В темном-темном лесу…

Ольга Юрьевна Богатикова, 2023

…стоит маленькая деревянная избушка. В этой избушке живет миловидная добродушная женщина, которая и путнику дорогу укажет, и мимоезжему витязю полезный совет даст, и расстроенную девушку успокоит. А уж если с подругами объединится, то выручит местного князя, призовет к порядку Лешего, а Кощею Бессмертному ей вообще лучше не перечить. Чревато это – спорить с лесной волшебницей. Даже если она – его собственная жена.

Глава 3

— Вот, Гликерия Афанасьевна, полюбуйся. Время — восемь часов утра, а он уже и выпил, и закусил, и спать улегся. Пьяница!.. И так две недели подряд!

Судя по Марьиному боевому настрою, разобраться с запившим лесным хранителем она планировала окончательно и прямо сейчас. Купание в волшебном водоеме этой ночью затянулось, да так, что ложиться спать уже не было смысла, а потому, переодевшись и высушив волосы, мы с ней сразу же отправились беседовать с лешим. Благо сил теперь, и волшебных, и физических, было много.

Нарушителя Марьиного спокойствия мы нашли очень быстро. Забиваться под пни и коряги лесной хозяин в этот раз не стал, а устроился прямо на земле под большой раскидистой елкой.

Спал он крепко, источая при этом такой аромат, что комаров действительно можно было не бояться.

— Лика, ты это видишь?! — продолжила возмущаться яга. — Совсем стыд потерял! Где упал, там и храпит! А дальше что будет?

Дальше все будет печально. Потому как резкий запах браги, которую употребил леший, был мне очень даже знаком.

— Тебе не кажется странным, что хранитель спился так быстро? — задумчиво спросила я у Марьи. — Лешие, конечно, спиртное уважают, однако почти не хмелеют и норму свою помнят.

— В семье не без урода, — мрачно ответила она. — Мой всегда был натурой увлекающейся. Будить-то его будем?

Я кивнула. Марья подошла к спящему лешему и с раздражением потрясла его за плечо. Тот ожидаемо не отреагировал. Яга хмыкнула и прочитала над ним коротенькое заклинание. Леший сладко захрапел.

Хранительница хмыкнула снова, теперь уже недоуменно. Сделала пасс рукой и отправила прямо в голову спящего тонкую полупрозрачную стрелу. Магическое орудие долетело до его спутанных волос и растаяло в воздухе.

— Лика, — испуганно пробормотала Марья, — такого раньше не было! Что это с ним? Заколдован, что ли?

— Похоже на то, — мрачно ответила я. — Давай-ка теперь я попробую.

Вдвоем мы перевернули лешего на спину. Я осторожно приподняла его голову и подула ему в лицо. Глаза хранителя медленно открылись. Вот только были они не болотно-зеленого цвета, характерного для любой лесной сущности, а небесно-голубыми, яркими и очень знакомыми.

Стоило нашим взглядам встретиться, как в голове раздался голос, насмешливый и родной: «Когда же ты нагуляешься, сладкая?»

От неожиданности я разжала руки, и леший, потеряв опору, бухнулся на землю. Радужка его глаз тут же вернула себе естественный цвет, а сам он растерянно захлопал редкими веточками-ресницами.

— Ну, здравствуй, Архип Григорьевич, — насмешливо сказала я. — Хулиганить изволишь?

— Матушка, — растеряно пробормотал хранитель, — Гликерия Афанасьевна… А что же ты… А я тут… Ох…

— Очнулся соколик, — насмешливо провозгласила Марья, склоняясь над лешим с другой стороны. — Думал, я на тебя управу не найду?

— Погоди, не бранись, — остановила я ее. — Его вины тут только половина, и за нее он еще ответит.

Леший вздохнул и медленно перетек из лежачего положения в сидячее.

— Ты, дядька Архип, хоть знаешь, что за дрянь в себя вливал? — поинтересовалась я.

