Принцессы ненавидят драконов

Ольга Пашнина, 2021

Пусть идут к упырям со своей короной, троном, дворцом и замужеством! Я вот вышла за дракона, и много счастья мне это принесло? Ни дома, ни семьи, вместо принцессы – бродяжка без имени и прошлого. Кто-то назовет такую жизнь унылой, я же считаю себя свободной. Только мерзкая натура думает иначе. Требует вернуться в Дортор и показать, кто там хозяин. Уж точно не трусливый король. И точно не два последних на всем белом свете дракона, один из которых меня предал, а второй – уничтожил всю мою семью. Говорят, новый король хочет жениться? Что ж, кажется, я еду домой. Чтобы вернуть свое королевство, надавать по рогам одному дракону и оторвать хвост другому. Главное – ничего не перепутать! Вторая часть увлекательной и смешной дилогии Ольги Пашниной про сложные отношения между драконами и принцессами!

Глава 2

Казалось, полет через портал занял всего пару секунд, но, должно быть, я летела чуть дольше, потому что рубашка пропиталась кровью. Надо сказать, премерзкие ощущения: как будто тебя привязали за косички к карусели и раскрутили. Затем последовала ослепляющая вспышка, и я вывалилась прямиком на кого-то, кто завизжал дурным девчачьим голосом.

Глаза не сразу привыкли к свету, а пол и потолок еще какое-то время шли волнами, из-за чего меня мутило. Удивленно хлопая глазами, я пыталась понять, где нахожусь, но ничего особенного комната, куда я вывалилась, собой не представляла — обычная небольшая спальня. Почему кулон стал активным спустя столько лет? Я думала, магия в нем давно иссякла по вполне естественным причинам. Ошибка? Сюрприз, заложенный в подарок Линдом? Или…

Вспомнив, что я кого-то снесла, когда падала, я повернула голову и не поверила своим глазам.

— Кристи!

Сестра округлила глаза, снова вскрикнула и… с негромким хлопком превратилась в лису. После стычки со стражей и полетом через упырь знает сколько миль, реакция была заторможенной. Адекватности не было и в помине, поэтому, когда рыжая зверюга рванула под кровать, я прыгнула вперед и врезалась лбом прямо в рейку. Но успела-таки схватить лисицу за задние лапы! Кристи когтями вцепилась в местами отходящие и жутко скрипучие деревянные доски пола.

Так и развлекались: я пыталась собрать глаза в кучу и вытащить ее из-под кровати, а она изо всех сил держалась, издавая возмущенное «фыр-фыр-фыр».

— Да что с тобой?! Это я! Я! Опомнись, животное!

В ответ она только истерично била меня хвостом по рукам.

— Нет, я сказала, вылезай!

Я решила сменить тактику и полезла под кровать, следом за Кристи, не выпуская ее лапы из своих, но почему-то вечный закон «пролезла голова — пролезет остальное» на мне впервые в жизни не сработал. Голова пролезла, а дальше — никак. И почему девки мечтают о груди? С тех пор, как она у меня выросла, одни проблемы!

Вдруг в комнате послышались тяжелые шаги. Кристи заскреблась активнее, а я затихла. Некто остановился рядом и задумчиво произнес:

— Кхм… отпусти, пожалуйста, мою дочь. Ты ее пугаешь.

Это был совершенно точно не голос папы!

Боги, вот будет неловко, если я обозналась и это совсем не Кристи! Где-то все же бродил ее настоящий отец, вдруг у него есть еще одна дочь-оборотень? Или вообще их было двое! Одну близняшку отдали маме, вторую забрал ее любовник. Но откуда кулон? Почему сработал только сейчас?

Никаких логичных выводов не вышло, поэтому я сделала вид, что под кроватью очень плохо слышно. Но следующая фраза окончательно меня добила:

— Корнеллия, отпусти ее и вылезай.

— Не могу, — со вздохом призналась я.

— Почему же? — вежливо спросили снаружи.

