у председателя коллективного сада всегда считались должники. Именно эту проблему и обсуждала сейчас председатель со своим казначеем.

— Лена, объясни-ка мне еще раз, что у нас за проблемы с прошлым казначеем, которая работала до тебя?

— Тамара проработала в нашем саду казначеем всего два года, но дел наворотила много, — начала обстоятельно отвечать Елена Юрьевна. — Конечно, делала она это не одна, а при полной поддержке председательницы, которая была еще до Игоря. А после Игоря председателем стала Ирина. Ирина-то вообще ничего не делала, а Тамара еще при старой председательнице начала создавать дополнительные денежные фонды в саду. Она собирала деньги на межевание, на новую электрическую сеть, всякие там счетчики, кабели, провода и так далее. Но эти деньги на дело-то не ушли. Казначей их просто собирала, а потом всем сказала, что деньги потратили на другие нужды — там, на дорогу, на оплату электричества, на оплату должников.

— И что все садоводы сдавали деньги? — удивилась Галя. — Я вот не помню, чтобы сдавала.

— Конечно, не все. Я вот тоже денег не отдала, но кто-то же сдавал. И по моим прикидкам речь идет о паре сотен тысяч.

— Ничего себе!

— А ты как думала!

— То есть деньги они прикарманили.

— Ну, официально, нет. Казначей и председатель якобы обратились в какую-то фирму, занимающуюся межеванием, заплатили им.

— Что, сразу все деньги заплатили? Сначала же всегда дается аванс.

— А та фирма поставила условие, что им надо сразу всю сумму внести. И поначалу они даже стали что-то делать, а потом перестали на наши звонки отвечать. По крайней мере, они мне так рассказывали. Я ведь тогда еще казначеем не была, я как раз вместо нее и стала работать.

— А какими-то бумагами это подтверждалось? Можно ведь и в суд будет обратиться.

— А вот бумаги частично пропали.

— Как пропали? — не поняла Галина Вячеславовна.

— Как говорит казначейша Тамара, — Лена подчеркнула эти слова, — ее муж, растапливая печку, по ошибке сжег большую часть бумаг, и в том числе все корешки на оплату услуг фирмы. И, как говорится, концы в воду.

— Очень странное объяснение, — покачала головой новоиспеченный председатель сада.

— Конечно, странное. Но ведь никак не подкопаешься.

— Слушай, а ведь в этой фирме должны остаться документы, договор, в конце концов. Для суда должно хватить.

— Фирма-однодневка, — махнула рукой казначей, — ее уже давно не существует. Да и кто с ними судиться будет? Ты вот в суд пойдешь? Должен же идти представитель от сада, и лучше, если это будет председатель.

— Пойду. От имени всего сада и пойду.

— Я помню, что правление ходило в прокуратуру, но дело так и не открыли. Тут нужен настойчивый человек, чтобы постоянно капать на мозги следователям. А кому охота за бесплатно это делать?

— Ладно, я этим займусь, — пообещала Галина.

— У нас есть еще одна большая проблема, и она будет поважнее украденных целевых взносов — это должники.

— У нас их так много?

— В саду «Шахтер» сто пятьдесят участков, из них должников — целых тридцать участков. Причем, это махровые должники. Кстати, наша бывшая казначейша — одна из самых злостных должников.

— Да ты что! Она еще и должница!

— Ага, она принципиально отказалась платить за сад, когда ее сняли с должности казначея. Кстати, у нее два участка, и она уже несколько лет за них не платит.

— И что с этими должниками можно сделать? Только реально?

— Да сейчас мы их можем только от электричества отключить. И то страшно.

— Почему страшно? — не поняла женщина.

— Мы тут попробовали одного отключить. Так он бегал по саду, всем угрожал, потом все-таки внес часть денег, минимальную, и его пришлось снова подключить. В общем, это большая нервотрепка.

— Но ведь эффект-то есть. Просто этим надо заниматься.

— Сначала должников надо предупредить, — сказала Лена.

— А давай сейчас лично сходим к этой самой Тамаре, и предупредим ее об отключении, если она не заплатит долг за сад.

— Может, надо бумагу какую-нибудь написать? — засомневалась казначей.

— Пойдем и устно потребуем оплатить долг и пригрозим ей, что в противном случае мы отключим ее участок от электричества. Она ведь сейчас здесь, на даче?

— Да она тут все лето живет. Отгрохала себе такой домище!

— Вот и сходим. И по дороге еще к парочке должников зайдем.

***

После дневного обхода сада Надежда, привязав собаку у будки рядом с домом, отправилась за хлебом. Недавно в «Шахтере» открылось два магазинчика в разных концах сада. Строго говоря, их даже нельзя назвать магазинами в полном смысле этого слова. Раньше они назывались продуктовыми лавками. Один из них держали русские, второй — армяне. Русский магазин находился в небольшом старом полуразвалившемся домике, на внешний вид — почти в сарае. Там дежурила продавщица, все время находившаяся в легком алкогольном опьянении. Мужики на это внимания не обращали, наверно потому, что сами частенько пребывали в таком же состоянии, уже с утра заправляясь пивом. Поэтому когда покупатели заходили в этот магазин, там всегда в воздухе висел легкий аромат алкоголя. Женщинам такое не нравилось, и они предпочитали совершать покупки в другом месте.

Другой магазинчик организовала большая армянская семья, которая выкупила в коллективном саду сразу два рядом стоящих участка. На одном из них они разбили огород, а на втором построили огромный каменный дом, и первый этаж этого дома выделили под магазин. Дом посетители магазина замечали издалека, его крышу покрыли ярко-голубой черепицей, которая блестела в солнечных лучах и сильно выделялась на фоне обычных невзрачных садовых домиков.

Сейфовая дверь армянского магазина всегда стояла закрытой. Чтобы попасть внутрь, покупатель нажимал кнопку звонка, здесь же, рядом с кнопкой, висел и номер мобильного телефона владелицы магазина и, по совместительству, его продавщицы. Покупатели могли прийти в любое время суток, даже ночью, позвонить по мобильному телефону, и купить нужный товар. Правда, садоводы, конечно, этим не злоупотребляли, и ночью в магазин ходили редко. Однако поздно вечером или рано утром здесь всегда продавался свежий и вкусный лаваш. Армяне пекли его сами в своей печке, он получался у них пышным, с легкой горчинкой и золотистой нижней корочкой.

Надежда, конечно, пошла за лавашем к армянам. Дверь в магазин на этот раз стояла открытой, а за прилавком пристроилась сама хозяйка. Надя, как сторож сада знала всех продавщиц в округе, а с армянской семьей даже поддерживала дружеские отношения. Хотя на Надю это было непохоже, она редко заводила себе друзей, в лучшем случае просто «поддерживала отношения», как она сама это называла. Но здесь женщина изменила своим принципам. Армяне жили в чужой стране, в садах вокруг больше представителей их диаспоры не селилось, и поэтому они хотели сохранить свой маленький бизнес, привечали окрестных садоводов, их дети ходили в школу в поселке и дружили с местными ребятишками. А уж с Надеждой, как со сторожем сада, им сам Бог велел дружить.

— Добрый день, Надя! — воскликнула Гульнара. — Ты вовремя! Я тут как раз вытащила из печки горячий лаваш. Будешь?

— Давай мне три горячих лаваша и пачку чая, — как всегда немногословно ответила женщина.

— А у меня еще и расстегаи рыбные готовы.

— С какой рыбой?

— Сегодня с горбушей. Хорошая, свежая горбуша.

Конец ознакомительного фрагмента.