Дрозофилы

Ольга Тишина, 2019

Кто сказал, что мы одни во Вселенной? Люди живут на Земле и не знают, что за пределами солнечной системы кипит жизнь. Похожа ли она на нашу? Величайший вопрос. Вот и Анна ничего не знала, пока однажды не попала в руки похитителей. Ну и как тут не сойти с ума, если тебя уверяют, что ты не женщина, а укравший чужое тело инопланетянин из расы грутов, невежественных варваров, живущих на одной из планет Галактической Империи.

Глава 7

У Коры, до появления грута, была лишь одна рабыня — Рига. Так звали девушку, с которой Анну неволей связала судьба.

Мурейка, принципиально не жила в «Хитром Муре», хотя для этого там были все условия. Ее маленький уютный коттедж находился в двух кварталах от заведения. Кора не любила шум по ночам и разборки, которые время от времени происходили там.

Поначалу она хотела оставить грута при борделе. Репутация этих наемников позволяла надеяться, что порядка в заведении будет больше. К тому же ее клиентами были не только особи мужского пола, но и женского. И у некоторых случались очень даже странные желания. Грут мог и подзаработать, и привлечь к заведению больше клиентов.

Но пробыв в его обществе почти четыре недели, она поняла, что на это грут не годится. Мез Хи, гадкая стерва, могла бы и предупредить, что этот грут совсем другой. Она была в шоке, когда рассказывая ему одну из душещипательных историй произошедшую много лет назад с ее приятельницей, тот разревелся как какая-то девка, роняя в глазах Коры всю репутацию этой расы, считавшейся совершенно бездушной и не чувствительной.

Кора поняла, что выбросила деньги на ветер. Но узнав, что грут разбирается в медицине, мурейка воспряла духом. Врачевателей, тем более грамотных, в их городе можно было пересчитать по пальцам. Иметь своего собственного было верхом благополучия. У Коры в последнее время обострился ревматизм. Суровые погодные условия все же давали о себе знать. Да и не молода была уже хозяйка трактира. Так что Анна получила возможность жить у мурейки дома и заниматься по хозяйству и считала, что ей очень повезло. Кора не была притязательна и капризна. И самое главное, не домогалась ее. Иногда, правда, мурейка, видимо по просьбе особых клиентов, привозила Анну в трактир на какие-нибудь мероприятия. Но никогда не отпускала от себя далеко. И не давала в обиду.

Большую часть времени Анна проводила дома с Ригой — настоящей землянкой. Поначалу девушка сторонилась Анны. Особенно ее пугал вечно стоящий, который невозможно было скрыть ни под какой одеждой, детородный орган. Но шло время, и Рига привыкла. Они узнали все друг о друге и стали близкими друзьями.

Анна и сама стала привыкать к своему виду. Глядя на себя в зеркало, она уже совсем не пугалась, а порой даже находила в себе привлекательные черты. В этом была заслуга Риги, которая помогала ей справиться с душевной травмой. Перебороть, признать и принять себя такой, какая есть. Точнее — таким. Рига учила Анну думать о себе только в мужском роде, постоянно поправляя, если та начинала говорить о себе в роде женском. О себе же девушка рассказала довольно странную историю.

Родилась Рига на Земле, в состоятельной, аристократической семье, имевшей родство с английской короной. Отец девушки служил дипломатом. Мать занималась благотворительностью.

Бабка ее, по отцовской линии, Матильда, хоть и была голубых кровей, но росла в бесшабашные 1960-е годы. В шестнадцать лет Матильда подалась в хиппи и нагуляла от какого-то хипастого нищеброда ребенка. Правда быстро одумалась и пришла на поклон к родителям. Чтобы скрыть позор, единственную наследницу знаменитой фамилии выдали замуж, естественно скрыв беременность. Муж и его родственники были обведены вокруг пальца.

У Матильды родился прелестный мальчик, здоровый и крепкий. Красота и здоровье отличали его от всей своей семьи, причем и с той и с другой стороны. Женился он тоже не на аристократке, а на дочке набоба, случайно ставшего миллиардером, в семье которого, невооруженным глазом выделялся восточноазиатский контент.

