Кровь, любовь и Погорелово

Ольга Самсонова (2024)

Вот уж чего не стоит делать, так это покупать в сомнительном магазинчике ритуальную свечу. Но Кристина вообще наделала много ошибок. Например, уговорила жениха отправиться в сомнительное путешествие, которое быстро обернулось для них катастрофой.

2

Уж как-то слишком быстро летело время. Едва получалось поспевать. Пришлось работать по ночам, чтобы согласовать все текущие макеты, да еще и силовые в спортзале Денис ставил теперь ежедневно, чтобы не просесть с общим количеством тренировок за месяц. Кристина уже больше ждала не самого путешествия, а возможности отдохнуть и выспаться.

Казалось, вот только внесла последние правки в верстку буклета и доложила последние мелочи в сумку, а вот уже километров шестьсот позади, и теперь они неспешно гуляют по незнакомому городку, рассматривая низенькие домики, уютную аллею и памятник национальной белорусской букве.

— Здесь мило, да? — голова после дороги гудела, ноги затекли, и было приятно пройтись вечерней прохладе.

— Да как по мне, дыра. Надеюсь, дальше будет веселее. Но пока не стоило это квадратной жопы.

— Никакая ни дыра! Красиво, чисто и мило!

— Есть хочу. Там какой-то кабак. Вроде отзывы есть. И не закрыт.

Кристина расстроилась, но виду не подала. Сама виновата, что уговорила Дениса ехать. До нее вдруг дошло, что он нарочно согласился, и теперь сначала побрюзжит неделю, испортив ей весь отдых, а потом до скончания веков будет припоминать ей эту поездочку, как плохой кейс и оправдание, почему ее больше не стоит слушать. Впрочем, может зря она себя накручивает. Может, поест и подобреет. На сытый желудок проще ценить красоту и ламповую прелесть неспешной жизни.

Ночь уж слишком торопилась поглотить все и сразу. Городское освещение было непривычно скромным, поэтому, свернув с основной улицы, они попали в неприятную темноту незнакомых закоулков. Пока Денис, тихо матерясь, старался свериться с картой на телефоне, Кристина поражалась, что все закрыто: и кафе, и магазины. У них что, комендантский час?

Наконец-то вышли к Таверне — на удивление большому ресторану в славянском стиле. Внутри показалось неуютно, от того, что пусто, поэтому решили ужинать на террасе, тем более, погода стояла прекрасная: мягкая прохлада после мореного душного дня.

С заказом определились довольно быстро, хотя Кристина дотошно проверяла стоимость блюд на калькуляторе, помня, как в Европе ее здорово подставила плохая математика и обманчивые двузначные суммы. Настойки принесли моментально. Денис принялся ворчать на уставшую официантку за то, что они не охлажденные. Не желая это выслушивать, огляделась и увидела на углу соседнего дома вывеску “Чудеса Полесья”. Как это она не заметила ее раньше? Из витрины лился теплый желтый свет, в глубине окна весело мигала гирлянда.

— Скоро вернусь.

Денис едва ли услышал, но ей было все равно. Раздражение уже пульсировало в висках.

На двери не оказалось часов работы, но она легко распахнулась, стоило чуть надавить на красивую резную ручку. Зычный перезвон колокольчиков известил, видимо, всю улицу, о том, что Кристина вошла внутрь. Пришлось зажмуриться от яркого света. Проморгавшись, не поняла, чудятся ли ей эти яркие всполохи света, или все взаправду. Магазин напоминал сундук, в котором столетиями хранили разнообразный хлам вперемешку с сокровищами. Обилие запахов, цветов и фактур сбивало, и не получалось сконцентрироваться. Было неуютно. К тому же, ее никто не встретил. Можно ли вообще здесь находиться? В самом конце помещения, едва заметная из-за стеллажей с книгами, керамическими статуэтками и прочей дребеденью, горела забавная неоновая вывеска цвета бешеной фуксии: “За деньги — да!”

Заинтригованная таким странным стилевым решением, Кристина подошла к шкафу ближе. Там оказались свечи всевозможных форм и размеров, но выкладка товара противоречила всякой логике: в корзине с аккуратной надписью “Очень дешево” были разномастные, по всей видимости, программные свечи за умопомрачительные деньги. Не доверяя себе в математике, пересчитала и даже присвистнула: тридцать, восемьдесят, сто пятьдесят тысяч рублей. Зато в корзине “Очень дорого” были примерно того же вида изделия, но с ценниками не выше пятиста рублей. Может, там в русских.

— Что-то выбрали?

