На круги своя. Часть 2. Сбросить маски

Ольга Романовская, 2018

Враги не дремлют и жаждут избавиться от единственной светлой. Попадет ли она в ловушку прошлого? Сумеет ли спасти возлюбленного, разберется ли своим сердцем, в котором царят двое мужчин? И смогут ли они поделить ее и остаться в живых? Маски сброшены, зло вышло из тени и готово нанести удар. Не только мир светлой Дарии больше не останется прежним, темных тоже ждут серьезные перемены.

Глава 3

Нет ничего хуже ожидания. Кажется, будто медленно сходишь с ума.

Расхаживала из угла в угол, поминутно посылаю наложницу лэрда Клерса, которой поручили заботу обо мне, взглянуть, не вернулись ли мужчины. Она беспрекословно поднималась на дозорную башню, вглядывалась в дымку горизонта, но всякий раз возвращалась с неутешительными новостями.

Часы казались вечностью, а время — издевкой Вседержителей. Может, отвечавший за него творец и вовсе умер, иначе почему оно не движется?

Все валилось из рук. Пробовала вышивать — иголка колола пальцы. Воображение упорно рисовало картины битвы, Эллана в первых рядах. Он прятаться не станет и уж точно не отступит. Если ланги прознают об его способностях, постараются убить в первую очередь.

Нет, не думать, не думать!

Убедившись, что ни на чем не могу сосредоточится, поднялась на стену. Солдаты смотрели с укором, всячески намекали, леди здесь не место, но они понятия не имели об изматывающей животной тоске, которая погнала бы в долину, если бы умела хоть капельку колдовать. Дар медиума не в счет.

Бок о бок с любимым, чтобы вовремя прикрыть, вылечить, спасти.

— Успокойтесь, миледи, — попытался успокоить оставленный лэрдом заместитель, по виду, полукровка, родившийся уже в Умерре, — там лангов всего ничего, неужели не справятся?

Кивнула, хотя внутренний голос подсказывал, все не так просто.

Я жила среди серых, я знаю.

— Вы целительница? — похоже, он придумал мне занятие.

Кивнула, не сводя взгляда с зыбкой дымки. Когда же, когда?

— Не поможете? Девчушка тут одна мучается…

Вздохнув, нехотя спустилась вниз и, следуя за провожатым, покинула замок, углубившись в узкие улочки городка. Он поражал зловоньем. Отвыкшая от помоев на улице, зажимала нос. А ведь для Мира воды — ничего особенного, не придумали здесь пока канализации.

Дома тоже будто из прошлого, мазанковые, с нависающими над дорогой стропилами. Тротуаров нет, мостовая условна. Временами попадались «прогалины» — не хватало одного-двух строений в общем ряду. «Ланги, — коротко пояснил провожатый. — Не успели отстроить».

Мы остановились у непримечательного дома с вывеской кузнеца. Характерный звук молота доносился с заднего двора.

Навсей поднялся по трем ступенькам на крыльцо и толкнул дверь. Из полутемной прихожей повеяло травами.

— Проходите, она лежит, не встает.

Пригнувшись, чтобы не удариться о притолоку, шагнула в комнаты. В Вердейле, городе рядом с вотчиной магистра Онекса, мне не доводилось заходить к местным жителям, а в замке все другое, поэтому с интересом осмотрелась.

Семья кузнеца занимала нижний этаж, второй, по словам, навсея, сдавали. Кому, оставалось загадкой. Неужели в охваченной хаосом войны Сомнейской долине еще текла мирная жизнь? Казалось, люди в страхе давно сбежали оттуда за море.

— Беженцы одна, — махнул рукой темный, когда задала вертевшийся на языке вопрос.

Нуждавшаяся в помощи оказалась беременной девушкой чуть младше меня. Большой живот казался несуразным для хрупкой, еще толком не сформировавшейся фигурки. Миниатюрная, симпатичная, она действительно могла прельстить навсея. В том, что ребенок не от человека, не сомневалась, о таких не стали бы беспокоиться. Да и только навсеи мерили совершеннолетие девушки не от возраста, а от возникновения определенных желаний, правда, первым у юной темной становился Чувствующий.

