Я тебе не сестра!

Ольга Янышева, 2023

Когда парень, в которого я влюблена с детства, который был моим первым, вынужденно становится опекуном, притворившись далёким родственником – жизнь превращается в вечное испытание и постоянное унижение самой себя! Жить с ним, чувствовать его вожделение, утопать в своём собственном желании и, тем не менее, смотреть на череду любовниц опекуна – это настоящий ад.«Как можно победить нравственность брутала?» Я могу ответить на этот вопрос!Меня зовут – Воропаева Валерия, и это моя история…

Глава 1. Жизнь прекрасна, если не вспоминать прошлое и не думать о будущем

— Вика!!! Какого рожна ты тут сидишь?! — Прошипела еле слышно, едва моя нога переступила порог детской спальни маленькой Киры, сон которой так боялась потревожить чрезмерным раздражением. — Открытие «Мотодрома» через двадцать минут!

Двоюродная сестра моей подруги детства, бывшая нехилым раздражителем в малолетстве, будучи самой младшей среди нашей троицы, неопределённо пожала плечами, словно и не она отвечала за музыкальное оформление значимого для меня мероприятия!

На самом деле, Виктория Ташкевич была очень ответственна и до бесячки собрана для двадцати трёх летней чистоплюйки, поэтому нынешнее равнодушие больше удивило, чем оказалось раздражителем.

— А я при чём? — Выдала словесное оформление своему виду Викуля — натуральная блондинка с милыми голубыми глазками, которые только на вид казались «няшными», как сейчас принято выражаться.

Стерва от макушки до кончиков пальцев «младшенькая Ташкевич» довольно улыбнулась, кинув взгляд в сторону четырёхлетней племянницы.

— Как думаешь, они помирятся?

Кто такие «они» — спрашивать не стала.

Таша — та самая подруга — которая одновременно была мне жизненно важна и до безумия бесила своей «амёбностью», оказалась той самой, о которой грезил мой товарищ по сиротской жизни!

Как такие совпадения могут происходить в нашей жизни, я не знаю, но их существование имело место быть… Да и слава Богу!

Если старшую Ташкевич я знала с самого детства, ещё в три года вместе с девочкой поступив в школу танцев, то знакомство с Ящеровым оказалось не таким радужным…

Когда мне было одиннадцать лет, мои родители погибли. Старший брат забрал меня из Калининграда в Санкт-Петербург, где я окунулась в мир совершенно другого слоя общества, оставляя подругу в той, другой жизни, где мама и папа были живы в моей памяти. Даже в свои одиннадцать лет я понимала, что наше возможное пересечение с Ташей маловероятно, учитывая, что она стала балериной, переведясь в академию танца, а я уехала в другой город! Ан нет! Оказывается Ящеров был знаком с маленькой Ташей ещё до нашего знакомства… но это не моя и совсем другая история…

Мир питерских стритрейсеров, среди которых я оказалась в единственном женском роде (говорю не о фанатках, «подружках» и других представительницах прекрасного пола, получивших от моих мальчиков простое определение — «тёлки»!).

Будучи сестрой старшего заводилы, самого быстрого мотогонщика и молодого наставника мальчиков-сирот — Сергея Воропаева — за три года научилась не только гонять на практически всех видах транспорта, но и многим другим нехорошим вещам.

Выражаться отборными матом, драться, быть в центре событий (а эта особенность характера у меня автоматически ассоциируется с «нехорошей»), безраздельно владеть вниманием трёх парней, которых Серый выделял среди своих воспитанников — не весь перечень моих недостатков!

Это были самые беззаботные и весёлые три года за всю мою жизнь!

Зарецкий Виктор, Макаров Антон, Ящеров Руслан. Трое парней были выходцами питерского сиротского приюта, младше от своего учителя физкультуры, коим работал мой Серёня, всего на пару лет.

Брат подружился с молодыми парнями, перетянув их в гоночный мир, чему уже взрослые мужчины, по истечении времени, оставались благодарны… даже после смерти брата.

Разве может кто-то из нас представить, что, в один миг, кроме его отражения в зеркале, из былой дружной и крепкой семьи в этом мире больше никого не останется?!

Я не представляла…

Потеряв родителей, полностью погрузившись в мир брата и найдя там защиту, захлопнув дверь в прошлое, несмотря на слишком юный возраст, я растерялась, оставшись одна. Четырнадцать лет — это отвратительный возраст для попадания в приют… хотя, о чём это я!? Попасть в приют, в любом возрасте — полное дерьмо!!!