— Голова обратно не лезет…

Раздался укоризненный вздох, а потом кровать приподнялась, давая мне возможность выползти. В связи с новыми, но ни фига не понятными, обстоятельствами я решила временно оставить лису в покое. И та, дрожа, как Зомбудель перед тортом, заползла в угол, откуда светила на меня в оба испуганных глаза.

Я вылезла на свет, попыталась подняться, резко чихнула, покачнулась и завалилась прямо на раненый бок, взревев, как голодный горгон. Как же больно! А еще я весь пол перепачкала кровью, на ней особенно выделялись следы лисьих лап.

— Вот упырь… — Удивительно, но это сказала не я, а мужчина. — Дай я посмотрю.

Я кое-как перевернулась на спину и всмотрелась в склонившегося над моим боком незнакомца… недолго бывшего таковым.

— Рогонда?!

— Ничего серьезного, но надо промыть и зашить. Кто это тебя так?

— Жизнь! — рявкнула я. — Какого Зомбуделя здесь происходит?! Кристи?! Кристи! Вылезай, драная кошка, и объяснись! А ты… ты… я тебе…

Голова начала кружиться, и я потеряла мысль.

— Успокойся и не ори. Она не понимает, чего ты от нее хочешь, она тебя боится. Да тебя и я, если честно, опасаюсь.

— Что значит она не понимает?! Что значит боится?! Это же я!

— Кристи понятия не имеет, кто ты такая.

Вот и приплыли.

Меня вдруг резко покинули силы, хоть еще минуту назад я с энтузиазмом штурмовала кровать. Я недооценила ранение, наверняка потеряла много крови, и потому перед глазами все плыло. С трудом разбирая дорогу, я брела, опираясь на Рогонду, прямиком до ванной.

— Кто это тебя так? — спросил Лев, осматривая рану.

— Да так, неудачное замужество.

Брови мужчины удивленно поползли вверх, но тут он рванул рубашку, и я взвыла — Зомбудель бы обзавидовался.

— Стрелой, похоже. Жить будешь. Промою и зашью.

— А выпить ничего нет?

— Для тебя — нет. Ты, когда трезвая-то, опасна для окружающих, а пьяная так вообще — сокрушительная сила.

— Больно ведь!

— А ты зачем под стрелы лезла? Думала, они игрушечные?

— Я не лезла. Я пыталась вернуться домой.

— Вот и вернулась.

Одно ясно точно: Рогонда совсем не в восторге от моего появления. От него исходило раздражение. Что тут происходит?

Я устало привалилась к стене, позволив ему творить с раной все, что вздумается. Лев все-таки сжалился, побрызгав ее обезболивающим зельем, так что я терпела. Стиснув зубы и смаргивая слезы, но терпела.

— Я думала, Кристи мертва.

— Не поверишь, то же самое хотел сказать о тебе.

— Что?

Рогонда бросил на меня быстрый взгляд, а потом принялся зашивать рану.

— Я был уверен, что ты мертва. В обломках дворца нашли твое тело.

— Оно не мое.

— Я догадался, благодарю. Там был пожар, конечно, опознать было сложно, возможно, кто-то из служанок. Ну или новый король скрыл то, что принцессе удалось ускользнуть. Ему не слишком-то выгодна твоя жизнь. Правда…

Он осекся и сделал вид, будто ничего и не собирался говорить. Но я же как репей, а когда меня обижают и тыкают острой иголкой — злобный репей.

— Что? Договаривай!

Мы и вправду пять лет назад танцевали на балу? Обменивались любезностями и спасали Зомбуделя от королевского произвола? Столько воды утекло. Странно видеть Рогонду. Еще страннее осознавать, что Кристи жива. Я долго смирялась с тем, что у меня больше нет сестры, и сейчас у меня словно выбили из-под ног опору.

— Рогонда! Говори давай! Что ты еще знаешь о сильно преувеличенных слухах насчет моей смерти?

— Линден поверил в то, что ты мертва. А ему для этой веры нужно что-то более весомое, чем похожий труп.

— Не хочу ничего знать о Линдене.

Лев пожал плечами, как бы говоря, что ему совершенно плевать на чужие драмы. А я снова поморщилась, только на этот раз не от физической боли. Линд верил, что я умерла? Упырь ему прорицатель, кольцо не обманешь! Магия не работала бы, если бы кто-то из нас был мертв.