Рига не была единственным ребенком у своих родителей. Ее старший брат и младшая сестра были, так же как и она, эталонами человеческой красоты. Анна, даже в этом теле, понимая, что Рига воспринимает ее не как женщину, все равно, первое время, чисто по-женски чувствовала себя ущербной. Конечно, это было, по крайней мере, смешно, в ее-то положении.

Несмотря на красоту, Рига росла застенчивой и скромной. В этом была заслуга матери, воспитывающей в своих детях глубокие, моральные принципы. Окончив школу, девушка поступила в престижный университет, решив пойти по стопам отца, но в свободное время, вместе с матерью, занималась благотворительностью. Они ездили в страны Африки, помогая нуждающимся и голодающим детям. В одной из таких поездок она заболела вирусной лихорадкой.

Как только проявились симптомы, ее госпитализировали. Но никакое лечение не помогало. Родителям Риги не давали разрешения на выезд. В стране началась эпидемия. Тогда они решили сделать это тайно и вывести дочь частным самолетом. Это требовало определенных действий и не малых затрат.

Рига вспоминала тот день довольно расплывчато. Истощенная болезнью, она воспринимала все происходящее вокруг как в дурмане. С утра у нее была мать. Та сообщила, что отец ведет переговоры и очень скоро они улетят домой. Мать гладила Ригу по исхудавшей руке и обещала, что у них обязательно все получится, что европейские доктора ее вылечат, она поправится и все будет хорошо.

После обеда, с новыми анализами, к ней заглянул лечащий врач, американец Стив Алиен. Был он высок и строен. Имел аристократичные черты лица: высокий лоб, близко посаженные голубые глаза, прямой нос и тонкие губы. Вьющиеся, коротко стриженные русые волосы, чисто выбритое лицо, безупречно отглаженный халат добавляли его внешности шарма и солидности. От него всегда приятно пахло, несмотря на жару и духоту. Расспросив о самочувствии пациентки, доктор провел осмотр.

— Что скажете доктор, — ослабевшим от болезни голосом спросила она.

— Послушайте, — он очень внимательно посмотрел на нее и продолжил. — Я не хочу ходить вокруг да около и скажу без обиняков. Анализы ваши очень плохие. И в общем состоянии наблюдается лишь отрицательная динамика. Вы умираете Рига.

Это откровенное заявление буквально ошарашило девушку. До этого, все вокруг, только поддерживали ее. Даже сам Стив, еще вчера, говорил совершенно противоположное.

Слезы крупными, прозрачными каплями выкатились из глаз. Они стекали по щекам, оставляя мокрые дорожки и падали, падали, падали. Сегодня, так просто и буднично, Риге сообщили, что она умрет.

— Меня скоро увезут отсюда домой, — в слезах выкрикнула девушка.

Доктор молчал и совершенно не пытался ее успокоить. Потом он встал, прошел в дальний угол палаты, где располагался умывальник и снял со стены небольшое овальное зеркало.

— Посмотрите на себя Рига. Неужели жизнь с таким лицом вас прельщает?

Девушка ахнула. То, что взглянуло на нее из зеркала, не было ею. Кожа лица, обезображенная болезнью, выглядела просто ужасно. Сухая и сморщенная, вся в страшных язвах и нарывах. Некоторые из них уже зажили, образовав глубокие рытвины. Глаза глубоко впали. Вокруг них чернели тени.

— Хотите ли вы жить с таким лицом? — вновь услышала она вопрос. — Здесь, вам не поможет никакая пластическая хирургия. Этот вирус проник слишком глубоко. Даже если случится чудо, и вы сможете попасть домой, и лучшие врачи будут бороться за вашу жизнь, вам придется весь свой остаток жизни провести в клиниках и больницах. Поверьте, я давно изучаю этот вирус. В девяноста пяти случаях это летальный исход. Но, остается еще пять. Я уже видел таких как вы, переживших всех остальных. Я знаю, как и чем все закончилось. Вы станете тяжелой обузой для своих родственников. Сначала энтузиазм и надежда еще будут подпитывать их. Но потом, вы и сами устанете. Психика ваша даст сбой. Вы станете невыносимой, капризной, требовательной. Это не улучшит отношений. Конечно, родители любят вас, но всему есть предел. И когда-нибудь, они сами пожелают в душе вашей смерти.