Судя по тому, как мялся навсей, как отводила глаза будущая мать, ребенок совместный. Тоже логично, чужой бы не волновал.

— Ваш? — спросила в лоб, присев рядом с будущей матерью.

— Мой, — кивнул провожатый.

— Изнасиловали?

Спрашивала ради формальности, не сомневалась, темный не спрашивал. Да и серый бы не стал. Теперь, избавившись от ряда иллюзий, понимала, на войне все поступали одинаково. А уж если женщина ниже по положению… Надо же развлекаться, заодно солдат плодить? Не из Веоса же присылать! Не сомневаюсь, ланги тоже не брезговали человеческими женщинами. И не только во время походов — не сомневаюсь, мнимые кузены, дядя и отец перетаскали в постель всех хорошеньких служанок. Наличие жены не помеха, желание никуда не девалось, а власть развязывала руки.

Мерзко, конечно, но девушка, вроде, выглядит хорошо, в меру пуглива, то есть до зверств не дошло. А могло. Темные иногда жестоко развлекались, любили разные вещи, как раз в отношении пленных и бесправных. Надо бы поговорить с дочерью кузнеца, осмотреть и строго-настрого запретить навсею любые попытки обострить ощущения. Я о них, к счастью, только слышала.

— Нет, она не возражала.

Вопросительно глянула на девушку. Та отвела глаза и, покраснев, кивнула.

— То есть сама попросила? — недоверчиво покачала головой.

— Она не сопротивлялась, — внес уточнение темный.

Ну вот, уже ближе к истине.

Неприятно, но долг лекаря обязывал остаться. А вот навсей отныне вызывал брезгливость. Умом понимала, все так поступают, но одобрить не могла.

— Так принято, — попытался оправдаться темный. — Ее бы все равно кто-то другой взял, созрела ведь. Вы не думайте, Герда мне понравилась, она не на один раз.

Какая разница, что я думаю? Ах да, дворянка ведь, любовник — член Совета. Раз суетится, боится кары. Определенно, нечистая история.

Оказывается, не только навсейки рано созревают. Хотя кому я говорю, сама лишилась невинности в шестнадцати, а к семнадцати приобрела богатый опыт с тремя мужчинами. Так вот Герду просватали за одного человека, а темный увел. Вернее, как увел — пришел ночью и сделал помолвку неактуальной. Девушка действительно не особо противилась, не плакала, наоборот, по секрету потом призналась: с навсеем лучше. Он ей нравился больше жениха, больно не делал, только вот беременность стала неожиданностью. А так действительно по взаимному согласию, Герда сама к совратителю в форт приходила во время дежурства, еду носила, ласкала.

Темный присел рядом с любовницей и ласково погладил облепленный тонкой тканью рубашки живот. Внимательно наблюдала за девушкой: не дернулась, не соврал. Не улыбнулась, но и не напряглась, наоборот, положила голову на плечо. Значит, доверяла. Хорошо, помогу бедняжке.

— Очень наследника хочется! — вздохнул темный и провел пальцем по губам будущей матери. — Герда молоденькая, как бы чего не вышло.

Да, разница в возрасте у них порядочная, навсей в отцы годится.

— Любовница, наложница? — попыталась выяснить статус беременной и спросила, где можно вымыть руки.

Мне указали на таз в углу. Рядом нашелся кувшин с холодной водой.

— Любовница, я ведь не дворянин.

— Женитесь? — надо судьбу девушки устроить.

То, что не наложница, замечательно, совсем иной статус. Тут тебе и подарки, и поговорить, и права. Опять-таки уйти можно, если вдруг что не устроит. Наложница же уповала исключительно на добрую волю хозяина.

— Если мальчонка, женюсь. Девочка хорошая.

Герда едва заметно улыбнулась, робко, опасливо.

Навсей вырос в моих глазах. Может, он и принудил девушку к сожительству, но имел серьезные намерения, то есть не хуже бывшего жениха. Может, даже и лучше: мужья в третьем сословии могли поколачивать жен, а темный явно Герду пальцем не трогал. Вон, привыкла к его рукам.