— Ладно, допустим, с моим трупом все понятно. Что с моей сестрой? Почему кулон вдруг сработал спустя столько лет и с какого перепугу Кристи при виде меня дала деру, аж хвост торчал?

Со вздохом Рогонда отложил иглу и щедро намазал на рану густую мятную мазь, чтобы быстрее зажило. Прохлада еще немного облегчила боль, и я даже пришла в более-менее благостное расположение духа.

— Она не помнит, кто ты. В нее ударило проклятьем во время штурма дворца. Чистый лист. Знает только то, что я рассказал, а рассказал я, что она — дочка мага в отставке. Поэтому Кристиана продает булочки, которые любит печь, бегает на свидания с каким-то пареньком, мечтает о наряде на Ночь Всех Богов и понятия не имеет, кто ты такая. И что она пережила.

— Проклятье можно как-то снять?

— Понятия не имею. И не собираюсь лезть к ней с магией. Это опасно, сложно, причинит ей боль. А воспоминания не принесут ничего хорошего. Она в безопасности, если ничего не помнит.

— Но у нее есть сестра!

— Она об этом не знает. И не узнает. А если ты ей расскажешь, то никогда больше ее не увидишь, понятно? Прекрати быть эгоисткой, Корнеллия. Ты можешь жить, как тебе нравится, но для Кристи больше нет пути назад. Она нужна тебе, я верю, но ты ей — нет. Если ты ее любишь, ее, а не себя, ты никогда ей не расскажешь.

Я почувствовала, как пальцы сами собой сжимаются в кулак. Если бы не слабость, я бы с кулаками бросилась на Рогонду, потому что в этот момент я возненавидела его сильнее Линдена. Эгоистка? Я — эгоистка, потому что хочу вернуть единственного близкого человека? Сестру?

— Не тебе говорить об эгоизме. Как так получилось, что король мертв, а его лучший охранник, правая рука, жив-здоров и воспитывает дочку от любовницы-королевы, а?

Рогонда помрачнел — я попала в яблочко.

— Приведи себя в порядок и спускайся. Поешь, отдохнешь — и уходи. У нас своя жизнь, тебе нет в ней места.

Удивительно, как все обернулось. Я никогда не считала себя частью дворца, никогда не была полноценным членом королевской семьи. А теперь от дворца ничего не осталось, и вдруг выяснилось, что другого дома у меня нет.

Нет уж, так просто я от Рогонды не отстану. У него передо мной должок, и не один.

Я посмотрела в зеркало. На спутанные блондинистые волосы, синяк на скуле, рассеченную губу, кровь везде, где можно и нельзя, грязные руки и сверкающее кольцо, как символ прошлой жизни. Губ коснулась усталая улыбка.

Живая и здоровая Кристи — это уже кое-что. Уже не одиночество. А то, что она не помнит, какую беду на них навлекла непутевая младшая сестра… Может, оно и к лучшему.

— Мог бы и крестиком зашить, — буркнула я. — Никакой эстетики. Как я теперь очарую короля?

Никак. Придется без изысков оторвать голову.

* * *

Дом был небольшой, но очень уютный — чувствовалась рука Кристи. Вряд ли это Рогонда развесил повсюду милые нежные акварельные рассветы и закаты. Сестра любила рисовать, но не умела придумывать сюжеты. Зато виртуозно копировала чужие.

Может, ей и неплохо в новой жизни. Принцесса не может позволить себе рисовать, торговать выпечкой и бегать на свидания к соседскому пареньку, а она теперь может. Кристи всегда принимала свой статус как должное, но хотела ли на самом деле быть королевой? Я думала, что да. Но никогда всерьез не спрашивала.

Внизу стоял умопомрачительный аромат выпечки, и я вспомнила, как долго не ела. Мне стоило немалых усилий не наброситься на обед, который Рогонда поставил на стол: наваристый суп с мясными шариками, пирог с капустой и кружку ароматного травяного чая.

— Почему кулон сработал спустя столько лет?

