Мышеловка для кота

Ольга Николаева, 2017

Кирилл Янкевич – мечта любой женщины. Все дамы в возрасте от восемнадцати и до восьмидесяти падают к его ногам, как спелые яблоки. И я не стала исключением – тоже попала в его сети. Любопытство сгубило. Невозможно пройти мимо такого наглого, самодовольного, но такого привлекательного кота. Мышка попалась в ловушку? Да ничего подобного! Один раз не считается. А для всего остального пускай Кирилл за мной побегает. Возможно, я сделаю вид, что сдалась… Посвящается настоящим героям, каждый день побеждающим полчища женских тараканов.

Глава 3

Я уже почти доковыляла до своей пучеглазой пташки и собиралась очень быстро улететь. Зря планировала. Андерс догнал, перегнал, молча взял за руку и повел обратно. Хотела, сначала, скандал закатить, с воплями"Убивают, насилуют!", а потом поняла, что мы на парковке одни. Глупо орать голубям и воронам — полицию не вызовут.

С видом оскорбленной невинности добрела до серебристой тачанки (танк на колесах, иначе не назовешь, терпеть не могу такие). Демонстративно встала у двери. Думала, не поймет намек, и я, хоть так, на нем отыграюсь. Но блондин оказался воспитанным: дверь приоткрыл, придержал, помог залезть, закрыл. Полное обслуживание.

— Андерс, вы же не хотите меня никуда везти. Давайте, договоримся?

— О чем? — Хмурый Андерс намного страшнее хмурого Кирилла. Мне он таким не нравится, вообще.

— Вы меня отпустите восвояси, а я об этом никому не скажу. Поеду домой сама. А вы отдохнете в каком-нибудь кафе. Могу подсказать хорошее. Даже дорогу покажу.

— Не прокатит. Пообещал отвезти — значит, отвезу.

— Ну, и зря. Сами пожалеете потом.

— Возможно. Как-нибудь разберусь.

— Ну, смотрите… Я вас предупреждала.

— Вы мне угрожаете, Лиза? — Слегка поднял светлую бровь. А ничего так, с мимикой у него все в порядке…

— Не дай боже… Я вообще безвредное существо, глубоко в душе. Просто, выбросы энергии очень большим радиусом поражения обладают. А в мирное русло я её направить не всегда успеваю.

— Кого"её"?

— Не кого, а что. Свою энергию.

— Это я заметил уже. — Он достал навигатор и начал что-то сосредоточенно вводить.

— Тогда вы должны понимать, что связываться со мной не стоит. А оставаться в замкнутом пространстве наедине — вообще, поставить крест на своих нервах.

— Я переживу.

— Хорошо. Тогда расскажете мне по дороге, о чем вы с Кириллом спорили. Я не расслышала до конца.

— Лиза, я на вас смотрю и задаюсь вопросом: у вашей наглости есть предел?

— Есть, наверное… Только его еще никто не видел, по-моему. Во всяком случае, мне не говорили.

— Надеюсь, я смогу вас остановить по дороге к этому пределу… — Он, наконец-то, тронулся с места.

— Вы, главное, сами не останавливайтесь. По дороге будет очень интересно.

— Вы это сейчас о чем, Елизавета? О какой дороге?

— Ай… — Не умеет совсем играть словами. Скучно. — Забудьте. Шутки не объясняют.

— Это была шутка?

— Вот знаете, Андерс, будь мы немного подольше знакомы, я сказала бы, что вы безнадежно тупите. Но мы знакомы всего несколько часов, и я себе таких фраз не позволю.

Он помолчал немного. Видимо, решал, стоит ли уже на меня орать, или можно еще помучиться.

— А вам когда-нибудь говорили, что вы очень необычная?

— Нет. Таких изысканных комплиментов мне еще не доставалось. Обычно, люди проще выражаются, хотя, в том же смысле.

— Это как?

— Ну, вариантов много. Я целую коллекцию насобирала. Когда-нибудь, с внуками поделюсь…

— А со мной? Поделитесь?

— Я не уверена, что это обогатит ваш лексикон. Ничего хорошего не услышите.

— А все же?

— Ну… Девочка с приветом, без тормозов, ушибленная на всю голову, дурковатая… Достаточно, или еще добавить?

Андерс только скептически поджал губы. Не понравилось, или не поверил?

— Это очень странно. В вашем личном деле, наоборот, сплошь лестные характеристики. И про ум, и про другие качества… Несовпадение. Не объясните, почему?

— Не знаю. Может, кадровики обманывают? — Посмотрела на него с надеждой. — Или мне так повезло, что мое дело приготовили для показательной выставки? И все плохое из него убрали?

Усмехается и мотает головой.

— Андерс, вы, главное, мне верьте, а не всяким бумажкам. Лучше, чем я, обо мне не расскажет никто.

— Я не сомневаюсь. Что важно, Елизавета, вы — абсолютно откровенны. И ничего плохого не скроете, в отличие от кадровиков.

Мне почудилось, или он издевается надо мной?