Хранитель грустно кивнул.

— И зачем ты это делал?

— Дык вкусная брага была, — виновато сказал он. — И сны от нее яркие, светлые…

— А в жизни тебе яркого и светлого не хватает? — возмущенно воскликнула Марья.

Леший вздохнул.

— В напиток было зелье подмешано, — сказала я. — Особенное, сильное, с подчиняющим эффектом. И готовил его не простой зельевар, а тоже — особенный. Верно, дядька Архип?

Хранитель опустил голову и снова кивнул.

— Кто приносил тебе брагу? Вран или Серый? Впрочем, можешь не отвечать, это теперь не имеет значения.

— Лика, я ничего не поняла, — осторожно вмешалась Марья. — Что за зелье? Кому понадобилось опаивать моего лешего?

Я глубоко вздохнула.

— Есть, Марья, в подземном Навьем царстве колдун, который любит шутки, интриги и сложные игры. Все у него с подвывертом да со скрытым смыслом. Иначе жить ему не интересно, понимаешь? А спаивать твоего Архипа Григорьевича никто не собирался. Кому он кому нужен, этот Архип Григорьевич! Его просто попросили послание передать. Настойчиво и своеобразным способом — так, чтобы он понимал, о чем именно в нем говорится.

— Какие сложности, — удивилась яга. — Послание, я так понимаю, предназначалось для тебя?

— Правильно понимаешь. Считай, что от алкоголизма твой леший теперь излечился. Кстати, дядька Архип, — я сделала пасс рукой и метко набросила на хранителя тонкую серебряную сеть, которая тут же впиталась в его кожу. — Накладываю на тебя хмельной запрет. Ни капли спиртного в течение семи лет. У тебя была прекрасная возможность после первой же порции зелья все рассказать Марье. Она позвала меня сюда, и не было бы ни запоя, ни других проблем.

Архип Григорьевич послушно кивнул.

— Это что же получается, — медленно сказала Марья, — мне тут лес едва не уморили только для того, чтобы тебе пару слов шепнуть?

— Вроде того.

Касьяна такие мелочи, как деревья, белки и лисицы никогда не волновали.

Внутри у меня начал медленно раскручиваться клубок негодования.

Отыскался, значит, дорогой супруг. Обратил внимание на то, что жена второй год дома не появляется. «Письмо», умничка, отправил. Правильно, самому же не по чину ноги бить, да к супруге пред ясны очи являться. А ну как загордится жена, да решит, будто она для него что-то значит? Будто не букашка она ползучая, а нужная интересная личность.

А уж формулировку-то какую чудесную подобрал! «Когда же ты нагуляешься». Это я, значит, погулять ушла. Ну-ну.

— Матушка, — прервал мои размышления тихий голос лешего. — Гликерия Афанасьевна, господину-то передать что-нибудь?

— Передай, — кивнула я. — Скажи ему, что он идиот. И шутки у него идиотские.

***

Домой я вернулась в тот момент, когда Мечеслав и Пафнутий заканчивали завтракать.

— Что-то ты не в духе, Афанасьевна, — заметил кот, когда я влетела в избу, громко хлопнув дверью.

— Слава, ты давно общался с отцом? — спросила у сына, усаживаясь за стол.

— Давно, — ответил он. — А что?

— Ничего, — фыркнула я. — Между нами сейчас сотни верст и переходов, а он все равно умудряется меня бесить.

Слава с Пафнутием переглянулись, но благоразумно ни о чем спрашивать не стали.

— Как прошло ежегодное пополнение резерва? — поинтересовался мой мохнатый помощник.

— Нормально, — ответила, накладывая себе в тарелку овсяной каши. — Искупались, песни под луной спели, с русалками посплетничали. Все как обычно.

— А по поводу моего дела ты что-нибудь придумала? — осторожно спросил сын.

— Придумала, — кивнула я. — Но мне нужно сначала увидеть твою Катерину вживую. А еще лучше с нею познакомиться и побеседовать.