— Я держал его в защищенной от магии шкатулке. И запрещал Кристи в нее лазить. Она, видимо, сунула любопытный нос. Судя по твоему ранению, удачно.

— Почему не выбросил кулон?

— Не знаю. — Рогонда пожал плечами и кивнул на еду.

Я с наслаждением проглотила первые ложки бульона и зажмурилась от удовольствия. Невероятное ощущение! Я столько не ела суп…

— Думал, что если вдруг Кристи что-то вспомнит, то захочет получить его назад.

— Что за проклятье? Чем ее ударили?

— Понятия не имею. Я даже не знаю, проклятье это или рикошет от чего-то более опасного. В любом случае не хочу лезть ей в голову. Она счастлива, Корнеллия.

Он прав, вмешиваться при помощи магии в воспоминания, душу — это все равно что играть с огнем возле сеновала. Возможно, обойдется без пожара, но дебилом назовут все соседи. И у меня нет выбора, только принять новую Кристи, которая понятия не имеет, что у нее есть сестра и был титул. Как бы больно ни было отпускать ее в эту новую, выстроенную ее отцом жизнь, для Кристи это хороший вариант.

Жаль, что я не могу им удовлетвориться. Я старалась гнать зависть, но она всегда присутствует в отношениях сестер. Теперь у нее есть семья, спокойная жизнь без газетчиков и церемоний. Я же пытаюсь все это вернуть, зная, что оно не принесет ни счастья, ни благополучия. Вот она, эта разница: Кристи живет дальше и строит свое будущее, а я отчаянно пытаюсь вернуться в прошлое в надежде, что там будет лучше, чем в настоящем.

— Ты можешь остаться, — сказал вдруг Рогонда.

— Что?

— Можешь остаться с нами. Я не буду обещать стать тебе отцом, Корнеллия, ты не моя дочь, но я могу стать другом, а Кристи — сестрой. Оставь Райленторгского, оставь его дракона. Тебе не нужен трон, ты никогда не хотела быть королевой. Оставайся с нами.

— Не могу, прости, — вздохнула я.

Хотела бы сказать, что тоска и обреченность отбили весь аппетит, но на самом деле я бы с удовольствием заглотила еще три таких пирога, и не сделала этого исключительно потому, что в кухню робко постучались.

— Пап? — Кристи с опаской на меня покосилась. — Я превратилась обратно.

— Молодец. Сегодня быстрее, ты хорошо осваиваешься.

— Прости, что влезла в твою шкатулку. Мне было любопытно.

Я жадно смотрела на сестру, стараясь не улыбаться, как идиотка. Ну и пусть она меня не помнит, она жива! Счастлива, окружена любовью и заботой — и невооруженным глазом видно, как Рогонда на нее смотрит. Может, его поступки и спорные с точки зрения морали, он совершенно точно не даст Кристи в обиду.

— Все в порядке. Ничего страшного.

— А… — Кристи слегка покраснела и кивнула на меня. — Это кто?

— Это? Да так, бывшая моя.

Я поперхнулась супчиком. Кристи округлила глаза.

— Да она младше меня!

— Ну что тут скажешь? Я был хорош. Она поживет с нами немного. Пока не примет решение о своей дальнейшей судьбе.

— А как вас зовут? — обратилась Кристи ко мне.

— Нелл, — вдруг к собственному удивлению ответила я.

Второе имя, под которым я изображала то адептку академии, то фрейлину принцессы, тоже было под запретом, по нему меня могли вычислить. Обычно я называлась Аннет, но почему-то перед Кристи язык не повернулся назвать это имя.

— Добро пожаловать, Нелл. Прошу прощения, что так испугалась при нашей первой встрече! Разрешите, я угощу вас своей слоеной корзинкой с вишней? Свежайшая, сделала на продажу сегодня!

— Э-э-э… кхм… да, было бы здорово.

Странное ощущение: видеть, как сестра хлопочет на кухне, выкладывая на слегка кривоватое глиняное блюдце аккуратную корзинку с сахарными ягодами и ломтиками шоколада. Несмотря на то что я сожрала дневную норму пусть и отощавшего, но дракона, при виде булочки потекли слюни.

