Песец пришёл, или Приключения оборотня в городе

Ольга Тигра Ильина, 2019

Космос, миры, порталы, путешествия, немного божественного Песца, любовь быт и дети – наверное скучно звучит, но на деле!..

А как всё красиво начиналось!..

Смешной и пушистый зверёк шёл про тропинке вдоль забора детского сада.

Он что, потерялся? До леса далеко, у нас такие не живут. Сбежал от хозяев?

Кто в здравом уме держит дома диких животных?

Или из цирка?

В зоопарке таких ухоженных шубок я не видела….

Иду за ним, и, как назло, людей на улице из-за мороза нет совсем…

Ранее утро или вечер — не могу понять, запуталась в чуде красоты, но синие тени и золотой горизонт не на месте…

— Привет, — улыбнулась я обернувшемуся зверьку.

Подошёл, положил мне лапы на колени и обнюхал протянутую ладошку без перчатки — первое правило общения с собаками: снять перчатки с рук и спокойно дать себя обнюхать.

Если, конечно, ты не боишься.

Если боишься, надо уходить — решительно, но не быстро!

Можно крикнуть резкое что-то и уходить потом.

Я не боюсь, уж очень симпатичный пушистик.

— Ты кто? Как тут оказался?

Он ткнулся мордочкой в ладонь и замер.

Осторожно я почесала ему щёчку, усики возле носа, а потом погладила по шёрстке.

Мягкий, пушистый, милый, совсем ручной с виду.

— Ты как кошек переносишь? У меня дома две кошки, но и мяска я найду. Пошли?

Опустился на все четыре лапы и побежал впереди меня, как и раньше.

А кто знает, как дикие звери относятся к лифту?

Этот совсем не испугался.

— Может, ты домашний? — присела я к нему на корточки.

Лизнул меня в нос и уставился на двери лифта, осторожно прижав хвост к боку.

— Надо было тебя сначала к ветеринару отвести, мало ли?

Чихнул, как будто усмехнулся, и выбежал за раскрытые двери лифта — прямиком к моей двери в квартиру.

— Пахнет, да? Дорожка ко мне пахнет мной?

Махнул хвостом нетерпеливо, принюхиваясь к запахам за дверью.

Кошки нас не встретили — видимо из-за холода попрятались возле батарей.

Пока я возилась с дверью, за спиной, в пространстве, что-то изменилось.

— Ух!

Прижавшись спиной к двери, которую я сама, только что, заперла, я смотрела на высокого, крепкого парня, с гривой пепельных волос и… хвостом?

— Эй, ты кто?

— Песец, полярный лис, оборотень. Можно у тебя пожить? — обернувшись небрежно поинтересовался он, и пошёл прямиком в ванну…

Хвост исчезал на нем вместе с шерстью на спине, а я молчала…

Дверь он не закрыл, но вода лилась явно в душе, а не набиралась в ванну.

— Я не люблю лежать в воде, но после улицы хочется помыться, прости…

— Чистое полотенце на верёвке, а одежду я сейчас подберу. — внезапно покраснев от вскоолыхнувшегося смущения, я кинулась искать трусы-джинсы-футболку-носки.

Он же совсем голый! И хоть видела я его только со спины, но спина, м-м-м… произвела впечатление!

Спереди я его даже разглядывать не хочу. Я же не железная…

— А можно без одежды? Я потом объясню, ты привыкнешь. Можешь воспринимать меня как собаку. Большую собаку человеком и маленькую Песцом. Ты же сможешь? — Вышел, завернув самое интересное в полотенце.

— Ты будешь Песцом? Всегда? Только сейчас таким? А-а-а-а, тебя можно потрогать? — прижимая к себе стопку ненужной одежды, я стояла в коридоре и разглядывала его.

— И за ушком почесать можно, я люблю, и животик! — абсолютно тем же движением потянулся к моей ладошке и ткнулся в неё носом.

— Всегда хотела собаку, но не так же… А ты мне расскажешь о себе? — растерянно я зарылась в его густые светлые волосы пальцами и слушала радостное поскуливание.

Вот тут и пришли кошки.

И ведь оба хвоста (ой, теперь их три!) стали весело обнюхиваться и обмениваться ласками!

Он завоевал моих кошек без боя — они просто его приняли и тут же потащили кормить!

— Ты будешь есть с ними?

