Школа темных. Ангел шторма

Ольга Пашнина, 2020

Сначала я была изгоем, а теперь стала самой популярной адепткой Высшей Школы темных. Почти что темной королевой. Но стала ли я от этого счастливее? Нет. Учеба отнимает все силы, магия растет с каждым днем, а страх перед темным богом изматывает. Кейман Крост, директор школы и мой опекун, совсем не жаждет раскрыть тайны прошлого моей души. И где искать выход? В любви? В ненависти? Какое будущее меня ждет? Чем придется за него заплатить и буду ли я готова к таким жертвам?

Глава 3

— Адептки ди Файр и Шторм, позвольте поинтересоваться причиной опоздания.

— Я заканчивала проект по артефакторике, — быстро ответила я.

— А я… — Брина замешкалась на пару секунд и мучительно покраснела.

Странно, такое поведение как-то не вязалось с невозмутимой и спокойной огненной принцессой. Даже мне стало интересно, где она была.

— Я проспала, — как-то чересчур поспешно ответила она.

Мы юркнули за последнюю парту, где Аннабет держала два места.

— Я уж думала, вы не придете, — шепнула она.

— На первую пару в семестре? У Кеймана? Общую? Ха!

Таинственная «магическая безопасность» стала для всей школы не только новым предметом, но и общим. На лекции теперь собирали всех, от первого до четвертого курса каждого из пяти факультетов. Кейман должен был читать по две пары в неделю, и все время до начала занятий школа гудела.

О том, что новый предмет связан с трагедией в школе, не догадались разве что дубы в магической роще, да и то потому, что с некоторых пор их обнесли гигантским забором и поставили предупреждающую табличку. Но чему именно будут учить, никто не догадывался.

Кейман дождался, пока адепты, отвлеченные нашим появлением, угомонятся, и продолжил. За его спиной, за кафедрой, сидела Яспера, со скучающим видом подпиливающая сломанный ноготь.

— Что ж, рад поздравить вас с началом нового учебного года. Для кого-то это первый шаг в изучении магии, собственных резервов и многогранного мира вокруг, для кого-то год станет выпускным…

Кейман многозначительно посмотрел на Бастиана, который расположился на втором ряду в окружении друзей.

— В связи с последними событиями Совет Магов принял решение, что каждый из адептов обязан прослушать курс магической безопасности. Хотя лично я искренне полагаю, что уж к четвертому курсу подобные вещи нужно понимать на интуитивном уровне. Но, как оказалось, не все из вас понимают даже такие простейшие вещи, как «не снимай браслет с крупицами», «держи запас магии», «не выходи из дома без браслета» и «не вычерпывай резерв до дна». Поэтому в течение года рассмотрим с вами основные моменты магической… ди Файр, вам неинтересно? Я понимаю, что вас лично охраняет служба стражи дома огня, и я бы отпустил вас с этих занятий, но, боюсь, если сделаю это, вы разнесете всю школу. Если у вас вопрос — задавайте, а если нет, извольте помолчать. До момента, когда я вручу вам диплом, еще целый год.

Огромная аудитория вмещала несколько сотен адептов, так что до нас не доходила болтовня Бастиана, однако то, что он мешал Кейману, лично меня не удивило.

— Да, пожалуй, вопрос есть. Вам не кажется, магистр, что несколько опрометчиво смотреть свысока на всех адептов? Неужели вам не приходит в голову, что адепты младших курсов вашего презрения еще не заслужили, а претензии в адрес старших курсов немного… устарели?

— Ой мамочки, — прошептала Аннабет. — Что он творит?

— Уж точно не интересы первых курсов защищает, — ответила я.

— Выражайтесь яснее, ди Файр. Искусство дипломатии будете оттачивать в работе. И поднимитесь, вас плохо видят задние ряды.

Бастиан поднялся, нарочито медленно повернулся кругом, дабы его рассмотрел всякий желающий, и продолжил:

— Хорошо, я выражусь конкретнее, и, думаю, многие меня поддержат. С самого первого дня мы слушаем, какие мы бездари, занозы в одном месте, неучи и так далее. Вы, магистр, ведете себя с нами так, словно отбываете наказание, преподавая в школе, а между тем вы призваны Советом Магов не сражаться с нами и не унижать, а… ну, скажем, помогать и развивать, верно?

Кейман сложил руки на груди, прислонился к колонне и усмехнулся. Ему было интересно.

— Допустим.

— Неужели каждый из присутствующих, без исключений, — бездарь, не способный на простейшие умозаключения? Здесь присутствует, например, моя сестра, которая считалась в Школе Огня не обделенной талантом адепткой. И у многих, кто сейчас со мной согласен, аналогичные мысли. Я призываю вас, магистр, не говорить с позиции бога. Вы ведь всего лишь директор.

Все. Я сейчас утеку под лавочку и там впаду в истерику.

— Ты предлагаешь мне говорить с позиции равного тебе, Бастиан? Но мы не равны. Как минимум в статусе в рамках данного, — Кейман обвел взглядом аудиторию, — заведения.

— Нам это не известно.

— Что ты имеешь в виду?

— Брина, твой брат сошел с ума? — Аннабет обеспокоенно повернулась к подруге. — Мы теперь никогда дипломы не получим?

— Я имею в виду, что директор Школы Огня — известный маг огня, автор нескольких артефактов, зарегистрированных в Совете, известный научный деятель, автор статей, книг. Директор Школы Света — член Совета Магов, советник короля, изобретатель множества лечебных зелий. А о вас мы ничего не знаем. Ни научной деятельности. Ни изобретений. Ни подвигов. Я пытался найти о вас информацию, магистр, да вы буквально вышли из темноты двадцать лет назад, создав Школу. Или вот что вы скажете о ней?