— Вы знаете, Андерс, я очень люблю и уважаю умных людей. Вы мне кажетесь очень даже неглупым. И я готова уже вас уважать.

— Ого, какая честь! Вы с первого взгляда ум определяете?

— Нет. С первого взгляда можно определить его отсутствие. А наличие немного сложнее.

— Лизонька, у меня сейчас ощущение, что вы откровенно льстите.

— Ага. Не ошиблась. Умный.

Андерс разулыбался.

— И сейчас тоже была лесть?

— Нет. Это уже констатация факта.

— И к чему этот разговор?

— Андрюша, я вас, таки, обожаю! Или как лучше? Энди, Эндрю, Андрон… Как вам больше нравится?

— Чем вас не устраивает мое полное имя?

— А чем вас не устроило мое?

— Ладно. Квиты. В ваших устах любое извращение звучит, как песня! — Он картинно прижал руку к сердцу. Развеселился. Это хорошо.

— Вы это зря сейчас сказали, между прочим. Разойдусь ведь — не остановите. Потом грустно будет…

— Хорошо, Лиза, я учту. А теперь, может быть, мы вернемся к теме? С какой целью была эта лесть сказана?

— Ого! Еще и упорный! И с толку не собьешь… В общем, я думаю, договоримся.

— Смотря о чем…

— Да все просто. Вам же не нравится, что Кирилл тратит на меня время?

— С чего вы взяли?

— Значит, ошиблась. Значит, вам это нравится?

— Я такого тоже не говорил.

— А здесь быть не может других вариантов. Либо да, либо нет.

— А если я глубоко равнодушен к этому моменту?

— Ну, если бы вы видели свое лицо, когда с ним беседовали, то даже не пытались бы врать. Что угодно, только не равнодушие… И потом, я очень сомневаюсь, что вы любите охранять двери, пока шеф кого-то… разговаривает. Если я ошибаюсь — поправьте.

— Вы делаете слишком поспешные выводы, Лиза. Пока вы с Кириллом… разговаривали… очень громко, хочу сказать. — Тут я, против своей воли, начала краснеть. — Я наслаждался беседой с вашим секретарем. Очень милая женщина…

— Само собой. Вам теперь есть, с чем сравнить.

— Что вы имеете в виду, Лиза? — Он отвлекся на сложный маневр, и выглядел слегка рассеянным.

— Ничего. Вы не понимаете намеков, а я не люблю их объяснять. Поэтому — проехали.

— С вами невозможно разговаривать спокойно. Пара фраз — и начинаете раздражать.

— Вот, и я о том же. Пожалейте психику свою и шефа. Уговорите его свалить отсюда, и все будут счастливы. И вы, и он, и я.

— Лиза, я не пойму, отчего вы так стремитесь поссориться с Киром и побыстрее разбежаться. Любая другая на вашем месте должна бы радоваться и думать, как его удержать…

— А я — не любая. Я — это я. И не нужно меня ни с кем сравнивать.

— В том-то, видимо, все и дело…

— Не поняла?

— И не нужно. Один совет: не хотите проблем, завязывайте с этим Витей. Всем лучше будет.

— И вы туда же?! Это моя личная жизнь, и не смейте указывать, что мне делать!

— Боюсь, Лизонька, вы одного не поняли: ваша личная жизнь почему-то интересует Кира. С этого момента она перестала быть только вашей. Это факт, и лучше с ним смириться…

— Да пошли вы все!!! — Ненавижу, когда мне указывают. Тем более, два человека подряд, а особенно — этот сивый. — Высадите меня, и срочно. Меня укачивает. Я по свежему воздуху пройдусь.

— Не обманывайте меня. Я слишком много о вас знаю. Тем более, доехать осталось всего лишь пару кварталов.

Охренеть! Еще один господин всезнайка! И… Я вот сейчас не поняла…

— А куда вы меня, собственно, везете?

— Вот по этому адресу. — Кивнул в сторону навигатора. — Он же верный?

Ага. Абсолютно. Только про этот адрес никто в нашем офисе не знает. Даже Виктор. Я его в гости ни разу не приглашала…

— А кто вам сказал про то, где я живу? Это вмешательство в мою личную жизнь, между прочим! — Что-то я сегодня повторяюсь… Кому-то уже предъявляла, кажется, именно эти обвинения. С этими двумя любая фантазия сдохнет, не выдержав нагрузки…

— Ну, у всех нас есть методы получения информации… Вы же собираете данные о своих клиентах? Вот и мы… собираем.

— Но я-то — не ваш клиент! Я вас не трогала, ни одного! Что пристали-то?

— Понятия не имею. — И рожа кирпичом. Жаль, что за рулем, отвлекать опасно, иначе, заехала бы чем-нибудь…

Я, видимо, слишком увлеклась идеей, как буду блондина расчленять, и надолго смолкла.

— О чем задумались, Лиза? Какая-то непривычная тишина…

Сучок, еще и подкалывает.