— Что ты планируешь делать? — Рогонда сел напротив и тоже с удовольствием принял от дочери чай с корзинкой. А когда Кристи скрылась в погребе, тихо добавил: — Не ворвешься же в замок, чтобы напинать новому королю. И чтобы одолеть дракона, мало одной хрупкой принцессы. Даже такой, как ты.

— Пока не придумала. Но обязательно придумаю. Вот что, я не стану донимать Кристи, по крайней мере, не сейчас. Ей безопаснее не знать ничего ни обо мне, ни о драконах, но взамен я кое-что попрошу.

— И что же?

— Не связывайся с Линдом. Не говори ему, что я жива.

— Это жестоко.

— Не менее жестоко, чем поступил он, скрыв правду о Мардуке.

— Он не мог знать…

— Если бы он рассказал, что во всем был виновен его брат, если бы назвал его имя, я успела бы их спасти. Успела бы отстоять свой замок. Маленькая ложь может привести к большой трагедии.

— Как знаешь. Я не стану лезть в ваши дела.

Мы умолкли, ибо вернулась Кристи с небольшой вазочкой ароматного смородинового варенья. Она явно еще чувствовала смущение за сцену в спальне и пыталась сгладить неловкость.

— Папа, может, Нелл захочет пойти на маскарад? Мы бы могли пойти вместе, чтобы я показала ей город…

— Ага, а к вам бы присоединился тот парень, что носит тебе цветы уже три недели, да?

Сестра залилась краской, и я, не удержавшись, хихикнула.

— Трот тебе понравится, пап. Он милый и забавный.

— Идите, — махнул рукой Рогонда. — Но давай без глупостей, хорошо?

Потом он посмотрел на меня, открыл было рот и… со вздохом закрыл.

— На тебя надежды нет. У тебя глупости будут, вопрос в масштабах и последствиях. Но тебе нужно поправиться и немного прийти в себя, от тебя остались кожа да кости. Не спеши кидаться в бой, Нелл.

— Кристи, — я улыбнулась, — а можно мне немного мяты? Кажется, я простужаюсь.

Уловка сработала безошибочно: сердобольная Кристиана тут же метнулась в небольшой садочек, дергать траву. А я повернулась к ее отцу.

— Рогонда…

— Да?

— Если ты был уверен, что я мертва, то зачем хранил кулон именно в защищенной шкатулке? Моя смерть превращает его в безделушку.

Он долго молчал, взглядом буравя варенье.

— Я действительно предал твоего отца ради своей дочери. Долги нужно отдавать.

А я не стала расспрашивать. Не уверена, что хочу знать больше, чем уже выяснила. У моих душевных сил есть предел. И у желудка, кстати, тоже. Я так наелась, что с трудом дышала, если съем еще хоть кусочек, разойдутся швы.

— Еще одна просьба. В ответ на твою о Линдене.

Мы с обедом напряглись и насторожились.

— У Кристи появился ухажер. Какой-то парень, не знаю, кто он. Будешь на маскараде, пригляди. И выясни, что там за прынц. Просто на всякий случай.

— Думаешь, он мог ее узнать и представляет угрозу?

— О, разве что сделать меня дедушкой раньше времени, — хмыкнул Рогонда. — Кристи невозможно узнать, я об этом позаботился. Как и ты, к слову. Не хочешь рассказать, что привело тебя к нам? Если бы Кристи не сунула свой любопытный нос в шкатулку, ты была бы мертва.

— О, это не самый страшный вариант, — вздохнула я.

Кроме как исчезнуть в портале, у меня был еще один способ выбраться. Но о нем думать не хотелось. А вот Лев, не утративший за годы мирной жизни и тени проницательности, буравил меня взглядом вплоть до возвращения Кристи. Она нарвала целую охапку мяты и принялась колдовать.

— Это на чай, это положи в наволочку, а вот из этого сделаю мазь, будешь втирать в грудь три раза в день…

— Ага, а вот эту веточку ей вместо шила вставь, — посоветовал Рогонда, поднимаясь. — Нелл, иди спать. Тебе нельзя тревожить рану. Вечером я сделаю перевязку.