Бастиан ткнул пальцем в Ясперу, которая от такой наглости аж пилку выронила.

— Почему она — магистр? Где ее магистерская научная работа? Какую школу она заканчивала? Аналогичные вопросы я мог бы задать Джораху Оллису, но, к сожалению, не задал. Почему человек, который обучает самых нестабильных магов Штормхолда, оказался ненормальным? Кто отвечает за подбор магистров в этом заведении? И кто докажет, что преподают действительно превосходящие нас маги. А не равные или, что еще интереснее, более слабые?

Кейман слушал пламенную речь с вежливым любопытством, как заботливый отец слушает рассказ ребенка, вернувшегося из школьной поездки.

— И как же вы предлагаете установить эту истину? Как, по-вашему, ди Файр, магистры должны доказать свое превосходство, при условии, что у них нет ни времени, ни желания писать дурацкие статьи на тему «как соединить крупицы огня с темными крупицами и не превратиться в астральную проекцию»?

— Устроим состязание.

— Что?

— Состязание. Магистры против адептов. По разным дисциплинам. Соберем по команде и посоревнуемся.

— И что станет призом?

— Если победят адепты, то сессию всем без экзаменов.

— А если магистры — то без дипломов?

— Идет.

Народ неодобрительно загудел. Хотя нет, вру, часть загудела очень даже одобрительно, уже охваченная азартом, а вот та часть, что не слишком верила в Санта Клауса, чудеса и победу адептов в этом состязании, изрядно напряглась.

— Ладно, — Кейман постучал карандашом по столу, — угомонитесь. Отбирать дипломы не будем. Отдуваться за всех будет инициатор. Давайте так, ди Файр. Я приму ваш вызов. Условия будут такие: это… мм-м… мероприятие не мешает учебному процессу и проходит в специально отведенные выходные дни, и если вы проиграете, уберетесь из школы без диплома и записей о том, что вы когда-то мозолили мне здесь глаза.

Брина ахнула и вцепилась пальцами в столешницу. Единственный здравомыслящий человек в этой безумной семье, потому что Бастиан хмыкнул и крепко пожал предложенную Кейманом руку:

— Идет!

— Брина, что он творит? — Я повернулась к сестре Бастиана.

— Почему ты спрашиваешь меня? Я понятия не имею! Он… не был таким.

Ну, с этим я бы поспорила, но все же следовало признать: Бастиан был заносчивым, порой жестоким, самонадеянным, раздражающим. Но глупым не был никогда. На что он рассчитывал, бросая вызов Кейману? Неужели не понимал, с кем вступает в противостояние? А если понимал, то зачем дергал тигра за хвост?

Пока я над этим размышляла, Кейман с Бастианом перешли к деталям.

— Выбирайте дисциплины, — сказал директор.

— По очереди, — ответил Бастиан.

— Хорошо. Бои на мечах.

— Зельеварение.

— Нейтрализация темных существ.

— Захват флага.

— Преподавание.

— Что?

— А что? — хмыкнул Крост. — День самоуправления. Вы так часто срываете занятия, наверняка уверены, что можете провести их не хуже. Вот и проверим.

— Хорошо. Тогда магический поединок.

— Идет. Думаю, хватит. Сделаем упор на качество, а не на количество. Шесть магистров против шести адептов. Прошу вас, адепт ди Файр, выбирайте свою команду. Моя вполне очевидна.

Яспера улыбнулась уголками губ и продолжила заинтересованно рассматривать Бастиана. Будто видела его впервые и… он ей даже нравился. Мне очень захотелось кинуть в нее ботинком, не дожидаясь начала поединков, боев и прочих соревнований. Но это, во-первых, было бы неспортивно, а во-вторых, я в этом бедламе не участвую!

— Значит, так, — Бастиан оглядел аудиторию, — Сайзерон.

Габриэл холодно и решительно кивнул.

— Марс.

Мощного вида четверокурсник с факультета огня поднялся и позволил всем себя рассмотреть.

— Берген.

Этого воздушника я знала — мы были в команде по крылогонкам.

— Кристоф.

В принципе, Бастиан шел логичным путем. Габриэл с факультета воды и капитан школьной команды по игре в захват флага, Марс — огневик и спарринг-партнер Бастиана на боях, Берген — воздушник, член команды по крылогонкам, ну а Кристоф с факультета Земли и лично мне не особо знаком, но его выбор никого, похоже, не удивил. Бастиану осталось взять кого-нибудь с факультета…

— Шторм.

— Чего? — вырвалось у меня.

Потом душа затребовала крови и справедливости — и я бросила в Бастиана карандаш. Тот с ядовитой ухмылочкой его поймал и шутливо мне поклонился. Брина предусмотрительно сгребла с парты все вещи, которые могли бы сойти за орудие убийства.

— А отказаться можно?

— Нет, — отрезал Кейман. — Вам, адептка, никак нельзя. Куда же мы без вас?

Срочно! Научите меня владеть мечом, я их обоих прирежу!

— Методистка составит расписание. Все вопросы касательно этого… мм-м… мероприятия — строго во внеучебное время. А сейчас придется поверить в мой авторитет, открыть тетради и записать тему сегодняшней лекции. Конспекты в конце года буду проверять! Будут доказательством того, что вам объясняли элементарные вещи. Открыли? Записываем. Базовые принципы личной магической безопасности. Базовые принципы общественной магической безопасности. Итак, браслет с крупицами на ваших запястьях — не только красивая цацка, но и весьма опасная вещь…

Я едва дождалась перемены и, как только прозвенел звонок, вскочила с места, слетела двумя прыжками по ступенькам и оказалась напротив Бастиана. Кейман с Ясперой не стали выходить из аудитории на время перемены, но, казалось, не обращали на нас никакого внимания.

