Отверженность

Ольга Николаевна Сиротинина, 2020

Мы выбираем Бога или Он нашел нас? Сергей – счастливый семьянин. Картину радости омрачает жизнь под одной крышей с недостойной женщиной, которую он называет мамой. Война поколений не заканчивается, даже когда детям исполняется тридцать лет. Отверженность может зародиться ещё во внутриутробном возрасте, провести через обиды и довести до ненависти. Лишь истина освобождает всех. И ее имя – Иисус.

Четверг

Теплый декабрьский вечер благотворно влиял на людей. Кроме меня, гуляющего с супругой Соней и Ксюшей, мирно спящей в коляске, в парке шагали другие люди. Дочке сегодня исполнился один месяц. Супруга утром ходила с малышкой сдавать анализы в детской поликлинике. Соня жаловалась на медицину, в которой у детей берут кровь из пальца, так же как и у взрослых: проколов палец лезвием. Ксюша очень плакала. Хорошо, что я с ними не пошел. Думаю, моя реакция была бы дикая и необузданная. Никому не позволю причинить моей доченьке боль.

Романтику этому вечеру добавил лежащий снег, который сиял при свете фонарей. Сосны и ели, на которых летом прыгали белки, сейчас стояли укрытыми тяжелыми белыми шубами. Но эту красоту портила температура воздуха, равная нулю градусов Цельсия. Тепло с одной стороны, конечно, радовало, с другой — огорчало. Люди не представляли Новый год без снега.

Если покопаться в памяти, еще никогда в нашем городе не было такой теплой зимы. Однако, по словам бабушки, такая же теплая зима выдалась за одиннадцать лет до моего рождения. Сейчас же такое событие используют, дабы запугать население, рассказывая про всемирное потепление, таяние ледников и увеличение воды в океане.

В любом случае снег на асфальтированной дорожке в парке уже растаял. Грязь тоже портила картину чистоты, как клякса на изысканной картине художника. Хотя меня сложно назвать ценителем искусства, поскольку за всю жизнь я не посетил ни одной картинной выставки. Однажды супруга затащила на оперу. Досидеть до первого антракта оказалось тяжелым испытанием. Я искренне пытался вслушаться, о чем поют актеры, но все оказалось безуспешным. Позже Соня звала ещё и на оперетту. Говорила, что там мало поют, больше говорят, но я наотрез отказался.

Размышления супруги о погоде я слушал всю дорогу, пока мы гуляли семьей в парке недалеко от дома. Она углубилась в воспоминания, рассказывая, как в детстве каталась с отцом с горки на картонке от коробки. А когда они слетали с картонки, то катились дальше на попе. Балоневые штаны служили, как ледянка, и защищали от холода.

Я же в основном молчал. Иногда приходилось вставлять пару фраз, чтобы избежать конфликта с Соней. Мне было скучно слушать банальности. Супруге не хватало разностороннего развития, чтобы диалоги стали интересными. Я в очередной раз убеждался, что у нас разные интересы, мы разные люди и единственное, что нас сближало — это любовь, благодаря которой появилась доченька.

Когда я впервые увидел Соню, она занималась в тренажерном зале. Соня так изящно бежала на дорожке. В чем она была одета, я не помню. Но ее белые высокие кроссовки запечатлелись в моей памяти на долгие годы. Засмотревшись на эту обувь, я чуть не врезался в тренажер. А потом все думал, как она в них занимается? Мне казались они такими неудобными, особенно для бега. Тогда нас связал спорт. Он являлся главным нашим общим увлечением. Затем, познакомившись получше, мы принимали участия в различных челленджах, в основном по еде. Мы встречались на моей съемной квартире, включали камеру и объедались чем-нибудь. Это всегда заканчивалось весельем и нелепыми ситуациями.

День, когда мы участвовали в челлендже по поеданию роллов, изменил наши отношения. В середине часа, когда почти весь заказ оказался съеден, Соня нечаянно пролила на мои штаны соевый соус. Возникла суета. Соня первая среагировала, схватив сухие салфетки и промочив ими пятно. Я вздрогнул, а она смущённо засмеялась. Давно тлевшая между нами искра вспыхнула с невиданной силой, превратившись в пламя. Но в спальню мы тогда так и не дошли. Наши желудки грозили неожиданным опустошением, если наши движения превысят допустимую скорость.

Но романтика и огонь в браке почему-то замедлялись и ослабевали, грозя в любой момент остановиться вовсе. Уже около года супруга жалуется, что ей мало внимания, что я ее не люблю. В таких случаях мне приходится объяснять, что мы по-разному проявляем любовь и заботу. Для меня это означает, что я должен содержать семью, чтобы мои девочки ни в чем не нуждались. Для Сони — проводить много времени вместе. Но пока я работаю на официальной работе с установленным графиком, о бо́льшем времяпровождении вместе можно и не мечтать.

