Седьмая. Ливень юмора для тех, кто в дефиците позитива

Ольга Савельева, 2020

Рассказы Ольги Савельевой – популярного блогера и мотивирующего лектора – всегда к месту. Ведь она пишет о нашей жизни: такой простой и сложной, удивительной, потрясающей, полной удач, промахов, любви и разочарований. Эта книга немного отличается от других: она легкая, задорная и свободная. Она вобрала в себя все самое смешное, что произошло с автором и ее окружением. В ней нет груза забот и ответственности, но есть море улыбок и океан счастья. Что еще нужно для хорошего настроения, когда его, кажется, неоткуда взять? Книга содержит нецензурную брань

Домра

Мне на съедение в отпуске отдали Стешу. Стеше — 8 лет, и она моя племянница.

Бонусом к Стеше идет домра.

Домра — это беременная балалайка.

Она приехала вместе со Стешей.

Гордо вошла в квартиру, наряженная в чехол.

— Пусть играет по 15 минут в день, — назидательно сказала мама Стеши.

Я не поняла, кому из нас она это сказала — мне или Стеше — ибо я готова отвечать за ребенка, а за издевательство над ребенком — не хочу.

Но Стешу приговорили к домре.

Когда мама Стеши (моя сестра) уехала, мы с девочкой посмотрели друг на друга и все поняли.

— Это будет наш с тобой секрет, — сказала я Стеше и убрала домру в шкаф.

На самом деле я не Стешу спасала от домры, а себя.

Я не умею изображать благоговение, прыскаю в ладошки.

К приезду мамы мы доставали домру и ставили на видное место. Иногда даже раздевали, эротично стаскивая чехол с бедра.

Одну мою племянницу уже умучали скрипкой, я хотела спасти вторую и спросила сестру:

— Почему домра?

— Ну, пианино у нас нет.

— Я так понимаю, она на гуслях не наяривает только потому, что гуслей у вас тоже нет?

— Домра — прекрасный русский народный инструмент.

— Да-да. И арфа тоже. И орган. И…

— Ты к чему?

— Вот Стеша вырастет, пойдет на тусовку с друзьями, кто-то возьмет гитару, запоет Цоя, и тут Стеша такая: «А домры нет?»

Я не могу сдержать смех. Сестра тоже смеется, но сохраняет серьезное выражение лица.

— Стеше нравится домра! — поясняет сестра. — Она с удовольствием ходит на занятия.

«Или с занятий», — думаю я, а сестра со Стешей тем временем уходят на кухню мучить домру.

«Рас-цве-тали-ябло-ни-и-грууу-шиииииии…»^[1]

Мы с сыном остаемся в комнате. Сын сидит с вытянутым лицом.

«Во-са-ду-ли-в-ого-роде-еее…»

Сын изо всех сил ценит мать, ментальную арифметику и шахматы.

«Лю-ли-лю-ли-стоя-лааа…»

— Вот будешь хулиганить, отдам тебя на домру! — говорю я сыну. — Будешь лабать на трехструнной…

«Только Дон и Магдалина…»^[2]

— С меня — красный диплом, — шепчет сын в ответ.

Мы честно терпим 15 минут.

Сестра и Стеша выходят с кухни.

Мы с сыном встречаем их аплодисментами.

Я подмигиваю Стеше.

СКОРО МАМА УЕДЕТ, И ДОМРА БУДЕТ СНОВА ЗАМУРОВАНА В ШКАФУ.

Я НЕ УВЕРЕНА, ЧТО ПОСТУПАЮ ПРАВИЛЬНО, СКРЫВАЯ ОТ СЕСТРЫ ПРАВДУ, НО НЕ МОГУ ПРЕДАТЬ СТЕШИНО ДОВЕРИЕ.

К чему этот текст…

Да прост.

Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались.

КОРОЛЕВА

Позвонил редактор, попросил срочно поправить текст. Я бегу в комнату, сосредоточенная.

— Ты куда? — спрашивает муж.

— Править!

— Править… Королева моя бежит править…

Примечания

1

Советская песня на слова М. Исаковского и музыку М. Блантера. — Прим. ред.

2

Строчки из песни «На далекой Амазонке» (текст Р. Киплинга, музыка С. Никитина). — Прим. ред.