Легенда о розе. Цена предательства

Ольга Сергеевна Рузанова, 2023

– Брось расклад, ба, – прошу я, подаваясь вперед и опираясь локтями в стол.– Что, Крысеныш покоя не дает?– Он вернулся.– И ты хвостом закрутила, – добавляет, туша окурок в пепельнице.Ловко перетасовав карты, предлагает вытянуть одну из них. Делаю, как велит, и протягиваю ей пикового валета. Разложив веер, сильно хмурится и принимается постукивать узловатым пальцем по красному дереву стола.– Ну?– Че, ну! Дура ты!– Почему?– Дура баба! – начинает хрипло смеяться, а у меня от ее смеха мороз по коже, – дура и все! Не тем местом думаешь! Ноги в кровь сотрешь, пока за своей любовью бегать будешь. А когда поймешь, что не в ту сторону бежала, будет уже поздно, – обреченно машет на меня рукой, – говорю же, дура.

Глава 4.

Допиваю остывший чай и подхожу к окну, чтобы выглянуть на задний двор. По освещенной тусклым светом фонарей территории бегают доберманы, а во флигеле Алекса погашен свет.

В этот момент дверь за моей спиной бесшумно отворяется, слышатся шаги и вскоре на мою талию опускаются большие сильные ладони.

— Кого там высматриваешь? — шепчет на ухо мужской голос, — меня?

— Нет, конечно… делать мне больше нечего…

С тихим смешком Алекс разворачивает меня к себе и накрывает губы поцелуем. Раздвигает зубы языком и толкается им в мой рот.

Я отвечаю. Обвив руками шею, льну к нему всем телом. Хочу, чтобы согрел и пожалел. Грозовой все понимает, он всегда чувствовал меня лучше остальных.

Запустив обе руки под подол халата, обхватывает ягодицы и отрывает меня от пола. С его комплекцией и мышечным корсетом я для него не тяжелее котенка.

Удерживая меня на весу одной рукой, второй срывает с плеч тонкий шелк. Целует шею, царапает зубами ключицы.

— Алекс… — прошу тихо, — Алекс, полижи мне…

Отпрянув, смотрит на меня затуманенным взглядом снизу вверх. Знаю, что сделает, как прошу. Его язык любит меня едва ли не больше, чем член.

Усадив на край кровати, молча снимает халатик и опускается на колени. Откинувшись назад, я развожу ноги в стороны. По обнаженной коже, оставляя россыпь мурашек, гуляет прохладный воздух, а в месте, что сейчас рассматривает Алекс, напротив, все нагревается.

Я улыбаюсь. После нескольких лет ненависти и презрения к себе, он научил меня любить свое тело заново. Помог принять то, что случилось, когда мне только исполнилось восемнадцать, и снова довериться мужчине.

Зафиксировав мои бедра обеими руками, Алекс приступает к сольной партии. Увертюру под названием Кунилингус он исполняет виртуозно. Покрыв легкими поцелуями внутреннюю поверхность бедер, он припадает губами к моему естеству. Мягко втягивая в рот, подключает язык.

— Боже… Алекс… — начинаю задыхаться.

Кладу ладони на грудь, заключаю соски между пальцами. Мычу, когда он начинает ритмично бить языком по клитору. То замедляясь, то ускоряясь, дает мне короткие передышки.

Я начинаю ерзать, понимая, что приближается финал. Кручу головой, поджимая пальцы на ногах.

— Пальцами, Алекс… — умоляю со стоном.

Чувствую, как медленно погружаются в меня его два пальца, и встаю на мостик. Оргазм обрушивается цунами. Тело сотрясает, а он пьет мой кайф, прижавшись ртом к моей вагине.

— Супер, — выдыхаю хрипло.

Подняв голову, наблюдаю, как, отпрянув, он облизывает губы. Перекидываю одну ногу через его голову и переворачиваюсь на живот. А затем, прогнувшись в пояснице, встаю на колени.

Позади слышится сбитое дыхание, бряцание пряжки ремня, шелест падающей на пол одежды, а уже в следующее мгновение я встречаю первый удар.

