Мой упрямый принц

Ольга Силаева

Когда я узнала, что отныне мы с сестрой – королевские невесты, обязанные ехать на отбор к мерзавцу-принцу, я разозлилась и ускакала в лес. И встретила там раненого аристократа, убегающего от погони. Он чуть не умер на моих руках. А когда открыл глаза, оказался самым надменным и заносчивым типом, которого я когда-либо встречала! Что ж, скоро я забуду о нём навсегда и уеду на королевский отбор. Лишь бы он мне и там не попался!

Глава 4

Поздно ночью, когда избушка была погружена в дремоту, я набросила на себя кожух и забралась с ногами в кресло-качалку.

Почему-то сейчас мне было особенно одиноко, хотя мой раненый гость спал в двух шагах от меня. Может быть, потому, что я знала: он уедет, а я останусь здесь. При королевском дворе мы с сестрой будем окружены молодыми людьми и фрейлинами вдовствующей королевы, но я сомневалась, что нас там ждут друзья. Пусть даже Сюзи будет чувствовать себя в своей тарелке, но насколько ей, юной, наивной и свежей, будет там безопасно? Если нам обеим стоит беречь нашу репутацию… сбережём ли мы её?

Мне захотелось отвлечься от грустных мыслей. Я бросила украдкой взгляд на Лера, убедившись, что он спокойно спит. И тихонько приоткрыла полированный ящичек, неприметно стоящий под креслом.

Вместе с платьем сюда перекочевала и пара других детских сокровищ. И среди них была потрёпанная книга с картинками. Я провела рукой по переплёту и распахнула книгу посередине.

«Королю известны все мысли и тайные помыслы своих подданных. Поэтому ни одна королевская невеста не сможет обмануть его сердце. А если и попробует…»

Я уставилась в огонь. Дар королей был настоящим. Короли действительно могли ощущать помыслы подданных, знали и чувствовали, когда им врут. Именно поэтому династия не прервалась и ни один заговор так и не увенчался успехом. Дед принца Сизмунда, его величество Рейнар, вообще вселял ужас. Его сын, отец нынешнего принца Сизмунда, оказался куда мягче. Но его любили — и за сниженные подати, и за урожайные годы, и за красивое лицо, вычеканенное на монетах. Неужели Сизмунду дар и впрямь не передался? И теперь короли станут обычными людьми, которых сможет обмануть любой?

А ведь я почти королевская невеста. И принц может выбрать и меня.

— Каково бы это было — быть королевой? — прошептала я.

— Уже собралась занять престол? — раздался сонный голос Лера.

Я быстро захлопнула книгу, пойманная на горячем.

— Просто задумалась.

— Ну-ну. — Лер зевнул. — Разбуди, когда будешь разбирать трон на дрова.

В полумраке он казался почти здоровым. Королевская трава вперемешку с моими мазями подействовали так хорошо, что днём Лер впервые попробовал встать. И даже самостоятельно дошёл до угла с ночным горшком, целомудренно прикрытым ширмой. Ещё чуть-чуть…

…И мне нужно будет возвращаться домой. Я вздохнула.

— Почему ты изображаешь высокомерного аристократа? — спросила я. — Если бы ты был переодетым герцогом, явно было бы лучше затаиться и не показывать, кто ты. А если нет, то вдвойне зачем?

— Хороший вопрос. — Лер пожал плечами. — Тогда встречный вопрос: почему ты, хорошая наездница и знаток трав, явно более грамотная, чем твои сверстницы, изображаешь крестьянскую девчонку?

— Чтобы меня оставили в покое, — мгновенно произнесла я. — Замужество будет немногим лучше тюрьмы: я лишусь всего, что мне дорого. Да и насилие от навязанного мужа — штука нехорошая.

Лер кашлянул в темноте, и я вдруг вспомнила, что, судя по словам, обронённым во сне, он тоже не очень-то желал вступить в брак. Я не выдержала и рассмеялась.

— Только не говори, что ты тоже, — я вытерла глаза, — изображаешь из себя высокомерного нахала, чтобы от тебя шарахались девицы!

— Ну уж нет. Девицы на такое поведение как раз слетаются, как мухи на мёд, благодарю покорно.

— А почему тогда?

— Потому что мне это нравится.

— Нравится быть высокомерным, отталкивающим людей типом?

Лер прикрыл глаза и с коротким стоном откинулся на спину.