Закатала рукава и выставила папашу вон: дальше начинаются женские дела. Первым делом расспросила беременную о жалобах. Она дичилась, смущала, утверждала, само пройдет:

— Видать, ребенок от господина крупный, поэтому недужится.

Герда ни разу не назвала любовника по имени, все господин и господин. Не выдержав, спросила почему.

— Так он мне не ровня, — ответ поразил, — навсей.

Ладно, сами разберутся. Господин, так господин. Наверное, он для нее действительно небожитель.

Однако молодец темный, сумел отвлечь! Тревога отступила, я привычно погрузилась в сознание пациентки, постаралась наладить контакт с сознанием.

Ничего страшного, просто ребенок неправильно лежит. Сейчас поправим, станем легче. Очень аккуратно, чтобы ничего не повредить, перевернула малыша.

Герда тоненько застонала.

Ничего, потерпи немного, сейчас пройдет.

Действительно крупный, мальчик. Женится, значит, благо ребенок с крошечным даром. Он едва заметно пульсировал в ауре, крохотное на-ре возилось, словно маленькая собачка, кусала невидимые пальцы. Да не бойся, я не причиню вреда.

Хм, надо бы присмотреться к полукровке. И к Герде тоже. Дар просто так не появляется, не иначе отец таки колдовать умеет. Тогда отчего скрывает? Или только от меня? По сути, я даже имени его не знаю, только должность.

Дала девушке пару наставлений и открыла дверь, чтобы сразу угодить под перекрестный огонь вопросов темного. Он сильно волновался за подругу, просил чуть ли не поклясться, что с ней и особенно с ребенком все в порядке. Пришлось даже притопнуть ногой, чтобы замолчал. Заверила: поводов для беспокойства нет, и посоветовала готовиться к свадьбе. Навсей просиял, расцеловал руки, чуть ли не на колени бухнулся, с трудом удержала.

— Никто не видит, а я никому не скажу, — речь шла о нарушении правил этикета, который предписывал добровольные унижения перед оказавшей услугу женщиной. — Лучше заберите Герду себе, позаботьтесь о ней.

— Я бы забрал, только… — темный отвел глаза и поджал губы. — Тут она при семье, а меня в любой день убить могут.

— Так и у вас семья, можно ведь в Веос ее переправить.

Навсей ответил тягостным молчанием. То ли нельзя, то ли семьи нет. Оказалось, второе.

— Я тут родился, в другом городе, но не в Веосе. Тоже от местной. Отец — ссыльный маг. Сами понимаете, если он меня не забрал, Герда и подавно ему не нужна.

Сочувственно кивнула. Вот и ответ на вопрос, откуда магия у младенца в утробе дочери кузнеца. О самом навсее спрашивать не стала и так слишком далеко зашла, темные подобного не жалуют, попросила проводить обратно.

Пошел дождь. Он монотонно барабанил по крышам, стекал лужицами к ногам. Ботинки быстро намокли, провожатому пришлось взять меня на руки, чтобы не заболела.

— Дайте мне! — послышался знакомый голос откуда-то справа.

Обернулась и увидела Филиппа. Брюнет стоял под навесом; кончики волос завивались от влажности. Он выглядел так, словно валялся в глиняном овраге, но, судя по самодовольной усмешке, с лангами покончено. Только где Эллан? Встревоженно заозиралась, но нигде не мелькнуло знакомое лицо.

Навсеи медленно, устало возвращались в город. Фыркали кони, чуть слышно переговаривались люди.

Краем глаза заметила пару носилок и лошадей без седоков.

Сердце кольнуло.

Только бы не Эллан!

Филипп забрал меня от провожатого, однако, вопреки ожиданиям, не опустил на землю, а точно так же устроил на руках. От брюнета пахло лошадиным потом и кровью. Я слышала его частое дыхание, видела, как дергается мышца на шее, чувствовала, как подрагивают руки.

— Вам тяжело, — намекнула на нежелание столь интимного общения.

Заерзала на руках бывшего жениха. Странно, если пару минут назад я ощущала только неловкость, хотя меня нес совершенно посторонний человек, теперь волновалась. Брюнет пах опасностью, его поведение накануне похода вызывало множество вопросов.