Едва он ушел, Кристи повернулась и уставилась на меня с нескрываемым любопытством. Ее прямо-таки распирало от желания завалить меня вопросами! Чуть подумав, сестра выбрала один, самый странный:

— А ты правда… ну… гуляла с папой?

— Нет, конечно, он просто шутит!

— Тогда кто ты такая, Нелл?

— Я… м-м-м… когда-то он был влюблен в мою маму.

Кристи нахмурилась, и я поняла, что ляпнула что-то не то.

— Странно, папа всегда говорил, что любил только мою маму.

Блин. Мог бы хоть рассказать легенду!

— Ну… — Я отхлебнула мятного чая и принялась вдохновенно врать: — Это было давно, еще в их детстве. На горшок вместе ходили. А потом вместе работали. Ну и договорились помогать друг дружкиным детям. В общем, как-то так.

Кристи неуверенно кивнула. Вряд ли ее удовлетворило это объяснение, сестренка наверняка пристанет с расспросами к Рогонде, но там уже будут не мои проблемы. Я отмазалась, как смогла.

— Ты милая, — просияла Кристи. — Я рада, что ты у нас остановишься. У меня совсем нет времени общаться с другими девчонками. Сходим вместе на маскарад! Тебе обязательно нужен костюм. Познакомлю тебя с Тротом, он тебе понравится! Я надеюсь, папа его одобрит.

А когда-то Кристи была влюблена в демона по имени Астар. Они оба знали, что принцессе никогда не позволят выйти за демона, и не могли друг на друга насмотреться. Сожалеет ли он о том, что не был рядом, когда напал Мардук? И не жестоко ли оставлять Астара в неведении, ведь я могла бы дать знать о Кристи. И у них был бы шанс…

Правда, тогда Линд точно узнал бы и обо мне, а этого я не хотела. Не только из-за злости, но и из-за тайн, которые гроздьями висели у меня на шее.

— Идем, я покажу тебе комнату. У нас очень маленькая гостевая, но довольно милая и чистая.

— Мне понравится, — улыбнулась я. — Пять лет не спала в нормальной постели.

— Пять?! — ахнула Кристи. — А где ты жила?

— Так… на улице… в горах. Где придется.

Я быстро разделась и юркнула под тяжелое прохладное одеяло, едва удержавшись от стона блаженства. Как же хорошо! Я действительно целую вечность не спала на подушке, в тепле и под крышей. Хотя сейчас мне было хорошо не столько от обстановки, сколько от присутствия Кристи. До сих пор я не могла поверить, что она жива.

— Ты очень загадочная, Нелл, — сказала она. — Я бы хотела узнать твою историю.

— Однажды узнаешь, — сонно пообещала я.

Однажды я верну свою жизнь и семью.

— Король хочет жениться, — задумчиво произнесла Кристи. — Не хочешь попытать счастья? Станешь принцессой. Я бы не хотела быть принцессой, мне кажется, это так тяжело…

Она поставила на полочку рядом с кроватью графин с мятной водой.

— А у тебя бы получилось. Мне так кажется. Будешь участвовать в смотринах?

— Конечно, — сквозь сон усмехнулась я. — Разве можно такое пропустить?

А вот перед сном говорить о герцоге Райленторгском не стоило. Вплоть до заката мне снилось, как гигантский крылатый Зомбудель гоняет по королевскому саду двух крошечных драконов и одного маленького демона с кучей хвостов, как у павлина. Все это сопровождалось торжественным маршем и веселенькой трелью дриад.

* * *

Во сне я почувствовала, как кто-то подбирается все ближе и ближе. Сказалась жизнь на улице: я мгновенно проснулась, затихла, прислушалась. Потом вспомнила, что засыпала в доме Рогонды, и самое страшное, что здесь могло мне угрожать, — неожиданно вернувшийся супруг, но и то его ждало бы тотальное разочарование, я бы для Линдена даже любовника в шкаф не стала прятать, максимум накрыла бы простынкой.