— Думаю, я смогу это устроить.

— Не нужно. Я сделаю это сама.

— Как это? — удивился Мечеслав.

— Пока не знаю, — пожала плечами. — Способов много, больше, чем ты можешь себе представить. К тому же, есть четкое предчувствие, что в ближайшие дни мне предстоит путешествие в стольный город.

— И чего тебе дома не сидится? — недовольно пробормотал Пафнутий.

Я мягко дотронулась до ладони Мечеслава.

— Не грусти, мой хороший. Дай немного времени, и я тебе помогу.

Сын, как и планировал, уехал сразу после обеда. Перед этим мы с ним еще побеседовали, прогулялись вместе к лесному озеру, наведались в гости к нашему лешему.

Вскочив на коня, Слава, как обычно, пообещал приезжать в гости чаще, я, как обычно этому не поверила, однако благодушно улыбнулась и кивнула.

Проводив сына, до пяти часов вечера занималась делами, а потом пошла в спальню и вынула из сундука любимые белые босоножки и одно из своих «земных» платьев.

— Куда это ты собралась? — Пафнутий мягко протиснулся в комнату через приоткрытую дверь.

— Хочу пройтись.

— Пройдись по лесу.

— Мне нужно немного побыть одной, а в нашем лесу это невозможно.

— Ты была на Земле два дня назад.

— И что? Если ты беспокоишься о границе, то это напрасно. Я еще раз проверила и укрепила все контуры. Если что-то случится, я сразу же об этом узнаю и прибуду обратно.

— Лика, — взгляд Пафнутия стал серьезным. — Ты получила весточку от Касьяна?

— Да, получила, — ответила, прячась за плотной ширмой, чтобы переодеться.

— И что он от тебя хочет?

— По всей видимости, желает, чтобы я вернулась домой.

— И ты вернешься?..

— Нет.

Я подошла к зеркалу, распустила косы и быстро уложила волосы в простую аккуратную прическу.

— Это послание тебя разозлило?

Повернулась к коту лицом, глубоко вздохнула.

— Представь себе. Муж по-прежнему остается единственным существом, способным вывести меня из себя. Знаешь, Пафнуша, я ужасно устала от его спектаклей. От сетей, которыми он, как паутиной, оплетает всех, кто находится в пределах его досягаемости. От постоянной демонстрации его силы и ума. Если Касьян хочет поговорить, пусть хотя бы раз за сорок лет нашего брака сам сделает мне навстречу шаг. А я за ним бегать больше не собираюсь, — вынула из сундука симпатичную красную сумочку и решительно направилась к двери. — Не скучай. К сумеркам вернусь обратно.

***

До портала я добралась за десять минут. А миновав его, еще минут через пятнадцать села в такси и поехала в центр города.

Некоторым людям для восстановления душевного равновесия нужны тишина и одиночество, мне же, наоборот, требуется шум, музыка и городская суета. Вот и сейчас у меня появилось огромное желание пройтись по людным улицам, побродить по магазинам, может быть, сходить в кино или театр.

Такси высадило меня у парка, который находился через дорогу от одного из местных торгово-развлекательных центров. Я расплатилась с водителем, и уже собиралась направиться к пешеходному переходу, как вдруг меня окликнули:

— Лика!

Я обернулась на голос и невольно улыбнулась. У ограды парка стоял Дмитрий.

Похоже, мои планы прогуляться по городу в одиночестве накрылись емкостью для стирки белья. И послать-то его неудобно — очень уж радостно улыбается.

— Здравствуйте, Дима, — улыбнулась я в ответ. — Рада вас видеть.

Он в два шага преодолел разделяющее нас расстояние, подошел ко мне вплотную.

— Знаете, я ведь сегодня вечером вовсе не собирался гулять. А потом просто встал и отправился в парк. Мне почему-то подумалось: там я увижу вас. Хотя вы говорили, что надолго уедете из города.

