Логово мантикор

Ольга Фомина (2024)

Южный приморский городок, где самое большое событие — это кража булочек из лавки пекаря или подвязок после Летнего бала. Жизнь течет размеренно и сонно. Пока в один погожий день не находят Анжелу Скортера мертвой под забором недалеко от борделя. Подозрения, конечно же, падает на «Мантикор», трех барышень, работавших под ее началом. У каждой из которой есть причины не любить начальницу и имеющих скелеты в шкафу. Не желая оказаться на эшафоте, они берутся за расследование этого дела.

Глава 2

— Ваш кофе, мэтр.

Темноволосая черноокая официантка поставила перед мужчиной средних лет поднос с чашкой кофе и сочащимся мёдом пирожным. Мило улыбнувшись, она стрельнула в его сторону глазками.

— Везёт же таким, как он, — тихо прошептал один из сидящих за соседним столиком юноша второму и тяжело вздохнул. — Хорошо, наверное, быть преподавателем Академии, носить платиновый значок и разбрасываться деньгами из огромного заработка…

— Наверное… — задумчиво отозвался собеседник.

— Ты тоже когда-нибудь станешь таким? — поинтересовался первый.

— Это вряд ли…

— Почему, брат? Ты же тоже учишься в Академии. Маменька успела мне все уши прожужжать о твоих успехах.

Второй поморщился.

Они действительно были братьями. Это было прекрасно видно и по схожести черт лиц, и по гербу рода, трём летящим над волнами чайкам, что украшали модные в этом сезоне шейные платки.

— Видишь ли, младший… Чтобы стать таким, как он, нужно не просто закончить академию. Нужно родиться с большим магическим резервом. А у меня он изначально, ниже среднего был. К пятому курсу я, конечно, подтянул его тренировками и упражнениями на достойный уровень, но через пятнадцать лет, а этому обладателю платиновых «меча и пера» не будет больше тридцати пяти — сорока, я такого уровня не достигну. Да, в принципе, и не собираюсь.

— Почему? — удивился младший из братьев. — Почему не собираешься? Быть могущественным магом это ведь здорово!

— Просто не хочу, — старший пожал плечами и отвернулся, устремив взгляд на расстилающиеся до горизонта яркое, сине-зелёное Срединное море. — Посмотри, какая красота. Посмотри, какие цвета. Я хочу научиться переносить эту красоту на холст.

— Я видел твои картины. Они не хуже того, что я вижу сейчас своими глазами.

— Вот видишь…

— Только папенька ни за что не даст тебе стать художником. Он так радовался, когда тебя взяли в Академию Инквизиции на Фархи. Всё твердил, что постарается устроить твоё назначение поближе к нашим владениям, и тем самым укрепит влияние рода.

Старший ничего не ответил брату. Он прекрасно понимал, что никогда не сможет воспротивиться воле родителей. Ни то воспитание, ни та сила духа и полное отсутствие юношеского бунтарства внутри. Ему хотелось сбежать куда-нибудь на край света, прихватив с собой кисти и краски, и рисовать, рисовать, рисовать…

— Простите, молодые люди… — раздался рядом незнакомый голос.

Братья тут же оторвались от созерцания морской глади и, обернувшись от борта параплава, увидели стоящего рядом с их столиком того самого преподавателя с платиновым значком. Сообразив, кто к ним обратился, они синхронно вскочили и глубоко поклонились.

— Здравствуйте, мэтр.

— Добрый день, господин…

— Ла'Сад. Граф Грав Ла'Сад, — подсказал мужчина.

— Антонио и Рикардо Сопрано, — представился и представил брата старший из юношей.

— Очень приятно, — кивнул подошедший. — Не против, если я к вам присоединюсь? Ветер случайно донёс до меня обрывки вашего разговора, и я понял, что Вы, Антонио, учитесь на последнем курсе Академии Фархи.

— Д-д-да… — кивнул старший брат, внезапно заливаясь румянцем.

В принципе, ничего нелицеприятного они о мэтре не говорили, но мало ли что он мог подумать?

— Да не волнуйтесь Вы так, — тепло улыбнулся граф. — Несмотря на мой ранг в Академии, я очень редко читаю лекции. Меня даже преподавателем можно назвать лишь с натяжкой. За что, кстати, я постоянно выслушаю нравоучения от госпожи ректора.