— Это способ выживания. Когда к тебе стремятся люди, когда ты желанный собеседник и точка притяжения… Иногда это кому-то не нравится. Не нравится настолько, что твои люди начинают умирать, а ты не можешь ни защитить их, ни сопротивляться. И порой отделиться от них, остаться одному — единственный способ их спасти.

— Дай уточню. — Я подняла бровь. — То есть кто-то, обладающий властью, не желал видеть рядом конкурента? Кто? Твой друг? Родственник?

Лер не ответил, но я не унималась:

— Может быть, ты был частью банды и главарю не понравился слишком обаятельный соперник в твоём лице? Настолько, что этот беспощадный главарь начал убивать всех твоих союзников?

Лер закашлялся в кулак, но тут же вновь обрёл невозмутимое выражение.

— Примерно так и есть. Но… не совсем.

— Хм?

— Есть дама, которая всегда ненавидела меня сверх меры и считала соперником своему сыну, — просто сказал Лер. — Главарю банды, если тебе так проще. Если кто-то из моих друзей исчезал, погибал на дуэли, умирал от несчастного случая на охоте или отправлялся в изгнание, за этим стояла она. — Лер помолчал. — Мне пришлось измениться. Сейчас я уже не тот беспечный ребёнок, которому хочется быть в центре внимания.

Я вздохнула. Да уж, попала как кур в ощип. То королевский двор, то ищейки, то маменька, а то вот этот… несостоявшийся главарь банды. И куда деваться простой дочери дровосека?

Я рассеянно взглянула на книгу. Королевский профиль на иллюстрации холодно и гордо смотрел вперёд. Я поёжилась. Не хотела бы я быть его женой.

— Я ещё понимаю, почему вокруг аристократов будто мёдом намазано, — произнесла я. — Или вокруг обаятельных мерзавцев, по которым вздыхают юные барышни. Но короли-то, которые видят каждого насквозь! Это же страшные люди! Представляю, каково было невесте короля Рейнара, с его-то даром. Его же боялись все подданные!

— А он боялся её, — прозвучал негромкий голос.

— Что?!

— Сама подумай. Представь, что ты Рейнар. Ты просыпаешься, спихиваешь с кровати кошку, берёшь с вешалки корону и мантию, тренируешь перед зеркалом пронзительный взгляд, чтобы все от ужаса падали в обморок побыстрее, и идёшь завтракать.

Я с трудом сдержала смех.

— Допустим, представила.

— Хорошо, — голос Лера стал ниже, серьёзнее. — К столу выходит женщина, которую ты любишь больше жизни. Она прекрасна. Но ещё она живая, у неё порой болят зубы, портится настроение, а в голове мелькают злые мысли. Обычный человек едва заметил бы, но ты не обычный человек. И когда ты ощущаешь совершенно отчётливое: «Зачем я только вышла за него замуж?» — оно вонзается тебе прямо в сердце и никуда не девается на протяжении всего дня.

— Один раз и пропустить можно, — возразила я.

— Можно. Но это не одна фраза, не секундное настроение — это незаживающая рана, в которую бьют раз за разом, пока не начинаешь верить, что тебя уже не может полюбить никто. И король Рейнар… — Лер помолчал, — боялся таких дней. Но кто знает? Возможно, я только придумываю, а на самом деле они были образцовой парой.

— Тогда он боялся бы ещё больше, — тихо сказала я. — Боялся, что эта идиллия исчезнет, потому что понимал, насколько редко и невозможно такое счастье.

— Вот видишь, — в голосе Лера мелькнули ехидные нотки. — Даже до тебя дошло.

— Благодарю покорно, — кисло сказала я.

— Не благодари. Просвещение мирных крестьян — моё давнее призвание.

Я лишь фыркнула.

— Теперь твоя очередь рассказывать, — заметил Лер.

— О королях я ничего не знаю, — быстро сказала я. — И о королевских невестах тоже.

— Но ты говорила, что твой дядя, лесничий, был влюблён в аристократку с именем Эстер, а она отвергла его, — возразил Лер. — Я запомнил. Интересная, должно быть, история. Расскажешь мне?

— А у нас что, вечер семейных преданий? — огрызнулась я.

— Не поверишь, но да. Так что? — Что-то неуловимое скользнуло в его тоне. — Расскажешь?

Я помолчала. Правда, почему нет?

— Дядя действительно любил Эстер, — произнесла я, на миг забыв, что этой истории лучше бы остаться в тени. — Давным-давно. Но его возлюбленная полюбила женатого мужчину.