Рига пустила голову на подушку и отвернулась. Сил смотреть в отражение больше не было.

— Уберите зеркало, — сухо сказала она.

Он вновь опустился на стул рядом с кроватью.

— Я в силах помочь вам избавить себя и своих близких от страданий.

— Поможете мне умереть, — не поворачивая, и не отрывая головы от подушки, спросила девушка.

— То, что я вам предложу, назвать смертью нельзя.

Она заинтересованно обернулась.

— Вы говорите загадками, доктор.

Какое-то время Стив Алиен молчал, смотрел на нее, будто не решался сказать.

— То, что я вам предложу, вы можете воспринять как шутку, — наконец продолжил он. — Или даже фантастический бред. Но поверьте, это не так. В принципе, я мог бы сделать это и без вашего на то согласия. Только понимаете, вот в чем дело. После пробуждения, не предупрежденные, довольно часто ведут себя слишком неадекватно. Порою, это приводило к трагедии.

— Я не понимаю вас, Стив.

— Сейчас я все объясню, — спокойно сказал он. — Дело в том, что я имею возможность извлечь ваше сознание, ваше «я», эго, память, называйте это как хотите, из этого умирающего тела и поместить его в новое, здоровое.

Рига в недоумении уставилась на доктора.

— Вижу, вижу. Ваши глаза обо всем говорят, — улыбнулся он знаменитой американской улыбкой. — Я не заставляю вас верить мне так, сразу. Подумайте, хотели бы вы этого?

Рига помолчала, собираясь с мыслями.

— Допустим, я вам верю. И, как вы это сделаете? — спросила она.

— Для меня это не проблема. Можем произвести манипуляции прямо сегодня. Существует только одна оговорка. Вы не будете иметь ко мне претензий по поводу того тела, в котором вам предстоит дальше существовать. Я вас заверяю, — поторопился он успокоить, увидев вопрос в глазах девушки. — Оно будет столь же совершенно и максимально похоже на вас. И конечно никаких контактов с вашими родственниками. Они будут думать, что вы скончались. Согласны ли вы с такими условиями?

— Да, я согласна, — неожиданно для себя произнесла Рига.

— Вот и ладно, вот и хорошо.

Она увидела в его лице радостные перемены. Стало даже любопытно. У доктора, видимо, немного поехала крыша.

— Нам нужно подписать кое-какие бумаги, — доставая из кармана черный планшет, сказал Стив. — Здесь прописаны основные пункты договора.

Опасаясь какой-нибудь аферы, Рига внимательно все прочла. Действительно, в бумаге говорилось лишь о том, что она добровольно соглашается на пересадку своего сознания (души) в другое тело, которое, согласно данного договора, ей предоставит Стив Алиен. Он же становится ее душеприказчиком. Так и написано — душеприказчиком. И что в дальнейшем, она не будет иметь к нему никаких претензий. Он же обязуется предоставить ей новое здоровое тело, максимально приближенное к его оригиналу, то есть теперешнему, настоящему.

— Если ты согласна, то просто прижми все пальцы руки по очереди внизу договора, — перешел на более доверительный тон общения доктор.

Рига решилась. При нажатии, бумага под пальцем становилась мягкой, податливой и на ней появлялся четкий рисунок отпечатка. Закончив, она передала планшет Стиву.

— Мы сделаем это сегодня, после вечернего обхода, — сказал он, убирая планшет в карман.

Вечером, после ужина, Стив вернулся. В руках его был пакет, из которого доктор извлек непонятный предмет, представлявший собой два круглых шара соединенных между собою тремя проводками. Один из шаров он раскрутил на две половины и уложил одну на живот, в районе пупка, а другую надел на голову Риги, как священники католической церкви носят свои пилеолусы. Второй шар он держал в руках и производил с ним какие-то манипуляции. Рига увидела, что шар начал светиться. По мере того как свет разгорался, сознание ее уплывало. Она закрыла глаза и растворилась в черной, непроглядной тьме небытия.