— Ты что творишь?!

— Что такое, Шторм? Я, вообще-то, оказал тебе честь. Взял в команду сильнейших.

— Дурнейших! Что за цирк? Ты всерьез решил рисковать дипломом… ради чего?

— Ой, только не надо гундеть, как мамочка. Какое тебе дело до моего диплома, Шторм?

— Такое, что, не дайте боги, тебя оставят на второй год, и я буду вынуждена лицезреть твою рожу на два семестра дольше. Не делай из меня идиотку, я прекрасно знаю, что ты все помнишь. Зачем ты это устроил?

— Чтобы дольше проводить время с тобой и быть ближе, разумеется.

— Опозориться в схватке с директором школы — не лучший способ заигрывать с девушкой. Купи лучше пряники. А потом отнеси их невесте.

— А что это тебя так волнует моя невеста? У тебя есть парень, подумай, как сделать так, чтобы его не лишиться.

— Я так надеялась, что ты хоть немного изменишься, — вздохнула я.

— Ну, хорошо. Давай изменимся и начнем называть друг друга ласковыми прозвищами. Или, если хочешь, я могу называть тебя…

Что-то в глазах Бастиана подсказало, что сейчас у него вырвется совсем не ласковое прозвище. Удивительно, как мой мозг порой отказывался думать в принципе, а порой принимал мгновенные решения и просчитывал ситуацию наперед. Может, я и сдам предсказания… хоть на троечку.

— Скажешь хоть слово, я воткну в тебя карандаш! — пригрозила я.

В этот же момент адепты дружно замолчали, и мой звонкий голос прозвучал особенно отчетливо.

— Так, перерыв окончен, — быстро произнес Кейман. — Адептка Шторм, вернитесь за свое место. Ну, или садитесь рядом с адептом ди Файром, но карандаш в этом случае придется ему подарить.

Весело ему. Легко жить, когда ты бог. Ну хорошо, может, и не очень легко, но Кейман и без божественной сущности знает и понимает куда больше моего.

К слову, как и Бастиан, похоже. Я не захотела услышать, как он меня собирался назвать, и часть меня до сих пор надеялась, что это нечто интеллектуальное и остроумное вроде «мышь тупая», но другая часть — та, которая отвечает за своевременную реакцию мозга, — окончательно поняла, что Бастиан знает куда больше, чем говорит.

Кажется, с чего мне так переживать за противостояние с преподами? Ну опозорюсь пару раз, подумаешь. Ежу понятно, что ди Файр для того и включил меня в команду. Они все проиграют Кейману в любой из дисциплин, но вопрос ведь в том, достойно ли проиграют. И это точно не про меня. На поединке с мечами я двину себе в глаз деревянным (в лучшем случае) мечом, на зельеварении будет чудо, если не взорву котел, а что такое нейтрализация каких-то там существ — вообще не имею понятия!

— Слушай, — шепнула я Брине, — что такое нейтрализация темных существ?

— В Штормхолде, да и не только, водится куча всяких темных тварей вроде мантикор или… не помню, как та ерунда называется, бронированная и с кучей лапок.

— Фу.

— Ну да. Темные маги часто зарабатывают тем, что разбираются со всякими тварями. Но уметь нейтрализовывать их должны все маги.

— И как мы будем соревноваться, если я понятия не имею, что у вас водится и каким «Фейри» его выводить?

— Адептка Шторм, — услышала я ласковый и от того очень угрожающий голос Ясперы. — Вы правда не понимаете, почему к вам все время придираются, как вы утверждаете?

— Я такого не утверж…

Поймала взгляд Кеймана, быстро заткнулась и сделала вид, что капец как увлечена переписыванием схемы с доски. Буквы по-прежнему скакали по бумаге, по доске, рябили, издевались. Но даже Яспера уже смирилась с тем, что мой конспект никогда даже не приблизится к идеальному.

После пары я задалась лишь одной целью: поймать Кеймана и поговорить. Это удалось сделать в переходе между ученическим корпусом и преподавательским. Увидев меня, директор как-то обреченно осмотрелся, не нашел способа сбежать и остановился.

— Сегодня ее замечание было справедливым. Ты болтала.

— Я не об этом.

— У тебя сейчас артефакторика. Ты должна сдать летнюю работу.

— До нее еще есть время. Я жажду ответов.

— Жаль, что не на учебные вопросы.

— Зачем ты это устроил?

— Устроил что?

Бессмысленный какой-то разговор. Кеймановский… вот есть Броуновское движение молекул, а есть кеймановский разговор — такой же хаотичный и непонятный.

— Соревнование, эти… я не знаю, как сказать. Конкурсы?

— Так это идея ди Файра. Спроси у него… хотя, похоже, ты пыталась.

— Зачем ему это?

— А так не понятно? — Кейман усмехнулся.

— Мстит за устроенную с принцессой помолвку?

— А… — Мне показалось, магистр даже как-то сник. — Ты в курсе. Да, отчасти и мстит, я полагаю. Отчасти ищет повод подобраться к тебе. Плюс новое сердце, в крови огонь, равных нет, дракон в нем жаждет соревноваться с равными.

— А в тебе кто жаждет избивать малолетних? Зачем ты согласился?

— Затем, что это полезно, забавно. Иногда мы устраиваем внутришкольные турниры, в которых участвуют и магистры. Почему тебя это так злит?

— Потому что это смотрится так, словно мы хотим всем что-то доказать и обыграть тех, у кого учимся.

