Русь и Франция. Тайны средневековых рукописей

Ольга Озерцова, 2022

Русь и Франция в XII-XIII веках. Те представления о горе и голоде, которые Ле Гофф исследовал по хроникам, встречаются и в летописях. Даниил Заточник и ваганты, книжники и трубадуры, в их словах и песнях много общих тем и чувств. Роман Кретьена де Труа о Граале и «Слово о погибели Русской земли» не окончены (или оборваны)… Мы очень мало знаем и о Кретьене, и о Данииле, о других авторах. Но в их рукописях можно найти что-то интересное и важное и для современного читателя.

Глава 2. Даниил Заточник и ваганты

С принятием христианства в поэтике литературы Руси XI-XIII веков возникло причудливое сочетание книжной, прежде всего библейской традиции и фольклорной, восходящей к языческой образности. В условиях древнерусского двоеверия происходил процесс взаимообогащения, nлодотворного взаимовлияния этих двух культур, приводящий к созданию ярких памятников. Одним из таких произведений было Слово Даниила Заточника.

Слово и Моление Даниила Заточника — памятник, вызывавший на протяжении истории его изучения самые противоречивые и противоположные мнения. Но, в основном, все дискуссии были сконцентрированы на нескольких сnорных проблемах. Одним из таких вопросов был вопрос о времени возникновения редакций. Приоритет Слова доказывали Е. И. Модестов, П: П. Миндалев, И У. Будовниц, С. П. Обнорский, Д. И. Абрамович, Б. А. Романов, М. О. Скриnнль, Н.Н Воронин, приоритет Моления — В. Н. Перетц, Н. К. Гудзий, В. М. Гуссов и др.⁷

В центре же внимания оказывалась проблема авторства. Возможно, это объясняется н своеобразной, необычной для древнерусской литературы домонгольского периода яркостью выражения авторской позиции, которая сразу обращала на себя внимание ученых. Но тем не менее, различные интересные исторические · предположения не привели к аргументированному выявлению авторства до тех пор, пока в работах Б. А. Романова и Д.С.Лихачева ⁸не было предложено подойти к этому вопросу более широко и постараться определить не конкретное социальное положение и биографию, а найти тот социальный слой, к которому принадлежал Даниил Заточник. Причем Д. С. Лихачев впервые в качестве доказательства социальной принадлежности стал использовать стиль произведения. Таким образом, в истории изучения Слова и Моления Даниила Заточника исследованию поэтической системы и художественных приемов чаще всего отводилась подчиненная роль. Наблюдения над поэтикой памятника, в основном, ограничивались выявлением двух пластов лексики и художественных образов: это заимствования из разговорно-бытовой речи, фольклора ·и из переводной книжности⁹. Своеобразие же использования этих двух стилистических традиций в художественной

системе Слова и Моления (до указанной работы Д. С. Лихачева и продолжавшей его наблюдения статьи Н. Н.Воронина) почти не изучалось. И поэтому часто в памятнике не замечали особой поэтической системы, он казался"нескладной болтовней"(В. М. Гуссов)¹⁰, неоригинальной_ компилляцией заимствований из различных источников (,,При всем желании видеть некоторый план в этом сочинении, едва ли представит оно беспристрастному читателю что-нибудь иное, кроме набора

изречений и пословиц на различные темы"(Ф. И. Буслаев)¹¹.

Д. С. Лихачев, а вслед за ним Н. Н. Воронин по-иному подошли к стилю Слова и Моления Даниила Заточника. Это позволило выделитъ особые черты поэтики Слова и Моления, отличающие его от других произведений, увидеть в нем целостность. Оно перестало казаться пестрой компилляцией из разных источников. Продолжая изучение стиля в направлении, начатом этими исследованиями, рассмотрим, как некоторые стилистическце приемы функционируют в поэтической системе Слова и Моления, какими художественными средствами достигается особая эмоциональная: напряженность памятника и раскрывается психологическое состояние автора,

. Это позволит не только еще раз убедиться в яркости и своеобразии Слова, но и найти возможные типологические параллели между ним и произведениями других средневековых литератур, использующими в своей художественной системе аналогичные стилистические принципы.

Интересной является проблема авторства.

Именно этой проблемой и занимались, в основном, исследователи Слова. Даниила считали боярским холопом (Гудзий), сыном княжеской рабыни (Буслаев), членом младшей княжеской дружины (Модестов), думцем князя (Миндалев), дворянином и т.д. Список можно было бы продолжить. И, наконец, мнение Б. А. Романова.¹² Заточник"кандидат в любое общественное положение, куда приводит его игра случая",,,человек, оторвавшийся от своего общественного стандарта". Романов придумал даже термин,,заточничество'', подчеркивающий именно неустойчивость положения человека, к которому обращен.