Его королевское величество и отца нашего принца Сизмунда, будь он неладен.

— Он не бросил свою жену, но не отказался и от Эстер, сделав их публичный роман лакомой пищей для сплетников. — Я запнулась. — А потом, родив сына, Эстер скончалась от горячки за несколько недель. И за это мой дядя корил себя превыше всего.

Долгая пауза.

— За что именно? — подчёркнуто бесстрастным тоном спросил Лер. — За то, что Эстер родила сына от другого мужчины?

— Если бы рядом с его Эстер во время родов оказался дядя, а не лекари, полностью преданные коро… жене того мужчины, он спас бы её, — тихо сказала я. — Он спас бы любимую и от заражения, и от родильной горячки, и ему было бы плевать, что её сын рождён от другого. Он даже женился бы на ней, позволь она ему это.

Но вышло так, как вышло. Эстер Рист тихо похоронили, а юный внебрачный сын короля остался при дворе. Он даже получил герцогство по материнской линии, но её величество настояла, чтобы его не смели туда отпускать. Она слишком боялась, что, получив свободу, юноша станет соперником её собственному сыну, маленькому Сизмунду. Как один из потенциальных наследников и возможный заговорщик, принц должен был жить в королевском дворце под строгим присмотром.

Других внебрачных детей, что любопытно, у короля не было. Неужели Эстер была единственной, ради кого он изменил жене? Возможно, единственной, кого он вообще любил?

Лицо Лера было бесстрастной маской.

— Эстер умерла, — произнёс он ровным голосом. — И твой дядя так и не женился?

— Нет.

Я узнала о своей тёзке почти случайно. Незадолго до смерти дяди, когда он уже лежал в постели с воспалением лёгких, у нас был короткий, отчаянный ночной разговор — и тогда я в первый и последний раз целиком услышала эту историю. И до сих пор не могла понять, почему Эстер Рист выбрала женатого короля, вражду всего двора и возлюбленного, который мог читать её помыслы и видеть сквозь любую ложь.

— Глупо она поступила, — тихо сказала я. — Глупо и неправильно. Уж лучше не выходить замуж вообще, чем поступать… так.

— То есть лучше бы её сына и вовсе не существовало? — прозвучало с иронией.

— Подарить жизнь сыну — это прекрасно, — раздражённо сказала я, совершенно этого не чувствуя. — Но как насчёт её собственной? Вполне могла бы сказать: «Мой милый, вы прекрасны, но я хочу ещё пожить, спасибо. Да и у вашей супруги в руках подозрительно тяжёлый подсвечник, знаете ли».

Лер неожиданно фыркнул, словно знал, о ком я говорю.

— Поразительно хорошее описание.

— Да? Спасибо. Я старалась.

Мы помолчали в темноте.

— Наверное, Эстер была необыкновенной женщиной, раз твой дядя попросил назвать тебя в её честь, — негромко произнёс Лер. — А твоя мать? Ты её любишь?

— Обожаю, — вздохнула я. — Особенно её визг по утрам. Каждый раз поднимает мне настроение. Но я не хочу о ней говорить, ладно? Вот сестру я люблю.

— С её упоминания и началось наше знакомство, как я помню, — заметил Лер. — И с недвусмысленной угрозы заставить меня копать картошку.

— Сюзи замечательная, — тихо сказала я. — И я боюсь за неё. Есть разные… охотники за приданым. И я очень хочу, чтобы она не пострадала.

Огонь в камине почти прогорел, но даже в полной темноте я физически ощущала пристальный взгляд Лера.

— Ты ведь сделаешь всё, чтобы её защитить, — внезапно произнёс он. — Правда?

Я пожала плечами, придерживая меховой кожух.

— Более или менее, — сухо сказала я.

— То есть если кто-то будет угрожать ей, — негромко, но чётко сказал Лер, — ты выдашь меня. Если те же королевские ищейки будут шантажировать тебя её жизнью.

Я открыла рот, собираясь возразить. И поняла, что возражать мне нечего.

— Давай спать, — только и сказала я. — Надеюсь, до этого не дойдёт. Тебе ещё несколько дней тут выздоравливать, между прочим.

— Вряд ли у меня есть столько времени, — почти беззвучно ответил Лер.