— Да! Да! Наконец-то ты это поняла. Вы ДОЛЖНЫ нас обыграть. По всем фронтам должны превзойти, в этом смысл обучения! Вы берете то, что мы даем, за счет молодости и гибкого ума овладеваете этим в совершенстве — и мы становимся устаревшим поколением. Это так работает. А вы что делаете? Изобретаете артефакт, чтобы… как это на твоем языке… фотографироваться в туалете?

— Ничего не для этого, — пробурчала я.

— Угу. Я так и поверил. Ты слишком драматизируешь. Если ди Файр хочет вызова — пусть будет вызов. К тому же он прав. Набирать магистров исходя из собственных соображений — моя привилегия от короля. Многие из них даже не имеют степеней… а некоторые, к сожалению, не имели мозгов и жили по указке извне.

— Вызов с риском для диплома?

— Ты что-то сильно волнуешься за диплом ди Файра. Милая моя, кто мне разрешит не выдать этому паршивцу диплом, скажи мне на милость?

— А… — Я так и осталась стоять с открытым ртом. — Но… как… да у тебя вообще никакого авторитета не будет, если мы проиграем, а Бастиан получит диплом!

— Вот поэтому иди и спасай мой авторитет. Готовься к победе, Шторм. Выше нос, мотивация — главное. Вы же команда! Демон, куда смотрит ваш капитан, это его речевка!

Усмехнувшись напоследок, Кейман, уже направляясь по коридору в корпус, помахал мне рукой. Наверное, я никогда не пойму мотивов его поступков и слов, а делиться со мной Крост не станет. Жаль, что нет конкурса по стендапу — Кейман бы там сто процентов взял все призы.

Итак, мне все-таки придется поучаствовать в каких-то соревнованиях, да еще и в компании пяти парней. И против магистров школы. И… и все, на этом можно заканчивать. Кейман не видит ничего плохого в том, что адепты проиграют преподам, Бастиан в принципе не задумывается о таких вещах, как поражение. Но ржать над нами будут долго.

Хотя если я сейчас не повторю речь по проекту, ржать надо мной начнут гораздо раньше ожидаемого.

Приличную часть лета я потратила на то, чтобы допилить злосчастный штормграм до приемлемого вида. Потратила весь остаток заработанных на образе Таары денег, выпила пару литров зелья от головной боли и часами воевала со скачущими буквами, пытаясь выстроить их в нужную последовательность. Мне дали целое лето на доделку проекта, поэтому нужно было сделать его не просто «лишь бы сдать», а блестяще.

С блеском были проблемы — я все еще нервничала, отвечая на занятиях. Разве что у Ясперы больше злилась и сейчас бы предпочла защищать проект ей, а не магистру.

Поэтому, когда я вошла в аудиторию и увидела дикую толпу народа, меня охватила паника. Почему вместо десяти человек из моей группы здесь человек пятьдесят?!

— А…

— Делл! — Аннабет радостно помахала рукой. — Я тебе место заняла.

— А что происходит? Почему здесь весь второй курс?

— Потоковая лекция. Теперь лекции будут на весь курс, а практики — по группам.

— Вот черт… значит, мой проект на сегодня отменяется?

Семестровая — это же практика, да?

Трижды «ха-ха». Магистр Дайндри вошел, как всегда неспешно поднялся на кафедру и удовлетворенно хмыкнул, оглядев заполненные адептами ряды парт и скамеек.

— Р-р-рад пр-р-риветствовать вас на втор-р-ром кур-р-рсе и, в частности, на р-р-расшир-р-ренном кур-р-рсе ар-р-ртефактор-р-рики.

Блин, хорошо, что он только на слух картавит, если бы так и писал — мы с дислексией сошли бы с ума.

— Сегодня у нас будет ор-р-рганизационное занятие: р-р-расскажу, какие темы затр-р-ронем в пер-р-рвом учебном блоке, выдам задание на семестр-р-р и заодно заслушаем доклад адептки Штор-р-рм. Она должна пр-р-редставить нам свой пр-р-роект, котор-р-рый не завер-р-ршила в пр-р-рошлом году ввиду… мм-м… объема задачи и некотор-р-рых личных обстоятельств. Вер-р-рнее, сначала мы заслушаем доклад, а потом — задание. Что ж, адептка Штор-р-рм, пр-р-рошу. Пр-р-редставьте нам свой пр-р-роект, и подтвер-р-рдим вам авансовую оценку за пр-р-рошлый год.

Кто-то в толпе хихикнул. Магистр задумчиво на него посмотрел.

— Вам смешно, молодой человек? Лучше пр-р-редставить нор-р-рмальный пр-р-роект и получить оценку сейчас, чем сдать то, что вы сдали летом.

На негнущихся ногах я вышла к доске и развернула бумагу, в которой лежал многострадальный артефакт. Сколько же крупиц, денег и материалов я на него извела!

Во Флеймгорде, в магазинчике на окраине, я нашла идеальные пластинки из темного стекла, на которые хорошо ложились магические краски. Заказала серебряный резервуар для них, чтобы магия не разрушала картон или глину. И резаком, выпрошенным у Кеймана под честное-пречестное слово, что я никому и ничего им не отрежу (даже себе), разделила экран на две части, скрепив серебряными же болтиками. Получился такой себе стеклянный планшет, немного странного вида — но зато волшебный.

— Здравствуйте. Меня зовут Деллин Шторм, я — адептка второго курса факультета темной магии. Представляю доработанный проект по артефакторике: сложносоставной артефакт с заданной функцией. В прошлом семестре я создала «Штормграм» — артефакт, запоминающий и при помощи специальных красок передающий показанное ему изображение. За лето я доработала артефакт, добавила все задуманные функции и готова продемонстрировать, что это такое.