Д. С. Лихачев¹³ впервые поставил вопрос о социальной среде, которая оказала влияние на Даниила, используя как доказательство, стилистический анализ. Отмечая влияние стиля скоморохов (т.е. русского варианта бродячих актеров), сказьвающееся и в"в нарочитой сниженности стиля, и в пародийном переосмыслении Священного писания'', Лихачев пишет:,,Даниил только учился у скоморохов, но сам он скоморохом не был", Даниил — это своего рода"интеллигент"древней Руси XII-XIII вв., «интеллигент", принадлежащий к эксплуатируемым слоям общества''¹⁴.

Подход двух последних исследователей нам кажется наиболее продуктивным. Определить конкретное социальное положение вряд ли возможно, но найти ту среду, ту прослойку, к которой Даниил принадлежал, более вероятно.

Итак, Даниил принадлежит к людям неустойчивого социального положения, и как представителю их, ему свойственно"то уже совсем не смиренное отношениее к жизни, то начало протеста, которым насквозь проникнуто все Слово (Шляпкин)¹⁵, т.е. своеобразная,,кощунственность'', бунт.

В идейном плане:

1. Выступления против богатства, богатых:,,Зане, господине, богат муж везде знаем есть и иа чюжеи стране друзи держить…"¹⁶.

2. Против монашества.

Но в еще большей степени оно проявляются в стиле. Момент сочетания"скоморошьих", бытовых деталей, небылиц"подчас грубого просторечия, со словами из Евангелия, псалмами, сама возможность этого сочетания, до виртуозности органичного, демонстрирует собой удивительную свободу стиля. Но мы свободно не только сочетание, кощунственно и само осмысление библейских цитат."Библейские образы постоянно употребляются Даниилом все с тем же оттенком легкой пародии"(Д. С. Лихачев).

3.Совмещение низкого, грубого и священного в одном произведеннв (т.е. не совместимого по христианским канонам).

4.Пародирование Священного писания до полной переоценки ценностей (вместо славы Господней собственная слава).

5.Также черта стиля Даннвла — любовь к общечеловеческим истинам, практической философии, дух времени (см. Белинский).

6.Особенвостью стиля Даннвла является прославление мудрости, силы знания и книжного учения.

7.Чувство авторского достоинства.

Даниил — почти профессиональный писатель древней Руси, он своим талантом зарабатывает себе на жизнь (пока в виде милости князя).

В связи с этими особенностями возникает вопрос, на:который не всегда обращали внимание — откуда у Даниила такая книжная образованность?

Даниил не без причины прославляет свою мудрость, он, действительно, по очень"многим книгам исъбирая сладость словесную и разум". Где-то Даниил получил очень серьезное книжное образование, причем на Руси (,,аз ни за море ходил"(33). На Руси такими аналогами"университетов", где имелись библиотеки, были монастыри. В какую-то пору своей бурной и неустойчивой жизни Даниил был либо монахом, либо просто сыном священника, либо учился для того, чтобы ими стать, по крайней мере, соприкоснулся с этой средой. Иначе объяснить его образованность в условиях древней Руси нельзя. Обличение монашества в Молении ничуть не опровергает это мнение, а, наоборот, то, что это его так задевает,

показывает слишком близкое знакомство с жизнью их.,,Лучши ми есть тако скончати живот свои,·нежели, восприимши ·ангельскии образ богу солгати"(70). Даниил явно недолго был связан с монастырской жизнью, в дальнейшем его положение неустойчиво, и мог он быть, дейсrвительно и княжьим милостником, и дружинником, и т.д. (впрочем холопом он вряд ли был, слишком большое чувство собственного достоинства звучит в его произведении). А скорее всего он пытается жить, используя свой талант и образование.

Итак, Даниилл, действительно, своеобразный «интеллигент» древней Руси.

Таким образом, на Руси в XII-XIII вв. была прослойка людей образованных, знакомых и с книжной мудростью, и с бытом, фольклором низов, с мирскими притчами, со скоморохами, им был свойствен дух"кощунства"и бунта, пародирование Священного писания, протест против богатства и клира. Люди эти могли быть из простых монахов, из священников, из думцев и т.д. Poднила их бродячая жизнь.

Мы знаем, в Западной Европе в XII-XIII веках была прослойка, типологически близкая к описанному — ваганты (vagantes — бродячие люди). Школяры, 'студенты, бывшие клирики, люди, получившие образование, но не удержавшиеся на тех местах, право на которые оно им давало. Вот как они пишут о себе.

Флора и Филида:

Или по сердцу тебе

эти вертопрахи —

Недоучки:, болтуны,

Беглые монахи?

Молью трачены штаны,

продраны рубахи…¹⁷

Основной их особенностью была та же мирская направленность, та же"кощунственность", выражающаяся прежде всего в пародировании Священного писания. Правда, здесь кощунство доходило до более яркого своего выражения, чем у Даниила. Образцы этого бесконечны, прежде всего Всепьянейшая литургия, и если Даниил обращается к самому себе словами, адресованными к Богу, то здесь обращаются ими к Бахусу и кабаку, Примеры пародии многочисленны; это и целые жанры, например, Завещание, Апокалипсис Голиарда, От Луки Веселое Благовествование и т.д.

"Дух вольномыслия царит в их лирической поэзии, от которой, ·говоря словами Рабле, «скорее пахнет вином, чем елеем». Архипиит Кельнский мог, например, вполне благочестивую стихотворную проповедь неожиданно закончить обращением к Богу, которого он убедительно просит снабжать его деньгами,.. Серьезные жанры духовной словесности тем самым приобретали пародийное звучание''¹⁸

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

7

Е. И. Модестов, О послании Даниила Заточника ЖМНП, 1880, ноябрь, с. 184-185; П. П. Миндалев,,,Моление Даниила Заточника"и связанные с ним памятники,Казань1914;И.У.Будовниц Памятник ранней дворянской tiублицистики, ТОДРЛ,т. VПI, М.-Л. 1951; С_. П. Обнорский, Очерки по истории русского литературного языка старшего периода, M.-JI. 1946, с. 81-131; Д. И. Абрамович, Из наблюдений над текстом"Слова Даниила Заточника", [в:кн.:] Сборник статей к сорокалетию ученой деятельности акад. А. С. Орлова, Л. 1934; Б. А. Романов, Люди и нравы Древней Руси, М. 1947; М. О. Скрипиль,,,Слово Даниила Заточника", ТОДРЛ, т. XI М.-Л. 1955, с. 72-95; Н. Н. Воронин, Даниил Заточник, [в кн.:] Древнерусская литература и ее связи с новым временем, М. 1966, Н. К. Гудзий, К какой социальной среде принадлежал Даниил Заточник., [в кн.] Сборник статей к 40-летию ученой деятельности акад. А.С.Орлова.Л. 1934; В. М. Гуссов, Историческая основа"Моления"Даниила Заточника, ТОДРЛ, т. VII, М.-Л. 1949.

8

2 Б. А. Романов, Ук. соч.; Д. С. Лихачев, Социальные основы стиля"Моления"Даниила Заточника, ТОДРЛ, т. Х, М.-Л. 1954, с. 106-119

9

См. Д. В. Айналов, Очерки по истории древнерусского искусства. I. Два примечания к·,,Слову Даниила Заточника", ИОРЯС, 1908, т. XIII,. RН. 1, с. 352-354; подробное перечисление источников и параллелей, см. П. П. Миндалев, Ук. соч.; И. А. Шляпкин,,,Слово"Даниила Заточника по всем известным спискам, СПб. 1889, с. 71-81 и др.

10

В. М.Гуссов, К вопросу о редакциях"Моления"Даниила Заточника,,,Летоп. ист.-филол. общ. при: Новоросс. унив.", XIV, Одесса 1900, с. 5

11

Ф. И. Буслаев, Сочинения Ф. И. Буслаева, т. 2, Исторические очерки русской нар. словесности и искусства, т. 1, СПб. 1910, с. 92.

12

Б. А. Романов, Ук. соч., с. 11, 17

13

Д.С. Лихачев, Ук.соч., с. 117

14

Там же, с. 116.

15

И. А. Шляпкин, Ук. соч., с. 6.

16

Н. Н. 3арубин,,,Слово Даниила Заточника"по редакциям XII-XIII вв. и их переделкам, Л. 1932, с. 11, далее ссылки в тексте даются на страницы этого издания.

17

Поэзия трубадуров. Поэзия миннезингеров. Поэзия вагантов. М. 1974, с. 462, далее ссылки в теисте даются на страницы этого издания.

18

Е. И. Пуришев, Лирическая поэзия средних веков. Там, же с.21.