— Мне пришлось перенести поездку, — ответила я. — Сегодня я еще здесь, но завтра утром все-таки уеду.

— До завтра есть немного времени, — заметил Дмитрий. — Если вы не против, я мог бы составить вам сегодня компанию.

— Составьте, — согласилась я.

Мой спутник сделал приглашающий жест рукой, и мы неторопливо пошли вперед по тротуару.

— Куда бы вам хотелось пойти, Лика?

— Все равно, — пожала плечами. — Я никуда не спешу.

— Тогда предлагаю сначала поужинать. На этой улице есть уютное кафе с хорошей кухней, к тому же, там варят отличный кофе.

— Замечательно.

— А потом можно пройтись по парку — через пару часов начнется ежегодный фестиваль воздушных и водных фонариков. Думаю, это будет очень красиво.

— Наверняка, — кивнула я.

Идея провести вечер в компании этого мужчины с каждой минутой казалась все удачнее и удачнее.

Спустя десять минут мы уже сидели за столиком кафе — милого и действительно уютного. Там играла тихая приятная музыка, а по стенам были развешаны гирлянды с разноцветными огоньками.

— Вы давно живете в этом городе? — поинтересовалась я у Дмитрия, когда официант принес нам тарелки с едой.

— Вы можете называть на ты, Лика, — улыбнулся он.

— Хорошо. Тогда от тебя я буду ждать того же.

— Согласен. А по поводу твоего вопроса — я в этом городе не живу вовсе. Но он очень мне нравится, поэтому я часто приезжаю сюда на несколько дней.

— А где же находится твой основной дом?

— Далеко, — Дима сделал маленький глоток кофе. — Очень далеко. Там тоже здорово, но все совсем не так, как здесь. Иногда я думаю о том, что однажды перееду сюда насовсем.

— Отчего же ты не сделаешь это прямо сейчас?

— Там у меня много дел — серьезных, которые я не могу перепоручить никому другому. Нужно сначала найти преемника, а уже потом кардинально менять образ жизни, — он поднял глаза и посмотрел на меня долгим серьезным взглядом. — Возможно, теперь я займусь его поисками по-настоящему.

Этот взгляд почему-то меня смутил. Я кивнула и с повышенным интересом уставилась в свою тарелку.

— Сейчас я гощу у двоюродного брата, — продолжил Дмитрий. — Однако через неделю-две мне придется вернуться домой. Лика, как долго будет длиться твоя поездка? Быть может, мы успеем встретиться еще хотя бы раз?

— Не знаю, Дима, — честно сказала я. — Не хочу тебя обманывать. По правде сказать, я понятия не имею, какие дела у меня могут появиться завтра. Так что «командировка» может затянуться.

— Понятно, — кивнул он. — Значит, будем наслаждаться нынешним моментом.

После ужина мы отправились смотреть фонарики. К тому времени, как вошли в ворота парка, небо уже потемнело, и в аллеях собралась большая толпа любителей ночных зрелищ.

Чтобы не потеряться среди гуляющих горожан, нам пришлось взяться за руки — Дима сжал мою ладонь и не отпускал ее до самого конца прогулки. Это прикосновение вызвало у меня прилив теплой благодарности.

Как давно никто не держал меня за руку! Я и забыла насколько это здорово — просто гулять по улице с красивым приятным мужчиной.

Вместе с остальными участниками фестиваля мы посмотрели выступление уличных танцоров и музыкантов, а когда пришло время запускать в небо фонари, громко аплодировали поднявшейся в воздух яркой флотилии. Затем, влекомые шумной веселой толпой, спустились к озеру. Там какой-то смешной взъерошенный парень протянул нам маленькую лилию из пенопласта и гофрированной бумаги, в центре которой находилась крошечная свечка в жестяном кругляше. У стоявших неподалеку мужчин мы раздобыли коробку спичек, и через мгновение в нашем распоряжении оказался симпатичный водный фонарик.