Народ смотрел с интересом, и это немного придало уверенности. Игрушка вышла действительно хорошая — по крайней мере, внешне. Только бы нормально сработала! Я достала из упаковки вторую пластинку и хрустальный накопитель — дорогую штучку, ставшую весомым аргументом в решении еще поработать на Рианнон.

— Это — накопитель, используется для запечатывания иллюзий, образов и предсказаний. Я использую его как хранилище информации, которую получает мой артефакт.

Боги, я несла какую-то сбивчивую чушь! Нечеловеческим усилием заставила себя успокоиться, вспомнить план речи и начать по порядку.

— Итак, есть два человека и два артефакта у них…

— Адептка, возможно, стоит пр-р-ригласить для демонстр-р-рации кого-нибудь из зала?

Аннабет тотчас вскинула руку. К ней присоединилась какая-то знакомая с факультета воды — и они обе встали по разные стороны от меня, взяв по штормграму.

— Допустим, Аннабет хочет поделиться изображением чего-то… аудитории, например. Она поднимает штормграм так, чтобы в стекло было видна нужная картинка. Добавляет в резервуар для красок крупицу — и картинка появляется на стекле.

Аннабет проделала все сказанное, продемонстрировала всем изображение класса с адептами на стекляшке и стала ждать дальнейших указаний.

— Я расширила палитру красок и добавила несколько зелий, которые позволяют их смешивать, так что теперь штормграм может воссоздать почти любой цвет и картинки получаются четче.

Спасибо Марьону за подсказку.

— Второй обладатель артефакта…

Я замялась, потому что не знала имени девушки.

— Мария, — представилась она.

— Мария не знает, что Аннабет хочет передать ей изображение, она сейчас может сама запечатлевать что-то свое. Но когда Аннабет свайпает… то есть, проводит пальцами по экрану, будто смахивая краску, — изображение появляется на артефакте Марии. Так можно показывать друг другу какие-то интересные вещи… это фактически аналог мгновенных писем-свитков, которые используются магами для экстренной связи. Только картинками…

Задние парты, конечно, болтали и скучали, но по большей части народ с интересом тянул шеи и таращился на собственное изображение. Здесь почти не было фотографии, в основном потому, что она никому была не нужна, технология не прижилась, как у нас не прижились какие-нибудь дирижабли, но почему не использовать ее для развлечения? Это хотя бы интересно.

— Стекло штормграма разделено на две части. Самая большая, верхняя, — непосредственно артефакт, пластинка для изображения. А прямоугольная нижняя — для текстовых заметок. После того, как Аннабет передала для Марии изображение, Мария хочет ей что-нибудь написать. Ну, не знаю… «займи мне место на первой парте». Для этого можно взять небольшое перо, спрятанное за резервуаром с красками, — и написать нужное сообщение.

Несколько секунд — и на артефакте Аннабет загорелись ярко-синие буквы.

— Аналогично можно написать ответ.

— Хор-р-рошо. И зачем же вам накопитель? Пока что я не понял его назначение.

Кивнув, я достала из сумки третий штормграм.

— Накопитель используется для хранения образов, предсказаний. В основном в искусстве: в театрах, в цирке, поскольку позволяет быстро извлекать нужные эффекты, различные иллюзии и так далее. Также используется в королевских хранилищах, а еще его чуть измененный вариант выдают иномирянам — он помогает быстрее выучить язык и убирает барьер в общении, преобразуя речь иномирянина в привычную вам… нам… всем, в общем. В моем проекте он нужен, чтобы некоторое время хранить образы и… я сейчас покажу, что это значит.

На этот раз я не стала ничего запечатлевать, просто открыла резервуар, бросила туда крупицу и, после того, как с изображения сошел красочный дымок, продемонстрировала проявившуюся картинку: изображение, сделанное Аннабет, и подпись Марии к нему чуть пониже.

— Если Мария сделает новое изображение, то оно также появится здесь.

— Вопр-р-росы у аудитор-р-рии?

— А как понять, кто какое изображение сделал?

— Здесь видно значок с номером штормграма. Но можно вместо номера поставить имя человека, которому принадлежит артефакт.

— А сколько артефактов можно связать?

— Столько, сколько позволяет накопитель. Без него только два.

— А какая себестоимость?

— Не могу сейчас сказать, но могу подсчитать к следующей паре.

— А зачем он нужен?

— Это развлекательная сфера.

— Это игрушка?

— В какой-то мере. Но можно придумать и более серьезные поводы для использования.

— Списывать на экзамене, — подсказал кто-то.

— Не советую, — добродушно хмыкнул Дайндри.

— Вряд ли получится запечатлеть мелкие буквы и схемы, — добавила я. — У него небольшая точность, рассчитан на природу и картинки с людьми.

Да, я изобрела соцсеть для картиночек. И, что бы там ни говорил Кейман, мне совсем не стыдно, потому что это первая магическая штука, над которой я работала, которую сделала сама, и плевать, что она бессмысленная и вообще не совсем придуманная мной.

— А сколько изображений может храниться в накопителе?

— Этот не слишком дорогой, не больше сотни. Однако в салоне, где я его купила, есть экземпляры, в которые поместится несколько десятков тысяч. Однако плюс накопителя в том, что он возобновляемый. Можно очистить его и начать все заново. К сожалению, очищать выборочно такие кристаллы нельзя.

— Спасибо, адептка. Пер-р-речислите, пожалуйста, список ар-р-ртефактов, котор-р-рые вы использовали.

