Я тебе не сестра!

Ольга Янышева, 2023

Когда парень, в которого я влюблена с детства, который был моим первым, вынужденно становится опекуном, притворившись далёким родственником – жизнь превращается в вечное испытание и постоянное унижение самой себя! Жить с ним, чувствовать его вожделение, утопать в своём собственном желании и, тем не менее, смотреть на череду любовниц опекуна – это настоящий ад.«Как можно победить нравственность брутала?» Я могу ответить на этот вопрос!Меня зовут – Воропаева Валерия, и это моя история…

Глава 4. Женский мир подчиняется законам эволюции: выживает стервейший!

Как я и думала, офис «Мотодрома» находился в здании «Зверев и К^о», где стритрейсеры работали уже давно, ещё до возникновения самой идеи о создании развлекательного центра.

Андрей Зверев — извечный соперник моего брата в уличных гонках, мажор, наследник многомиллионной корпорации экспорта и импорта скоростных автомобилей, словно заразился от Серёжи желая помочь, в принципе, уж взрослым мужчинам стать на ноги и отойти от потери наставника, когда брат умер.

И Руслан, и Антон, и Зарецкий никогда не были глупыми, поэтому, выслушав предложение Андрея, не стали «хлопать варежкой» и согласились, устраиваясь на самые низкие должности.

Подняться вверх по карьерной лестницы, занять самые высокооплачиваемые её позиции — не стало сложным для моих гонщиков, привыкших надеяться только на самих себя и «рвать зубами» то, что в руки само не упадёт, никогда не имея родителей, которые бы помогли пробиться в жизни.

«Мои вице-президенты…» — широко улыбаясь, разглядывала троих мужчин, ставших мне самыми родными, не позволившими мне чувствовать себя одинокой девочкой. — «Мои «братья»…эээ… ну, не все трое, конечно… Зарецкого таковым отказываюсь считать! Ничто этого не изменит! Я ему НЕ сестра!»

–… так что теперь импорт «Субару» больше не станет вызывать стольких затрат… и я говорю не только о денежных, но и твоих моральных, Андрюша.

— Вот и ладненько, — улыбнулся Зверев, как-то слишком нервно поглядывая на Витю. — Зарецкий, ты, как всегда, проявил себя высококлассным специалистом в дипломатии. Даже не вздумай преуменьшать свои заслуги, друг, — поднял руку в знак протеста Андрей, когда Витя хотел возразить. — Мне ли не знать, насколько сложно с японцами вести переговоры… тем более на их территории! Ты, кстати, так и не рассказал, что за девушку привёз с собой. Серьёзно — сестра?

— Да. Сводная.ЯноТоширо — владелец корпорации «SubaruCorporation» по производству легковых автомобилей «Субару» — друг моего отца… как ты знаешь, он давно уехал в Японию… ещё тогда, как только оставил меня и мать. Представь моё удивление, когда, ожидая с минуты на минуту переводчика в конференц-зале, я решил, наконец, просмотреть документы, а так же договора! Ты знал, что мой отец будет на встрече! Почему не сказал мне, Андрей?

Возмущение от поступка Зверева затопило меня полностью. Макаров и Ящеров только приподняли брови, мне же хотелось прибить Андрюшу.

«Вот же! Вылитый папочка! Тот — тоже гад отменный!!! Привыкли, денежные мешки, крутить да манипулировать чужими жизнями! Да только я — не Янка! Своим Витькой крутить не дам! У него уже есть одна… эмм… «сестра»! Сводных нам не надо!»

Мне сразу вспомнилась обида Дементьевой, так сказать, первой жертвы Зверевых. Это случилось ещё до дружбы стритрейсеров с мажором.

Андрей всегда был рядом. Как оказалось, Питер не такой уж и большой город, и девочка-сиротка может нарваться на своего мажора.

