Измена на отлично. Вакансия: любовник

Ольга Николаева, 2023

– А как же вас соблазнить, милая? Если вы угощения не принимаете?Взгляд – как рентген. С ног до головы изучила. Задержалась на самых выдающихся местах… В том смысле, что на кубиках пресса и на бицепсах. О чем-то подумала немного…– Не надо меня соблазнять.– Отчего же?– Я сама соблазнюсь. Можно сказать, уже. Готовая.– В каком смысле «готовая»?– В обыкновенном. Мне нужен любовник.– И что?– И ты мне отлично подойдешь!******Изменил. Мой любимый, единственный, самый лучший на свете муж – изменил!В нашей квартире, на нашей постели… с моей же подругой.Что может быть хуже? То, что во всем случившемся он обвиняет меня, а разводиться не желает! Зато – дает шанс на исправление…И что остается делать? Слушаться и повиноваться, глотая слезы обиды?Ни за что на свете! Я найду любовника и устрою бывшему райскую жизнь! Так, чтобы он в ногах валялся и просил оставить его в покое!

Глава 5

Я ждала с замиранием сердца: что ответит Андрей?

Будет и дальше скандалить, в драку полезет или соберет вещи и уйдет в закат? Продолжала насмешливо улыбаться, притворяться, что мне все нипочем…

Но, черт побери, что за мужа я выбрала себе? Неужели он даже не попытается отстоять свои права?! С кем я жила-то все это время?!

Тем временем, Андрей пугающе раздувал ноздри и молчал. Хмурил брови еще. Наверное, глазами пытался мне что-то передать… Но мне даже не пришлось делать вид, что ничего не понимаю: этот взгляд был больше похож на проблемы с пищеварением, чем на что-то серьезное.

Вадим прижал меня к груди и гладил по плечам. И эти прикосновения дарили спокойствие. Как будто к стене прислонилась, которая не даст упасть.

— Юля! Даю тебе последний шанс! Ты сейчас должна одуматься, выгнать этого человека, и все станет как раньше. Ты меня поняла?!

О как! Раздуплился! Неожиданный ход, однако…

— Андрей, тебе принести чемодан, чтобы собрать вещи? Или потом выслать, с курьером? Я к Светке отправлю, а дальше сам решишь, что с ними делать!

Чемодан — моя любимая и самая заветная покупка. Знак, что когда-нибудь я все же съезжу на моря, а не найду себе подработку на время отпуска.

Но сейчас я готова была и этим пожертвовать, лишь бы избавиться от ненавистного муженька!

— Я еще вернусь! И останусь! Чемодан себе оставь, он еще пригодится для твоих шмоток!

Вот так, яростно, жарко и внушительно, он потряс нас речью! Кулаком погрозил, обул ботинки и свалил из квартиры.

И дверью хлопнул так, что стены затряслись.

Сделала шаг вперед, чтобы присесть на пуфик — ноги совсем не держали от волнения. Откинула голову назад, глаза прикрыла…

— У тебя все нормально, Юль?

Вадим, тем временем, закрыл все замки — плотно, надежно, еще и цепочку навесил.

— Да. Что-то перенервничала…

— Хм… Понимаю. — Он как-то криво ухмыльнулся. — Я тоже не каждый день выгоняю из квартир чужих мужей.

— Да? А мне показалось, что ты — профи в этом вопросе. Очень хорошо получилось.

— Не, я больше по другому направлению.

И снова его взгляд засиял.

— Стесняюсь даже уточнять, по какому именно…

— Я женщин люблю. Сильно.

— И поэтому тебя выгоняют их мужчины? Так, что ли? А сегодня впервые получилось наоборот?

— Нет. Меня сами женщины гонят. Характер, говорят, дерьмовый, а еще чувство юмора всех раздражает…

Он тоже устал, я только сейчас поняла — по тому, как жестче прорезались складки у рта, как морщинки у глаз внезапно выделились.

— Даже не надейся. Фиг ты от меня теперь уйдешь! Пока Андрей не даст развод, будешь тут жить постоянно!

Он вдруг присел на корточки, заглянул мне в глаза — снизу вверх. С таким серьезным видом, что не по себе стало…

— За кого ты меня принимаешь, Юль? Разве можно тебе оставлять наедине с таким мудилой? Он же трус и слабак. Подобные ему только на женщинах и отыгрываются.

Меня передернуло. Такие мысли даже в голову не приходили.

— И что теперь? Может, догоним?

— А дальше что? У тебя холодильник не очень большой. Даже если по частям разбирать — весь твой муж туда не поместится…

— Нет, сразу к деду в деревню повезем.

— Яма с навозом — место номер один в твоих предпочтениях? — Он усмехнулся опять.

— Нет. Просто в рабство дедуле сдадим. Пускай коров пасет. Отличный способ перевоспитания!

— А коровы-то в чем виноваты? Нет! Я против издевательства над животными, это негуманно!

Он не успел договорить — потянулся за гудящим мобильником во внутренний карман куртки. Нахмурился. Сбросил вызов.

— Где тут можно у тебя поговорить?

— Выбирай любую комнату, просто дверь прикрой. Я не буду подслушивать, не переживай!

Вадим кивнул и ушел в гостиную, по пути уже набирая чей-то номер…

И только оставшись одна, я почувствовала, как устала за этот день. И какое леденящее одиночество на меня навалилось…

— Мой руки и садись за стол. Будем ужинать. — Его не было долго. Я успела распотрошить холодильник, мучительно придумывая, чем накормить гостя. Потом психануть и просто разогреть все то, что уже было приготовлено.

— Ого! Как вкусно пахнет… Это ты для меня так расстаралась, Юль? — Он даже не притворялся. С предвкушением потирал ладони, рассматривая блюда.

— Нет. Я старалась для мужа. А он скривился и сказал, что жрать такое не будет!

Он вздохнул. Потер переносицу…

— Твой муж — дебил? Скажи, зачем ты за него замуж вышла? Какой-то меркантильный интерес? Или, может, он тебя заставил?

— Я была в него влюблена. И замуж не пошла, а побежала!

— Мммм…

— Ну, давай, теперь скажи, что я тоже — дура!

Он уже уселся за стол, схватился за вилку, вытащил кусок запеканки прямо из блюда и закинул его в рот. Прикрыл глаза, расплылся в довольной улыбке…

— Женщине можно быть дурой, если она красивая и так божественно готовит!

— Что?! — Взвилась на месте, сама не зная, что больше ощущаю: возмущение или удовольствие.

Мне еще никто не говорил, что моя стряпня — божественная. За одно только это можно Вадиму все простить!

— Ты — наглый шовинист, понял?!

— С чего бы это? Одни недостатки перекрываются другими достоинствами. Лично я считаю, что тебе можно все простить!

— Имей в виду, я не стану тебе доплачивать за всякие там комплименты. Не рассчитывай!

— Так я же согласился просто так работать, на общественных началах. Ты разве еще не поняла?

— Нет. — Это, конечно, польстило мне. Очень. Да только совсем не понравилось.

— А что непонятного, Юль? — Вадим уловил гримасу на моем лице, хоть я и старалась ее прятать. Или не старалась вовсе?

Я как-то с ним совсем расслабилась… Забыла, что мужчинам совсем не обязательно знать, о чем женщины думают, и что переживают.

— У нас должна быть взаимовыгодная сделка, Вадик. Такая, чтобы оба от нее что-нибудь получали. Твоя благотворительность мне нафиг не сдалась!

— Да, я помню. Никаких чувств, эмоций и привязанностей.

— Да! — Мне почудилось, или в его голосе послышался сарказм?

— Ну, вот, ты меня вкусно кормишь. Потом спать уложишь…

— Только спать! Ни на что не рассчитывай больше! — Уже понятно было, к чему он клонит. В принципе, Вадим на это рассчитывал еще в баре.

— Заметь, я ни на что такое и не намекал… — Он расслабленно ухмыльнулся. — Ты вкусно готовишь, Юля. Квартира у тебя уютная. Кровать — широкая и мягкая, я успел рассмотреть…

— И что? — От напряжения не заметила, как сама начала хомячить калорийную запеканку прямо из формы. Прямо руками кусок схватила и закинула в рот. И проглотила, практически не жуя. Реально, вкусная получилась. Как я могла поверить Андрею, что это есть невозможно?!

— Ну, будем считать, что у нас бартер: я твоего муженька гоняю, ты меня за это кормишь, поишь, укладываешь в люльку. Все по-честному, как думаешь?

— Как-то не поровну…

— Я должен буду сделать что-то еще? Маловато, да? — Он сыто и довольно облизнулся. Потянулся, как настоящий кот. — Хочешь, могу стены покрасить? Или буду отвозить и забирать тебя с работы?

— Э… Вообще-то, я думала, что это мне придется «доплачивать»… Хотя, от услуг таксиста и охранника не откажусь.

— Ну, вот и славно. И не парься, Юль: если кто-то готов тебе переплатить по своей воле, не надо отказываться. Может, он тебя еще и недооценил…

— Гладко стелешь. Это как-то подозрительно…

— Я тебя соблазнить пытаюсь, вообще-то. Забыла уже?

— Ну, и пытайся дальше. Главное, что мы об основном договорились. А твои влажные мечты — твои проблемы.

— Юль, а у тебя есть что-нибудь еще съедобное?

Все, что было приготовлено непосильным трудом, исчезло в Вадиме так быстро, что я и не заметила за разговором…

— А в тебя влезет?

— А ты проверь.

Боже. Кормить голодного мужчину — это же такое удовольствие! Особенно, когда он лопает без остановки и добавки просит!

— Ну… Есть пирог…

— Тащи.

— Он с творогом и кабачком…

— И что?

— Андрей вчера сказал, что я специально готовлю так, чтобы он не мог ничего съесть…

— Тебе не приходило в голову, что он просто питался в другом месте, а для тебя сочинял отмазки, заодно и виноватой делал?

Хорошо, что я уже и так сидела. Иначе бы упала без сил.

— Боже… Вот он козел!

— Да не парься ты. Мне больше достанется. Тащи свой пирог!

Пирог был торжественно водружен на стол.

— Ох, ни фига ж себе! — Он зачем-то полез за телефоном. Начал что-то на нем настраивать и наводить камеру на стол.

— Эй, что ты делаешь? Зачем снимаешь? Ты не похож на тиктокера, Вадим…

Даже расстроил этой своей выходкой, больше подходящей подросткам или понтоватым девицам…

— Ща маме отправлю.

— Кому?!

— Похвастаться хочу. Показать, как меня хорошо кормят…

— Ты серьезно, Вадим, не шутишь?

— Нет. Мою роднулю волнует только одно в жизни сына: чтобы он хорошо покушал. И вот, я ее иногда радую…

— А в остальные дни? Она думает, что ты голодаешь?

— Ну, не буду же я отправлять ей фото коробок из фастфуда?

В его телефоне что-то звякнуло.

— Что пишут? Просят выплюнуть каку?

— Нет. Мама попросила взять у тебя рецепт.

— Извини. Ничем не смогу помочь… — Я наблюдала, как он прячет гаджет обратно, сам нарезает пирог и тут же с удовольствием его уминает. Такой аппетит впечатлял и радовал. И немного огорчал: такими темпами, я задолбаюсь бегать по магазинам и закупать продукты…

— А что? Фирменный секрет?

— Это была импровизация. Я не помню уже, что и в каком количестве положила…

— А дай-ка мне номер телефона твоего супружника…

— Это зачем?!

— Будем ему жизнь отравлять целиком и полностью. Пускай страдает на все сто процентов!

Не задумываясь, протянула ему свою трубку с открытым номером Андрея.

Вадим задумал какую-то пакость… Но я ему, отчего-то, целиком и полностью верила.

— Все!

— И что ты сделал?

— Сказал ему спасибо.

— Спасибо?! За что? — Этот человек вводил меня в еще больший стопор своими выходками словами, чем поступки Андрея.

Но этот ступор был совсем другой — волнующий и немного приятный. Я почему-то не ощущала от Вадима никакой угрозы. Просто очень странное поведение у человека…

— Ну, если бы не его тупость… Разве бы у меня был шанс оказаться рядом с такой женщиной?!

— И что ты ему написал? Покажешь?

— Не нужно тебе видеть разговоры взрослых мальчиков. Мы всякие слова нехорошие знаем…

И тут же взялся тыкать что-то на экране моего гаджета…

— Эй, ты что там делаешь? Отдай!

— Ничего. Ничего страшного. Все, забирай!

Вместо контакта «Любимый муж» теперь светилось «мудила».

— Что ж… Оригинально. Я бы до такого не додумалась…

— Я свой номер тебе тоже записал.

Тут же раздался звонок от абонента «Моя любовь»…

Глава 6

Переборщил чуток. Поторопился.

Наверное, надо было дать ей денек, чтобы привыкла, а потом уже вбивать свое «имя» в телефон.

Но, черт побери, как можно ждать, если такая женщина перед глазами? Если вообще никаких мыслей нет, кроме того, что ее нужно срочно себе забирать?

— И зачем ты это сделал, любовь моя? — Юля протянула эту фразу таким елейно-сладким голосом, таким обещающим… что даже бубенчики чуток поджались: ясно стало, сейчас грянет буря! И такая, что мало мне не покажется.

Если, вообще, из дома не выкинут.

— Чтобы услышать эту фразу из твоих уст…

— И как? Понравилось?

— Я кайфую, моя любовь. Мурашки по рукам бегут, смотри сама, — и задрал рукав повыше, чтобы продемонстрировать. Чтобы своими глазами увидела: у меня реально волоски на коже встали дыбом от удовольствия.

— А чай будешь, любовь моя? — Она поднялась, потянулась за кипятком. С загадочной улыбкой.

Еще страшнее стало: кипяток в нежных женских ручках, да при плохом настроении, это же орудие массового поражения! Как плеснет мне на рожу, так и хана Вадиму-красавчику!

— Если ты нальешь мне его в чашку, то конечно буду.

Она озадачилась.

— А куда еще можно налить? В тарелку, что ли?

— Главное, не на меня. Все остальное — на твой вкус и выбор.

— А ты не боишься, моя охреневшая любовь, что я тебя с кем-нибудь нечаянно перепутаю? Вдруг, у меня еще кто-то назван так же?

— Я проверил. Никого похожего нет! И вообще — иди ко мне, посиди рядышком. Мне не нравится, когда ты так далеко, через стол!

— Нет, любовь моя. Сейчас я налью тебе чай, а сама пойду спать укладываться. Мне завтра утром нужно на работу.

И она, действительно, поставила кружку на стол, рядом — сахарницу с ложечкой, а сама направилась куда-то из кухни.

— Посуду за собой помой, пожалуйста. Не люблю оставлять на ночь.

Не понравилась ей моя затея. Потому и остыла так резко.

И чай, ароматный, крепко заваренный, сдобренный сахаром… показался не таким уж и вкусным. Вообще никакого вкуса не ощущалось. Пришлось выхлебать его за пару глотков, ополоснуть тарелки и чашки, и топать вслед за Юлей. Как бычок на веревочке.

Когда успел к ней так привязаться-то? За какие-то пару часов? Почему-то хотелось, чтобы она улыбалась. И обязательно — мне!

— А почему ты здесь?

Юли в спальне не оказалось. Она нашлась в соседней комнате: опять расстилала постель, только теперь уже другую.

— Я не смогу больше спать в той комнате. Как зайду, сразу вспоминаю, что увидела… — Она поморщилась, с такой мукой на лице…

Это хрен с горы, по какой-то странной случайности ставший мужем Юли, сделал ей очень больно. Как бы она ни хорохорилась, пряча эмоции, а они все равно прорывались.

Руки зачесались, чтобы найти козла и снова его нечаянно задеть. И еще несколько раз. Так, чтобы больше не смог ходить налево своими ногами. Ну, и к Юльке чтобы больше не подходил.

— Что, все было настолько ужасно? — Чем перебивать ужасный привкус? Только юмором. Еще можно сексом и поцелуями, но пока рановато, наверное…

— Ты не представляешь, Вадим! — Она даже улыбнулась. — Никогда не думала, что видеть такое со стороны — так противно и некрасиво.

— Да? Никогда не пробовал подсматривать…

— И не пробуй. Либидо исчезнет и никогда не вернется больше.

— А зачем мне за кем-то подглядывать, если проще и приятнее делать это самостоятельно?

Она промолчала, притворяясь, что увлечена упаковкой подушки в наволочку.

— Тем более, когда у меня есть ты рядышком?

Закинул пробный шар, и тут же получил по мордасам подушкой.

— Даже не думай! А то напросишься на что-нибудь похуже!

— Понял, понял. Кидаться в ответ не буду!

— Ну, вот и иди в ту комнату, укладывайся.

На такое разделение сна я совсем не рассчитывал. Были совсем другие планы.

— А если мне будут сниться кошмары? Придут эти двое и будут меня пугать всякими непотребствами, а?

— Они живые… еще. Это призраки во сны приходят. А эти двое — не должны.

— Интересно ты как разговариваешь… — С пододеяльником управиться сложнее, чем прогнать чужого мужа. Но мы вдвоем и эту беду одолели… — Планируешь не оставлять их на этом свете?

— Вот еще, руки пачкать. Я им просто хочу так испортить жизнь, чтобы сами помереть хотели!

— Я — в деле!

— Шикарно. Спасибо. Сварю тебе борща за помощь. А теперь — иди отсюда. Я буду переодеваться!

Уходить не хотелось. Так и подмывало остаться за дверью и смотреть в щелочку: очень интересно же, как Юля переодевается… Как пацан, ей-богу, никак не мог от нее оторваться…

— А поцеловать на ночь? Чтобы крепче спалось?

— Нет. За нами сейчас никто не наблюдает, так что обойдемся без излишеств.

— Ну, тогда пожелай мне спокойной ночи.

— Сладких снов, любовь моя. И громко не храпи. А то приду и закрою тебе рот кляпом.

Проговорилась. Не зря я вбил в телефон такое имя. Привыкнет — и вообще по-другому не станет меня называть!

Но довольную ухмылку пришлось упорно прятать — чтобы не нарваться еще на что-нибудь, летящее в меня…

Улегся поверх одеяла. Вытянул ноги. Повернулся на бок. Потом на другой. На живот. На спину.

Кажется, минут десять продержался.

Наверное, хватит? Или еще немного стоило подождать?

Кое-как справился с нетерпением. Целых десять минут еще промаялся.

А потом отправился обратно…

— Ты что здесь опять забыл?

Юля подскочила на кровати. Глаза — возмущенные. Ротик — круглой буквой «о». И пижама, под которой ни черта не видно! А я, между прочим, уже настроился на нечто большее!

— Забыл, да.

— Ну, бери что надо, и уходи! Я уже почти заснула!

— Я забыл тебе сказать, что спать один не умею!

Возмущенная фурия так офигела, что даже не смогла мне что-то сказать…

— И как же ты справляешься с этой проблемой?

Я потихоньку подбирался к краешку ее одеяла, а Юля только щурилась в темноте. С распущенными волосами, без косметики… Еще красивее, чем была в баре.

— Ну, как тебе сказать… Страдаю. Мне нужно, чтобы кто-то за руку держал.

— Только за руку?

— Ну, хотя бы так…

И нырнул к ней в постельку. Пока она дальше офигевала.

Обхватил за талию побыстрее — и вовремя: Юля уже намылилась подальше из кровати. Только-только успел схватить и прижать.

— Что ты делаешь? — Почему-то прошипела. Я думал, будет орать, как резаная.

— Пытаюсь согреться. Холодно же…

— У тебя такие ноги волосатые, что должно быть жарко всегда!

— Это был сейчас упрек или комплимент, не понял?

— Это был вопрос, откуда в моей постели взялась лохматая обезьяна? — Она ерзала, норовя отодвинуться подальше. Но кто бы ей позволил? С каждым новым движением, девушка лишь плотнее запутывалась в моих руках и ногах.

Еще одна конечность тоже решила проснуться и прийти в движение. Очень не вовремя, кстати. Одно дело — просто обнимать строптивую женщину, другое — сдерживать себя от необдуманных поступков.

Судя по настроению, Юля бы не обрадовалась моим домогательствам.

— Зато смотри, какая мощная грудная клетка у этой гориллы! — Решил немного отвлечься. И ее отвлечь.

Поймал небольшой кулачок, который упирался в мои плечи, разжал его и устроил нежную ладошку под своим сердцем. Оно заполошно колотилось — так сильно, будто именно сейчас и здесь решалась главная задача всей моей жизни. А может, так оно и было: если бы Юля меня выгнала, не факт, что появился бы еще один шанс.

— Она тоже не гладкая, эта клетка… — Девушка стихла. Перестала дергаться и вырываться. Только дышала часто.

— Ты предлагаешь мне сходить и побриться? Целиком?

Спросил и еще сильнее заволновался: что делать, если согласится? Сразу уходить или немного поторговаться?

— Нет. Не надо. — Она помолчала, о чем-то раздумывая. И спонтанно погладила мои мышцы, так, будто привыкала к ним, приноравливалась. — Я, потом пинцетом тебе все выдеру, если будешь плохо себя вести!

Сама по себе угроза — страшная. И я бы сжался от ужаса, наверное… Если бы не тонкие пальчики, аккуратно лежащие на моей коже.

Ради такого удовольствия можно вытерпеть любую пакость!

— Тебя гринпис арестует за жестокое обращение с животными! — Что-то говорил, типа умное, а сам ловил вторую ее ладошку. Одной уже мало показалось…

— Значит, так, животное. — Она уверенно отодвинулась, пользуясь тем, что я потерял контроль и расслабился. — Двигайся на край, ложись на спину и засыпай.

— Ну, так же скучно, Юль?

— А кто тебе здесь обещал аттракционы? У меня завтра очень трудный день на работе, нужно выспаться. А ты мне только мешаешь!

Решительный тон вообще никаких шансов на продолжение не оставлял. Пришлось откатиться в сторону. Честно лечь на подушку и ждать. Чего — и сам не знал, наверное, у моря погоды?

Юля сделала то же самое. Краем глаза видел, как она пялится в потолок и тихо вздыхает. Сначала совсем неслышно, потом тяжело… Отвернулась от меня на бок и задышала совсем уж странно…

— Эй. Ты что, плачешь там?!

— Ага. Рыдаю, в голос. — Пыталась хорохориться, но я-то слышал: что-то здесь не так!

–О чем? О загубленной молодости?

— О том, что я — дура!

— А. Разве женщинам об этом положено горевать? Это, разве, не часть вашей натуры — иногда быть дурочками, чтобы нам жизнь сказкой не казалась?

— Я могла бы сейчас получать с тобой удовольствие. По полной. Вот же — лежит под боком молодой, на все готовый…

— Обезьян, можешь называть все своими именами. Я не обижусь.

— Не важно! Могла бы отомстить с тобой мужу за его пакости! И ни в чем себе не отказывать!

— Ну… Мне нравится ход твоих мыслей. Продолжай. — Придвинулся к ней поближе. На всякий случай — вдруг, ей понравится своя собственная идея?

— А мне совесть не позволяет! Я — замужняя женщина!

— Поверь, я готов представить, что ты уже избавилась от штампа… — Еще на миллиметр придвинулся. И еще на два. И даже погладил по плечу, рискуя быть изгнанным…

— Мне совесть не позволяет! И вообще — я ничего уже не хочу, понимаешь?!

— Не понимаю. Со мной такого не было, как с тобой. Но могу попытаться…

— Лучше иди домой! Утром вернешься… А мне нужно побыть одной!

Вот она, женская неопределенность во всей красе!

«Иди ко мне, пошел к черту отсюда, принеси мне мороженку и орешки!»

— Лучше иди сюда, я тебя обниму и поглажу по голове. Успокою, спою колыбельную… И ты попробуешь уснуть. — Уже не спрашивая разрешения, сделал все по-своему: притянул послушное тело к себе, пристроил удобно под боком, прижал крепче.

— Не нужно мне петь ничего. — Она шмыгнула носом, заерзала, пристраивая голову на плече. — оставим эксперименты на другое время.

— А так можно? — Провел пальцами по волосам. По плечам. Погладил ей брови.

— Ага. Только не дергайся, а то я могу нечаянно тебе важные органы зацепить…

— Намек понят. Приставать не буду.

Она задышала размеренно и спокойно, когда я уже потерял счет времени. Думал, совсем не уснет…

Тихое сопение щекотало кожу, наполняло меня умиротворением… И даже не было обидно, что сегодня соблазнение не случилось…

Зато в голове зародилась сумасшедшая идея. И разве я мог ее не исполнить?

Вышло отличное селфи: я, с довольной улыбкой, и спящая на моем плече Юля. И фото очень быстро улетело на телефон к «мудиле».

Глава 7

— Ты часто приглашаешь гостей в такую рань? — Из беспокойного сна вырвал незнакомый голос. И жаркое дыхание, щекочущее шею, уши, скулы… Кто-то пытался меня целовать, и этот кто-то — явно не Андрей!

Дернула головой, в панике отрываясь от подушки, и тут же услышала громкое «ой!»

— Ты что здесь делаешь? — Вспомнила. Все события вчерашнего дня и ночи. Вспомнила и ужаснулась.

Упала обратно, старательно натягивая одеяло на макушку.

— За что ты мне врезала, милая девочка? — Вадиму досталось. Наверное, по носу, — не успела разглядеть.

— Меня не может будить никто, кроме будильника… Всем остальным — очень опасно.

— Могла бы заранее предупредить… — Слава Богу, обошлись без переломов и синяков. Ну, или что-то вскочит, но попозже: сейчас на лице мужчины не осталось никаких следов.

— Я не собиралась просыпаться с тобой. — Было немного стыдно, очень странно и безумно горько.

Это вчера я хорохорилась и сама себе доказывала, что справлюсь со всеми невзгодами! С утра наличие чужого мужика рядом показалось чем-то лишним…

— А на что ты рассчитывала? — Вадим был несколько удивлен. Даже, скорее, обескуражен…

— Понятия не имею! Это был адреналин после стресса. — Вроде бы, моя пижама осталась на месте. И даже не сильно задрана… Значит, никаких домогательств и падений меня на дно не случилось.

— Ладно, черт с ним. Ты имеешь полное право поступать нелогично. — Мужская рука потянулась к моей груди. За каким-то лешим…

И так нагло потянулась, что я могла лишь удивленно следить за этими действиями…

— Застегнись. — И он, реально, поправил микроскопическую пуговичку. Без всяких намеков на неприличие или на крамолу.

— Зачем? — Ну, так-то, понятно, зачем — чтобы его не смущать. Но во мне вдруг взыграло желание спорить и сопротивляться.

— Ну, ты можешь и совсем раздеться, я буду только рад…

— Сама решу, что делать! — Тем не менее, судорожно поправила все, что могло еще раскрыться, расстегнуться или вывалиться.

— Ну, может, тогда определимся, как поступим с гостями?

— С какими гостями?

— Так я тебя зачем разбудил-то, милая?

— Понятия не имею. Может, хотел получить по лицу?

— У тебя там кто-то ломится в дверь. — Он замолк, и я только тогда услышала какой-то подозрительный шум из прихожей.

— Кто это? Я боюсь! — Судя по времени на настольных часах, нормальные люди прийти не могли. Нормальным просыпаться — часа через два еще. Как и мне, в принципе…

— Ага. Значит, ты никого не приглашала? И доставку не заказывала?

— Я похожа на сумасшедшую? — Зря спросила, конечно же. Дураку понятно: похожа. Вообще, никаких сомнений!

— Нет. Я на всякий случай уточнил. Вдруг, у тебя вчера были какие-то интересные планы, просто ты забыла слегка…

— Очень смешно! Что будем делать, Вадим? — Шум за дверью все усиливался и нарастал. А мы продолжали сидеть в спальне. Как будто ничего и не случилось…

— Ну, можно лечь и дальше спать…

— Ты сошел с ума? Кто-то в мою квартиру ломится, а ты собираешься уснуть?

— Ну, дверь у тебя надежная, железная, я вчера оценил. Вряд ли кто-то ее взломает!

— Нужно вызвать полицию! Я поняла! — Подскочила, засуетилась, забегала… Куда-то я вчера свой телефон так засунула, что теперь не могла отыскать. Боже, мне только этой проблемы еще не хватало!

— Так, может, сначала посмотрим, кто там? Вдруг, это кто-то приятный решил тебе сделать сюрприз? А ты его сейчас в кутузку отправишь?

— Если человек решил в пять утра постучаться и пошуметь, его место и есть в кутузке. Давай, бери свою трубку и звони!

— Все же, пойдем, посмотрим в глазок. От нас же не убудет, правда?

Он решительно зашагал в прихожую. Босой. В одних трусах. С такими красивыми ягодицами под ровной, мускулистой спиной, что глаза невозможно было оторвать!

Тьфу ты! Вот разве можно так отвлекаться на чужую задницу, когда жилье под угрозой?

— Будешь пускать блудного сына? Или пускай в подъезде ночует?

Обладатель крепчайших ягодичных мышц уже успел сгонять на разведку, все выяснить, и уже вопрошал меня о чем-то. Не сразу поняла, о чем конкретно…

— Какого сына? У меня детей нет, и не было никогда!

— Юль, проснись уже! А то придется тебя целовать… Или кусать, не знаю даже, что лучше… Там твой бывший приперся! И еще какую-то даму привел…

— Даму? Откуда он ее взял? Неужели тоже по барам шлялся?

— Ну, давай, откроем ему дверь и спросим?

Я была в панике, а Вадим — ухмылялся.

— Откроем дверь? Ты сошел с ума? Нужно как-то их убирать отсюда!

Боже! Почему я думала вчера, что все легко и просто обойдется? Почему вдруг решила, что Андрей сдастся и не устроить какую-то пакость, а?!

— Он имеет долю в этой квартире?

Вадим, в отличие от меня, в панику не вдавался, а рассуждал по-взрослому. Серьезно, спокойно, без истерик… Но мне совсем не понравились его вопросы. Чересчур неприятные.

— Да. Имеет. Потому и разводиться не хочет…

— Значит, он имеет право сюда вломиться. Может вызвать МЧС или еще какую-то службу… Ты хочешь этого?

— Нет, конечно. Я еще в пижаме. Зачем мне здесь какие-то спасатели? Я не готова их встречать!

Он расхохотался.

— Женщина. Самая настоящая.

— Ты хотел бы мужчину обнаружить на моем месте?!

— Упаси Боже! Мне просто забавно это наблюдать…

Андрес за дверью, видимо, догадался, что мы здесь где-то рядом бродим. Заорал, что сейчас все тут поломает, если не впущу.

— Впускай, Юляш. Разберемся с этим фруктом еще раз. И заодно узнаем, что это за подруга у него.

Что-то было в его голосе такое… Многообещающее… