Из невыдуманного

Ольга Суханова, 2022

Кто-то скажет, что это анекдоты, кто-то решит, что это выдуманные истории, а кто-то и вовсе предположит, что здесь я пересказываю что-то, когда-то от кого-то услышанное. Все не так. Все истории, которые буду публиковать, происходили со мной. В разное время, при разных обстоятельствах, но обязательно я была главным действующим лицом каждой из этих историй. Многие из них смешные, некоторые не очень. Но каждая дорога и составляет своеобразный дневник наблюдений за собой и окружающими, позволяющий лучше понимать процессы, происходящие вокруг!

Ugly fashion

Родиться накануне Нового года — сомнительное удовольствие, скажу я вам.

Во-первых, в городе, где я живу, в это время года лютый холод и пронизывающий ветер при отсутствии снега.

От этого на улице мрачно, тоскливо, и даже гирлянды, развешанные на столбах и призванные поднимать настроение горожан, самозабвенно развивающиеся на ветру, не настраивают на праздничный лад.

Во-вторых, мне появившейся на свет в последний день года, всегда дарили один подарок на оба праздника. «Держи, Оля, это тебе и на День рождения, и на Новый год!».

На мои робкие возражения, что если бы я родилась в марте, то имела все шансы стать обладателем двух подарков, по одному на каждый из праздников, не объединённых в единое целое, получала ответ:

— Но раз так удачно совпало, то чего раздумывать, что было если бы…

Одно хорошо, что в эти суматошные дни, когда все одержимы желанием тратить деньги, торговцы снижают цены (называя сей процесс «Распродажей») и есть возможность приобрести себе наряд по бросовой цене.

Именно с этой идеей я вышла из дома, навстречу ветру и дикому холоду, в описываемый день.

До торгового центра добиралась общественным транспортом, потому что таксисты в эти предпраздничные дни назначают цену на поездку, соразмерную хорошему ужину в неплохом ресторане.

Но делать нечего. Встретить новую дату, которая будет означать мой возраст весь следующий год в обновке — традиция, которой я строго следую с тех пор, как сама стала зарабатывать.

В помещении, было многолюдно, шумно и нестерпимо душно. Отягощалось состояние дискомфорта еще и тем, что снаряжаясь в путешествие за нарядом, я экипировалась со всей тщательностью человека, отважившегося на прогулку, несмотря на почти 30-ти градусный мороз и шквальный ветер, но не желающий простыть и заболеть вследствие этой вылазки.

На мне, помимо тяжелой дубленки, были надеты толстенный свитер поверх водолазки, глухо закрывающей шею, длиннющий шарф, и (простите за подробность) рейтузы. Размера, данная часть гардероба, была, хоть и больше чем требовалось, но невероятно теплая и гарантированно защищающая того, кто в них находился от обморожения при погодных условиях даже более жестких, чем показывал термометр в тот день в родном городе.

Вот в таком виде я прогуливалась по магазинам торгового центра, присматривая именно ту вещь, которая украсит меня в скором времени.

В одном из них, ко мне подлетела дама весьма преклонных лет, явно данный факт не признающая.

А иначе как объяснить распущенные седые волосы, небрежно свисающие вдоль спины и тщательно начесанные надо лбом?

А обилие украшений, висевших на ней везде, где можно и даже где не нужно?

А платье, фасоном и расцветкой скорее подходящее школьнице, чем той, кто стояла передо мной?

Да и весь ассортимент, представленный на вешалках, соответствовал хозяйке — яркий, пестрый и откровенно кичливый.

Владелица всего этого великолепия, (а дама была именно ей) заметив, что я устала от безрезультатных поисков, и откровенно взмокла под слоем зимней одежды, заботливо усадила меня на стульчик и предложила воды.

Ошеломлённая натиском и участием, я согласилась. И присесть, и воды испить. И автоматически превратилась из праздно слоняющейся посетительницы молла, в персональную гостью «бутика».