— Если можно, не всегда. Я, конечно, спокойно переношу эти сухарики, которыми вы их кормите, но люблю обычную человеческую еду. Особенно рыбу и мясо.

— Сырые? — уточнила я.

— Сырые яйца… а есть? — с такой надеждой в голосе спросил он, что я выдала ему все имеющиеся в доме яйца и с тихим ужасом наблюдала, как он их пьёт!

— Вкусно. А ты сошьёшь мне леггинсы, как у индейцев? Чтобы я мог хвост не прятать? — Облизнулся он так аппеттитно, что мне тоже захотелось попробовать сырых яиц — хорошо, что дома они закончились!

— Всегда мечтала сшить настоящие индейские леггинсы!!! Особенно, чтобы не прятать хвост… — Я опять на него уставилась.

— Что?

— А сейчас ты его зачем прячешь? Ты же совсем не стесняешься. И да, уши… они у тебя стали совсем человеческими, а были острые и выше… Волосы всё равно как мех.

— Спасибо.

Под полотенцем мелькнул хвост, а уши опять вытянулись и покрылись шерстью.

— Всё равно надо тебя во что-то одеть… только, чтобы тебе было удобно с хвостом…

— И не только! — весело подмигнул он.

Нашла длинную майку — из тех, что шьют на великанов-худышек, не иначе… а этот стервец полез в мои вешалки и юбочки примеряет!

— Это моё! Тебе юбку нельзя — ты же мальчик! — отобрала я юбку с запахом и с пуговицами только на поясе…

— Зря, очень удобно. Вот жил я в Шотландии…

— А чего уехал?

— Ты чего перебиваешь, не уехал я… — Он просто взял меня за руку, и мы уже стоим на берегу моря океана…

Солёный ветер, морские брызги и холод!!!

— Спятил? Положи на место! В смысле, верни всё как было! Я домой хочу! — Я вцепилась в его руки и меня затрясло на ветру от холода и шока!

Этот монстр тут же сгустил шерсть на теле и, как был в полотенце, потопал вниз, к воде.

— Здесь ты меня выслушаешь, прерывать не будешь, верно? Раз так домой хочется…

И подмигнул, зараза!

Я так и полезла за ним, босиком, между прочим, по камням, не отпуская его руку и тихо кивая, что согласна на любые условия.

— Э-э-э! Да ты совсем замёрзла, садись ко мне на колени, здесь ветра нет. А история совсем короткая, я тебя пока согрею! — Пожалел, что ли?

Забралась, уютно свернулась калачиком и прижалась к меховой груди — ну надо же, я всегда любила гладких мужчин, а тут прямо млею. Даже руками приятно трогать… так ведь и мех от мужской шерсти отличается!

— Так вот, в Шотландии я жил недолго. Меня быстро раскусили и пытались поймать. А к килтам привык. Если отдашь юбочку, я прямо сейчас нас обратно верну. А если не дашь поносить твои вещи, искупаю в ледяной воде.

— Т-т-ты садист? — дрожащими губами еле выговорила я.

— Нет, рационалист. Ты замёрзла, если тебя сейчас в ледяную воду, а потом сразу в тепло — не заболеешь. А если просто в тепло, можешь и заболеть — шоковая терапия.

— В-в-вместе в-в-в воду? — тормозящими мозгами всё-таки решила уточнить я.

— Вместе!

И ведь прыгнул!

Ледяная вода — как пламя!

С виду кажется, что она заморозит, но на деле обжигает не хуже огня!

Мне казалось, что сердце остановилось! А когда я уже стояла дома и с меня лились потоки ледяной воды, а оборотень носился вокруг с полотенцами и покрывалами — я поняла, что мне жарко, и сердце колотится, как сумасшедшее!

— Мне жарко! Я горю! — завопила я, как сумасшедшая срывая с себя одежду.

— Чего и добивался! А то ходи, подглядывай потом, что и как… — услышала я за спиной.

— Нахал, отвернись!

— Ну уж нет! Меня со всех сторон рассмотрела, а я не могу? Хотя ты не в моём вкусе — слишком гладкая вся, а волосы красивые, даже мокрые. Так ты мне не ответила — я поживу у тебя?

— Яйца сожрал, полотенца все намочил, пялишься — глаз не отводишь, а ещё и жить хочешь остаться? Так кто же ты такой? Песец, полярный лис, оборотень? Зовут тебя как? — я отобрала у него мокрое насквозь полотенце и завернулась в него. Сухих всё равно не осталось, а за халатом идти надо.