Семья Зверевых сильно обидела Дементьеву, которая только-только оставила сиротский приют, поступив Санкт-Петербургский государственный экономический университет, где «звездой» разрешалось быть только Зверю. Как получилось, что мальчик с девочкой заигрались в «войну» до банального залёта — дело ясное, да только мамочка с папочкой вероятному «внучку» совсем не обрадовались. И если Мария Зверева, сама довольно молодая и легкомысленная, просто свалила на Бали с очередным любовником, будучи сторонницей свободных отношений, то Дмитрий Николаевич, в прошлом такой же «залётчик», тонко и профессионально, будто такое проделывал ни один раз, спровоцировал у Янки выкидыш.

Конечно, я утрирую, но угрозы и постоянное давление на девушку, пока сынок определялся с выбором, стали тем самым толчком, подвергшим здоровье матери и ребёнка к необратимым последствиям.

Подробностей я не знаю, но получилось всё более чем плохо!

Даже сейчас, по прошествиипятнадцати лет, Яна категорически отказывалась разговаривать на эту тему. Дементьева всегда мечтала о детях… в сиротском приюте опекала младших ещё в детстве, да и сейчас оставалась меценатом, организовав с Ящеровым фонд помощи сиротам. Для подруги потеря ребёнка стала огромной трагедией. Она ушла в себя. Мы с парнями не знали, как ей помочь, переживая до ужаса.

«Возможно, именно поэтому Серёжа не поладил с Андреем!» — Разглядывая Зверева, нервно раскачивающегося в кожаном кресле владельца фирмы с виной в глазах, пришла мысль в голову.

Да и такой вариант был вполне реален. Естественно, тонкостей я знать не могла, в виду возраста, но ту канитель, что кружила вокруг отношений Яны и Сергея помнила, как сейчас.

Мне казалось, эта пара — идеал, так они были друг с другом нежны и… даже не знаю… по-моему, я даже хотела, чтобы Зарецкий так же меня, при всех, как Зверю Дементьеву, ласково гладил по руке, называл милыми прозвищами…

— Пф! — Насмешливое фырканье вырвалось совсем некстати.

— Ты находишь это смешным? — Макаров возмущённо надулся, а я даже представления не имела, на что именно.

— Я не слушаю вас, мальчики, — наморщив носик, пренебрежительно оглядела контингент, закинув на стол ноги в обтягивающих стрейчевых брюках. Выглядеть ещё глупее, делая вид, что мне всё ясно, я не собиралась! — Что у вас за привычка, думать, что весь мир вертится только вокруг ВАС?

— И чем же ты занята, позволь спросить? — Ехидно задал вопрос Витя, пока Руслан старательно делал вид, что занят разглядыванием пейзажа за окном, пряча улыбку.

«Правильно, дракоша! Ты у нас пристроенный, можно сказать: умный… надо бы и других до твоего уровня поднять. Зарецкого только конкретнее застолблю! Надо же — «сводная»! Вот сучка! То-то к Зарецкому липнет, как банный лист!!!»

— Ты меня слышишь? — Щёлкнул пальцами перед моим лицом Витя, делая так всякий раз, когда я его игнорировала.

— Что, прости? — Разглядывать нависшего над собой раздражённого мужчину кому-то может показаться неприятным, но не мне, особенно, если этим мужчиной был Зарецкий.

Раздражать его — моё хобби!

— Я тебе задал вопрос, принцесса.

— И что же?

Витя скрипнул зубами, как часто это делал в прошлом.

«Как же я по тебе скучала, родной!!! Ты у меня попляшешь за то, что мою голову посетила мысль о переезде в Лос-Анджелес!»

— Ты издеваешься!?

«Не то слово, любимый!»

— Повтори вопрос, — скучающе разглядывая чёрный маникюр, молилась о том, чтобы «братец»-опекун выполнил мою просьбу.

— Проехали.

Виктор мрачно нахмурил брови и отвернулся, однако мои мольбы, всё-таки, были услышаны другим «братом».

— Рыч интересуется — о чём ты думаешь?