Я внезапно представила, что измышления Лера стали правдой. Увидела будто наяву, как Гарен прижимает Сюзи к стене и шарит у неё под платьем, как объявляют нашу семью предателями, как выгоняют из дома маменьку в разодранном платье…

Мне вдруг жгуче, до боли захотелось, чтобы Лер убрался отсюда. Чтобы я вообще его не встречала, чтобы не было ни перепалок, ни откровенных разговоров в темноте. Чтобы всё это произошло где-то ещё. Не со мной. Чтобы я утром уехала домой, в замок, а Лера больше нигде не было.

Я тут же устыдилась этого желания. Проклятье, он же ранен, болен, как я вообще могу желать вышвырнуть его отсюда?

Я перевела дух. К счастью, Лер, в отличие от короля Рейнара, отнюдь не умел читать мысли.

— Лер? — тихо позвала я.

— Что? — не сразу отозвался он.

— Я хочу, чтобы ты остался здесь и выздоровел. И забудь про… шантаж и всё остальное.

— Я понял, — негромко ответил он.

Но легче мне от его слов не стало. Потому что мне вдруг показалось, что Лер услышал нечто совершенно другое.

С утра я отправилась в погребок за картошкой. На полянке неподалёку можно было набрать в корзинку великолепных рыжих лисичек и поджарить их, чем я и занялась, заодно сварив свежую порцию сытного бульона для больного.

И присвистнула, размотав повязки.

— Не знаю, что пошло тебе на пользу, но ты явно выздоравливаешь быстрее, чем следовало бы.

— Ну, прости, что разочаровал. — Лер поправил одеяло так, чтобы оно не лежало слишком уж пикантно. — Кстати, почему ты так смущаешься? Неужели правда никогда не видела голых мужчин… м-м, так близко?

— Можно подумать, ты видел много голых женщин, — огрызнулась я. И осеклась, поняв, что сказала.

— Вообще-то немало, — задумчиво произнёс Лер. — Как-то мне везло на них в последнее время.

«Никогда… не женюсь», — вспомнила я.

— Это потому, что тебя хотели женить? — с любопытством спросила я. — И поэтому подсовывали обнажённых красоток одну за другой?

— Ты не представляешь, как права. — Лер поморщился, глядя на бульон. — Что, опять?

— Жареное мясо съели, а вино выпили, — мстительно парировала я. — Так что угощайся. Слушай, а ты правда сбежал из королевских темниц? С королевского чердака? Из тронного зала? И откуда у тебя диадема?

Лер со вздохом отложил ложку.

— Ты ведь не отстанешь, да?

— Не отстану, — решительно подтвердила я. — Я правда хочу понять. Зачем красть драгоценности? Сумки с деньгами было бы достаточно. Зачем так злить принца Сизмунда? Да и королева-мать, я слышала, не прощает.

Лер смерил меня очередным слишком пристальным взглядом.

— Так ты не знаешь, чья это диадема, — медленно произнёс он.

— Чего ты хочешь от дочери дровосека? — хмыкнула я. — Я и читаю-то по складам.

— Ах да, конечно, — вздохнул Лер. — Кстати, твои дорогие родственники тут так и не показались.

— А я сирота, — пожала плечами я. — Ну, или семья бросила меня здесь, чтобы я наконец уже умерла от голода и отчаяния и не позорила честных людей очередным отказом выходить замуж за деревенского кузнеца. Мои мужья не переживают брачную ночь, помнишь? Не хочется оставлять лошадей неподкованными.

Лер лишь возвёл глаза к небу. Само собой, он догадался, что я не простая крестьянка. К счастью, он понятия не имел, насколько непростая.

— Так почему? — негромко спросила я. — Почему ты украл у будущего короля?

— Во-первых, он заслуживает того, чтобы у него крали. — Лер передёрнул плечами. — А во-вторых, я ехал домой. Просто домой. Чтобы жить там, не мешая никому.

— Тогда конь и диадема явно были лишними, — заметила я.

Лер поднял брови:

— Хочешь сказать, я должен был уйти пешком и в рубище? И далеко бы я добрался?

— Ты и так не очень-то преуспел.

На это у него ответа не нашлось.

Мы замолчали. Потрескивал огонь в камине, и ужасно не хотелось уезжать. Вообще не хотелось покидать лес, возвращаться в замок, примерять платья, стоять на возвышении в окружении швей и мерных лент, слушать шипение маменьки, готовиться к роли королевской невесты…

Но надо.

Я резко встала.