— Да вот, пытаюсь представить, пойдет ли вашей физиономии художественная роспись ногтями… Думаю, что не очень. Но меня это не остановит. Не советую расслабляться.

— Да, я начинаю понимать Кирилла… — Усмехается, опять. Почти ненавижу. Если бы не любопытство, уже устроила бы бойкот.

— Вы о чем?

— Очень горячая штучка, темпераментная. Если вы так себя не только на словах ведете…

— Ага. Баллончик с бензином, зажигалка, и настроение. Ни один ухажер не устоит.

— И часто приходится такие меры включать?

— Ага. Тела не успеваю прятать. Еще, как назло, на соседней стройке котлован зарыли….

— Лиза, мы приехали. Выходите.

— Я выйду. Но, может быть, попробуем договориться?

— О чем?

— Расскажите Кириллу, что я болею чем-то очень опасным и заразным, и лучше ко мне близко не подходить. И увозите его отсюда подальше.

— Зачем вам это?

— Я очень люблю свою работу, и не хочу её терять. А с Киром в одном здании я долго не смогу находиться. Плохо будет всем, и вам тоже.

— Я пока ни на что не жалуюсь, Елизавета. И не собираюсь влезать в дела Кирилла.

— Хорошо. Значит, не договоримся. Для вас же хуже, Андрей. Не знаю, как по батюшке. Я пошла, до свидания.

Он открыл рот, чтобы ответить, но не успел. Резко дернула за воротничок рубашки, на себя, и крепко так поцеловала. В губы, пока не успел увернуться.

Теперь он с шальным видом хлопал глазами.

— Ммм… Как понравилось… Обязательно отчитайтесь Кириллу обо всех подробностях нашей поездки. Я у него потом спрошу.

И еще один поцелуй — контрольный — пока не оклемался. Хлопнула дверью и выскочила.

Просто трясло от злости. Не хочешь договариваться? Значит, сам сбежишь… Идиот.

Только успела нажать на кнопку вызова лифта, затрезвонил мобильный. Номер незнакомый. Не брать — нельзя. Слишком часто приходится разговаривать с новыми клиентами.

— Да, слушаю. — Постаралась убрать из голоса всю нервозность, свое плохое настроение показывать нельзя.

— Елизавета, что это было? — Ну, конечно. Андерс, чтоб его! Даже не буду спрашивать, где взял мой номер.

— А вы не знаете, как это по-русски называется? Я вас поцеловала, Андрюша. Два раза.

— Я знаю, как это назвать русскими словами, но хочу пояснений: что это было?

— Это любовь. Пылкая и внезапная. Только что в себе нашла. Надеюсь, что это взаимно.

— С какого перепугу? — Андерс немного растерян и злится. Слышно по голосу.

— С такого. Вы полностью подходите под мой идеал мужчины. Твердый и неприступный. Готовьтесь к осаде, Андрюшенька… Я от вас не отстану. Теперь и номер ваш есть. Так-то…

— Елизавета, вы объявляете мне войну, что ли? — Сообразительный гад. И мне это нравится. Может быть, стоит отнестись к затее повнимательнее? Чем черт не шутит… Все равно, у Кирилла какая-то Ирка… Ни за что в жизни не стану ни с кем мужчину делить. Пусть чешет к своей крале. За скобками остаётся Виктор. Парня жаль, но с ним свою судьбу связывать точно не в моих планах.

Нужно с ним как-то осторожно поговорить, чтобы не поранить…

— Елизавета, вы собираетесь мне отвечать? Или, в кои-то веки, проглотили язык?

— Энди, зачем же так официально? Мне кажется, наши отношения перешли на другой уровень. Можете меня Лизонькой называть. Я вам разрешаю. И даже можно на"ты". Договорились, милый?

В трубке послышался странный звук, похожий на рычание… Ну, вот… А его слоном и мерином обзывала. Еще один хищный зверь. Зато будет весело, если их друг на друга натравить… Главное, аккуратно свалить с арены, чтобы под раздачу не попасть.

— Лиза, вы можете называть меня как угодно, только прекратите этот фарс. Я на него не подписывался.

— Ошибочка вышла. Уже подписался. И, да, я учту твое разрешение. Номер забью как"котик", хорошо? Не удивляйся, если нечаянно проговорюсь. Наши отношения не должны быть тайной…

Ха. Психанул. Сбросил. Выдержка так себе, надо сказать. А я рассчитывала… Но"котиком"все равно назову. Пусть будет.

Итак, моя телефонная книга, в целом очень упорядоченная, пополнилась еще одним странным контактом. Кроме него, есть номера"не брать"и"не звонить, даже очень пьяной". Оба, само собой, принадлежат другу-шефу-коллеге сивого кота.

Кашу я заварила, нужно сказать, знатную. Как бы из неё вылезти без потерь… Но мне, все равно, деваться некуда — буду сопротивляться до последнего. К тому же, есть верный друг и товарищ — Нинель.