— О Майкле, конечно! — «Надеюсь, моё недоумение выглядит более чем искренним!» — Мой жених прилетает совсем скоро, а я не знаю, где нам поселиться… — Виктор наградил меня колючим взглядом, да и парни проявили странную с ним солидарность, прожигая меня разными по цвету и форме глазами. — Что? Мне скоро двадцать шесть… через три дня — напомню Вам, если вы забыли! Я вполне взрослая и состоятельная, спасибо вам, дамочка. И замуж хочу…

— Да на какой хрен? — обескураженно хлопал рыжими ресницами Макаров, будто только сейчас заметил, что я девушка. — Янка вон, вообще не собирается… а ей…

— Почему Дементьева не хочет замуж, думаю, даже Зарецкому понятно. Яна не может иметь детей, а обременять себя вечно нудящим…

— Позволь спросить, — холодно оборвал меня Виктор, недобро сощурив глаза, — почему ты говоришь обо мне, как о недалёком имбециле?!

— Ну… я бы не выражалась столь… ммм… «изысканно». Да и суть не в том. Тебе было интересно, о чём я думаю? Так вот: я доросла до того момента, когда женщина хочет иметь ребёнка. — Теперь все четверо смотрели на меня огорошенным взглядом Макарова. — Пусть Майкл не мой тип мужчины, но, как производитель, вполне подойдёт. Я даже родословную его просмотрела… и медицинскую карту…

Энергично встав со стула, решила, что четыре часа в офисе — это потолок для моей ноющей от постоянного сидения задницы. Пора ставить запятую и отчаливать, в ожидании следующего шага Зарецкого. Да и необходимо продумать стратегию поведения с «объектом», как говорит дядя Рома — опекун Таши и служащий СБРв одном лице.

Однако все мысли вылетели у меня из головы, когда я посмотрела в сторону мужчин.

Даже растерялась, не зная, как себя вести.

В глазах стритрейсеров было столько ужаса и осуждения, будто я на их глазах котят только что топила, а не высказалась их же словами, которые часто приходилось слышать в детстве.

«Да, немного утрировала, но суть-то от «перемены мест слагаемых…» и так далее!»

— А как же «любовь»? — спровоцировал Антон ещё один смешок с моей стороны, настраивая на игривый лад.

— Макаров, ты меня восхищаешь! Был бы мужиком — замуж бы вышла!

— Что?! Ах, ты!

Папка с шумом врезалась в дверь, пролетев над моей головой, успевшей быстро увернуться в сторону от летящего «снаряда».

–Не буянь, я же пошутила, — звонко рассмеялась я, немного разбавляя гнетущую обстановку, где витавшее в воздухе напряжение физически мешало дышать.

–Надеюсь, на счёт детей с неизвестно кем — тоже была шутка!

Зарецкий медленно отмирал, приходя в себя после моего заявления, яростно сжимая челюсти, отчего желваки на скулах ходили ходуном.

— В смысле «с неизвестно кем»?! Очень даже известно. Мы со Стенли знакомы почти пять лет, чтоб ты знал!

— Не знал! И Стенли этого не знаю… ни я не знаю, ни пацаны! — Зарецкий огляделся по сторонам, ища поддержки, и я горестно вздохнула, понимая, что мужская солидарность не заставит себя ждать.

— Точно!

— Надо ещё посмотреть на твоего избранника! — Одновременно заявили Макаров и Зверев, пока Руслан возводил глаза к потолку.

— Обязательно… мы ведь карту его медицинскую ещё не проверяли! — Закусив губу от радости, что у меня есть «подельник», разглядывала шокированные лица трёх мужчин, недоумённо уставившихся на Ящерова.

— Зачем?

— Вот именно. Вы смеётесь? Вы ещё отбор «спермоносителей» устройте! Хочется Воропаевой детей — пусть делает их, с кем желает.

«Моя ты рыба! Какой же Русик молодец!» — наблюдая за спектром эмоций на лице Зарецкого, не знала, что делать: валить по-тихому или досмотреть серию «Возмущение и его последствия от друга».

Виктор пылал яростью.