— Говорят, если, отправляя такой фонарь в плавание, загадать желание, оно непременно сбудется, — сказал мне Дима. — Попробуем?

И мы попробовали. Вместе опустили его на воду, легко подтолкнули вперед. Выпуская этот кораблик из рук, я загадала то, что было единственным моим желанием на протяжении многих лет: пусть всё у всех будет хорошо.

Дмитрий тоже что-то пожелал, однако, судя по его задумчивому лицу, это было нечто личное и гораздо менее абстрактное.

Потом снова были музыка и танцы, вино в соседнем ресторанчике, шутки и разговоры о забавной ерунде.

Когда стрелки на моих наручных часах показали первый час ночи, я засобиралась домой. От предложения Димы проводить меня до дома категорически отказалась. В самом деле, куда бы он меня проводил? К лесу? Боюсь, это серьезно изменило бы его ко мне отношение.

— Спасибо за чудесный вечер, — сказала своему спутнику, когда за мной приехало такси. — Мне давно не было так весело.

— Мне тоже, — улыбнулся Дмитрий. — Знаешь, я очень хочу увидеть тебя еще раз. Ты такая…

— Волшебная?

— Не смейся, я говорю серьезно. Да, волшебная. Быть может, ты дашь мне свой номер телефона? Я бы с удовольствием тебе позвонил.

— Я могу дать тебе номер, но звонить на него смысла нет. Он все время будет или выключен или вне зоны действия сети.

— Почему?

— Там, куда я завтра уеду, проблемы с мобильной связью.

— То есть связаться с тобой невозможно?

— Вроде того. Не обижайся, но встретиться в следующий раз мы можем только случайно. Как сегодня.

— Случайности никогда не бывают случайными, — серьезно сказал Дима. — Если кто-то всезнающий снова сведет нас вместе, значит, в этом есть глубокий важный смысл.

Домой я вернулась довольная и очень уставшая. Бессонная ночь на Русалочьем озере, активный трудовой день и не менее активная прогулка все-таки дали о себе знать. Поэтому, переходя из одной реальности в другую, я думала только о том, как быстрее забраться под одеяло.

Однако, войдя в избу и увидев встревоженные глаза Пафнутия, поняла, что свидание с кроватью откладывается.

— Вовремя ты пришла, — нервно заметил мой помощник. — Я уж хотел гонца за тобой посылать.

— Что-то случилось?

— От Глафиры поступил сигнал о помощи. На северо-восточной границе прорыв.

Твою ж мать.

— Кто?

— Нежить, — кот вздрогнул. — Полчища.

***

В северо-восточном лесу я была уже через несколько секунд. Прямо в горнице открыла портал и, не тратя время на переодевание, шагнула в его сверкающий омут.

На Глашиной территории действительно творился ад. На мгновение меня оглушил трубный рев и топот тысяч ног. Еще секунда понадобилась для того, чтобы оценить обстановку и сообразить, что нежить так орать и шлепать пятками не может.

Пафнутий снова все перепутал — на эту сторону границы напали вовсе не ожившие мертвецы, а чудовища, причем, судя по их зеленой коже и шипастым головам — иномирные. А это гораздо хуже простого нашествия зомби.

Темное ночное небо ежесекундно прорезали вспышки заклинаний, ими шумную воинственную толпу щедро забрасывали целых три чародейки — Глафира, Настасья и Аграфена. Видать, дела у девчонок были совсем плохи, раз они вызвали на помощь еще и меня.

Быстрый пасс рукой, и я оказалась рядом с ними, одновременно выстраивая защитный купол, чтобы дать волшебницам минуту передышки.

— Лика! — воскликнула Глаша. — Слава небесам!

— Что произошло? — быстро спросила я.

— Черные источники, целых две штуки! Один я ликвидировала, второй не успела. Пока возилась с первым, в нем открылся портал, и из него полезла эта погань. Она голодная и жутко злая. Я накрыла лес защитной сферой, дабы эти красавцы не смогли подобраться к окрестным деревням, но они так сильны и настойчивы, что я одна против них долго бы не выстояла.