Но все же я резко села в постели и, конечно же, врезалась в кого-то лбом.

— Ой-й-йё! — хныкнула, упав на подушки.

Рогонда воспринял мой таран стоически, и рука, накладывающая мне повязку, лишь чуть-чуть дрогнула.

— Доброго вечера, Нелл, — хмыкнул он.

При слабом свете пары свечей Лев носил очки и выглядел крайне странно, совсем не таким, каким я привыкла видеть его во дворце.

Заживляющая мазь противно зашипела, и я вместе с ней. За время беспокойного сна рана снова начала кровить. Хорошо, что стража не использует отравленные стрелы.

— Тебе повезло, что ты вывалилась к нам, — сказал Рогонда. — Я умею обращаться с ранениями. Шрам будет почти незаметный.

— Спасибо.

Впервые за годы, проведенные вдали от Дортора, я чувствовала себя в безопасности. Но мне все еще хотелось напинать Рогонде по первое число. И за то, что скрывал от меня Кристи, и за то, что бросил дворец, и просто из вредности. Но Рогонда, взирающий на меня с привычным видом умудренного опытом учителя, близость сестры, родные леса и горы Дортора — я будто на несколько секунд перенеслась домой. В то время, когда все было просто и главной проблемой считался вопрос «натворит ли принцесса Корнеллия сегодня что-то, или пронесет».

Хотя под конец он вряд ли вообще возникал.

— Ты повзрослела, — вдруг сказал Лев. — Я по тебе скучал, принцесса.

Я свернулась клубочком на постели, закрыв глаза, вслушивалась в дождь, неторопливо накрапывающий снаружи. Волосы перебирала теплая рука единственного человека, который когда-то был частью счастливого прошлого.

— Все пройдет. Наладится. Все всегда проходит, Корнеллия. Кого бы ты ни теряла, главное — не теряй себя.

— Я не хотела возвращаться. Меня не слишком-то любили люди. И я думала начать новую жизнь, забыть, что была принцессой, и все такое. А потом стало так противно. Они тут хозяйничают, творят, что хотят. С моим замком. С моим королевством. С моим Зомбуделем! Хотя, пожалуй, это он там вовсю творит и вытворяет… И я решила, что попробую вернуться. Мне нечего терять, если не получится — я хотя бы не сбежала, поджав хвост. Как некоторые.

Рогонда тяжело вздохнул.

— Ты злишься на герцога.

— Никакой он не герцог. Самозванец. Дворняга.

— Может, все же ему напишешь? У меня есть ворон, который долетит до его замка.

— Не напишу! — отрезала я. — Ненавижу его!

— Он потерял жену, Корнеллия. От рук… гм… лап брата.

— И не отомстил.

— А ты бы хотела, чтобы твои близкие жили местью?

— Нет. Но если бы он любил хоть вполовину так, как врал, то в память обо мне хотя бы защитил мою страну!

— Может, у Линда были причины уйти?

— Вот пусть возьмет их, засунет себе под хвост и высиживает, потому что яиц у него все равно нет!

Рогонда поперхнулся и закашлялся, а я, раздраконенная до предела, не могла спокойно лежать. Сначала села, потом забилась в угол, потом засопела.

— Принцесса-принцесса… повзрослела, но не выросла. Тебе пить-то уже можно?

— Да мне и тогда было можно.

— Тогда — не нужно. А сейчас немного не помешает.

Рогонда ушел, а вернулся с графином отменной лимонной настойки и свежим печеньем с розмарином. Прислушавшись к себе, я поняла, что дико голодна. Настоечка пошла влет, а следом за ней и нехитрая, но невероятно вкусная закуска.

Мы вспоминали дни во дворце, старательно обходя острые темы. Размышляли, что там делает Зомбудель, и не зарылся ли новый король на кладбище в поисках убежища от любвеобильной инфернальной собачки; как там наши газетчики с новым режимом и драконом на подтанцовке у Эртана. И побаивается ли до сих пор новый король женщин — после встречи с навками в лесу. Наверняка запретил и охоту, и лес, а может, и женщин.