— Нин, привет! У меня задница! — С кем еще обсудить план действий, как не с лучшей подругой? Импровизация — это хорошо, но только на кратком временном отрезке. А если готовиться к реальным боевым действиям, да еще и по всем фронтам, нужна стратегия. И кому, как не подруге, её можно доверить? Ясное дело, что никому. Среди всего моего окружения, одна только Нинель не обидится, если я вместе с ней разработаю план, а потом сама же его и поломаю, на первом шагу. Она сама такая же. За это и люблю.

— Что? Извини, не расслышала в этом дурдоме…

— У меня задница, говорю!

— Поздравляю. — После родов она стала флегмой, видимо, от недосыпа. Поэтому шило в её пятой точке иногда срабатывает не с первого оборота.

— С чем?

— Ну, не знаю… В таком-то возрасте, обнаружить на теле такую важную деталь… А как ты жила без неё раньше?

— Нинка! Я тебя задушу!

— И кому ты будешь хвастаться новыми открытиями, после моей смерти? — Коза. Пусть и любимая. Я ей на жизнь хочу пожаловаться, а она шутит…

— Я тебя задушу, а потом воскрешу! И заставлю бесконечно слушать про все мои беды, горести и несчастья!

— Мать, прекращай читать на ночь всякую фигню! Зомби не существует.

— Нин, а что мне, тогда, читать? От женских романов я отреклась, в фантастику не верю, от детективов меня клонит в сон…

— Кулинарная книга. Поверь, она почти никогда не обманет. Хотя… — Тут мы обе заржали. Последняя попытка испечь шарлотку растянулась на две недели. Каждый день — по рецепту, иногда — по два. Переведена безумная куча продуктов, нервов и матерных слов. Плюс — несварение желудка у подруги и её мужа, которому тоже прилетело. Он был первым, кто попросил эту пытку прекратить. Я послушалась. Единственный мужчина, который смог этого добиться. Главное, чтобы он об этом не узнал. Зазнается ещё.

— Давай, колись, что у тебя стряслось. — Нинель снизошла-таки, до проявления любопытства…

— Нин, задница глубокая, на самом деле… Янкевич проявился…

— Мля. Это жесть. Как сильно проявился? Целиком, или только намеками?

— Ох, Нин… Полностью и целиком, собственной персоной. Обосновался в нашем офисе, в кабинете шефа…

— Конкретная жесть. Узнал? Хотя, о чем я… Ты же молчать не умеешь. А не узнать тебя сможет лишь глухой. Зрение обмануть получится, но твоя манера трещать что попало…

— Спасибо, Нин. Ты сейчас так точно дала характеристику самой себе…

— Ой, да ладно. Что делать думаешь?

— Я уже столько всего сделала… Теперь нужен твой экспертный совет.

— Господи, Лиз… Ну, вот что я тебе могу посоветовать, скажи? Твоя фантазия мою сотню раз переплюнет.

— Значит, послушаешь и выразишь свое восхищение.

— Хорошо. Когда будешь?

— Минут пятнадцать.

— Жду.

Военный совет с подругой, как, впрочем, и ожидалось, результата не дал никакого. Мы перемыли кости всем мужикам, Янкевичу — в особенности, дружно поржали, потом погрустили, потом перебрали самые несуразные модели поведения… Нинка сказала, что планы строить глупо. Я их выполнять не умею, когда дело касается личной жизни. Проще на ходу выворачиваться.

Единственное, что слегка подпортило эффект — фраза подруги, брошенная напоследок:

— А может, не стоит уже так сильно отбрыкиваться, Лиз? Этот крендель, Янкевич, — уникум. Ты только его имя помнишь, даже через два года. Перебери в памяти остальных. Ну, не имена, а хотя бы прозвища?

— Не придумывай. Витя. Помню же…

— Уморила. Ты ему дашь от ворот поворот и через месяц забудешь. Не так?

— Нет. Мы работаем вместе.

— Ах да… Об этом я не подумала…

— И вообще. Как решу, как приму его предложение сегодня! И будем жить долго и счастливо!

— Ты рискнешь с ним встретиться сегодня?

— Что значит"рискнешь"? Встречусь, однозначно.

— И?

— Как карта ляжет. По ситуации посмотрю.

— Понятно. Обрадую Лёху, что скоро в его полку страждущих прибудут новички…

— Иди ты на фиг, Нина.

— Я тоже тебя люблю, дорогая…

Счастью Витьки не было предела. Он, похоже, звонил с приглашением в кафе просто на дурачка: надежды нет, но вдруг, прокатит? И этот единственный шанс из тысячи ему сегодня и перепал. Бедный, наверное, даже в самых страшных снах не думает, что спасибо нужно говорить Янкевичу. Если бы не это явление кошмара наяву, ждал бы облом новоявленного жениха…

Но парень об этом не знал, поэтому сиял, что твой медный грош, натертый песочком.

Глядя на вдохновленное, радостное лицо нашего финансового гения, я почти физически ощутила, как где-то внутри прошлась когтями кошка. А потом еще раз, и еще. А сверху, вдобавок, еще и нагадила. Так противно мне давно уже не бывало. Тем более — от самой себя. Очень не люблю обижать людей, которые этого ничем не заслужили. А Виктору не повезло с самого начала. Вот зачем он, в принципе-то, ко мне полез? По нему куча девчонок сохнет. Хороших, умных, красивых и милых девочек. На кой сдалась ему вредная и циничная, да и не совсем юная тетка? Тоже скуку решил развеять, оскомину сбить? Так не похоже, вроде бы…

Я уже много раз задавала ему вопрос на тему"зачем тебе это все", но парень колоться не хочет."Люблю, не могу без тебя, запала в душу" — и весь разговор. А я не верю, когда мужчина при первой встрече о любви твердит… Тем более, после всех наездов моих и подколок… Молчит, улыбается, обнимает — и все. Никакой движухи. Думала, пошлю его разок, да подальше, вот и отклеится, и пойдёт своим путем, с моим никак не пересекающимся. Но он не хочет отклеиваться уже несколько месяцев подряд. И я к нему привыкла. Приятно же, когда тебя как будто любят, тем более — с моим-то дрянным характером.

Но вот о женитьбе я даже не помышляла. Никогда. Мне Витька ничего плохого не сделал, чтобы так испоганить его жизнь…

— Здравствуй, Лиза! Я заказал для нас самый лучший столик. И шампанское уже нас ждет. Проходи быстрее. — Он встречал меня у самого порога. Глаза блестели.

— Шампусика, что ли, уже накатил, для храбрости, Вить? — Не смогла удержаться, хотя не следовало бы сейчас язвить.

— Что ты, Лиза! Я трезв, как стеклышко! — Он вел меня к столику, пятясь спиной вперед, заглядывая в лицо, чему-то радуясь, как младенец.

— А отчего такой перевозбужденный? Мы только встретились, а ты уже подпрыгивать готов? Тем более, я тебе еще ничего не ответила?

Думала, его несколько охладит замечание… Ни фига подобного. Еще больше растянул улыбку. Может быть, зря я так высоко ценила его мозг? Что-то идиотское сейчас проскакивало.

— А потому, дорогая моя, что ужин пройдет при свидетелях. Очень важных. И если при них ты мне скажешь"да", то уже не отвертишься.

Очень любопытно. Это кого он такого привел, кто сможет заставить меня не передумать в любой момент? Из общих знакомых не знаю ни одного такого авторитетного. Заинтриговал.

Он, наконец-то, прекратил двигаться спиной вперед и нервировать (всю дорогу переживала, чтобы не споткнулся и не упал), и торжественно провозгласил:

— Мы на месте, дорогая, присаживайся! И посмотри, какой у меня замечательный сюрприз для тебя!

Охренительно. Сказала бы по-другому, но мама приучила заменять особо яркие выражения на менее выразительные. Вот, не зря гуляет поверие, что все гении — это мутанты. И их гениальность в чем-то одном компенсируется ущербом в другой области. Витя это убедительно доказал. Вот прямо в этом самом заведении.

Я бы, даже в пьяном бреду, не смогла выдумать то, что это финансовое светило смогло реально сотворить.

— Витя, а что ты сегодня курил такое мощное?

— Лиза, ты что? — Протянул обиженно. — Ты же в курсе, что мне допинги ни к чему! И тебе пора бросить. Нам же здоровые детки нужны, правда?

— Ага. Действительно, допинги тебе ни к чему. Ты и без них восхитительно выбрасываешь коленца…

— А вы уже и про детей задумываетесь? Не рано ли, если даже не поженились еще?

— Не поверите. Мы их активно делаем. — На языке крутилась фраза, общеизвестная во всей Руси, та самая, в которой желают доброго и быстрого пути, без происшествий, и всегда — в одном, конкретном направлении. Но холодное бешенство, которое начало накрывать, заставило эту фразу попридержать. До того момента, когда критическая масса ярости наберется, и можно будет палить своим ядом во все стороны, не беспокоясь о нечаянно попавших под руку. — Витя, что они здесь делают? Поясни? И зачем им знать про наши личные отношения, а?

— Дорогая, Лизонька, ну, такой важный и торжественный момент… Мне захотелось сделать его еще более запоминающимся…

— Молодец. У тебя получилось. Может быть, я тогда пойду, а вы без меня этот момент запомните? А я, прямо сейчас, начну стараться его забывать. Как думаешь, получится?

— Ну, что же вы, Лизонька, так нервничаете? Ради вас такая компания собралась, а вы хотите убежать? У меня было впечатление, что вы не из пугливых. Присаживайтесь, мы вас уже заждались.

Я уселась на отодвинутый аж двумя парами рук стул. Подумала немного. И решила, что пленных брать сегодня не буду. Ни одного. Пощады никто не заслужил. Три придурка.

— Виктор, ты мне, пожалуйста, объясни: что здесь делают посторонние люди? Разве я когда-нибудь говорила, что люблю смешивать личную и деловую жизнь?

— Милая Лиза, вы никогда об этом не говорили, но поступками доказывали, что очень увлекаетесь именно этим. — Сволочь наглая! Язвит.

— А вас, Кирилл Владимирович, вообще, никто ни о чем не спрашивал. И здесь вы как обычный посетитель, а не наш шеф. И вечер, между прочим, исключительно мой. Так что, попрошу не лезть, когда я с Виктором разговариваю!

Этот козлина лишь хмыкнул. А в глазах зажглось обещание скорой расправы. Предвкушающее такое. Словно, он уже представлял себе в красках, как распнет меня и будет резать. Маленькими кусочками. Хрен тебе, дорогой. Подавишься, и все свои ножи поломаешь, по дороге к результату.

— Лиза, милая, ну, зачем ты так нервничаешь? — Витьку таким ошарашенным я еще не видела никогда. — Может быть, я был неправ, что позвал наших учредителей на этот ужин. Признаюсь, не подумал, что лучше это сделать наедине… Но мне так хотелось поделиться нашим счастьем, что я решил сделать их свидетелями, как зарождается наша семья. Но Кирилл Владимирович и Андерс Эдвардас ни в чем не виноваты. Зачем так грубить? — Он с покаянным видом повернулся к ненавистным мне рожам. — Вы уж, простите Лизу, у неё сегодня слишком много переживаний.

— Мы уже поняли. Да вы говорите, говорите, а мы пока помолчим. Потом уже, в конце, поздравим. Правда, Кир? — Это уже блондин решил вставить свои три рубля. Только их мне и не хватало…

— Витя, а тебе не кажется, что наши с тобой отношения только нас и касаются? И свидетели здесь не нужны? Или, раз на то пошло, и тебе так не терпится похвастаться, мог бы коллег позвать. Зачем руководству тратить время на всякую разную ерунду? Если они будут ходить на все такие встречи подчиненных, у них не останется времени на свою собственную жизнь.

— Лиза, да это просто так совпало… — Витька, после такой отповеди, должен бы поникнуть, но — ничуть не бывало. Спокоен, что твой сытый удав. — Кирилл Владимирович позвонил вечером и сказал, что хочет срочно разобраться в нескольких финансовых вопросах. А я уже сюда заходил, столик заказывал, с управляющим говорил… И выбор встал: либо бросить эту затею и мчаться в офис, либо встречаться где-то посередине, но тоже не факт, что я успел бы вернуться сюда. А Кирилл Владимирович великодушно предложил заниматься устройством ужина, а сам подъехал. А когда узнал, что за повод, решил поздравить нас первым. Ну, и Андерс, конечно, присоединился к нам…

Я слушала этот бред и ощущала, как каменеют мышцы лица. От злости, раздражения, от чувства, что этот гад снова меня обошел. Ни за что не догадалась бы, что он найдет способ выйти на Витьку и определить место и время встречи. Ну, что ж. Браво, Кирилл! Технично и грамотно. Хорошо, я поняла, каковы твои методы. Холодный и четкий расчет. А я отвечу. Не обижайся, если не очень адекватно.

— Кирилл… Владимирович, вам, действительно, так неймётся с поздравлениями? Хорошо. Поздравляйте, и мы разойдемся, каждый по своим делам. Я — девушка скромная, и предпочла бы остаток вечера провести с Витенькой. Мне для этого благословения начальства не нужно. Просто побудем наедине. Правда, Витя? — И нежно погладила его по руке.

Витя опешил от такого внезапного перехода. У Кира только ноздри нервно дернулись, да зубы сжались. А Андерс — молодчинка. Эмоций — ни шиша. Стоило об этом подумать, как он, неожиданно, весело подмигнул. Нет. Он мне, положительно, нравится. Жаль, что придется и ему крови попить…

— Милая, ты, конечно, права. Но совсем не хочется обижать людей, которые на нас потратили время. Давайте, поужинаем вместе, а потом уже разойдемся по своим делам? — Вот как, интересно, он собрался на мне жениться и жить вместе, если даже прямого текста не понимает? Вокруг меня собралось мини-стадо из трех упрямых баранов. А я одна, и каждого из них не терпится послать ко всем чертям собачьим, но ведь Кир добивается именно этого. Однозначно. Хочет рассорить меня с Витькой. И будет счастлив, если получит такой результат. А вот фигушки!

Зубами, конечно, скрипнула, но свежевыпеченному кандидату в мужья подарила самую нежную улыбку, на которую, вообще, способна. Глядя прямо в его глаза. Витька таял, Кир сопел недовольно, Андерс предпочел сделать вид, что просто мимо пробегал и совершенно не в теме.

— Конечно, хороший мой. Прости. Я сегодня слишком устала, не соображаю, что несу. Я всецело доверяю твоему решению. Ты же у меня гений. Просто, я об этом иногда забываю…

— Лизонька, ты присядь, расслабься. Мы все понимаем, что ты перенервничала и устала. День такой насыщенный, тем более, что решение ответственное приняла… Давай, вина тебе налью, чтобы немного полегче стало… — Он плеснул на донышко бокала напиток густого вишневого цвета, протянул мне, налил и себе, и Кириллу с Андерсом. Вино хорошее. В этом наши вкусы с Виктором на редкость удачно совпали. Жаль, что это совпадение — почти единственное…

— А разве нашим гостям положено пить за рулем? Или в их статусе можно все? — Зареклась молчать и вести себя максимально отстраненно, однако, тут же и нарушила этот зарок.

— Нет, Лизонька. Нам позволено многое, но законы мы стараемся не нарушать. И правила всевозможные — тоже. — Это влез блондин, хотя и обращалась я не к нему. — За нами водитель приедет. Нам тоже, порой, необходимо расслабиться и отдохнуть.

— А что? Часто напрягаетесь?

Сивый гад многозначительно ухмыльнулся.

— Сегодняшний день за пять обычных сойдет.

— Много нарушили?

— Скорее, много раз предупредил нарушения. Это еще сложнее, чем косячить самому.

— Вот, что-то мне подсказывает, что без косяков не обошлось, все равно… — Никак не среагировал, вот дубина непробиваемая, хоть и понял намек. Однозначно, понял.

— Ну, все мы люди, всем дано ошибаться, куда ж без косяков?

— Скажите, Виктор, а Лиза уже официально дала ответ на ваше предложение руки и сердца? — Кир вклинился, ни с того, ни с сего. Если б не знала, что он не страдает застенчивостью, решила б, что он от глотка алкоголя осмелел…

— Официально — нет. Но я и предложение не делал еще, как положено. — Смотрю я на парня и не понимаю: как, вообще, мне пришло в голову с ним пересечься? Его явно к какому-то подвоху ведут, а он и в ус не дует… И не дурак, вроде, может слишком самоуверен?

— Виктор, вы же сами говорите, что это очень ответственное решение. Может быть, не стоит торопиться? Обдумать все, как следует, взвесить все"за"и"против"? Сдается мне, что вы очень спешите. Поверьте моему жизненному опыту. Можно потом сотню раз пожалеть. А обратно откатывать совесть и самооценка не позволит.

Вот же, сс… собака серая, ободранная! Решил прямо с козырей ходить! Советует хорошенько подумать! Козел.

А этот упырок, жених недоделанный, нет бы возмутиться и послать его к черту, завис. В прямом смысле этого слова.

— Что вы имеете в виду, Кирилл Владимирович? — Да тебя он сейчас имеет, наглым образом, прилюдно! Боже, куда я смотрела?! Сейчас возникла дилемма: кому вылить на голову остатки вина из бутылки? Витьке или Киру? Или обоим? Можно, конечно, и Андерсу… Просто, чтобы не развлекался за мой счет…

— Я вам, Виктор, как бы намекаю, что вы с Лизой абсолютно не подходите друг другу. Ни характером, ни темпераментом. Ваше дело, конечно, захотеть понимать этот намек или нет. Мое дело — натолкнуть на мысль. Дальше все зависит от вашего умения соображать.

Хм… Козлина. Тоже мне, Америку открыл. Эту проблему видят все, кроме Вити. Но Кирилла она не касается. Теперь уже мне стало любопытно: что этот олух ответит? Согласится или поспорит, хотя бы для приличия? Ну, хотя бы для самоуважения своего, он обязан послать зарвавшегося шефа на Кузькину гору, вслед за Макаром-пастухом…

— Мне сейчас очень интересно стало, как вы за один день успели определить наши с Лизой характеры и темпераменты? Мы с ней очень долго встречаемся, успели хорошо узнать друг друга. И, наверное, сами определим, насколько подходим для совместной жизни. — Выражение Витькиного лица ничуть не изменилось. Выдал отповедь так, будто погоду обсуждал. Вот, прямо-таки, зауважала его! Может, не совсем дурак? Просто прикидывается, временами?

— Действительно, Кирилл Владимирович, кто вам дал право вмешиваться в наши отношения? Вашего мнения никто не спрашивал, между прочим. Вы еще ничем не доказали, что такой хороший знаток человеческих душ. Поэтому, уж простите, мы и без вас разберемся. — Витька сжал мои пальцы, потом погладил, ободряюще. А я ведь занервничала, не заметила, как напряглась…

— Уверен, что не разберетесь. Поэтому, лучше послушайте мой совет, Виктор.

— Откуда такая уверенность? — Похоже, он не только меня достал, потому что фразу мы с Витькой выпалили почти хором. Ладно — я, заведенная уже донельзя, но чтобы друг мой сердечный так на кого-то наезжал, еще ни разу не видела.