— Я скажу, потом, когда уходить буду, чтобы ты меня позвать смогла, если захочешь видеть.

*То остаться ему надо, то уходить собрался, что за бред? Я спятила?* — бормотала я себе под нос, вышагивая в ванну к фену. Это у некоторых шевелюра может втянуться в кожу, не намокнуть, а потом опять чистая и шелковистая, а у меня всё насквозь.

Когда убрали последствия и сели ужинать — выяснилось, что он вообще всеядный.

Трескал и солёные помидоры, и салат домашний из заготовок. Утащил половину моей жареной картошки, смешно тряся пальцами от горячего жира. Столовыми приборами пользоваться категорически отказался.

— Я руки помыл! — И протянул белейшие пальцы с длинными когтями!

— Когти бы втянул! Их ты не мог промыть, а ещё в мою тарелку лезешь!

— У тебя вкуснее!

— А что ты там про твой вкус и не твой говорил? — Я пододвинула ему большой бокал чая с молоком, куда он опрокинул половину сахарницы.

— Вижу я, вижу, ну пошутил неудачно… ты нормальная, средней волосатости. Что?

Я задумчиво разглядывала свои руки в тоненьких волосках — вот прямо сейчас они вдруг мне начали казаться мехом. Огромным, густым, мешающим!

— Прекрати их дёргать!

Он просто вырвал у меня из рук пинцет и зашвырнул его в угол кухни — ни за что теперь не достану, не отодвигая мебель (привет брежневские брови и прочий волосяной покров)!

— Ты какая-то волшебная субстанция. И куда ты деваешь всю эту массу тела при превращении? Переносишься между мирами, или странами — то ты зверь, то человек, то вообще похож на сказочного персонажа… А потом ты съедаешь мой ужин, совершенно игнорируя мясо и рыбу, и не даёшь мне ухаживать за собой в соответствии с моими канонами. Я ноги эпиллирую, если что. Все целиком, до самого верха. И подмышки брею, не во Франции живём. Выдержишь, или и тут мне диктовать начнёшь?

И вот тут этот умильный монстр сжался на табуретке и я увидела, как пушистик сбежал в комнату, забавно потявкивая.

Ключ в замке повернулся и время волшебства закончилось — вернулся бывший.

— Ты чего? Рано же ещё? — это я бывшему.

Мы не разъезжаемся — квартирный вопрос испортил не только москвичей, а вообще многих людей в стране.

Да и с мужчиной — даже с таким недотёпой — проще, чем одной.

— А дети где? Ой, собачка! Давай Тузиком назовём? — И руки немытые, с улицы прямо, в мордочку тянет.

«Как бы не укусил!» — я про песца, конечно. Он же не знает, что руки немытые лучше не кусать… или знает?

Оборотень зарычал, а бывший отдёрнул пальцы от острых зубов показавшихся из под губы пушистика.

— Бешеный поди. Вечно ты больных, да заморышей в дом тащишь!

— Да, вот притащила тебя на свою голову, и выгнать рука не поднимается!

— А что, — шумя водой в ванной, продолжил рассуждения бывший, — может пошалим, как раньше, раз детей ещё нет? У нас с тобой десять дней на передумать есть. Может, я потом прощения попрошу, и мы весь развод отменим. А?

Выглянул из ванной, удивлённо разглядывая кучу мокрых полотенец, вытер руки тем, которое я для лица держу.

— Восемь дней осталось, и прощение не поможет! Вот раздашь свои полтора миллиона долгов, тогда я ещё подумаю, буду с тобой без адвоката разговаривать или нет. — Я закрыла дверь в детскую комнату, куда уже скрылся пушистик.

— А если я тебя даже спрашивать не буду? — раздалось за дверью.

В ответ ему пушистик громко и даже как-то радостно зарычал.

Бывший тут же сбежал на кухню разогревать свои полуфабрикаты.

— Вот зачем ты меня выбрал? На кой я тебе сдалась, а? Я от этого придурка устала, а тут ещё ты на мою голову!

Я стала переодеваться — детей забрать из школы надо, а то темно.

Близняшки учились во вторую смену.

Мальчик и девочка, смешные и такие похожие, что я не путала их просто потому что знала всегда, кто и где, хотя и меня они пытались обмануть.