— Но ему же вы позволяли, — Филипп кивнул на стоявшего чуть поодаль навсея-полукровку.

Может, попросить любовника Герды вмешаться? Только у него скоро родится ребенок, девушке он нужен живым, а брюнет может вспылить, затеять поединок, а то и вовсе убить, если посчитает себя оскорбленным. Силы заведомо неравны.

— Вы сами понимаете.

Предприняла очередную, более активную попытку высвободиться, но Филипп только крепче прижал к груди. Теперь я слышала чуть учащенное биение его сердца.

— Дария, зачем вы так? — брюнет изображал оскорбленную невинность.

Он размашисто шагал к форту, спокойно, словно нес невесту, а не постороннюю женщину. Все, абсолютно все видели и сделали выводы. Мне ничего не оставалось, как смириться, не устраивать же скандал!

— Милорд? — однако я имела права потребовать объяснений.

— Может, спасете меня еще раз? — раскрыл карты Филипп и начал подниматься по лестнице. — Что вам стоит?

Дверь отворилась сама, без касания руки, и мы очутились в темном помещении нижнего зала. Тут размещали раненых, остро пахло кровью и лекарствами. Не позволив взглянуть, чем-то помочь, брюнет увлек дальше. Он тянул и тянул за руку, бочком протискиваясь мимо сновавших туда-сюда мужчин, пока не очутился в одной из караулок под крышей.

Низкий потолок косо нависал над головой, от каменных стен веяло холодом.

Из всей обстановки — соломенный тюфяк и чурбан. На последний Филипп усадил меня, сам же скинул грязный плащ и с облегчением развязал тесемки рубашки местного покроя, без пуговиц.

Взгляд тут же приковала характерная белая полоса — след магического ожога.

— Где Эллан? — закусив губу, подавила желание подойти, рассмотреть.

Он наверняка на это рассчитывал: Филипп успел хорошо меня изучить. Все его поведение — игра, пока не узнаю правил, с места не сдвинусь.

— Чуть задержался, — отмахнулся брюнет.

По лицу скользнула недовольная гримаса — неприятно, что спросила.

Та-а-ак, кажется, я начинаю догадываться, Эллан беспокоился не на пустом месте. Все не могу привыкнуть к тому, что он Чувствующий, различает чужие эмоции.

— Зачем вы привели меня сюда, милорд?

Скрестила руки на груди, всем своим видом выказывая раздражение. Пусть знает, я не в восторге от импровизированного свидания.

— Поговорить.

Филипп устроился рядом на тюфяке, проигнорировав мое сопение. Заложив руку за голову, он самым наглым образом развалился на подстилке и продолжил:

— Хотел узнать, что вам сказал отец, и предложить его не слушать. Единственный мой шанс выбраться из этой дыры — женитьба.

Открыла и закрыла рот.

Все оказалось серьезнее, нежели я полагала.

— Вы вряд ли согласитесь добровольно, придется вас скомпрометировать, — продолжил бессовестный темный. — Полагаю, вы запомнили нашу первую близость, эта выйдет не хуже, заверяю. Обещаю доставить не меньше удовольствия, чем лорд Марон. Я ведь моложе, сами понимаете, в некоторых вещах возраст важен.

Кровь прилила к щекам. Сидела и не знала, что ответить.

— Ну же, Дария, идите ко мне, — Филипп приподнялся на локте и многозначительно положил руку на завязки брюк — тут они тоже шились иначе, без ширинки и пояса. — Жена боевого мага — куда более почетное будущее, чем любовница потасканного члена Совета. На лорда Марона женщины уже не смотрят, он второй сорт, а за мной бегают.

— Удачи им, милорд!

Встала, полная решимость закончить комедию. Неужели Филипп решил, будто я с радостью брошусь в его объятия? Задеру юбки и придамся страсти из-за внешности и внушительного мужского достоинства? Не спорю, оно словно вылеплено рукой скульптора, настолько идеально, что не могла налюбоваться, но влечения не вызывало. Как и брюнет — любви. Я не шлюха, не ложусь в постель без чувств. Могла бы высказать все ему в лицо, но зачем сотрясать воздух, не поймет. Для навсеев любви не существует, а желания плоти продаются.