— Мы не можем пробиться сквозь эту толпу, чтобы проникнуть к источнику и закрыть портал, — добавила Настасья. — Три часа уже бьемся, кучу чудовищ развеяли, а они все лезут и лезут. Помогай, Афанасьевна, свежие силы позарез нужны.

Пока они говорили, я внимательно рассматривала тварей — теперь они облепили наш купол и методично пытались его разрушить.

— Что у этих ребят есть кроме когтей и шипов? — спросила у девочек.

— Неуемный аппетит, — усмехнулась Аграфена. — И желание крушить все, что попадается на пути. Если же тебя интересует, есть ли у них магия, то — нет, они ее не имеют. Берут только крепкой шкурой и количеством.

Я сделала пасс и швырнула в сторону двоих ближайших пришельцев боевое заклинание. Чудовища вспыхнули и растворились в воздухе. А через пару секунд появились где-то в последних рядах — я совершенно ясно увидела, как в воздухе мелькнула зеленая искра, и на место погибших монстров встали другие.

Бросила взгляд на хранительниц. Они стояли с теми же усталыми лицами и, похоже, ничего странного не замечали.

Или не могли заметить.

Внутри неприятно зашевелилось нехорошее предчувствие, а в памяти всплыла картина из относительно недавнего прошлого.

…Девятнадцатилетний Мечеслав, злой и мокрый от пота, сражается с толпой темнокожих рогатых существ. В ход идет и магия, и меч, и кулаки, однако противников меньше не становится — на смену убитым тут же приходят другие.

Мы с Касьяном стоим на балконе и наблюдаем за боем — я с тревогой, муж — с удовлетворением.

— Они его не поранят?

— Нет, сладкая. Это всего лишь тренировочная материальная иллюзия.

— Этих тварей бесконечное число! Как же Слава сможет их победить?

— Ему не нужно их побеждать. Цель такого боя — выяснить, сколько времени Мечеслав способен продержаться в битве. И знаешь, его успехи меня очень радуют…

Иллюзия. Ну конечно.

Очередной привет от дорогого супруга? Наверняка. У черного источника, скорее всего, никакого портала нет, зато там лежит артефакт, который и создает этих зеленых шипастиков. А еще сидит тот, кто принес этот самый артефакт в лес.

— Девочки, стойте здесь, — сказала хранительницам. — А я попробую добраться до источника.

— Лика, не надо, — Глафира испуганно схватила меня за локоть. — Нужно придумать что-нибудь еще. Эти чудища очень опасны! А ну как они тебя разорвут?

— Не разорвут, — криво усмехнулась я, осторожно освобождаясь из ее захвата. — У меня перед ними есть некоторое преимущество.

Щелкнула пальцами, и орущую толпу прорезал длинный светящийся коридор. Монстры тут же принялись скрести когтями его серебристые стены, однако толку от их потуг не было ни на грош.

— Я быстро, девочки. Шипастиков больше не бейте, лучше поддерживайте защитный купол.

Через коридор пролетела за десять минут. Потом еще столько же потратила на ликвидацию черного источника и поиски артефакта иллюзии. Искомый камень, гладкий и неожиданно светящийся бирюзой, обнаружился в прямо в траве. Стоило взять его в руки, как он слабо мигнул и погас, превратившись в обычный кусок породы.

Теперь осталось найти посла доброй воли.

— Ну и где ты прячешься? — устало спросила я, обернувшись к виднеющимся в темноте елкам. — Выходи по-хорошему.

— Вот он я, матушка.

С ветки одного из деревьев неслышно слетела большая птица. В полете она ловко перекинулась через голову, и на землю вместо нее мягко опустилась человеческая фигура.

— Вран, ты что ли?

— Я, Гликерия Афанасьевна.

Фигура вышла на свет моего магического коридора и оказалась невысоким худощавым мужчиной с бронзовой кожей и черными, как смоль, волосами.