Однако именно тогда я поняла, насколько эта перспектива ужасна.

Сейчас, разменяв третий десяток… фууу… нееее… лучше не так выразиться! Сейчас, когда мне исполнилось двадцать шесть, я могу заявить с твёрдой уверенностью: все трое — Руслан, Антон, Витя — каждый из них оказался самым настоящим другом брата, погибшего в одной из гонок.

И Макаров, и Ящеров, и Зарецкий знали, что значит «сиротский приют». Для них это не просто словосочетание слов, и то, что они, до сих пор непонятным для меня образом, смогли избавить от участи оставшегося без призора несовершеннолетнего — я никогда не забуду!

Именно Зарецкий сделал всё, чтобы оформить документы на моё максимально свободное существование во внезапно ставшей взрослой жизни, для окружающих банально оформив опекунство, «став» моим троюродным братом, чего априори быть не могло! Если объяснять по-простому: такое оформление документов называется «подлог», но моя благодарность от осознания этого факта становится лишь ещё больше!

Да, он разбил моё юное глупое куриное… ой! Простите… девичье сердце… Только даже это не умаляет его поступка!

«Зарецкий…» — произнесённая мысленно фамилия Виктора вызвала у меня на коже нервную дрожь.

Мой первый мужчина… и чего уж врать самой себе — единственная любовь! Двадцатилетний парень, осуждаемо рано, стал таковым в мои четырнадцать лет, естественно, тайно от ещё живого на тот момент брата.

Я всегда выглядела старше своего возраста, приобретя девичьи формы ещё в двенадцать лет, стоило прийти первым месячным.

Никогда не страдая отсутствием внимания со стороны противоположного пола, хотелось вникнуть в нюансы взрослой жизни так же сильно, как ребёнку стать «большим» — кто помнит свой пубертатный период — согласится… или хотя бы поймёт.

Зарецкий Витя, на мой взгляд, самый симпатичный из друзей Сергея, не мог ни привлечь моего внимания.

Моё сердце — сердце глупого маленького воробышка — выскакивало из груди, как только стритрейсер появлялся в пределах видимости!

Длинная крашеная чёлка, косуха с надписью на спине «Bad Boy», яркие зелёные глаза, молчаливый взгляд…

Внутренний трепет, возникающий вместе с румянцем всякий раз, стоило глазам Зарецкого остановить на мне этот его взгляд, толкал несовершеннолетнюю меня на глупые поступки.

Для малолетнего воспалённого «розовой» подростковой влюблённостью мозга вечеринка в честь дня рождения объекта воздыхания оказалась тем самым поводом, который виделся в свете неопытности наиболее оправданным для свершения смелого шага.

Взгляд Вити, вошедшего в свою комнату за какой-то чепухой и наткнувшегося на огромный красный бант — единственный элемент одежды моего костюма «Подарок с доставкой в номер», надо было видеть!

Я помню, как парень что-то строго мне выговаривал; помню момент, когда я, сильно набравшаяся для «храбрости», запнулась на ровном месте и повалилась прямо на именинника; помню проклинающий всё на свете горячий шёпот, по сути, взрослого парня; помню первый поцелуй, сладкий, отдающий немного лаймовым коктейлем, а вот самого «первого раза» не помню, хоть убей!

Говорят, лишение девственности — это малоприятная процедура, поэтому жаловаться на отсутствие воспоминаний не буду. Такие мысли выглядели бы совсем убого, а я хочу, чтобы вы поняли, что, даже повзрослев, я ни о чём не жалею!

Добрый молчун, красивый гонщик — его улыбка стоила миллион! Мускулистый… нет, не до безобразия огромный качок! Тело молодого высокого стритрейсера было поджарым, гибким, обманчиво обычным. Сильные руки, привыкшие к работе и тяжёлому труду парня, заработавшего деньги на свой спортбайк в должности грузчика, смогли поднять даже Янку — одноклассницу и такую же сироту, заменившую мне мою Ташу, когда жизнь в Питере немного вошла в привычную колею.

«Именно Яна вытирала мои слёзы на следующий день, когда я, стыдясь сама себя, тихо смылась из чужой постели, чувствуя себя последней шалавой».

Незаметно улыбнувшись, посмотрела в окно детской, отмирая на какое-то время и тут же проваливаясь в новые размышления.

Я до сих пор не понимала, почему Виктор, будучи таким правильным среди четвёрки друзей, не захотел делать вид, что «подарок» на день рождение ему привиделся! Это было бы так удобно!

Именно этим я пыталась заняться, изо всех сил изображая удивление, когда Зарецкий, на первом же слёте, которого я боялась, больше месяца избегая тусовки брата, незаметно подкрался сзади, резким движением утаскивая в тёмный проулок.

Его поцелуй, жадный и агрессивный, вызванный моим непонимающим взглядом и быстро хлопающими ресницами, превратили последующие полгода в сказку.

Да, тайный роман не позволял в полной мере прочувствовать весь спектр эмоций первой привязанности, но для неопытной влюблённой девушки — он был за гранью счастья… оборвавшись вместе с жизнью Серёжи.

Совершенно неожиданно оформив опеку на себя, Зарецкий прекратил любые отношения между нами, кроме «братско-сестринских», вмиг став тем серьёзным и хмурым парнем, вид которого я успела забыть за шесть месяцев.

Сколько во мне было обиды! Сколько подростковой несдержанности! Да я проклинала ту минуту, когда в голову Вити пришла эта придурочная идея!

«… лучше сиротский приют!» — Думала глупая дурочка, которой я на тот момент времени была, вытворяя такой перечень «неприятностей», что всё упомнить нереально!

По моей милости ответственному Вите, за семь лет совместного проживания с внезапно приобретённой обузой, пришлось пережить конкретный эмоциональный раздрай «папаши» или брата (называйте, как хотите!), однако его неизменная реакция укора на лице выбешивала похлеще… — «Мля! Да я не знаю даже, с чем сравнить то бешенство, которое накрывало меня всякий раз, когда вместо ора и наказаний я обозревала лёгкое покачивание головой и мягкое: «…принцесса, так нельзя…»

«Я так его любила!!!»

Это настоящая мука — жить с парнем, от одного вида которого сердце разрывается от тоски и уныния! Если бы не танцы и не Янка, развернувшая бизнес в сфере обслуживания и оформления корпоративных вечеринок, завязанных именно на танцевальных постановках, я бы сошла с ума!

Смотреть на фанаток «брата», забота которого была, словно насмешка, после того жёсткого разговора, в процессе которого Виктор впервые позволил себе повысить на меня голос, когда маленькая глупая я категорически отказалась прекращать «играть в любовь», как выразился сам «братец»!

Сейчас, став взрослой (хочется думать!), я поняла его мотивы…

«Чёрт!!! Да ни хрена я не поняла!!!» — Вызверилась про себя, зависнув на очередные несколько минут, вспоминая мою убогую жизнь, разглядывая плод любви Таши и Руслана, в душе радуясь, что пять лет назад не унесла в себе такой же «подарочек», как подруга, только,в моём случае, от липового «брата».

Празднование двадцати девятилетнего дня рождения Виктора (мои ошибки приобретают цикличность!) оказался одним из самых кошмарных событий в моей жизни, не стираемых из памяти, как бы я не старалась!

«Нет! А как бы вы отнеслись к такому?! Утащить меня после того, как я подарила Зарецкому охренительный спортивный байк!?! И для чего? Чтобы, простите за грубость, трахнуть якобы «сестрёнку», а на утро открыть глаза и сказать: «Прости, Лерочка… я не должен был так поступать… это настолько низко с моей стороны, что я пойму твою ненависть ко мне…» — это вообще нормально?!»

— У тебя сейчас искры из глаз посыплются, — хитро улыбнулась белобрысая, понимая меня без слов, — неужели Зарецкий, всё-таки, успевает к открытию мототрека?

— «Успевает», — перекривила Вику, и тут же нахмурилась. — А вот мы — не очень. Где эти два родителя? Почему ты сон Цветочка караулишь, Церберша блондинистая!?

Вика недовольно наморщила курносый носик, и я, усмехнувшись, отвернулась в сторону маленькой спящей Киры, посмотрев на которую почувствовала, как раздражение уходит в никуда, а нервная система нормализует процесс восприятия информации извне.

— «Мирятся»… что ж ты такая «тугодумка», Воропаева? Слушай, — деланно изобразила испуг эта стерва, — а ты уверенна, что твой «булкотряс» так уж безвреден для уровня IQ? А вдруг потряхивания задницей каким-то образом сбивают работу двух полушарий… я про мозг!

— Викуся… — прошипела, всегда заводясь с полуоборота, когда приходилось слышать критику в адрес излюбленного мною танцевального направления… выбор которого, кстати, стоял на первых позициях того самого перечня «неприятностей» для Зарецкого, — не беси меня! Я же могу и отомстить…Неужели за пять лет совместного проживания наодной съёмной квартире, ты так и не убедилась в моём нескончаемом воображении?!

Ташкевич-младшая вздрогнула, вспомнив что-то, и я не смогла удержаться от кровожадной улыбки, так же припоминая то время, пока мы жили в Голливуде, где проходила практика «светила» будущего микологии — Ташкевич Виктории Романовны, которую именно я «сбила с пути», окунув в мир искусства.

Я не могла поступить по-другому!

Услышав однажды, как Вика играет на фортепиано на одном из занятий беременной сестры-балерины, открывшей в Лос-Анджелесе небольшую студию, посмотрела на блондинку другими глазами.

Это было непередаваемо!!! Пальцы Ташкевич порхали по клавишам, исполняя одно из произведений Рахманинова, охватывая, казалось, весь инструмент справа-налево!

Занявшись постановкой клипов для оформления сайта уже расширившейся студии, я стала обращаться за советами в выборе музыки к девушке, постепенно увлекая Вику новым видом деятельность, которое было для девушки «хорошо забытым старым».

«Какая, к чёрту, микология?!» — Я до сих пор помню ту беседу с Ташей, переживающей за сдачу практики своей кузины…

— Да за каким хером Викусе вся эта «вирусня»?! — Выразилась привычно грубо, оставаясь такой же уличной девчонкой, несмотря на мягкое красивое прозвище «Принцесса стритрейсеров», которую мне дали сами парни.

— Тётя Марина меня убьёт! Вообще-то, если ты забыла, мы здесь, чтобы присматривать за малой!

— За какой именно? — бросив взгляд на кроватку с месячной Кирой, криво усмехнулась, замечая, как лицо русской персиянки пошло пятнами от пробуждающейся обиды.

— Хватит, Лера! Сколько можно лить из пустого в порожнее?! Если ты так хочешь вернуться в Питер… хочешь, чтобы об тебя в очередной раз вытерли ноги, новым ничего не значащим «перепихом» — пожалуйста! Но к Вике с музыкой и танцами больше не приставай! Я вообще не понимаю: ты малую терпеть не могла! Какая тебе разница, чем она занимается — микологией или музыкой?! Это наши семейные дела!

Последнее замечание задело, оставляя на душе неприятный осадок.

— Да потому что у неё талант!!! Да, Виктория ещё молодая, ей всё равно, чем маяться — ты права, но я, подумать не могла, что Вика тебе настолько безразлична! Посчитала естественным, что ты, как старшая сестра, дашь младшей совет… однако я послушаюсь тебя. Прости, что влезаю в ваши «семейные дела».

Укоризненный взгляд да пара колких реплик оказались достаточным прессом, чтобы Ташка почувствовала себя виноватой и решилась поговорить со своей тётей, а мне большего и не надо было!

Один разговор с опекуншей — и у меня стало на одного товарища по творчеству больше.

Сколько всего с Викой мы наваяли в нашем тандеме!

Композитор от Бога, Виктория стала потрясающим музыкантом. Её виртуозная игра не ограничивалась владением одного инструмента! Да, в основном Ташкевич играла на фортепиано, но заснятый для рождественской"love-story"клип, где мне еле удалось уговорить Вику сняться в главной роли, вынуждая блондинку не только играть на скрипке, но и сделать несколько па в завязке с танцевальным коллективом, не выпуская при этом музыкальный инструмент… Это было необыкновенно!

— Лера… да не переживай ты так… — Вика дотронулась до моей руки, ласково погладив локоть. — Ну… может, он не успеет на само открытие… рейсы имеют свойство задерживаться…

Прикрыв глаза, решила обойтись без грубости.

«Блин! Только переключилась на нейтральные мысли! Мало того, что всю ночь не спала, кувыркаясь, как идиотка с одного бока на другой, так ещё и удачную попытку забыть о существовании этого до приторности правильного «братца» накрыли медным тазом!»

— Ну, правда! Прошло пять лет! Ручаюсь, ты изменилась до неузнаваемости! Волосы перекрасила, оформилась, совсем не напоминая больше ту сопливую девочку-худышку! Ты уже не такая дура, какой была…

— Вика, сделай милость, заткнись! Между прочим, мне было столько лет, сколько тебе сейчас! Худышка?! Ты издеваешься?!

— Тише, Кирюху разбудишь! — Зашипела Виктория, когда черноволосая кроха хныкнула во сне.

— Она спит, как танк, не истери. Между прочим, мне «спасибо» скажи! Это я приучила Цветочка спать в шумной обстановке.

— Угу… — мрачно скуксилась Ташкевич, вспоминая трудные для нас годы, где постоянные репетиции и незапланированный её сестрой и моей подругой ребёнок объединились в целостный костяк крепкой женской дружбы, которой «якобы» не бывает, позволяя нам создать студию танца в Лос-Анджелесе, расширив танцевальную школу «DIVA», долевая часть которой разделялась на пятёрку танцовщиц, коими были мои подруги и я.

Кинув взгляд на часы, угрюмо нахмурила брови.

— Так дело не пойдёт! Надо что-то делать. Наше опоздание более чем чудовищно!

Через десять минут подъехало такси.

Плавно открыв дверцу транспорта, из жёлтой машины вышла ещё одна дива — Катерина в сопровождении самого очаровательного мальчика, которого я видела когда-нибудь в своей жизни.

— Смирнова, прости, что тебя отвлекла от прогулки с сыном…

— Успокойся, — улыбнулась бывшая приват-танцовщица, покинувшая наш бизнес семь лет назад ради маленького сокровища, сверкающего сейчас своими очаровательными ямочками в мою сторону, — я так рада тебя видеть!

— И я…

Пусть Катя была больше Янкиной подругой, но добрая и нежная Смирнова, теперь уже офисная секретарша, всегда оставалась в моей памяти, даже когда расстояние между нами растянулось практически через всю планету.

Вдоволь наобнимавшись, отстранились друг от друга.

— Твой голос по телефону был встревожен. Говори, зачем я так срочно тебе понадобилась?

— Кать, нам надо съездить на мероприятие… «Мотодром» открывается прямо сейчас, Янка уже несколько раз звонила. Я даже трубку боюсь брать. Представляю в каком она там бешенстве! Кира — дочка Ташика моего и Руслана — так не кстати заснула… покараулишь?

— Кхм-кхм… и Руслана? — В глазах Смирновой мелькнула какая-то странная эмоция, далёкая от ожидаемого удивления, что я на несколько секунд зависла, отвечая не сразу.

— Да. Ты же знаешь: мы без адреналина, как без пряников! А залёт от стритрейсера — это тот ещё драйв.

«Это был испуг!!!» — Теперь настал мой черёд изумляться.

Разглядывая забегавшие глаза Кати, проследила за её взглядом и зависла уже на более продолжительное время.

— Эээ… Кааать…

— Дима, проходи в дом. Показывай дорогу к нашей подопечной на сегодняшний вечер, мой шпион!

Я всегда знала, что ролевые детские игры — не мой профиль, но не особо испугалась, когда мальчик, радостно взвизгнув, помчался ко входу в новенький особняк Ящерова, в поисках дочери хозяина.

«Ладно… отвечать мне никто не собирается — это понятно, но стереть из моего аналитического мозга кое-какое подозрение, успевшее пустить корни, когда повторное разглядывание мальчика дало совершенно неожиданный вывод, не способен даже Всевышний!»

В гостиной, помимо Вики, нас ждала та самая парочка родителей, появление которых на открытии «Мотодрома» было необходимо так же, как моё или Виктории.

Руслан обнимал разомлевшую Ташку, а у меня сердце, впервые за долгое время, защемило от нежности.

Мои друзья смотрелись вместе так гармонично!

Один взгляд на их пару мог смутить даже самого «прожжённого» стороннего наблюдателя.

Сколько в их глазах было страсти, огня! Казалось, одно присутствие пары способно спалить к чертям собачьим не только эту гостиную, но и весь особняк.

После короткого приветствия, мы быстро распрощались с Катей, дёрнувшись от очередного звонка айфона в сторону выхода.

— Янка меня прикончит, — усмехнулся Ящер, явно даже не заморачиваясь по этому поводу.

«Истерика Яны — это фигня по сравнению с тем, что сегодня я опять увижусь с моим личным наказанием!»

— А… у тебя разве не «Феррари»? — Я вынырнула из своих мыслей, остановившись перед серой глянцевой «Инфинити».

— Лерка, — на меня посмотрели, как на дурочку, хотя я точно помню, что ещё вчера Руслан приезжал в аэропорт за мной и Кирой именно на «Феррари»! — У меня дочь! «Феррари» совсем не подходит для семейных поездок.

— Нууу, — подала голос Вика, пока лицо и шея Ташки приобретали яркий румянец, — «Инфинити» на минивэн тоже не тянет.

— Зайка, для минивэна надо над количеством малышей поработать, — не остался в долгу Ящеров, зная с детства, как вести себя с такими язвами, какой была моя блондинистая подруга.

«Бедный Ташик!» — Криво улыбнувшись, села на заднее сидение новенькой машины, ещё недавно стоявшей в салоне и не знавшей, какой ей достанется наглый хозяин! — «Все стритрейсеры такие… Зарецкий тоже наглый и высокомерный, только по отношению ко мне ограничивается тошнотворной заботой. Постоянная сдержанность со мной не позволяет ему быть самим собой!» — Сердце опять предательски сжалось.

— Ты волнуешься!? — Таша бросила взгляд назад, едва успев умоститься на пассажирском сидении рядом с нашим водителем, пока тот что-то интенсивно жал на телефоне. — Я уже и не вспомню, когда ты последний раз так волновалась перед своим выступлением!

Закусив губу, переглянулась с Викой, сидящей рядом со мной.

Говорить об истиной причине при Ящерове я не собиралась, поэтому, удовлетворившись простым кивком, мне оставалось только побледнеть, когда Руслан прервал наш мысленный диалог, «обрадовав» новостью:

— Всё хорошо. Открытие перенесли на вечер. Янка и Зверев отпустили нас. Мы едем встречать Зарецкого.

Таша сделала квадратные глаза.

Застыв с прямой спиной, вынудила её отвернуться, едва заметно мотнув головой.

Руки затряслись от охватившей меня паники. Горло перехватило, будто кто-то душил шею твёрдой рукой. Я не могла сделать вздоха!

Вика подвинулась ко мне ближе, когда «Инфинити» тронулась с места, бесшумно покатившись по узкой улочке. Пожатие тёплых пальцев оказали на меня странное воздействие.

Обычно молчаливая поддержка воспринималась положительно адекватными людьми, но, видимо, я к ним относилась либо с натяжкой, либо от слов «совсем нет».

Мне стало ещё горше. Я буквально каждой порой ощущала жалость к себе со стороны примолкнувших друзей, и это злило!

Дабы оправдать своё нежелание подобных касаний, стала рыться в сумочке, выискивая что-то. Неожиданно пришедшая идея помогла определиться с целью поиска.

Стиснув в руке айфон, нашла нужный контакт и стала живо набирать смс.

Угрозы сыпались из меня, как из рога Изобилия, всю дорогу, поэтому, когда «Инфинити» остановилась, доставив нашу четвёрку к конечной цели, я не сильно удивилась встречающему нас Антону, на чью голову обещала обрушить весь гнев небес, если эта рыжая падла не приедет и не заберёт меня с этой «утырочной» встречи!!!

— Макаров? — Брови Руслана взлетели вверх. — Ты кого-то встречаешь?

— Угу… — промямлил Антон, всем своим видом выражая крайнюю степень раздражения.

Изобразив изящным движением ноготка четвертование Рыжика за спиной Ящера, злобно прищурилась.

— Кого?

— Мне Лерка нужна.

Макаров — тот самый третий друг брата, младший среди троицы стритрейсеров, пусть и всего на пару месяцев (всё-таки, одноклассники!) — изобразил улыбку, больше похожую на оскал, явно переигрывая.

Я уже собиралась показать ещё одну пантомиму, как поняла, что на меня никто и не смотрит.

Макаров уставился на Вику с таким выражением лица, что даже мне, знающей парня вдоль и поперёк, хотелось развернуться на сто восемьдесят градусов, и драпать в сторону большого скопления людей! Да так, чтоб аж волосы назад!

«… и я ни хрена не утрирую!!!» — Озаботившись нарисовавшейся проблемой, недовольная подошла к «Комаро» Макарова и отобрала ключи у не ожидавшего «финт ушами» стритрейсера, переключая внимание на себя.

Антон набрал в грудь столько воздуха, что я стала морально готовиться к громоподобным возмущениям, крепко зажмуривая глаза.

Услышав лишь тихий свист, удивлённо распахнула очи, натыкаясь взглядом на Антона, улыбающегося кому-то за моей спиной.

«Мне кажется, что я превратилась в камень…» — затылок запекло от пристального внимания… ЕГО внимания! — «Живо… живо взяла себя в руки!» — Мотивировала себя, как могла, медленно поворачиваясь к собравшему внимание всех Зарецкому.

Мне всегда казалось, что я бойкая, сильная, но ни одно из подобных этим черт характера не помогло, когда, обернувшись, вместо вечно спокойного, сдержанного Рыча, которого вывести на эмоции удавалось только мне, увидела счастливое лицо Виктора, держащего за руку какую-то девку!!!

Я забыла, как дышать, разглядывая льнущую к МОЕМУ «брату» сучку.

«Я — грубая?! Да в жопу оно пошло!!!» — От кипевших внутри меня страстей, левое веко стало привычно подёргивать, благо незаметно для окружающих меня людей!

Когда процедура «братания» вступила в свои права, знаете, что меня возмутило больше всего?

Во-первых, эта брюнетистая… ммм… девушка рассматривала нас, как что-то… мля! Даже сравнение подобрать не могу, чтобы моё бешенство в ваших глазах стало более чем оправданным! Представьте: вы сидите в клубе со своим охренительно-красивым парнем, и тут подваливает «крысавица» и садится на ваши колени, будто вы и есть тот самый счастливый стул, который поможет сучке залезть вашему парню в штаны! Да!!! Лучшего сравнения и не придумаешь!

Заметьте — это только «Во-первых»!

«Во-вторых» сразило меня наповал, воскрешая все пубертатные нигилистические замашки. Кажется, у меня даже сердце биться перестало, когда Витя повернулся к нам, подарив улыбку своей дебильной спутнице, а потом посмотрел на меня, разглядывая довольно странно, будто видит в первый раз, и разродился ещё более дебильным, чем его подружка, вопросом:

— Макаров, если с Русланом всё было изначально понятно, то ты меня сейчас удивил! У тебя девушка!!! Представишь?

Сложно сказать, кто по степени «охреневания» получил первый приз за тот «бздынь», который выбивает кувалдой на силомере самый сильный, но то, что наши глазницы находились на последней стадии истерии, боясь потерять «родные глазки» — вообще не обсуждается!

— Пф… — вырвавшийся у Вики всхлип повлёк за собой взрывную волну хохота, оставляя нетронутыми лишь вновь прилетевших.

— Рычик, — выдавила я, вытирая уголки глаз, с каким-то злорадным удовольствием отмечая внезапное появление бледности на лице Зарецкого, — тебе в Японии лоботомию палочками делали, что ли? Неужели я настолько изменилась?

— Леееерааа…

Мы смотрели друг на друга, казалось, вечность, прежде чем наступило «в-третьих».

— Дааа, Витя, совсем ты заработался, — улыбнулся Ящеров, притянув к себе Ташку. — Лучше свою спутницу представь.

Сейчас будет «в-третьих»!!!

— Эм… да… Карина, это мои друзья: Антон, Руслан, его девушка — Наташа, эмм… Наташина сестра — Вика… это Лера…

«Кто подумал, что я обиделась на «ЭТО» — глубоко ошибся!»

— Ребята… это Карина — моя сестра…

–…!!! — Не знаю, чья это реплика.

«Сука! Да меня бросили дважды!!!» — пронеслось в моей голове, прежде чем я натянула на себя улыбку, заставляя лицо чуть ли не треснуть от усердия.

— Раз процедура знакомства завершена, предлагаю выдвигаться в Озерки, на встречу с Дементьевой и Зверевым. Не хочется быть кокнутой в расцвете лет… мой жених опечалится столь трагичным известием. Антон, Таша, Вика — вы со мной!

— Откуда появляются стервы? — Спросил Тоша, едва его задница опустилась на соседнее с водительским сиденье, пока девочки, притихшие и нервные, старательно делали вид, что их не существует.

— Откуда надо, придурок!

Рванув с места, пролетела мимо Зарецкого, взгляд которого был уже не столь счастливым, как пять минут назад!