— Оттуда. Достаточно того, что я об этом сказал. — А Кир, судя по всему, тоже закипает… Это просто здорово! Может быть, они подерутся здесь? Дело кончится скандалом, а у меня будет повод ни с кем из них не разговаривать. Если общение с Янкевичем разговорами можно обозвать…

— Кирилл Владимирович, я очень вежливый и неконфликтный человек. Но это не значит, что я позволю кому-то лезть в мою жизнь. Тем более, давать такие советы в присутствии моей будущей жены. Не хочу ссоры, поэтому очень прошу: не вмешивайтесь. — Ты ж мой хороший! Если б такая возможность была, я б в тебя сразу сейчас и влюбилась, непременно! Только вот, прости, влюбленностей на ближайшую десятилетку в планах у меня нет. Буду просто уважать, договорились.

— А я уже вмешался, между прочим. И, если быть точным, это был не совет, а предупреждение. Я их, кстати, обычно не делаю, но ради тебя на исключение пошел. Ты, вроде бы, ни в чем еще не виноват, Виктор. — Сейчас в этом голосе звучали стальные ноты человека, который давно отвык от того, что ему перечат. А взгляд… раздраженный. Как на комара, которого никак не удается прихлопнуть.

— А кто вас просил, вообще-то? Кто вам дал право на то, чтобы лезть, а тем более — предупреждать?! Вы мне не друг, не родственник, и никак не старший товарищ! — Ого… Виктора понесло, обычно спокойный, как танк, слегка отстраненный и вежливый до приторности, сейчас он был похож на раненого… буйвола? Или носорога? В общем, опасного травоядного, которое может затоптать в своей ярости. Плохо я знала его, оказывается… Впрочем, как всегда. Еще ни разу мне не удалось разобраться в мужчине… Да и фиг бы с ними, по большому счету. Но обстановка-то накаляется! И я от этого не в восторге…

— Для тебя, Виктор, конечно же, я никем не прихожусь. Но это ничего не меняет. Дело, в общем-то, совсем не в тебе. — Подозрительно успокоился Кир. Будто бы, что-то уже решил для себя, и это решение очень ему нравится…

— А в чем тогда дело? — Витя опешил от такого поворота. А еще от того, что противник никак не реагировал на его агрессивный тон.

— Не в чем, а в ком. Шел бы ты, друг мой, домой. Чтобы не расстраиваться. Я ж к тебе, реально, по-хорошему отношусь. И работать еще придется. Давай, Виктор, иди. Я расплачусь за ужин.

— Да что, вообще, происходит? Почему я должен уйти? Это у меня здесь назначена встреча с Лизой!

— А я эту встречу отменил. Намного раньше. Только Лизонька наша драгоценная не послушалась, отчего-то. А тебе мучиться пришлось, нервничать. Так что, лучше иди сейчас.

— Как это"не послушалась"? И почему она должна была слушаться вас? — Так. Вот теперь направление разговора начало меня напрягать. До этого тоже напрягало, но сейчас уже слишком сильно.

— Витя, тебе не надоело задавать вопросы, на которые никто не ответит? Разве не видишь, что этот… товарищ откровенно издевается? Меня он уже достал. Поэтому, я думаю, нам лучше уйти. Пусть без нас поедят спокойно.

— А с тобой, Лиза, мы еще не закончили. Поэтому, тебе придется остаться. А Виктору пора. — Обалдеть, сколько мне привалило счастья в этот конкретный момент! Чуть не подпрыгнула от радости. Витька совсем завис. Андерс молчал и смотрел, как в театре. А, точно. Еще и вино смаковал, заедая какой-то фигней с тарелки. Что-то супер-пупер крутое, видимо, чем Виктор хотел меня удивить. А этот гад жрал и ни капельки не удивлялся.

— Что это вы не закончили? — Нет, я понимаю, любознательность — хорошая вещь и полезная. Потому и до гения, видимо, Витюша дорос. Но не в таких же размерах!

— Ты точно хочешь об этом знать? Мать твою, Витя! Даже я тебе намекаю, что лучше закончить этот фарс и валить, валить отсюда, как можно быстрее!

— Я имею право, вообще-то…

— Да никакого права вы не имеете! Ни ты, ни Кир, ни Андерс! Хотите поговорить — без меня, пожалуйста. А я ушла. Всем всего доброго.

И, пока никто не задержал, быстренько потопала к выходу.

Весь недолгий путь к двери я проделала в нервном ожидании, что сейчас кто-нибудь кинется догонять. Это было бы худшим моментом в жизни. Потому что сама плохо представляла, как отреагирую. Пощечина — минимум, что приходило в голову. Дальше — только расчлененка и убийства.

Как ни странно, ушла без препятствий. От слова"совсем". Спокойно спустилась к тротуару, попыталась поймать такси. Естественно, в такое время никто не ловился. Долго стояла с вытянутой рукой, в надежде остановить хотя бы попутку. От двух вариантов пришлось отказаться — слишком уж дружелюбными оказались водители. Мужского пола. Зачем портить людям настроение? А шанс нахамить из-за мелочи был велик. В третьей, захудалой тарантайке отечественного производства оказался дедушка, очень седой и совершенно безобидный. Такому грубить я точно не смогла бы…

Конец ознакомительного фрагмента.