Тима и Тома.

Шалун-проказник Тима и скромница-тихоня Тома.

Моя мечта и моё наказание.

— Ты сейчас думаешь о хорошем, у тебя такая улыбка милая и добрая. Я к тебе и пошёл только из-за того, что ты добрая… — Голос за спиной, который вот прямо сейчас я совсем не хотела услышать!

— Спятил? — прошептала я.

— Он не услышит, он ест. Можно, я его укушу?

— Не бери бяку в зубы, и живот не заболит. Я о детях думала. Сейчас схожу, приведу их домой.

— С тобой можно? — Он даже хвостом завилял.

— Можно, тебя же вроде как выгуливать надо. А ты случайно унитазом пользоваться не умеешь?

— С тобой наедине или один вообще — запросто, но во всех остальных случаях, как с собака.

— Угу, и бегать за каждым хвостом тоже будешь… — пробормотала я себе под нос, натягивая свитер.

— Могу не бегать, если тебе так будет лучше.

Ткнулся мне под коленку влажным носом и затих.

Голос бывшего из-за двери:

— Ты за детьми когда идёшь?

— Уже одеваюсь.

— Одеваешься? Я захожу.

— Нелогичный ты идиот, заходить надо, когда раздеваются! — приложила я его дверью в лоб и вышла следом за пушистиком!

— Родная жена приставать не разрешает, — тёр припухший лоб бывший…

— Бывшая жена! — счастливо запахнула я дублёнку и выскочила с пушистиком за дверь!

Школьный двор.

Самый обычный.

А вот бегающий сугроб с пушистым хвостом — необычно!

— Какая милая собачка!

— А можно погладить?

— А она не кусается?

Со всех сторон нас обступили дети разных возрастов.

— Ты кусаешься?

Оборотень чихнул и помотал головой.

Потом честно подставил голову и спину под детские ладошки.

Вот из толпы детей его достать оказалось сложнее — он сам выскочил, когда я позвала:

— Мы уходим, догоняй!

Догнал, заглянул каждому в лицо, потряс головой и побежал впереди.

Вопросы посыпались наперебой с обоих сторон:

— Мам, у нас будет жить собака?

— А папа разрешит?

— Как его зовут?

— Он ручной или дикий?

— Это собака или лиса?

— А кто с ним будет гулять?

— А можно не всем вместе? Это песец, полярный лис, почти собака, домашний, кто захочет — тот и будет, если он с вами пойдёт, он умный! Как зовут, не знаю, остальное дома, а то холодно уже! А папе не всё равно?

Дети согласно покивали и поспешили по морозной улице домой.

Лапы мыли по прежнему сценарию — только я закрыла дверь ванной, а он уж сам… за занавеской.

— Ты даже ни разу не заглянула ко мне, совсем не любопытно?

Шёпот прямо мне в ухо, и горячее тело близко-близко!

— Нет.

— Я терпеливый, подожду. Они на тебя похожи — две копии, и между собой тоже. Как так вышло? От отца как будто и нет ничего. Ты сильная!

— Вытерся? — Я поёжилась.

— У тебя запах изменился, не сердись!

— И чего так долго псине лапы мыть?

Дверь дёрнулась, но шпингалет не поддался.

Песец сидел у моих ног, мило обняв лапы хвостом.

— Ты ещё ему их феном посуши, лапы-то! — буянил за дверью бывший.

— Надо будет — и посушу! — Я резко открыла дверь, опять приложив недотёпу в лоб!

Ходить ему теперь с шишкой, потому что с рогами не успел — развелись!

— Его надо на бешенство проверить! — ответил бывший на рычание оборотня.

— Себя проверь сначала!

— Мать из тебя препаршивая, сразу к детям заразную псину повела.

Я смотрела на свою ладонь — пальцы сжимались и разжимались. Песец вертелся под ногами, уводя меня в детскую, но очень хотелось наподдать бывшему, вот прямо так больно — чтобы дошло.

Дети уже поужинали, самостоятельно разобрались с уроками, собрали учебники на следующий день и тихо ждали нас в комнате.

— Спать или сказку? — Я расстелила кресло-кровать рядом с детской двух ярусной кроватью.

— Расскажи, как нашла его? — сыночка как всегда, заводила.

— Мам, расскажи! — вторит группа поддержки в лице тихони!

— Он сам пришёл. Хочет с нами жить, и не говорит, как его зовут.

Оборотень залез ко мне на кресло и свернулся клубком, поблёскивая глазками бусинками.

— Как же мы его звать будем? — задумчивое от сына.

— Друг! — дочка умничка.

— Тявк! — Хвост на миг приподнялся, и наружу высунулся алый язык облизывающий нос.

— Друг так друг… Дружок? — не удержалась я.

Чихнул, как усмехнулся.

— Друг, понятно. Всё, спим!

И выключила свет.

— Мам, а почему он с тобой спит? — Сыну нет покоя.

— На коврике холодно, у тебя высоко, сестра твоя брыкается во сне. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, мама, — хором.

— Спокойной ночи, Друг! — Так же хором, не сговариваясь.

— Уф, — фыркнул оборотень.

Носики засопели — утомили их в школе.

Я сходила на кухню, проверить, всё ли выключила, переложила из морозильника в холодильник мясо на разморозку и проверила грязную посуду — удивительно, дети помыли даже за папой…

Бывший тоже сопел и похрапывал.

Легла… и вот тут-то и началось!

— Где будем ночевать? Страна, время, версия событий?

— Подожди, ты чего! Все же дома… — отпихивала я его руки от себя.

— Все спят, значит, мы наедине! Я хочу в море искупаться, а потом расскажу тебе секрет. Их у меня много, как и у тебя с детьми, но этот расскажу первым — ты же всё равно спать не хочешь!

— М-м-м, шантажист! Море говоришь? Тепло и пляж из песка?

— Я предпочитаю камни, но если ты хочешь песок!..

Запах морской воды, плеск волн — и полное ощущение другой жизни!

Огни на горизонте — такая же темнота, как и дома, но светлая полоска песка длиной до горизонта, плавно уходящая во тьму с огоньками!

— Это море, это пляж, тепло, пошли купаться?

Я подняла голову и замерла.

— Вот это звёзды!

— Да, звёзды… Пошли или я тебя унесу в воду, как в прошлый раз!

— Меня никто в воду не носил — только ты… — зачарованно пробормотала я и стянула футболку, заменяющую мне ночную одежду!

— Надо приучить тебя спать голышом, а то по всем странам одёжки растеряешь!

— С бывшим мужем и двумя детьми в одной квартире, и спать голышом? Ну ты и извращенец! Какой секрет?

— Мы ещё не искупались!

И побежал в воду, смешно вскидывая ноги в песке…

Искупались.

Даже бесились, как дети — заплыли далеко в море (или это океан?) и лежали там на спине, любуясь звёздами и потихоньку гребя руками к берегу (надеюсь, что к берегу).

— Ты знаешь, что я могу вернуть нас в тот самый миг, из которого мы сюда попали? Выспаться успеешь. Так что мы тут можем пробыть до утра.

Я ничего не ответила, только ещё больше расслабила нывшее от вечного сидения тело.

— Тебе не нравится?

— Нравится. А за что ты меня так балуешь?

— Это второй секрет, давай не торопить события.

— Давай. Ты сказал, что я не в твоём вкусе, но всё время провоцируешь меня на подглядывания за тобой — ты вуайерист махровый?

— Я тебе совсем-совсем не нравлюсь? Ты же просто любуешься мной в обличии песца, а тут глаза отводишь.

— А ты себя видел в обличии песца? Няшный пушистик! — Я закрыла глаза, а перед глазами растекалась мордочка, превращаясь в лицо оборотня…

Плеск сбоку и возмущённое!

— Она ещё и глаза закрыла! Улыбается! Я тут придумываю, куда её отправить, чтобы она.., а она глаза закрывает!

— Отправить, чтобы я что?

Затих…

Спиной почувствовала берег, и мы выползли на песок.

В волосы набьётся, потом не вытрясешь… ну и ладно! Зато у меня будет самый настоящий тропический лунный загар! Да ещё и на всё тело, а не в купальнике, как обычно!

— У-у-ух!

Он плюхнулся на песок рядом со мной, и руки сжали несчастные кучки песка, пропустив их сквозь пальцы…

— Что?

— Хорошо, что ты себя сейчас не видишь! Кожа сияет в лунном свете! Я понял, почему нужна такая гладкая кожа — чтобы светиться совершенством в темноте под луной! Уф!

Я промолчала про совершенство, как и про растяжки и про остальное.

— У тебя опять запах изменился — сейчас я бы сказал, что ты счастлива. Наверное, лучше сказать — довольна. Ты мне расскажешь про близнецов?

— А что рассказывать? Дату рождения со временем зачатия? Самые обычные близнецы, если однояйцевые мальчик и девочка вообще могут быть обычными.

— Дату рождения я и дома в документах могу посмотреть, а как ты запомнила дату зачатия?

— Время? Незащищённый секс — знаешь такое? Он мне казался умным, даже очень! Свой бизнес в двадцать лет — это круто! Учится, работает… зарабатывает! Цветы дарил огромными букетами! Свадьбу закатил — по самое разорение! Три месяца потом на сухарях и кашах сидели… С детьми решили не торопиться, хотелось поездить по миру, путешествовать, для себя пожить… — Я вздохнула от нахлынувших воспоминаний.

— И что случилось?

Подкрался, стервец, поближе, обнял. Даже слишком обнял.

— Ничего. Напился на защите диплома и полез — а в доме ни презерватива, ни таблеток, все закончились, а деньги, до копейки, на свою защиту унёс… — высвободилась я из его рук и откатилась подальше по песку.

— День?

— 29 февраля. 20—00, зачатие через несколько дней произошло. Хватит! — Я уползала от него по песку, держа направление к кучке одежды.

— Всё понятно. Только почему я, почему именно меня накрыло? Что с ними не так? Или это из-за…

Поднялся во весь рост и…

Вот тут я его и рассмотрела.

Глаз не сводила — всё любовалась и точёной фигурой в узлах мышц, и кубиках пресса. Меховые дорожки по смыслу ничего не скрывали, лишь подчёркивали совершенство и замысел Творца.

Когда он думал, он себя совсем не контролировал, и хвост метался вокруг крепких ягодиц, а уши подёргивались в шевелюре, так смахивающей на мех.

— Не сходится, понимаешь? Ты сама по себе, дети с тобой… Но при чём тут я, и чем я должен тебе помочь, чтобы ты поделилась со мной даром навсегда? — присел он ко мне.

Присел так резко, что у меня дыхание перехватило!

— Я не железная, не надо так со мной!

— Как?

Наклонился и коснулся носом моего носа.

— Так. — провела по дорожке меха на его животе рукой и тихонько сжала его бок.

Это не удар молнии, даже не удар током.

Просто всё встало на свои места.

Вот так быстро и понятно.

— Предназначение! Дар перемещения навсегда заперт в тебе. Пока я с тобой — я путешествую, и никак иначе. Я время и место, ты — сама возможность! Это нечестно!

— Почему? Какой дар? Ты что?

— Я тебя почти десять лет искал. У меня пропал дар перемещения, он не у всех есть. Я к нему привык и пользовался не всегда разумно, но отбирать его просто так? На дар всегда стоит что-то вроде маячка, на моём было — «нашёл». Ты, и дети у тебя необычные. В нашем мире им многое бы объяснили, да и для вашего пригодятся. Их беречь надо — это я понимаю, но почему я? Я не боевой песец, даже не воин. Я — путешественник, который открывает каналы перемещения, фиксирует метки и время с самым лучшим моментом для отдыха и контролирует, чтобы не было столкновения интересов во времени пользования!

— Не боевой песец — звучит!

— Не издевайся! Ты поняла, что расстанешься со своей любовью, когда дети были зачаты — поэтому так сыграли струны судеб?

— Скорее дала согласие выйти за него замуж — ради детей.

— Экие вы женщины сложные! Ладно, эту проблему мы решим, остальные по мере поступления.

— Какую проблему?

— Твоего бывшего.

— Куда бывшего? Зачем? Он придурок, но обычный человек. — забеспокоилась я.

— Оделась? Пошли домой! Ты устала, спать надо, отдыхать.

Обнял меня и мы уже в постели, а я лежу уткнувшись носом в его подмышку и там так вкусно пахнет, морем и оборотнем!

Утром всё как обычно — сборы в школу, кружки, учебники, которые вчера почему-то не нашлись, и мои попытки накормить детей завтраком!

— Мам, ты с Другом погуляешь? А то он всё утро пританцовывает у двери!

Выгнала Друга в туалет и прижала собой дверь — незаметно, надеюсь!

Гречневую кашу никто не съел, и две порции сиротливо остывали на столе.

Бывшего уже нет дома, можно не стесняться.

Закрыла за детьми входную дверь и ушла в ванну.

— А у нас есть молоко? Каша вкусная, а с молоком была бы ещё вкуснее!

Когда я зашла на кухню, там сидел голый оборотень и ел ложкой кашу из тарелки Тима.

Подошла к холодильнику, налила молока в чашку, подогрела в микроволновке и долила в тарелку с остатками каши. Всё это под пристальным и любопытным взглядом Друга.

— Про молоко понял, спасибо. И привет!

— Привет.

Кофе варится быстро, мне пришлось присесть к нему за стол.

— Ты чего с утра такая бука? Голодная, садись поешь.

— Я не бука. Почему ты всегда голый? — отхлебнула кофе.

— Потому что ты мне юбочку не даёшь. И леггинсы не шьёшь. А ещё мне нравится твой румянец, от взглядов на меня украдкой!

— Вот ещё, что я, голых мужиков не видела?

Он помолчал, а потом выдал:

— Я не могу с тобой заниматься сексом. Не по моей инициативе только… Вот провоцировать, играть, целоваться — всё что угодно, только не такой близкий контакт. А то дар опять пропадёт, а я и так его десять лет искал!

— Ты его так и потерял? Полез, куда нельзя было?

Кивнул, отвёл глаза, грустно поник ушами.

— Красивая была?

— Зачем тебе?

— Ты же видел моего бывшего. Кстати, что ты для нас придумал? Поделишься?

— Вечером узнаешь. А потом могу познакомить с моей бывшей, если захочешь.

До вечера так и просидели: я за шитьём, а он в инете. Что он там нашёл, я не интересовалась, а оказалось, игрушки!

— Тебя не смущает, что у меня шкуры везде?

— Ты — охотница.

— Скорняк. Я шью шубы и дублёнки, не убиваю никого.

— Ну и что? Работа есть работа, лишь бы платили! Ночью опять метки проверим, а то мне уже написали, что часть моих отметок не работает.

— А тебе платят за твою работу?

— Деньги нужны? Не беспокойся, деньги на житьё будут и не маленькие! Теперь ведь гонорары пополам, я без тебя не могу.

— Так кто же ты такой?

— Оборотень-путешественник — во времени, пространстве, мечтах. Вчера твою мечту привязал к месту. Красиво, я не был в таких местах…

— А кто пользуется? Мне такие путешествия не встречались в предложениях.

— Это не просто так, деньгами такое не купишь. Миры — они мстительные. Из-за денег и из-за нарушения правил многое могут перекрыть, не только порталы, как произошло здесь, в вашем мире. А ведь были в каждой деревне порталы во все миры — всё разрушили неверием и злобой.

— Ты про что?

— Алтари древних. Не те, на которых жертвоприношения приносят, а те которые силой питают — у предков.

— Последователей Ярило?

— Почти. До него ещё дело было.

— А ты?

— Что — я? Я просто живу, мне всё равно, как. И видят меня каждый, кто и как хочет, вообще-то. Вот ты захотела песцом. И оборотнем тоже захотела, внутри себя. Иногда это очень неприятно осознавать, кем тебя видят. Но ты такая милая, с тобой хорошо…

Он покормил кошек (я думаю, что сурово подъел их запасы) и опять устроился в кресле.

— Покажись таким, какой есть! Или нельзя?

— Я и забыл, какой я изначально. Зачем тебе? Мне нравится твой вариант, я бы таким прожил долго. — Помахал хвостом и поджал ноги с когтями.

Кошки обсели его с разных сторон и устроили намывашки после обеда.

Я убрала работу в шкаф, инструменты и машинку на стеллаж и ушла обзванивать заказчиков на примерку.

Рановато заскрежетал в замке ключ.

Для бывшего слишком рано.

— Ты же собиралась сегодня по магазинам? — расстроенно проныл он, наполовину входя в дверь, а наполовину — оставаясь за ней.

— На магазины нужны финансы, а мои пока ещё у заказчиков. Спонсируешь?

— Я подумаю.

И пропал за дверью.

— Он там не один. Женщина. Не ходи, я сам. — И, махнув хвостом, сел возле двери — подловить момент.

Внутри меня нарастало неопределённое чувство сопротивления происходящему.

Конец ознакомительного фрагмента.