— Мне надо уехать.

— Надолго? — только и спросил Лер.

— На один день. Возможно, я останусь там ночевать, но утром точно буду здесь. — Я вздохнула. — Мне надо уехать, иначе меня хватятся. И если доберутся сюда, тебе это точно не понравится.

Да уж. Вот визгу будет…

Ещё один задумчивый взгляд.

— Не думаю, что тебе стоит возвращаться, — негромко сказал Лер. — Если ты приведёшь погоню…

— В эту глушь никто не сунется, — вздохнула я. — Уж поверь мне.

— Верю, — неожиданно кивнул он. — Но ты недооцениваешь королевских ищеек.

— А ты? Ты ведь знал, что за тобой погонятся. — Я остро посмотрела на него. — И всё же надеялся от них уйти. Куда ты вообще собрался ехать?

Лер отвёл взгляд.

— Мать оставила мне немного земли и дом. Там живут люди, которые мне верны… относятся с симпатией. Я хочу жить там, а не за решёткой.

— А диадема?

— Ей не место у Сизмунда, — уверенно произнёс Лер. — Он не владеет ей, и её нужно вернуть туда, где она должна быть.

— Не на твою голову, надеюсь? — съязвила я.

— Я не отказался бы, — неожиданно серьёзно отозвался Лер. — Когда у тебя за спиной есть преданные люди, замок и армия, чувствуешь себя куда увереннее.

В следующую секунду он нахмурился, задумавшись о чём-то.

— Что? — негромко спросила я.

— Ничего. Пустяки. — Он тряхнул головой. — Так когда, ты сказала, ты вернёшься? — Очередной острый взгляд. — Одна, я надеюсь? Без толпы с вилами и топорами?

Я вздохнула. Опять?

Но Лер смотрел на меня требовательно и пристально, и я уже научилась отличать по его взгляду, что так просто он не отстанет.

— Совсем одна и без королевских ищеек, — утомлённо пообещала я. — Хотя лучше бы ты закопал эту свою диадему где-нибудь подальше.

— Нет, — последовал короткий ответ.

— Что ж, как знаешь.

Я собралась быстро, привычно — куда более долгим делом было собрать и разложить припасы для раненого. Напоследок я приготовила отвар из листьев телассы, хотя Лер и не просил об этом. Жаль было расставаться с остатками королевской травы, но я подавила в себе эту мысль. Ничего, даже если Лер окреп, ещё немного настоя ему не повредит. А я… ну, надеюсь, на нашей поляне вырастет ещё.

Лер молча следил за мной. Сегодня его обычное высокомерие потускнело, он сделался мягче… или это я к нему привыкла? С утра ему удалось вымыть и расчесать длинные светлые волосы, и он смотрелся куда привлекательнее, чем в нашу первую встречу под ливнем. Да и обаяния ему точно было не занимать, даже в теперешнем состоянии.

Сюзи бы он точно понравился. А вот маменьке — определённо нет.

Впрочем, о чём это я? Они никогда его не увидят и не узнают о нём.

Уже положив руку на дверь, я обернулась.

— Если тебе что-то понадобится, можешь взять всё, что хочешь, — негромко сказала я. — Только книгу оставь, пожалуйста.

— Даже платье оставлю, — с серьёзным видом кивнул Лер. — Хотя вот его бы я взял. На сменные повязки — самое то.

Я не выдержала и зашипела сквозь зубы, забыв о манерах. Лер хмыкнул:

— Да, деревенское происхождение и впрямь не скроешь. А жаль. Если тебя приодеть, вполне сошла бы за фрейлину вдовствующей королевы. С доступом к королевской шкатулке, между прочим.

— Очень нужно, — фыркнула я. — Это для тебя всё счастье в драгоценностях. И помогли тебе те сапфиры?

Лер неожиданно моргнул, глядя на меня.

— Жаль, что мне придётся уехать отсюда, — негромко сказал он. — Ты… необычная. Говоришь то, что думаешь. Это редкость.

— Поживи у нас в деревне, очень удивишься, когда поймёшь, что все так делают, — вздохнула я, поправляя сумку. — Мы люди простые, без изысков. Всё, я поеду. С топором осторожнее, ладно? Хорошему дровосеку без него никак.

— Буду иметь в виду.

Наши взгляды встретились в последний раз. Губы Лера разомкнулись, он поколебался, собираясь что-то сказать…

Но лишь кивнул мне на прощание.