И как раньше нам хватало времени? Ведь супруга тогда тоже работала. Порой наши графики не совпадали. Но тогда мы бежали домой, наслаждаясь временем, проведенным вместе. Нам было интересно друг с другом. Соня часто рассказывала смешные истории с работы. Мы ходили в кафе играть в денди, ездили в аквапарк, посещали спортзал, один раз в год стабильно улетали на юг. Тогда общение с Соней захватывало. Она была живой и веселой. А сейчас, сидя постоянно дома, завязла в негативе, упреках и раздражении. Супруга будто закрыла себя для жизни и пыталась затянуть и меня в отшельническую жизнь.

Я итак все делаю для Сони и Ксюши. К примеру, не покупаю машину, хотя давно уже мог себе ее позволить. Но вместо автомобиля, уже накопленную сумму мы продолжаем пополнять на покупку квартиры. Потому что я пока могу и на маршрутках поездить. В ипотеки и кредиты влезать не хочется, хотя с мамой жить уже невыносимо.

Да, мы временно живем с моей мамой Фаиной и ее третьим мужем Михаилом. Переехали со съёмной квартиры, чтобы мама помогла после рождения малышки. Но, по словам жены, толку от этого вышло мало. Только потрепали себе нервы с переездом и испортили отношения с моими родителями. Дело в том, что Соня выговаривает мне за то, что ей никто не помогает, а она сильно устает. Я же выговариваю все это маме. В результате без скандалов не обходится. Интересно, если бы супруга с мамой контактировала напрямую, мне было бы легче? Или меня все равно задела бы волна негатива?

Фаина тоже работает, поэтому дома бывает не так часто, как хотелось бы. А после работы может пойти по магазинам с подругами, в кино или в гости к кому-нибудь. Домашняя жизнь совсем не для этой женщины. Удивительно, но при ее скверном характере, она умудрилась найти спокойного и тихого Михаила, который дома бывает редко. Он весь якобы в работе. Знаю я, что за работа у него, но маму расстраивать не хочется. Раз она решила быть с этим человеком, то пусть учится сама разбираться в людях. Хотя по количеству браков можно подумать, что жизнь ее ничему не научила.

Маленькая Ксюша закряхтела в коляске и подвигалась.

— Пора идти домой. Ксюша кушать хочет, — заметила Соня.

Я машинально кивнул головой и продолжил путь, погруженный в думы о работе, в то время как супруга с коляской остановилась. Ей пришлось повторить еще раз свою мысль после того, как она догнала меня. Раздраженная, оставшийся путь супруга молчала. Не понимаю, на что тут обижаться. Ну, не услышал. Повторить ведь не сложно. Я совсем не хотел обижать жену, но мои уши устали от ее постоянной болтовни. Я каждый раз предлагаю ей пообщаться с подругами, позвонить им, но вместо того, чтобы прислушаться ко мне, Соня выливает на меня ушат упреков и раздражения. Супруга утверждает, что хочет общаться именно со мной.

У мужчины количество слов, которые он произносит за сутки, меньше, чем у женщины. А находясь на работе, я уже перевыполняю план по болтливости. Именно поэтому после тяжелого рабочего дня хочется дома побыть в тишине или отвлечься каким-нибудь роликом из интернета. Выходные дни не исключение. Они дают надежду выспаться и развеяться, но такая честь выпадает редко, когда дома маленький ребенок. Масло в огонь подливает шумная мама, которая все делает громко: смеется, разговаривает, храпит. Каждый день она ходит с ярким макияжем, который наносит по утрам толстым слоем. Мама всегда ходит радостная и постоянно смеется. За эту ее фальшивость мне неприятно с ней общаться. Я тоже счастливый человек и люблю посмеяться или пошутить, но в моем случае это происходит естественно и искренне. Думаю, дело в том, что мы на разных уровнях развития. Мама неглупая женщина, но перестала развиваться. А если ты не развиваешься, то деградируешь. Что с ней, собственно, и происходит.

Я не успел вставить ключ в замочную скважину, как услышал за дверью хохот Фаины. Мама разговаривала по телефону. На картину, как мы с Соней раздеваемся у порога, держа по очереди маленькую плачущую Ксюшу, мама не отреагировала. Она сидела на кухне, соединенной с прихожей узким коридором, и громко размешивала сахар, ударяя ложечкой о стенки кружки.