— Как все это понимать? — беззлобно поинтересовалась я, кивнув сначала на деактивированный артефакт, а потом на то место, где минуту назад стояли полчища монстров.

— Касьян Трипетович кланяться велел, — почтительно склонил голову давний слуга нашего семейства. — А еще спросить, когда ты, матушка, обратно домой воротишься? Хозяину с тобой потолковать нужно.

О! Знать Марьюшкин леший передал-таки супружнику мой ответ на его послание.

— А отчего же вы с Касьяном Трипетовичем вместо того, чтобы задать свои вопросы мне напрямую, устроили такой балаган? Слабых женщин побеспокоили, среди ночи разбудили, волноваться, опять же, заставили.

— Это они-то слабые? — вытаращил глаза Вран. — Твои хранительницы, матушка, так иллюзии магией поливали, что, я уж думал, и мне самому достанется.

Достанется, не сомневайся. Узнает Глафира на кого она с подругами столько сил потратила, жаркое из тебя приготовит.

— А обратиться лично к тебе, Гликерия Афанасьевна, у меня не было никакой возможности. Я ж нечисть, а на твои границы от нечисти чары наложены.

— На этом лесу висят точно такие же чары, — заметила ему.

— Такие да не такие, — возразил Вран. — Эти в разы слабее будут. Простых анчуток они действительно на расстоянии держат, а мне их взломать — раз плюнуть. У тебя же защита, что стена каменная, не взять ее никак. Пришлось в обход идти. А к яге твоей я за помощью обращаться побоялся.

Стукнуть его, что ли? Побоялся он, врун крылатый. Впрочем, по собственному почину Вран Воронович такую свистопляску бы не устроил, оборотень он хитрый, но тихий. Тут затейник другой.

— Хорошо, — кивнула я. — Залететь на территорию моего леса ты не смог. Но ведь это и не обязательно. У твоего господина в мою избу есть прямой доступ. Отчего же он им не воспользовался?

В глазах мужчины мелькнул испуг.

— Что ты, матушка! Как можно? По чину ли это Касьяну Трипетовичу?

— А почему бы и нет? — начала заводиться я. — Он хочет поговорить? Я не против. Пусть сам ко мне придет и выскажет все, что желает. Для родной жены можно разок задницу от кресла оторвать. Так ему и передай.

— Передам, — со вздохом кивнул Вран. — Ох и рассердится же господин…

— Это его дело.

–…даже больше, чем сегодня, когда он узнал, матушка, что ты, мужняя жена, с чужим мужчиной вино пила и за руку держалась.

Нарастающее раздражение превратилось в откровенную злость.

— Вот значит как, — нарочито спокойно сказала я. — Давно ли, Вран, у твоего господина память отшибло? Забыл, как сам в отсутствие жены куролесить изволил? Только я в лес переехала, как он дворец девками забил! Что ты на меня таращишься, Воронович? Мне о всех его похождениях в подробностях докладывали. И о княжне краденой, и о ведьмах заморских, и о многом другом. Знаешь, Вран, что-то мне подсказывает — со всеми этими женщинами Касьян, женатый мужчина, вел себя гораздо свободнее, нежели я с Дмитрием.

Теперь собеседник смотрел на меня едва ли не с ужасом.

— Что ты матушка, что ты! — воскликнул он. — Неправда все это. Не изменял тебе господин, даже не думал!

— Было бы странно, если б ты сказал мне что-нибудь другое, — хмыкнула я. — Ладно, хватит лясы точить. Касьяну передай, что в Навь я не вернусь. Если он хочет поговорить, опять же, пусть приходит ко мне сам. Заодно и развод наш обсудим. Кстати. Коль еще раз вы с Трипетовичем на подведомственных мне землях свистопляску устроите, общаться будем по-другому. Ты меня услышал?

— Услышал, матушка.

— Вот и хорошо. Бывай, Вран.