Однако я тоже кое-что могу, ударю по больному месту.

— Вряд ли ссыльный боевой маг надолго задержит их внимание.

Филипп заскрежетал зубами и вскочил. Охнуть не успела, как он заступил дорогу и оттеснил от двери.

— Да, ссыльный, — с необыкновенной злобой выплюнул он в лицо, — но все еще не ничтожество, леди Эрасса. Я-то помню, кто вы, уж и вы не забудьте, какая у меня фамилия.

В следующий миг брюнет жестким поцелуем впился в губы и повалил на тюфяк. Навалившись сверху, он будто не чувствовал моих ударов.

Страх спазмом сковал горло.

Неужели изнасилует?! Но законы запрещали… С другой стороны, мы в Умерре, пока дойдет до Веоса, Филипп успеет сочинить легенду о строптивой невесте. Сама назвала его женихом, значит, брюнет имел права искать близости. О, много бы дала, чтобы вернуть те слова обратно!

Филипп удивил, довольствовался только поцелуем. Надежно стиснув запястья, чтобы не могла поцарапать, придавив ноги, чтобы не добралась коленом до самого дорогого, он довольно улыбнулся:

— Приятно отомстить лорду Марону. А вы, Дария, сначала послушайте, а потом вертите хвостом. Я предлагаю выгодную сделку. Никакого насилия, близость только по вашему желанию.

Удивленно подняла брови и затихла.

— Да, именно так, по вашему желанию, — повторил брюнет и ослабил хватку. — Нужно всего лишь изобразить ее наличие. Мол, волновались за жениха, не терпелось уединиться. Далее герцог. Ради вас он передумает, допустит к наследству и титулам.

— С чего бы? — недоверчиво переспросила я.

— Вы наиви, мысль о внуках с двойной кровью сделает его шелковым. Плюс вы имеете некоторое влияние на папочку, — хмыкнул Филипп и отпустил, позволив сесть. — Юная наиви его очаровала, не влюбила, тут другое, — подчеркнул брюнет. — Ни одной пощечины, поразительное терпение, даже забота. Опять же в истории со мной не угрожал, а настаивал. Словом, солжете, будто отяжелели. Предчувствие у вас, кажется. Отец побушует и даст согласие на брак. А ребенок… Родится потом.

Каков наглец!

— Вы забыли о самом главном — моем согласии, — оправив юбки, напомнила дерзкому темному. — И на брак, и на ребенка. Или так уверены в себе?

— Уверен, — кивнул брюнет. — Навсейка бы не далась, вы — да.

И после подобных оскорблений он на что-то надеется?

— Всего хорошего, милорд, так и быть, лорд Марон ни о чем не узнает.

Внутри закипала злоба. Значит, вот как он отблагодарил за спасение жизни! Да если бы не я!.. Помню, как в замке Геральт с Филиппом на пару уговаривали стать невестой брюнета. Он бы не дожил до суда, да что там, суда бы и вовсе не было, если бы не я. Соланж бы убил одержимого до ритуала изгнания демона. И как Филипп руки целовал, тоже не забыла. Правда, в тюрьме брюнет не отличался раболепием, норовил предложить услуги интимного характера, но до такого не опустился.

— Я не сказал о вашей выгоде, — полетело мне вслед.

Замерла, гадая, чем таким попытается соблазнить ссыльный.

— Герцогиня, — он произнес всего одного слово.

В караульной повисло молчание, только курлыкали голуби под стропилами. Надо же, выжили, хотя долина практически опустела. Верно говорят, будто их ничего не берет.

— И как вы собираетесь стать герцогом? — развернувшись, скептически оглядела Филиппа с ног до головы.

О да, я знала, как это унизительно, за последний год успела изучить кодекс поведения навсеев. Напрасно брюнет считает, будто наиви, ставшая королевской милостью местной аристократкой, позволит над собой издеваться. Давайте, Филипп Соурен, старайтесь, доказывайте, что достойны моего внимания. И благодарите всех двенадцать Вседержителей за неведение Эллана, он бы оторвал вам голову, благо поводов для дуэли достаточно.