Когда он повернулся ко мне, я, пусть с запозданием, но остановилась на первом варианте, и,бросив на прощание всем: «Жду подарки на день рождение», дала дёру.

Помахав рукой двум седым секретаршам, не стала останавливаться в приёмной, кинувшись в сторону лифтов, буквально физически ощущая угрозу для своей жизни.

Только когда створки металлического короба стали сходиться, япозволила себе облегчённо вздохнуть… как оказалось, преждевременно.

Чёрный лакированный ботинок, помешавший уйти от сильно раздражённого мужчины, с честью выполнил желание хозяина, стремящегося войти в лифт со злобно поджатыми губами.

— Тебе вниз? — чуть с ленцой протянула я, стараясь затолкать своё волнение глубоко внутрь.

Однако оставаться с безучастным выражением лица долго не получилось.

— Точнее не скажешь, — процедил Витя, быстро набирая на панели управления комбинацию каких-то кнопок, отчего наше движение вмиг прекратилось. — Прямо в ад…

— Что… что ты делаешь?

Казалось, у моих нервов появился свой собственный голос, такой тонкий писк вырвался из моего горла, когда Зарецкий стал надвигаться на меня, загоняя в угол.

— Хочу, наконец, нормально поговорить. Ты вообще понимаешь, что то, о чём ты только что распылялась, настоящий бред?!

Взгляд «братца», стальной и холодный, будто выискивал внутри меня слабые места. Витя пытался понять: серьёзно я говорю или в очередной раз просто хочу его позлить.

Он меня видел насквозь, и, не находя другого варианта, с чувством неправильности в душе, приготовилась соврать.

— Это не бред, — молясь, чтобы моё выражение лица было таким же степенным, расслабленно привалилась к стенке лифта, сложив руки на груди, пытаясь хотя бы как-то создать иллюзию пространства между нами.

Запах цитрусового мужского одеколона, немного терпкого, но очень вкусного, сводил с ума.

— Всё?! Это все твои оправдания!?

— Зарецкий, ты оборзел? — Толкнув мужчину в грудь, попыталась протиснуться в сторону, когда он одним рывком прекратил все мои попытки создать мнимую баррикаду из рук, схватив за запястье правой.

Желание вернуть конечность обратно никто не оценил. Вжав в стену ещё сильнее… так, что я стала задыхаться от желания, Виктор, казалось, заполонил собой всё пространство.

— Это Я «оборзел»?!? Да ты вообще понимаешь, насколько убого звучат твои слова? «Как производитель, вполне подойдёт»!?? Серьёзно?

— Сказала, как есть. Ты ожидал, что я буду тебе в уши заливать, что влюблена в Майкла? Что хочу его, прям, не могу?! Чтобы что? Чтобы ты успокоился, зная, что это не так?! Чтобы смеялся надо мной и моими попытками вывести тебя из себя? — Очень близко подошла к правде, распалившись до белого каления. — Так этого не будет. Всё, что я говорю — всегда правда, Витюша. Тебе ли не знать? Если я говорю: «хочу ребёнка» — значит, так оно и есть! И, если для этого нужен мужчина, мне не составит труда его найти! Я буду заниматься сексом со Стенли! Смирись!

«Фу! Да никогда в жизни!» — Разглядывая бешенство Зарецкого, смешанное с каким-то отчаянием, старалась врать, как можно достовернее, и не заметила даже, как наши роли поменялись.

Наступая на «братца», загнала того в угол противоположной стены, под мерное движение вновь заработавшего лифта.

— У тебя всё? — Приподняв бровь, сокрушалась, что створки техники не успели разъехаться в стороны, чтобы эффектно выпустить меня наружу.

— Нет, не всё!

Честно, я не думала, что Зарецкий накинется на меня, как хищник, стиснув в объятьях!

Задохнувшись от неожиданности, последнее, что видела, перед тем, как окончательно забыть, как дышать, яростный взгляд сверкающих бешенством зелёных глаз.

Поцелуй Рыча был, как всегда, неописуемым!