А дальше — вопросы по теории, сверка с заданием, замечание за то, что накопитель не входил в список доступных частей, мой ответ, что покупать запчасти тоже не возбранялось, а доступа в школу у меня летом не было, оценка не снижена, подпись в ведомости поставлена, а я — свободна.

И только после звонка, когда мы записали новое задание (ко всеобщему счастью на этот раз был просто реферат) и попрощались с магистром, ко мне подошла одна из адепток с факультета огня. Я не знала ее имени, но саму запомнила, ибо девица часто крутилась вокруг Лорелей и во всем подражала старшей подруге, даже прическу делала такую же.

— Шторм… Деллин, то есть.

— М? — Я подняла голову.

— Ты можешь сделать мне такой?

— Что?

— Этот твой… грымграм, или как там? Я хочу себе пару таких. Сможешь сделать? Я заплачу, сколько скажешь.

— Бери, — я растерянно протянула ей две штуки, — мне он не нужен. Оплатишь материалы, и все.

— А накопитель? Картинки будут сохраняться, да?

— Как хочешь. — Я пожала плечами. — Можешь купить свой, я покажу, как связать его с артефактом.

— Отлично! — просияла девчонка. — Я на третьем этаже, пятая дверь справа. Когда посчитаешь, сколько я должна, — заходи.

И унеслась, прижимая к груди две несчастные стеклянные пластинки.

* * *

К ужину вывесили традиционное объявление о Бале Огня. Учебный блок только начался, а школа уже гудела: кто что наденет, кто с кем пойдет. После тренировки по крылогонкам я уныло плелась в комнату, чтобы принять душ и отправиться поесть, когда услышала свое имя в толпе гудящих адептов.

Габриэл, распихивая растерянных первокурсников, которым старшие ребята-водники показывали магических водных птиц, спешил ко мне.

— Привет! Слушай, прости за сорвавшийся выходной, я… так получилось, в общем.

— Расслабься. На меня тоже навесили кучу заданий.

— Давай выберемся на следующих выходных? Ну или когда меня освободят от наказания. Я клянусь, что ни единым словом и делом не вызову на себя гнев преподавательского состава!

Ну вот, а я надеялась избежать этого разговора. Хотя надеяться, что Кейман будет наказывать на все выходные Габриэла до тех пор, пока у того не случится амнезия, было довольно жестоко.

— Слушай, — вздохнула я, — наверное, мы не сможем пойти в город и… вообще гулять.

— Из-за ди Файра?

— Что? Нет! Бастиан здесь ни при чем. Но есть другие… мм-м… люди, которым не понравится, если я появлюсь на публике с кем-то… не пойми меня неправильно, я просто не хочу, чтобы ты пострадал.

— Ты об Оллисе сейчас, да? Я слышал, что он к тебе неровно дышал, но думал, это слухи.

— А цветы в холле? О них вся школа говорила. И это верхушка айсберга… пока его не поймают, я не могу ходить на свидания.

— Деллин, я не боюсь сумасшедших магистров. И меня хорошо охраняют, мой отец в Совете Магов, помнишь?

Я помнила, правда, что это значит, как-то не улавливала. А сейчас вдруг уловила и залилась краской с ног до ушей! Это же я перед Советом Магов в бассейне плавала… голая. Блин, может, у них там смены есть? И по счастливой случайности мой стриптиз не выпал на дежурство отца Габриэла? А то веселенькое может получиться знакомство с родителями: тот момент, когда отец парня знает о тебе чуть больше, чем парень.

— Деллин… — Габриэл помахал у меня перед носом. — О чем задумалась?

— Да так, ерунда в голову лезет. Прости меня, Габриэл. Я правда с удовольствием, но не хочу рисковать.

— Ну, хорошо, а в школе он тебя достать не сможет?

— Теоретически нет.

Хотя кто его, Акориона, знает. Достал же через Оллиса. Что помешает использовать кого-то из адептов, чтобы шпионить за мной и сейчас?

— Тогда я могу пригласить тебя на Бал Огня?

В прошлом году я, кажется, мечтала об этом знаменательном моменте и сейчас была готова разреветься от досады. Стоило, наверное, отказаться, вспомнить об осторожности, посоветоваться с Кейманом и вообще разыграть умудренную жизненным опытом женщину, но на миг я представила, как буду стоять у стеночки, смотреть, как Бастиан танцует с невестой, Брина — с каким-нибудь шикарным парнем-старшекурсником, да еще и едва успевает отбиваться от приглашений… и мозг отключился.

— Хорошо. Бал Огня — это хорошо.

Габриэл просиял.

— Вот и супер! Кстати… ди Файр просил передать, кого увижу: в выходной собираемся для обсуждения стратегии состязания.

— Выходные в компании Бастиана… буду зачеркивать числа в календарике розовым карандашиком.

— Я тоже там буду, — многозначительно хмыкнул водник.

— Хорошо, буду зачеркивать их не до конца.

В глазах Габриэла явно промелькнуло непонимание. Он никак не мог врубиться, говорю я серьезно или снова шучу, и мне стало стыдно. Вот чем виноват симпатичный парень в том, что я обиделась на ди Файра?

— Прости, — вздохнула я, — всего слишком много. В прошлом году я была кем-то вроде странной не особо любимой зверушки, а сейчас такое количество внимания, что нервная система не выдерживает.

— Я тебе по секрету скажу, что вся… ну а если не вся школа, то половина так точно, видела твой щит из молний в прошлом году. И если в том, что директора Кроста вряд ли получится обыграть, никто не сомневается, то на остальных магистров ставят с опаской. Ну и, конечно, я не первый, тебя пригласивший. Так что, едва появилось подтверждение, сразу же рванул, пока никто не успел вперед.

— Это приятно. — А вот эта фраза получилась уже без сарказма.