Брюнет мрачно молчал, затем растянул губы в улыбке, больше напоминавшей оскал.

— А вы поумнели! — констатировал он.

Ужели! Надеялись встретить ту же дурочку из бильярдной, которая, стесняясь, отводила глаза? Может, я не изжила из себя светлую, но давно не наложница Геральта Свейна.

— Итак, как вы собираетесь сделать меня герцогиней? Какие подарки сделаете, подвиги совершите? Или полагаете, — косая усмешка, — достаточно постели? Так Эллан отлично справляется, еще и пылинки сдувает.

Брюнет шумно засопел и в сердцах ударил кулаком по стене.

Голуби испуганно разлетелись.

— Подумайте над этим, милорд, тогда и предлагайте руку и сердце.

Довольная собой, потянулась к двери, но открыть ее не успела, меня опередили. Я оказалась нос к носу с метавшим громы и молнии Элланом. Нет, он молчал, только лицо превратилось в каменную маску, а под кожей гуляли желваки.

Лорд задал всего один вопрос:

— Он тебя трогал?

Ответа, впрочем, не дождался, отодвинул с дороги и шагнул к занявшему боевую стойку Филиппу.

Воздух трещал от нарастающей магической энергии, которая грозила взорваться и разнести не только форт, но и весь город.

— Выйдем? — Эллан кивнул на дверь.

— Не надо!

Отчаянно попыталась предотвратить кровопролитие, но мужчины меня проигнорировали.

— Не вмешивайся! — отмахнулся любовник, впервые на людях обратившись на «ты». Вряд ли случайно — так обозначали права на женщину. — Дело чести.

— Но не сейчас же! — наплевав на приличия, вцепилась в руку Эллана, буквально повиснув на ней. — Вы оба устали…

— Мы оба мужчины, — отрезал любимый и аккуратно расцепил мои пальцы. — И тут замешана и твоя честь.

Пришлось смириться и вознести молитву Великой Матери, чтобы дуэль не закончилась трагедией. Оба сильные маги, на взводе, поэтому…

— Только до первой крови! — крикнула в спину торопливо спускавшимся по лестнице мужчинам.

Остановились. Задумались.

— Хорошо, — озвучил общее решение Эллан.

Судя по кислому тону, он предпочел бы иной исход поединка.

Ругая себя за то, что сразу не пресекла поведение Филиппа, понуро поплелась следом. Зачем торопиться, успею насмотреться на удары и контрудары.

Казалось, абсолютно все знали, кто виновница переполоха. Или мне привиделись буравившие спину взгляды? Наверное, потому что в одном Филипп прав, моя совесть никогда не станет совестью навсейки.

Мужчины не стали подвергать опасности горожан и выбрали для поединка открытое пространство перед воротами. Стены — идеальная зрительская площадка, словно ложи в театре. Ничего не оставалось, как занять там лучшее место и скрестить пальцы.

Так получилось, что я оказалась одна посреди людского моря. Зрителей собралось много, но даже лэрд Клерс встал чуть поодаль. Видимо, дуэли в Умерре не поощрялись.

Две маленькие фигуры внизу — Эллан и Филипп. Если выбирать, то пусть ранят брюнета. Будет ему уроком.

Сошлись, обсудили условия, разошлись.

Никогда прежде не видела дуэлей и боялась не выдержу, закрою глаза.

— Леди Эрасса?

Вздрогнула и обернулась — командир местного отряда.

— Лорд Марон настоятельно просил увести вас.

Любимый оберегал даже в этом, не хотел причинять страдания, знал, какая чувствительная. Только пытка ожиданием еще горше, и я осталась, оперлась локтями о парапет и задержала дыхание.

Разошлись. Примерно десять шагов. Как близко!

В руках обоих материализовались посохи.

Мгновение, и маги приняли боевую форму. На-ре верными псами трепетали рядом с телами владельцев.

До крови закусила губу.

Нет, я выдержу, выдержу!

Спиной ощущала присутствие лэрда Клерса. Значит, не ушел, терпеливо ждал, пока у меня сдадут нервы. Но я дотерплю до конца. Надо.

Конец ознакомительного фрагмента.