Звонкий шлепок по ягодице и второй удар. Вскрикиваю на каждом, потому что выдержать напор Алекса задача не из легких. Слишком он огромный для меня, большой и неутомимый в сексе.

Идеальный любовник.

Совершив серию мощных выпадов, Грозовой переворачивает меня на спину и, взяв подмышки, откидывает к изголовью. Напрочь позабыв о всех печалях, любуюсь его скульптурно вылепленным телом. Только позировал скульптору не молодой бог, а закаленный в боях воин.

Перекатывающиеся под кожей при каждом движении мышцы, словно высеченное из камня лицо и повидавший многое в своей жизни взгляд.

Встав на колени между моих разведенных ног, Алекс нависает надо мной и толкается двумя пальцами в мой рот. Я все понимаю — он хочет, чтобы я кончила еще раз.

Включившись в игру, послушно размыкаю губы и принимаюсь их сосать.

— Глубже… больше слюны, Ирма, — требует он.

Я завожусь по новой. Мне нравится, как он ведет себя в постели. Это на людях мы соблюдаем субординацию по принципу: работодатель — подчиненный, а за закрытыми дверями, без одежды, он главный.

Обхватив его руку обеими ладонями, облизываю пальцы, представляя, что это его член. Этими мыслями сама себя довожу до точки кипения.

Капризно хнычу, когда он забирает лакомство и вскрикиваю, когда мокрые пальцы раздвигают мои складки. Смешивая мою слюну с выделениями, мягкими движениями массирует клитор. Продолжая ласкать, вновь в меня входит.

— Хорошо тебе?

— Да, ты же знаешь…

— Знаю.

Лучше меня знает, как сделать хорошо, а все равно каждый раз спрашивает.

Максимально растягивая своим немаленьким размером, двигается размеренно, неумолимо подталкивая меня к обрыву.

О, да… сегодня у меня будет второй оргазм.

Держась руками за кованое изголовье, ловлю его тяжелый взгляд. Безжалостный, жуткий. Мне кажется, убивая врага, он смотрит на него так же. Ни капли сомнения или жалости.

Меня это вставляет не по-детски. Изнывая от похоти, так и хочется плакать и умолять его о пощаде.

Собственно, это я и делаю. Не в силах больше терпеть, начинаю под ним извиваться.

— Хватит, Алекс… слышишь?.. Убери руку или дай мне кончить…

Рука с моей промежности исчезает.

— Ты охренел?!

Жестко усмехнувшись, он престает двигаться и, максимально разведя мои ноги в стороны, выпускает на место соединения наших тел порцию слюны.

Твою мать!.. Этого оказывается достаточно, чтобы вышвырнуть меня из атмосферы в космос. В глазах темнеет, а по венам растекается горячий воск.

Дальше Алекс не нежничает, закинув одну мою ногу на свое плечо, доводит себя до финала.

Разомлевшая, лежа поверх белого покрывала, из-под опущенных век наблюдаю, как Алекс одевается. Он никогда у меня не остается. Не положено.

— Как думаешь, зачем он вернулся?

— Не думай о нем. Спи, завтра трудный день.

— Что ему нужно от нас?

— Я усилил твою охрану. Выставим завтра оцепление…

— Зачем? Глупости…

— Не тебе решать.

Склонившись, дарит целомудренный поцелуй в лоб и, выходя, тихо прикрывает дверь.

С его уходом меня вновь начинают одолевать черные мысли. Ничего не могу с собой поделать. Тревожно на душе.

Услышав звук входящего на телефон сообщения, голышом бегу к сумке.

Номер неизвестен.

«Не могу не думать о тебе, Ириша. Я вернулся, чтобы быть с тобой»

Скотина.

Что за игру он ведет? Неужели думает, что я дважды наступлю на одни и те же грабли? Если так, то он конченный идиот.

— Ириша, — гримасничая перед зеркалом, передразниваю его.

Никто, кроме Кляйса, не позволяет себе меня так называть. Когда-то мне это нравилось, а сейчас бесит.

Я Ирма. Это имя мне дала моя мама, немка Эмма. Уважая светлую память о ней, не позволю его больше коверкать.