Он сел и, подозвав официантку, попросил, чтобы она принесла ещё кофе и пару медовиков.

— Да, присаживайтесь вы, друзья мои, — обратился Ла'Сад ко всё ещё стоящим молодым людям. — Как говорят у меня на родине: «В ногах правды нет». Да и смотреть мне на вас снизу вверх не очень удобно.

Братья Сопрано тут же поспешили выполнить его просьбу. Они явно его побаивались и страх свой, в силу юности лет, скрывать не умели.

— Скажите, Антонио, а это правда, что Вы талантливый маринист? — поинтересовался у замершего с прямой спиной юноши граф. — Судя по отзыву брата, у Вас выходит очень хорошо передавать всё великолепие красок моря.

Старший из братьев потупился и опустил глаза, но вот младший тут же просиял улыбкой и с жаром заговорил.

— Вы не представляете, господин Ла'Сад! Волны, небо, облака на его картинах словно живые! Если в них долго смотреть — начинает казаться, что катящийся штормовой вал вот-вот захлестнёт, что приближающийся грозовой фронт клубится, и приближается, сверкая молниями! Или, наоборот — видны солнечные блики на водной глади, а где-то в глубине чистейшей, прозрачнейшей воды скользят рыбы, дрейфуют медузы, и меж кораллов затаилась акула!

— Рикардо! — едва слышно прошипел Антонио, пытаясь угомонить разошедшегося брата.

Меж тем эмоциональное описание младшего Сопрано картин отнюдь не рассердило Ла'Сада, как боялся старший брат, наоборот — на лице графа явно читался интерес.

— Антонио, Вы применяете при написании своих полотен магию?

— Нет, граф… Хотя… Даже не знаю… — похоже, молодой художник растерялся ещё больше. — Иногда мне кажется, что лучше всего мне пишется после упражнений по увеличению магического резервуара или скорости истечения эфирного потока.

— Дайте-ка угадаю… — Грав пристально посмотрел на Антонио. — Огонь, Воздух, Свет?

— Да, мэтр, — закивал молодой человек.

— Как вы догадались, без определителя? — удивлённо спросил Рикардо.

Ла'Сад засмеялся и махнул рукой:

— Определитель нужен для получения точных показателей. Чтобы узнать к какому первоэлементу, какой примеси и светоинтенсивности склонен человек, сильному магу артефакты не нужны.

Младший Сопрано замотал головой:

— Ничего не понял…

— Я же тебе рассказывал! — снова зашипел на брата Антонио.

— Я тогда почти ничего не понял! Из тебя учитель гораздо хуже, чем художник, — фыркнул Рикардо.

Не переставая с улыбкой на губах наблюдать за братьями, Ла'Сад вдруг предложил:

— А давайте я попробую объяснить основы классификации магических потоков применительно к одарённым?

— Да пожалуйста, метр! — закивал Рикардо.

Антонио пихнул брата под столом ногой, считая, что тот ведёт себя слишком нескромно, но младший лишь поморщился и восхищённого взгляда от графа не отвёл. Он вообще вёл себя как-то странно после того, как мэтр представился. Слишком шумно для обычно тихого скромника и любителя чтения приключенческих романов.

Тем временем Ла'Сад провёл рукой над столом и в воздухе появилась иллюзия, похожая на глобус мира. На ней чётко были видны границы материков, реки, моря, океаны, ледяные шапки у полюсов и даже Великая Стена Чжунго³, что на границе двух империй Хуася и Рос. И лишь по другую сторону, там, где вместо двух исконных материков, чьё место много тысяч лет назад занял Залан было множество белых пятен.

Ещё одно движение и шар рассекли полосы параллелей и меридианов, а остальное стало тускнеть, пока не стало однородно-серым.

— Думаю, вы, друзья мои, знакомы с сеткой координат, что используется повсеместно. Вот на основе неё я и объясню самую распространённую сейчас классификацию магии.