Я отнес дочку в нашу комнату и разделся до трусов. Всегда так ходил. В начале у меня присутствовал легкий дискомфорт, когда я ходил в нижнем белье перед Михаилом, но буквально за неделю привык. К тому же очередной муж Фаины редко бывал дома, а когда бывал, прятался либо в их спальне, либо в ванной. Кстати, это и моя квартира тоже. По документам мы с мамой имеем равные доли. Поэтому — в чем хочу, в том и хожу. А если кому-то не нравится, то они могут съехать отсюда. Умолять остаться не буду.

Соня легла на кровать, чтобы накормить Ксюшу грудным молоком. В это время я вышел на кухню. Не то, чтобы мне противно смотреть на этот ужин у дочки, но предпочитаю тратить время на что-то более полезное.

Мама продолжала хохотать на кухне. Не вслушиваться в телефонный разговор оказалось проблематично, так же как спать под симфонический оркестр, который играет у самого уха и совершенно неслаженно.

— Мама, иди к себе в комнату! — не выдержал я.

Фаина посмотрела на меня с высокомерием и упреком в глазах, цокнула языком и ответила, но не мне:

— Сын со снохой с прогулки вернулись.

Только сейчас я посмотрел на мать и заметил на ее лице зеленую маску. Она помешана на своей внешности и тратит кучу денег на себя: массажи, маски, чистки. Раз в год стабильно улетает за границу в лучшие пятизвездочные отели Эта женщина может себе позволить такую роскошь. Но при этом мужа оставляет дома одного. Он ведь не заработал себе на такой отель. А мама не любит тащить за собой балласт. Непристроенного мужика всегда найдется, кому пристроить. Да и мама, думаю, не скучает в одиночестве на отдыхе.

Я налил себе чай и сел за стол. Аппетит умчался в далекие края, оставив меня в одиночестве. По привычке рука взяла из вазы конфету, развернула ее и положила в рот.

— Они пока живут у меня. Я же бабушка, нянчусь с внучкой. Да, такая молодая, а уже бабушка.

Желание прокомментировать последнее высказывание чуть не взяло верх в моем разуме. Дабы отвлечься, я включил на планшете видео про машины, но мать заглушала обзор блогера.

— Ты что орешь? Нельзя к себе в комнату уйти и там продолжить говорить? — вспылил я.

Кухня — единственное место, где мы все пересекались. Обычно именно здесь и происходили ссоры.

— Я вообще-то тоже пью чай, — Фаина поджала свои и без того тонкие губы. В глазах играла насмешка

— Тогда пей молча или сначала наговорись по телефону, а потом приходи чай пить.

— Да, хорошо, давай позже созвонимся, — ответила мама в трубку и, как только звонок был сброшен, ее внимание устремилось на меня. — А почему бы тебе не взять свою кружку и не уйти в другую комнату?

Высокомерие и гордыню Фаины я ощущал кожей.

— Соня Ксюшу там кормит. Не хочу разбудить малышку.

— Тогда не смотри там видео, а, как ты мне сказал, пей молча.

— Я еще и ем. А Соня устает, потому что от тебя помощи нет. От бабушки только название одно, с внучкой раз в сто лет сидишь. Зато хвастаешься, будто нянька круглосуточная.

— Я ничем не хвастаюсь. А сижу мало, потому что работаю, как и ты.

— Вот именно, что ты зарабатываешь больше, чем твой муж, который не пойми где шляется постоянно.

— А это тут причем? — мама сделал вид, что ничего не понимает.

Удивительно, что единственным человеком, который может вывести меня из себя является моя же мать. Однако я в долгу не остаюсь, ведь если кто-то и может по-настоящему задеть её чувства, то это я.

— Притом, что мужья с тобой не уживаются. Сначала отца со свету сжила, потом второму жизнь искалечила. Вот и третий муж скоро пустится в бега на сторону.

— Миша не изменяет мне. И твой отец сам бросил меня и ушел к другой женщине. Это не я, а она довела его до могилы, — глаза Фаины блеснули злостью, которая скрывала боль от неудачных браков.

— Да? А я вот все помню иначе. Как ты постоянно к нему ходила и к гадалкам разным.

— Чего? Тебе всего два года было, ты ничего и не помнишь.

— Я все помню. И то, как ты меня оставляла в садике с ночевкой, а сама уходила гулять. А потом у тебя появлялись дорогие подарки.

Я еле сдержался, чтобы не наговорить лишнего. Вышла Соня из комнаты. Значит, Ксюша заснула. Я взял планшет и ушел в туалет. Фаина продолжала что-то говорить, но я уже не слушал ее. Не хочу больше находиться в одной комнате с этой недостойной женщиной, которую мне приходится называть мама.