В темном-темном лесу…

Ольга Юрьевна Богатикова, 2023

…стоит маленькая деревянная избушка. В этой избушке живет миловидная добродушная женщина, которая и путнику дорогу укажет, и мимоезжему витязю полезный совет даст, и расстроенную девушку успокоит. А уж если с подругами объединится, то выручит местного князя, призовет к порядку Лешего, а Кощею Бессмертному ей вообще лучше не перечить. Чревато это – спорить с лесной волшебницей. Даже если она – его собственная жена.

Глава 4

— Помнишь, Афанасьевна, было у тебя на днях предчувствие, будто ты в скором времени в стольный город соберешься?

— Ну?

— Так вот, время это, кажись, пришло.

Вздохнула и сделала глоток кофе.

После беседы с Вороновичем домой я вернулась настолько уставшая, что, сбросив на пол платье и туфли, рухнула на кровать и мгновенно заснула. В себя пришла ближе к десяти часам утра, а потом до вечера почти с наслаждением занималась обычными делами.

Поэтому сегодня, на следующий день, чувствовала себя легко и хорошо.

— Что опять случилось?

— Ничего страшного, — поспешил ответить Пафнутий. — Иван Никифорович, княжеский колдун, письмецо через нашего гуся передал. Пишет, что на одного из молодых барчуков хворь напала. Вроде как проклял кто-то парня, да так сильно, что он облик человечий потерял.

— Шерстью оброс да рога отрастил?

— Нет, внешность у него, вроде, не изменилась. Он только воет по-звериному, бегает на четвереньках и ходит под себя.

Ого! Видать, сильно юноша кому-то насолил.

— А что, Никифорович сам справиться не способен?

— Кто его знает, может, и способен. Пишет: посоветоваться надо. Он хотел его к тебе в лес привезти, да родные не позволили. Стыдно им и страшно — вдруг кто знакомый парня в таком непотребном состоянии заприметит? Обещали щедро заплатить, если целительница сама к ним в палаты придет.

— Можно подумать, мне нужны их деньги.

— Копейка лишней никогда не будет, — наставительно сказал Пафнутий. — Заодно к аптекарю зайдешь, травок кое-каких купишь.

— Ты опять в моем огороде гориславку с заморским сорняком перепутал?

— Да ладно тебе, Афанасьевна, — смутился кот. — Я ж не нарочно. Правда. Уж больно они похожи и пахнут почти одинаково.

— И что же, ты ее всю изничтожил?

— Ну… почти.

Ясно.

— Вот и шел бы к аптекарю сам. Человеческим обликом я тебя обеспечу.

— Ну, Лика! Сходи, будь ласка. А я за зеркалами твоими присмотрю. Лесавок, опять же, развлеку, путников, если вдруг явятся, встречу.

— Черт с тобой, — махнула я рукой. — Корзинку мне собери. Пойду с Иваном Никифоровичем общаться.

На самом деле, перспектива прогуляться по стольному граду была не так уж и плоха. С земным мегаполисом сей город, конечно, не сравнится, однако есть в нем и прелесть, и чудесная атмосфера, которая мне очень по душе.

Так уж вышло, что наше Великое княжество имеет очень интересное географическое расположение. Находится оно в крайней западной точке континента и от остальных царств-государств отделяет его узкий горный перешеек. Из-за этого на карте княжество выглядит, как сжатый кулак с отставленным большим пальцем.

Политическое устройство нашей страны тоже напоминает кулак — в южной части находится Центральный удел со стольным градом Одрином и резиденцией правителя — великого князя, а от него, словно персты одной ладони, отходят малые уделы, которыми управляют князья-наместники.

Самое же интересное в нашем государстве то, что граничит оно, как минимум, с семью параллельными реальностями. С древности повелось, что охраняют эти границы магически одаренные женщины, а помогают им в этом все живущие окрест духи и сущности.

С течением времени обязанности хранительниц претерпели массу изменений: перечень их стал больше, а степень ответственности выше. Кроме соблюдения спокойствия на границе, каждая привратница-яга должна откликаться на просьбы местного магического сообщества, которое, к слову, развито в нашем Великом княжестве очень неплохо.

Сфера моего влияния — южное княжество и южная же магическая граница, потому в приятелях у меня имеются не только сельские колдуны, но и столичные. Дружим мы крепко, а друзьям, как известно, нужно помогать.

Топать до Одрина пешком не хотелось, поэтому я перенеслась к его крепостным стенам порталом. Дабы не привлекать к себе лишнего внимания, накинула перед отправкой личину, а потому городские ворота перешагнула в образе кругленькой благообразной старушки.

До дома княжеского колдуна шла неторопливо, наслаждаясь погодой и столичной суетой. Живу-то я относительно уединенно, а городской шум очень и очень люблю. Крики торговцев, скрип повозок, топот лошадиных копыт и возгласы местных сплетников сливаются для меня в одну веселую многоголосую песню, слушать которую — чистое удовольствие. По улицам княжеской столицы бродить тоже очень приятно — дороги ее вымощены ровными камнями, дома чисты и нарядны, палисадники душисты и ухожены.

Когда до высокого каменного забора, скрывавшего нужное мне жилище, оставалось несколько минут ходьбы, я отправила Ивану Никифоровичу ментальный сигнал, чтоб потайную калитку открыть приказал, а еще лучше, вышел мне навстречу сам.

Последнее предложение чародею понравилось больше — стоило мне приблизиться к его дому, как оказалось, что вдоль ограды уже маячит знакомая долговязая фигура, укрытая пологом невидимости.

Это и понятно — дело-то у нас деликатное, а княжеский маг — фигура очень заметная. Одна его внешность чего стоит: высокий, жилистый, с длинной седой бородой, крупным носом и цепкими серыми глазами. Как нарядится в свою форменную мантию — вылитый звездочет из древних историй.

Я с невозмутимым лицом прошла вдоль забора, а потом ловко скользнула под магический полог.

— Здоров будь, Иван Никифорович.

— И тебе здравствовать, Гликерия Афанасьевна, — улыбнулся старик. — Спасибо, что откликнулась на мой зов.

— Было б за что. Рассказывай, что стряслось?

— Может, прежде в гости зайдешь? Чайку выпьем, варенья свежего попробуем? Негоже на пороге дела обсуждать.

— Не серчай, Иван Никифорович, а только рассиживаться мне у тебя некогда, — покачала я головой. — Сам понимаешь, забот и хлопот мало никогда не бывает.

— Понимаю, — кивнул головой волшебник. — Тогда пошли потихоньку к дому нашего захворавшего, а я тебе по дороге все и расскажу.

— Так будет лучше всего.

Не снимая полога, мы пошли вперед вдоль городских построек. Вел меня Иван Никифорович в самый богатый район Одрина, туда, где располагались столичные дома знатных вельмож.

— Случилось у нас вот что, — начал рассказывать старый чародей. — Проклятый — сынок второго княжеского советника. Парень он, в целом, неплохой, умом, вроде бы, не обижен, однако избалован донельзя, сызмальства привык, что все его капризы тот час же исполняются. Один он у отца с матерью, залюбили они его — страсть. Детина он теперь взрослый, а своевольный и озорной. То в карты в пух и прах проиграется, то забавы ради в окно к какой-нибудь девице средь бела дня влезет, то дебош в трактире устроит. А тут на днях перебрал с дружками хмельного вина, да и пошел приключения на свою голову искать.

— Я так понимаю, приключение он себе нашел.

— Нашел, — кивнул Иван Никифорович. — Тут неподалеку, на углу у рыночной площади, есть кондитерская лавка. Хорошая лавка, пирожные там бесподобные, а пироги с капустой и вовсе объедение. Прислуживает в этой лавке девица, круглая сиротка. Полы моет, товар по полкам раскладывает, заказы по адресам разносит. Никого у нее нет, только бабка престарелая.

— Я угадаю, — со вздохом сказала чародею. — Эта девушка попалась золотому мальчику на пути, и он над нею надругался. Верно?

— Верно, — грустно кивнул маг.

— Один или с приятелями?

— Один. Бабка этой бедняжки пришла к его отцу жаловаться, а тот ее со двора прогнал. А на следующий день сын его на четвереньки встал и волком завыл.

Что ж, по делу и награда.

— Со старухой вельможа еще раз разговаривал?

— Нет, — качал головой Иван Никифорович. — Он, Гликерия Афанасьевна, про нее и не вспомнил. Были у его сына другие недоброжелатели, которые тоже могли проклятие наслать — проказы барчука многим поперек горла стояли. Это только я знаю, что заклятие бабка изнасилованной служанки наложила. Разум у парня прежний остался, и воспоминания оказались очень яркими. Сложить один и один было не сложно. И знаешь, матушка, кроме нас с тобой об этом никто не знает. И не узнает никогда.

Правильно, иначе этот второй советник и старуху, и внучку ее со свету сживет, а ведь они в данном деле сторона как раз пострадавшая. К тому же, колдунья вряд ли сумеет снять свое проклятие. Наверняка она накладывала его в сердцах, а значит, действовала в полную силу.

— Чары такие мощные, что ты их не можешь рассеять?

— В принципе, могу, — ответил колдун. — Но, во-первых, не вижу необходимости делать это так скоро. Пусть великовозрастный оболтус осознает, что за свои поступки нужно платить. Во-вторых, дело надо обстряпать так, чтобы и овцы были целы, и волки сыты. Сиротку поруганную очень жаль, хочется, чтобы эта грязная история закончилась справедливо. И барчука в таком состоянии оставлять нельзя, чай, не дурачок деревенский, а наследник влиятельного рода, который, не последнюю роль при княжеском дворе играет. Так что парня нужно не только в человеческий облик привести, но и с сознанием поиграть, чтобы жертве его худо не стало, когда к нему способность говорить вернется. А я, Гликерия Афанасьевна, в тонкие материи вторгаться боюсь, чтоб ненароком не навредить. Да и с родителями воспитательную работу требуется провести. Им, конечно, неоднократно говорили, что сыну их требуется мозги хорошенько вправить, да толку от этого не было никакого.

— Не переживай, Иван Никифорович, — улыбнулась я. — Что-нибудь придумаем.

Дом, в котором обитала семья второго княжеского советника, оказался одним из самых больших и роскошных особняков города. Мы обошли его кругом, и возле задних ворот Никифорович снял с нас магический полог. Сразу после этого в воротах отворилась небольшая калитка, и через нее мы попали на задний двор. Там уже стоял невысокий серьезный мужчина, который почтительно поклонился и проводил нас в сам дом.

Стоило переступить порог, как навстречу поспешили хозяева — вельможа и его жена. Знакома с ними я не была, хотя в городе видела неоднократно — во время праздничных народных гуляний они всегда находились по левую руку от великого князя. Сейчас супруги выглядели куда печальнее, чем в те веселые дни — у каждого из них явно прибавилось морщин и седых волос.

— Прошу любить и жаловать — Гликерия Афанасьевна, — представил меня княжеский маг.

В затравленных взглядах измученных родителей появилась надежда.

— Золотом вас с ног до головы осыплем, — тихо сказала мать непутевого барчука. — Звезду с неба достанем, любое желание выполним. Только помогите. Ради всего святого, помогите.

В ее голосе и во всем уставшем облике просматривалась такая боль, что мне стало очень жаль эту женщину.

— Отведите меня к вашему сыну, — попросила я.

Советник кивнул давешнему слуге, и нас повели через многочисленные комнаты и переходы куда-то в глубину дома. Спустя несколько минут мы вошли в большую богато обставленную комнату, посреди которой находилось странное сооружение из перин, подушек и одеял, очень напоминающее гнездо.

— Данилушка, сынок, выгляни на минутку, — негромко позвал отец. — К тебе пришли гости.

Гнездо зашевелилось, и из него показалась лохматая рыжеволосая голова с веснушчатым лицом и большими карими глазами, в которых плескалась та же боль и усталость, что и у советниковой супруги. Пару секунд парень внимательно нас рассматривал, а потом вдруг поднял нос к потолку и громко протяжно завыл. Его мать коротко всхлипнула.

Что ж, Иван Никифорович прав. Данилушка действительно «отбывает наказание» за свой мерзкий поступок. Заклятие на него наложили с душой, но снять его не так уж сложно. Впрочем, тут ведь главным является воспитательный момент.

Я подошла к парню ближе, присела перед на корточки. Он тут же выбрался из своего логова, по-собачьи улегся у моих ног.

— Ты ведь понимаешь, что натворил, верно? — тихо спросила я у него.

Проклятый горестно вздохнул.

— Хочешь снова стать нормальным человеком?

Его ресницы захлопали, как крылья маленькой птахи.

— Тем, кем был прежде, ты уже не будешь, — строго сказала я. — Да и вину свою придется искупить. Понял?

Парень кивнул головой и потерся щекой о мое колено. Я тихо прочла заклинание, осторожно дунула на копну его спутанных кудрей, а потом встала во весь рост повернулась к затаившим дыхание родителям.

— Сын ваш совершил ужасный поступок, — серьезно сказала им. — Он силой обесчестил беззащитную девушку. Та девушка была не простой — на ней стояла родовая охранная метка, которая накладывает сильнейшее проклятие на того, кто осмелится нарушить ее чистоту, не вступив при этом с нею в брак.

Советник с женой побледнели.

— К нам недавно приходила пожилая женщина, — пробормотал вельможа. — Она говорила, что Данила обидел ее внучку.

— Видимо, старушка хотела вас предупредить, — с грустным видом подыграл мне княжеский маг. — Надеюсь, вы внимательно ее выслушали?

Цвет лица хозяина дома начал отливать синевой.

— Я прогнал ее вон, — глухо произнес он.

— Вам необходимо отыскать несчастную девушку, — строго сказала я. — И уговорить ее выйти за вашего сына замуж. Как только совершится брачный ритуал, проклятие падет, и Данила снова станет прежним.

И даже немного лучше. По крайней мере, спиртное он пить больше не будет никогда, да и к девушкам станет относиться гораздо уважительнее.

— Мы ее найдем, — решительно кивнула советникова жена. — Этим же вечером сватов зашлем.

— Хорошо, — кивнула я. — Но помните об одном — в вашем доме молодая невестка не должна чувствовать никакого стеснения. Если она вдруг ощутит себя чем-то обиженной, ваш сын снова встанет на четвереньки и завоет, как лесной зверь.

— Когда все закончится, я бы посоветовал вам определить Данилу в княжескую дружину, — вставил Иван Никифорович. — С воеводой я поговорю. Думаю, он не откажет.

Из дома второго советника мы вышли в приподнятом настроении и с тяжелыми кошелями, под завязку набитыми золотыми монетами. Плату за «лечение» я взяла сравнительно небольшую, и то лишь для того, чтобы не вызывать лишних подозрений. Пафнутий наверняка начнет ворчать, что свой труд я ценю очень дешево.

— Устроит тебя такое положение дел, Иван Никифорович? — поинтересовалась у мага, когда мы удалились от особняка на более-менее приличное расстояние.

— Вполне, — кивнул он. — Спасибо, Гликерия.

— Пожалуйста. Обращайся, если что.

На ближайшем повороте мы расстались. Чародей пошел к себе, а я отправилась в поход по аптекам. Перед тем, как идти в город, я забыла проверить, что еще, кроме злосчастной гориславки, выполол в огороде мой кот, и теперь меня терзали серьезные подозрения, что одной травкой потери не обошлись. Дабы не бегать в Одрин дважды, я обошла десяток лекарственных лавок и накупила целую корзинку трав и порошков, которые в перспективе можно использовать при изготовлении волшебных зелий.

Затем (раз уж я все равно в городе) прогулялась по торговым рядам и приобрела для себя любимой две нитки очаровательных бус и белоснежную сорочку. Хотела заглянуть в гости к сыну, но в последний момент передумала — зачем отвлекать воеводу от дел?

Когда покупки были сделаны, я отправилась домой. Сгорбившись под тяжестью своей корзины, вышла из городских ворот и медленно побрела по проселочной дороге к ближайшему перелеску, чтобы открыть портал и перенестись прямо к избе.

Сегодняшний день определенно прошел не зря. Надеюсь, шебутной Данилка сделает выводы из случившейся с ним истории. А по поводу дружины Никифорович здорово придумал. Слава «золотых» мальчиков страсть как не любит, поэтому дурь из него выбьет быстро и с удовольствием.

О! А небо-то уже вот-вот заалеет. Долго же я в городе пробыла! Надо бы прибавить шаг.

Только подумала, как моя нога попала в дорожную выбоину, а сама я едва не грохнулась на дорогу. Но от падения меня спасли чьи-то сильные руки — вовремя подхватили под локоть и помогли удержаться на месте. Слева тут же раздался нежный девичий голосок:

— Ты не ушиблась, бабушка?

Я повернула голову и улыбнулась — надо мной склонилась тоненькая, очень миловидная девушка.

— Спасибо, милая, — ответила ей, — твоими стараниями ушибиться я не успела.

— Корзинка твоя, наверное, очень тяжела, — заметила девушка. — Позволь, бабушка, помочь тебе ее донести.

— А сдюжишь, красавица? — усмехнулась я. — Ты ж худенькая, как воробышек.

— Сдюжу, — засмеялась незнакомка, забирая мою ношу. — Это только кажется, что меня ветром может унести. На самом деле я и не такую тяжесть перенесу.

Она легко перекинула мои покупки из руки на руку и наравне со мной зашагала по дороге.

А девка-то хороша! Кожа нежная, как яблочко, губки алые, волосы светлые в толстую косу заплетены, а уж глазищи-то, будто озера северные. Судя по всему, не от простых людей этот воробышек народился. Одежда на ней без особых прикрас, а узор на рукавах дорогим шелком вышит, да и серьги в ушах совсем не грошик ломаный стоят.

— Что же ты, милая, за городом одна гуляешь? — поинтересовалась я. — Вечер уж на дворе. А ну как дома тебя хватятся? Или лихие люди на дороге повстречают?

— Дома меня не хватятся, — ответила девушка. — Некому хвататься. Отец на службе занят, а слуги, если что, знают, где меня искать. Разбойников я не боюсь, их тут, слава небесам, лет двадцать уж нет.

— А куда ж ты путь свой держишь?

— В приграничный лес. К бабе яге.

Ого! Это ко мне, значит?

— Что же тебе от этой ведьмы понадобилось?

Девушка вздохнула.

— Дело у меня серьезное. Очень ее совет нужен.

— Именно ее? Больше никто тебе помочь не может?

— Видимо, больше никто.

Теперь я смотрела на нее с удвоенным интересом.

— Чтобы попасть в ее избу, нужно глухими тропами пройти, болота миновать, от Лешего да оборотней убежать. Подумай хорошенько, так ли нужна тебе яга, чтобы через все эти ужасы пройти?

— Не отговаривай меня, бабушка. Я долго думала, прежде чем в этот путь отправиться. Но сил моих больше нет, моченьки никакой не осталось. Очень нужно с колдуньей побеседовать.

Вот тебе и воробей! Тонка, как тростинка, а силы и решимости, будто у бывалого витязя. И корзину мою безропотно тащит. Аж ногу чуть приволакивает, да горбится маленько…

Конец ознакомительного фрагмента.