Вокруг столика стали собираться любопытные пассажиры и члены экипажа. Они слушали молча, не мешая графу и потому тот, не стал возражать. В конце концов, Ла'Сад искренне считал, что учиться никогда не поздно, а знания, полученные из достоверных источников, а себя считал он таковым, будут лучше информации, собранной по слухам или от того, кто плохо разбирается в вопросе.

— Обозначим принадлежность к Основной стихии.

Четыре меридиана засветились красным, белым, синим и зелёным, деля шар на равные части.

— Огонь, воздух, вода и земля. Изначально нейтральная сила, которую все называют просто «эфир», проходя сквозь одарённого, приобретает «цвет», который и определяет принадлежность человека к той или иной первооснове. Эта сила пронзает всё и всех, а Одарённые — это те, кто может накапливать её внутри себя и использовать её, напрямую направляя в заклинания различными способами: словесная формула, последовательности жестов, магические печати, начертания знаков и, как признак высшего мастерства, мыслеобразы. Но, повторюсь — у каждого есть определяющая его первооснова и заклинания из её арсенала будут получаться у него проще всего.

Граф коснулся пальцем синего меридиана, там, где тот пересекал экватор, и на сетке появилась яркая точка.

— Но всё не так просто. У каждой первоосновы есть примесь. Если хотите привкус другого, соседнего элемента, — он сдвинул точку по экватору от синего меридиана к зелёному. — В данном случае это земля. И именно она определяет разнообразие заклинаний, что будут получаться у Одарённого. От неё зависит, какие заклинания у мага будут выходить лучше, а какие хуже. Всё потому, что и каждое заклинание имеет как первооснову, так и примесь и оттенок. Чем ближе эти определяющие магическую формулу показатели будут к таким же у творящего колдовство, тем меньше потребуется ему маны⁴, чтобы эта самая формула сработала. Как по её объёму, так и по силе потока. Причём за отклонение по примеси отвечает именно сила магического потока, а вот за объём — уже отклонение по широте.

Граф поднял точку на шаре выше, к «северному полюсу».

— Этот параметр измеряется в люменах. От ноля до ста, где полсотни соответствует экватору. Частенько всё, что выше экватора называют склонностью к Свету, а то что ниже к Тьме, но это не совсем правильно.

Он задумчиво посмотрел на иллюзию перед собой.

— Хотя вот сейчас у нас тут как раз яркий пример этих Свет — Тьма в понимании обычных людей. Поставленная мной метка характеризует мага или заклинание из школы Целителей. Тех, кто может напрямую лечить болезни или создавать различные снадобья и эликсиры. Хотя тут не всё так просто и однозначно, конечно…

Он вздохнул, в очередной раз поняв, насколько тяжело объяснять, стараясь использовать чёткие определения то, что этих самых определений не имеет.

— А вот если бы я сдвинул метку ниже, то получил бы некроманта.

Кто-то в собравшейся вокруг их столика толпе, кажется молодая сеньорита в модном, украшенном цветами капоре⁵, ахнула в ужасе.

— Не стоит пугаться. Несмотря на отвратительную репутацию, некромантия — очень полезный раздел магии. Например, те же судмедэксперты, которыми сертифицированные некроманты чаще всего работают, приносят огромную пользу любому государству. Но я что-то отвлёкся…

Граф Ла'Сад с улыбкой посмотрел на Рикардо:

— Вам стало понятнее, друг мой?

Мальчишка закивал в ответ и тут же выпалил, в ожидании продолжения:

— Мэтр, а как же маготехника? Почему в механизмах может быть использовано столько разных, иногда совершенно различных заклинаний?

Ла'Сад, однако, на его уловку не поддался:

— Получение большого количества информации за один раз не способствует её усвоению. Давайте я расскажу об этом после ужина?

Рикардо обиженно надул губки, но спорить не стал.

Примечания

3

Великая Стена разделяющая две Империи. Историки обеих империй считают, что та была построена для защиты от набегов соседей.

4

Количество магической энергии, потребляемой из внутреннего резерва одаренного и необходимой для того, чтобы сработало то или иной заклинаниею.

5

Женский головной убор.У капора высокая шляпная тулья (для убранных на затылок волос) и обрамляющие лицо широкие жёсткие поля, сужающиеся к затылку. Капор удерживался на голове мантоньерками — широкими лентами, завязывавшимися под подбородком бантом.