Где-то на середине бутылки я поняла, что ночь определенно удалась, а на последней трети — отрубилась. Только помню, как допивала остатки, уже лежа под одеялком, ибо лимонная настоечка была чудо как хороша. А еще помню что-то мягкое, пушистое и теплое под боком. Оно-то и стало основной проблемой наутро.

— Вставай! Нелл! Вставай! Ты не видела папу?! Нелл!

Кристи трясла меня, пока мы оба не проснулись — я и похмелье. Я снова, повинуясь дурацкой, выработанной за годы бродяжничества привычке, резко села — и снова врезалась лбом, только уже в склонившуюся над постелью Кристиану. От удара я грохнулась на подушку, а из-под одеяла выкатилась пустая бутылка и… показалась безвольная лисья лапа.

Кристи ахнула, а я слегка смутилась.

Ладно, это как-то странно: спать в одной постели с бывшим служащим отца, любовником моей матери и отцом моей сестры. Да еще и когда он в обличье здорового черного лиса. Пьяного черного лиса.

— Ой…

— Ой?! — Кристи побледнела. — Ой?! Вы зачем напились до такого состояния?! Как мне теперь его в чувство привести?

Она потрясла зверушку, но та только всхрапнула и отмахнулась лапой — в звериной ипостаси Рогонда был еще более флегматичен, чем в человеческой. Да… наверное, папе несложно было догадаться, с кем изменяла любимая женушка.

— Он теперь проспит так до вечера! Для оборотня алкоголь — это как дубиной по голове! Нелл!

— Чего сразу Нелл? Я ему в пасть настойку не вливала. Я даже не помню, в какой момент у него эта пасть появилась… Да и пусть спит. Не кричи, пожалуйста, в отличие от твоего отца, я-то не зверушка и уже проснулась.

— А работать кто за него будет?! У него заказ! Он же единственный боевой маг в городе! Что я скажу тетушке Барнс?! Она так помогла мне, когда я болела! И вот, ей нужна помощь, а я что должна сказать?! Что мой отец напился в компании не то бывшей подружки, не то бывшей подопечной, не то вообще… демоны раздери кого!

— Не надо никого драть, — пробурчала я. — Особенно демонами, они очень шумные. Давай я выполню его заказ.

— Ты? — Кристи притихла, но смотрела все еще с сомнением. — А ты боевой маг?

— Я бы даже сказала, противопехотный. Давай-давай, что там за заказ?

Она неуверенно протянула мне блокнот, и я снова вздрогнула: почерк у сестры остался прежний. Она бы могла зарабатывать, подписывая открытки.

«Забороть тварищу у хозяйства Барнсов», — прочитала я.

— Какую еще тварищу?

— Понятия не имею, как продиктовали, так и записала. Барнсы держат небольшое травницкое хозяйство за городскими воротами. Какая-то нечисть потоптала им всю душицу, выкорчевала хрен и сожгла подорожник! Ты можешь представить себе, что значит для травницы не заготовить подорожник, Корни?!

Я резко вскочила, а Кристи отшатнулась и ойкнула.

— Как ты меня назвала?

— Я… ой, я оговорилась, прости, пожалуйста!

Сестра нахмурилась и выглядела озадаченной.

— Странно… я не знаю никого с таким именем. Наверное, где-то услышала… Прости, Нелл! У меня столько покупателей, что я постоянно все путаю, а еще у меня ужасные проблемы с памятью! Обещаю, я буду внимательнее. Я волнуюсь, тетушка Барнс очень помогла нам. И мне хотелось ее отблагодарить.

Я не могла сдвинуться с места, дрожащими руками застегивая ремень. Кристи, кажется, подумала, что я разозлилась на чужое имя, а я бы отдала половину сердца, чтобы еще раз услышать от нее «Корни».

Обстановку разрядил Рогонда, пьяненько всхрапнув и почесав лапой нос.

— Нарисуй мне, как добраться до этого хозяйства Барнсов, — попросила я. — Посмотрим, что за тварища и как ее… гм… забороть. Я пока что умоюсь.

— А ты точно умеешь бороться с тварями?

— А то! За одну я даже как-то замуж вышла.