Согласно правилам гостеприимства я, чуть отдохнув, прошлась вдоль стеллажей с вещами, и даже некоторые из них потрогала, показывая хозяйке, что они способны заинтересовать, чем вызвала ее неподдельную радость.

Это была роковая ошибка. Приняв стакан воды, я и так чувствовала себя обязанной, теперь же и вовсе ощущала заложницей, шанс вырваться у которой был возможен, лишь после покупки чего-то из щедро представленного на вешалках.

Но при всей своей развитой фантазии, я не могла представить, куда бы смогла отправиться в нарядах, которые здесь предлагались. О чем честно и призналась седовласой даме. Правда, не напрямую, а использую «эзопов язык».

— Вы знаете, товар настолько экстравагантен, что я при всем своем восхищении не могу представить себя в нем, так как являюсь поклонником классического стиля в одежде.

(Неправда конечно. Мне ближе спортивный стиль, но я побоялась в этом признаться, подозревая, что какую-то из вещей хозяйка сочтет вполне себе подходящей под это определение, и вынудит ее купить. А говоря о классике, как мне в тот момент казалось, я была защищена и от покупки, и от статуса «неблагодарной хамки»).

— А я заметила! — хитро подмигнула мне женщина. — У меня как раз есть для тебя платье! Сколько девушек его смотрело, но ни одной оно не подошло! Видимо ждало именно тебя!

Я понимала, что дама откровенно лукавит. И про то, что рассмотрела во мне любительницу классических образов (если только рейтузы ей подсказали, но это вряд ли), и про многочисленных покупателей (за все время, что я тут находилась, ни один человек даже не заглянул в помещение, не то что зашел что-то присмотреть).

Тем ни менее не нашла в себе смелости попросить ее не утруждаться, и не доставать «ждущее именно меня платье».

Откуда-то из задворок на белый свет было извлечено одеяние, предсказанное стать моим.

Оно было БАРХАТНОЕ, цвета переспелой черешни, с огромным вырезом на груди, расширяющимися от локтя рукавами и с юбкой, украшенной ШЛЕЙФОМ!

Не буду рассказывать, как втискивала меня в эту «красоту», возжелавшая, во что бы то ни стало нарядить настойчивая дама.

Как она пыталась стянуть с меня водолазку, чтобы продемонстрировать все возможности, которые открывает глубокое декольте.

Как я боролась за право оставаться в рейтузах, несмотря на все ее увещевания, что именно они не дают «полностью раскрыться образу», который дарует мне этот наряд.

Не буду делиться своими мыслями, когда смотрела в большое зеркало на то, что в нем отображалось, а именно лохматое, взмокшее, испуганное нечто, наряженное в клоунское платье радикально бардового цвета, которое обещало невиданные перспективы, если я надену его на тело, а не на зимние вещи.

Из-под подола юбки торчали ноги в рейтузах, из декольте — ворот водолазки, из широких раструбов — руки с закатанными по локоть ее же рукавами, сзади, завершая образ, печально висел шлейф.

При этом, знающая свое дело работница торговли, видя то же, что и я в зеркале, настойчиво убеждала, что когда рейтузы будут сняты, то образ заиграет, подчеркивая стройность ног.

А если еще и позволить себе отказ от ношения под этим платьем теплой одежды, появится возможность оценить смелость декольте, и рассмотреть красоту груди не спрятанную глухим воротом.

***

Впервые свой день рождения в том году я праздновала не в новинке.

И не потому, что поняла, что «шикарные» наряды не для меня.

И не потому, что смогла объяснить упорной даме, что ее платье чушь собачья, которую я носить никогда не стану.

И не потому, что была зла на то, что за стакан воды позволила себя втянуть себя в это представление.

А потому что та сумма, которая была у меня с собой, в разы не соответствовала озвученной стоимости этого великолепия.

— Если ты не имеешь средств, то зачем отвлекаешь людей, которые смогли бы свое время потратить на того, кто способен делать покупки в моем дорогом бутике! — на прощание произнесла раздосадованная владелица салона.