Всякий раз меня поражало в нём то, что во время самого поцелуя я чувствовала себя и царицей, и безвольной рабыней. Тонкая грань касаний и прикосновений менялась с такой скоростью, что голова кружилась быстрее колёс «Princesses»!

Вцепившись в ткань рубашки, положила руки на плечи Зарецкого, пытаясь удержаться от падения, так как руки самого мужчины не касались меня, упираясь по обеим сторонам от своей жертвы.

Жажда страсти затмила наше сознание, поглощая полностью.

Губы «брата», такие горячие и мягкие, ненасытно сминали мои, будто желая проглотить или захватить в своё вечное пользование.

А мне этого было мало!

Соскучившись по запаху, касаниям губ, любимому взгляду обжигающей зелени, я желала ещё! Именно прикосновений Вити, его объятий мне не хватало.

Чувствуя, что ещё чуть-чуть, и я начну умолять о них, отстранилась, отворачиваясь в сторону.

За спиной раздался усталый выдох.

— Витя, если ты собираешься извиняться, я тебе врежу. Задолбал уже вести себя, будто ты мне настоящий брат! Это не так! Почему ты не желаешь этого понять?! Я уже совершеннолетняя, твоя опека мне больше не нужна! Я… я знаю, что ты хочешь меня, как и прежде, — заменила «любишь» на менее пугающее наблюдение. — Почему упрямишься?! Так боишься разговоров окружающих?

Тишина напрягала.

Развернувшись обратно, застыла.

«Да он просто свалил! Вот скотииина… Не! Пора собирать див! Принцесса стритрейсеров уходит в загул, товарищи!»

Снова нажав на кнопку подземной парковки, с улыбкой на лице вертела ключи от Доджика, вытащенные из кармана пиджака Зарецкого ещё утром, по приезду в офис.

«Как знала, мля…»

Созвать консилиум подруг и идейных соратниц не составило труда.

Уже через полтора часа наша гоп-компания сидела на кухне новенького особняка Ящерова в количестве пяти взрослых молодых женщин и двух детей, увлечённо поедающих сладкие пряники Ташкиного приготовления и жадно смотрящих «Смешариков».

Кира и Дима поладили ещё в прошлый раз, поэтому наши дивы-мамочки были только рады исполнить детские просьбы о «походе в гости», рьяно кинувшись собираться к девичнику.

То, что мой призыв о помощи прекрасно вписался в образ «идеальная мать» — как при игре в «Дурака», попал картой в масть.

Когда я рассказала все, с чем пришлось столкнуться вчера и сегодня в лифте, Катя, Таша, Яна и особенно Вика стали на мою сторону безоговорочно, хотя сомнения в «некоторых» правильных нудотах у меня до последнего сохранялись.

Возмущения по поводу поступка Зверева, решившего воссоединить отца с сыном, отправив последнего в Японию к папеньке на блюдечке с голубой каёмочкой, лишь бы заключить договор на особо выгодных условиях, так же посетили всех четверых.

Катя так буквально пылала от ярости, пока Дима читал Кире историю про принцессу, смешно складывая слоги, демонстрируя свои новые навыки маленькой девочке.

— Вот же… козёл! Дима, я тёте Лере рассказываю ту сказку, про серого козлика, которую ты мне читал, — стушевалась Смирнова, а мы покатились со смеху.

— Ну, и… что там с… с козликом? — Вика широко улыбнулась, хитро прищурив глаза, аккуратно сажая на свои колени племянницу, желающую услышать рассказ от светловолосой тёти Кати.

— Эмм… глупый этот козёл… ммм… думает только о себе. Спрашивается, зачем он своего собрата послал в чащу лесную? Да и эта волчица… ой, девочки, не к добру она прилетела! — Распалилась Смирнова, ловко заменяя характеристику общим знакомым, сбивая ассоциативный ряд.

— Кто «прилетела», мама? Волчица?

Хохот на кухне стал только громче.

Напряжение меня оставило окончательно, особенно, после того, как Катя назвала Зарецкого «собратом» козла!

Конец ознакомительного фрагмента.