Женщина-продавец подошла настолько бесшумно, что от неожиданности Кристина вскрикнула. И сама же рассмеялась. Краем глаза заметила, что большой прозрачный Кристалл на стеллаже рядом наполнился черной дымкой, а затем вновь стал прозрачным. Видимо, игра света. Женщина проследила за ее взглядом и покивала:

— Да, страх — это очень сильная энергия. Мне жаль, что я вас напугала. Я не хотела.

— Да я сама виновата. Зашла, хотя никого не было. Шарюсь тут…

— Не спешите, моя дорогая, ругать себя. Абсолютно не полезная привычка. Брать вину на себя — провальная стратегия.

— Эм… — замялась Кристина, сраженная странной минуткой философии от незнакомки. — Мы тут проездом. Завтра утром уже уедем. А все, в основном, закрыто, вот я и зашла поглазеть.

— Да, видимо, что-то важное вас ждет на этих полках — она неопределенным жестом махнула рукой, указав, возможно, по случайности, на корзину “Очень дорого”.

— У вас, видимо, посетители весь товар перепутали: написано, что дорого, а на самом деле дешево.

— Выкладкой товара вот уже лет сорок заведует София. Ни за что не отважусь с ней спорить — женщина задумчиво улыбнулась — пусть уж делает, как делает. Так что вам приглянулось?

Кристина окинула взглядом полки. Где-то в животе нарастала тревога, но не бежать же прочь. Возможно, это просто с голодухи. Сейчас возьмет какую-нибудь первую попавшуюся дребедень, а потом отправится есть. А может даже пить. Ей и теплая настойка сгодится. Особенно, если брусничная.

— Вот — не глядя вытащила свечу из корзинки — вроде, милая. Тоненькая этикетка гласила “Истинная любовь”, на ценнике было написано два с половиной.

— Двести пятьдесят? Верно?

— Вы, видимо, перепутали с евро. На ваши рубли будет где-то около восьмидесяти рублей. — Продавщица взяла розовую блестящую свечу, совсем малышку и нахмурилась — вы уверены, что возьмете только ее?

— Да! Она милая, и я удивлена, что настолько дешевая.

— Цену тоже устанавливает София. Она тут босс — женщина продолжала хмуриться. Ничего другого не приглянулось?

— Нет. Только это.

Хотелось уйти поскорее. Запахи больше не казались интересными и интригующими. Они будто пропитали все нутро и закоптили мозг. Тело требовало немедленно выскочить на свежий воздух. Конечно, покупку на восемьдесят рублей сложно назвать “сделкой вечера”, Кристина готовилась отбиваться, если ей станут впаривать что-нибудь еще. Но женщина молча проследовала к кассе, а затем неторопливо принялась упаковывать свечу в бумагу.

Колокольчики прогремели в гробовой тишине, как выстрел. В дверях стоял Денис, по-видимому, раскрасневшийся от настоек.

— Ты куда пропала? Бегаю, тебя ищу…

— Я же сказала, что заскочу сюда, пока готовится ужин.

— Ну, там остыло уже все — под суровым взглядом женщины он присмирел, как ученик в кабинете строгого учителя.

— Да, я уже оплачиваю. Куплю свечку и пойдем.

— Свечку? — он выразительно выгнул бровь — которую за упокой, чтоли ставить?

— Никто обычно не читает и не запоминает инструкции — женщина улыбнулась Кристине, не обращая внимания на Дениса. — Но вы, пожалуйста, запомните. Очень важно в точности понимать, чего вы хотите. Только когда поймете, что вам важно, тогда и зажгите свечу. И проследите, чтобы она прогорела полностью за один раз. Это не займет много времени. Свеча маленькая.

— Хорошо, спасибо — Кристина торопливо закивала, наблюдая, как Денис скептически закатывает глаза.

— Я буду в ресторане — громко сообщил он и вышел.

— Простите, что занудничаю. Но вы должны абсолютно точно понимать, чего просите.

— Да, я поняла. Спасибо.

Расплатилась, попрощалась, выскочила в ночную прохладу и с удовольствием сначала набрала в грудь воздух, а затем шумно выдохнула, стремясь избавиться от запаха магазина. Она пожалела, что зашла в него. Ну кто вообще будет покупать “Истиную любовь” перед свадьбой. Это, должно быть, для вечно незамужних тетушек с котами. Еще и Денис засмеет. Поборов желание выкинуть сверток в урну, обернулась. Витрина больше не светилась. Вывеску поглотила темнота. Видимо, магазин закрылся.