Все же в общении с парнями у меня было опыта столько же, сколько в горных лыжах, — ровно ноль. Поэтому я неловко улыбнулась, а сама едва не вспотела от мысли: «Как теперь попрощаться?!» К счастью (а может, и нет), какая-то девчонка избавила меня от необходимости придумывать, что мне пора.

— Деллин? Ты же Деллин Шторм?

— Да.

Тоже хочет пригласить меня на бал?

— Ты продала Марси свою пластинку. Можешь продать мне две?

— Прости, у меня было всего три, осталась только одна.

— А сделать еще сможешь? Я заплачу.

— Увы, — я беспомощно развела руками, — никак.

— Жа-а-аль… — Девчонка поникла.

— Погоди! — Габриэл поднял руку. — Подожди здесь, ладно? Мы на секунду отойдем.

Пользуясь моим ступором, водник отвел меня чуть в сторонку и тихо сказал:

— Делл! Ты что? Тебя просят сделать за деньги что-то магическое! Это очень круто!

— Да, это мой проект по артефакторике, только я сделала его для прикола.

— Какая разница? Он приносит деньги! Адептам приходится разносить пиво, чтобы заработать, а ты можешь делать это прямо в школе!

— А это разрешено?

Я живо представила Кеймана, орущего что-то вроде «Это не базар, а учебное заведение!».

— Да, если законно. Лесса делает украшения, она училась у отца работать с полудрагоценными камнями. Стефан работает с кожей. Они все берут деньги за работы. Если не устраивать рынок и не продавать незаконные штуки, не перепродавать крупицы, то никто и слова не скажет. Один раз Стефану даже заказали кожаные чехлы для переноски колб с крыльями, после победы на чемпионате Штормхолда по крылогонкам.

— Ну… может быть. Но я все равно не успею делать штормграмы для всех желающих. Если не сдам экзамены, меня летом опекун пожить не пустит, наверное. А заданий куча… еще тренировки по крылогонкам и боям, еще теперь это состязание. И у меня дислексия, я не могу за часик сделать все задания и заниматься хобби. Так что увы, придется им как-нибудь без штормграма.

— Н-да… и вправду, расписание дикое. — Габриэл задумчиво закусил губу. — А ты можешь обучить кого-нибудь, как делать эти штормграмы?

— Да, наверное.

— Тогда предлагаю сделку. Ты обучишь меня, как их делать, а деньги пополам.

Я рассмеялась.

— Тебе что, отец денег не дает?

— Дает, — ничуть не смутился Габриэл. — Но всегда хочется больше. Это во-первых. А во-вторых, я люблю мастерить что-нибудь руками. Успокаивает. Да ладно, Делл, рано или поздно кто-нибудь стащит твой доклад у магистра и сделает все по инструкции. Получит кучу денег, а про тебя никто и не вспомнит.

— Хорошо. Валяй, делай, что хочешь, я расскажу.

— По рукам!

Габриэл буквально светился от счастья, девушка убежала, окрыленная обещанием получить новую игрушку, а я отправилась размышлять о жизни сначала в душ, а затем и на ужин, где Брина уныло ковырялась в тарелке с говядиной. Она вообще ненавидела говядину, но сейчас превзошла саму себя.

— Что-то случилось? — спросила я.

— Бастиан выбрал для Брины спутника на Бал Огня, — просветила Аннабет. — Какого-то парня с факультета Земли. Из хорошей семьи, лояльной Эрстенни. Теперь Бастиан у нас дружит с другими королями. И Брина должна помогать политике брата.

— Мило. А ты хотела пойти с кем-то другим?

— Я хотела выбрать сама, — буркнула Брина. — И я вообще не собиралась никуда ходить. Я не хочу. И не пойду, даже если Бастиан притащит меня туда силой.

— Ты ему сказала?

— Нет.

— Ну, правильно. Меньше знает, крепче спит.

— Я думала, все изменится! Я ждала, что брат станет главой рода и будет… не знаю, другим! Что он очнется, и все станет проще!

— Да, я тоже. Но давай не будем придерживаться презумпции виновности. Может, он не знает о твоем нежелании идти на бал? И думает, что так отвлечет тебя, развеет…

— Ты сама-то в это веришь? — Брина брезгливо отодвинула тарелку и взяла кружку с чаем. — Он не взял меня в свою команду! Не взял! Меня! Сестру! Я — первая по старшинству сестра ди Файров, я учусь в той же школе, мои оценки не хуже, я умею больше, чем все адепты моего курса! И что, я недостойна войти в команду брата? Потому что я женщина?! Ладно, тогда чем я хуже тебя?!

— Тем, что над тобой ржать опасно. Половину школы разорвет от выбора между «поржать над неудачниками, которых разгромили преподы» и «нельзя ржать над сестрой огненного короля».

— А над Бастианом можно?

— Ну… один раз даже полезно. Да брось, Брина, мы все понимаем, зачем я нужна в команде. Твой брат сводит счеты с Кейманом и не может перестать издеваться надо мной. Если бы он ненавидел тебя — ты была бы в команде. А так… там парочка его друзей и мы с Габриэлом. Я — потому что бешу, а Габриэл — потому что испытывает ко мне симпатию.

— Он обещал, что все изменит! — От полноты чувств Брина даже топнула ногой — и несколько соседних столиков притихли. — Это он выбил у отца разрешение на мою учебу! Это он обещал, что я получу диплом и работу, что со мной будут считаться, что я стану его правой рукой! И что теперь?

— Не думала, что когда-нибудь буду защищать Бастиана, но поговори с ним, прежде чем впадать в уныние, — сказала я. — Он заносчивый, невыносимый, напыщенный и самодовольный идиот, но порой у него действительно есть план и он даже работает.

— А если нет? Если мой брат уже не тот человек, к которому я привыкла? Если драконье сердце его изменило?

— С ним все равно придется учиться жить. Ты же не можешь сдать тиару огненной принцессы и стать бродячей певицей. Поговори с ним. И попробуй сохранить отношения. Не у многих есть брат, который готов костьми лечь, чтобы спасти сестру.

На самом деле я бы от такого точно не отказалась.

После ужина пришлось прочитать параграф в учебнике для Ясперы. К вечеру дислексия особенно активно себя проявляла. Буквы не просто прыгали и менялись, они устроили целый спектакль, довели меня почти до истерики и так и не сложились во внятное подобие текста. Психанув, я взялась за легенды. Просто чтобы немного отдохнуть, почувствовать, что это такое: нормально читать и не мучиться.

Закуталась в теплое одеяло, приоткрыла окно, чтобы проветрить комнату перед сном, и погрузилась в чтение. Одновременно интригующее и пугающее.

«Богиня смерти и хаоса» — так называлась глава. Очевидно, посвященная становлению Таары. Согласно легенде, дети, найденные Кростом неподалеку от его замка, постепенно набирались сил. Росли, глядя на опекуна и учителя, искали себя, учились управляться с магией, которая оказалась для Кроста новой, — темной магией, крупицы которой Таара бережно собирала в большую резную шкатулку — подарок Кроста на один из дней рождения.

Меня поразило описание Таары, а когда я перевернула страницу и увидела иллюстрацию, обалдела еще больше. Если верить конкретно этой главе, светлее и добрее девушки было сложно отыскать во всем Штормхолде. Она обожала природу, часами бродила по территории замка Кроста, тащила в дом всю живность и развлекалась тем, что выводила заблудившихся путников из леса. Не хватало только единорога, блюющего радугой на ромашковом поле. Как-то не вязался этот образ с легендами про циничную стервозину, развязавшую кровавую войну на пару с братцем.

Но на самом деле книжка так ярко описывала странную, но притягательную божественную жизнь, что я почти ощутила запах утренней росы и прохладу горного ветра. Почти оказалась там — в далеком прошлом, превратившемся в легенды.

— Что у тебя здесь? — Я слышу голос Кроста и быстро смахиваю слезы. Мне не хочется, чтобы он видел, как я плачу. — Таара? Что случилось? Ну-ка, повернись… покажи…

Я знаю, что он не уйдет, поэтому поворачиваюсь и раскрываю ладони, на которых лежит крошечная птица с красивыми синими перьями. На самых краешках они чуть отливают бронзой, сверкают в солнечном свете и кажутся волшебными. Птица еще дышит, но с каждой минутой жизнь утекает из нее, я чувствую, она струится между пальцами и растворяется в воздухе.

— Лесная кошка разворошила гнездо, — говорю я. — Съела все яйца, а птицу я успела отбить. Ты можешь ей помочь?

— Нет. — Крост с сожалением качает головой. — Ее судьба определена. Я не могу вмешиваться в жизнь и смерть.

— Так жалко. Она не заслужила такой смерти.

— Это природа. Есть хищники, есть их жертвы. Птица не заслужила смерти в лапах лесной кошки, а лесная кошка не заслужила умереть от голода.

— Видел бы ты ее! Сытая толстая морда! Готова поклясться, ей просто хотелось полакомиться!

— Не переживай, Таара. Иногда так бывает. Птице повезло, что она умирает в твоих руках.

— У нее такие красивые крылья… — шепотом говорю я.

А потом смотрю в небо, на облака, на кроны деревьев. Несбыточная мечта — хоть раз подняться в небо, узнать, что чувствуешь, когда мощные крылья несут тебя навстречу свободе.

— О чем ты думаешь? — спрашивает Крост.

— Что я была бы не против родиться птицей. Наверное, летать очень здорово…

Малышка в последний раз вздрагивает в моих ладонях и затихает. Нет, я поймаю эту кошку и поселю в замке, чтобы она не смела больше разорять чужие гнезда. Буду кормить ее сама, сделаю настоящим домашним зверем.

— Дай-ка сюда, — просит Крост, забирает у меня птицу и проводит над ней рукой.

Клубы синего дыма окутывают крошечное тельце, сверкающие искорки поднимаются к небу, растворяются в нем. Кожей я чувствую тепло магии Кроста, а потом, когда дымок рассеивается, изумленно ахаю: рядом с землей в воздухе парят красивые синие крылышки, отливающие бронзой.

— Поднимись, — говорит Крост.

Я послушно выпрямляюсь, с интересом наблюдая, как он держит на ладони крылья, как подносит их ко мне и легким движением ладони прикладывает к спине. Туда, где платье совсем не закрывает кожу, и от прикосновения по телу проходит волна дрожи.

В следующий миг я чувствую… крылья? За спиной медленно расправляются два красивых огромных крыла.

— Ну вот… тебе не страшны никакие лесные кошки.

— Они… они настоящие?! Я смогу летать?

— Да, Таара, ты можешь летать. Только будь осторожна. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

— Спасибо! — Я бросаюсь на шею Кросту, а в следующий миг уже взмываю в воздух.

Поднимаюсь над долиной все выше и выше, пока замок не становится игрушечным, пока взору не открывается бескрайнее пространство Штормхолда. На миг меня охватывает страстное желание устремиться вперед, навсегда покинуть родной дом и попробовать на вкус свободу. Но что-то заставляет остановиться и просто смотреть.

Может, здравый смысл, а может, магия бога стихий, против которой у меня нет никаких шансов.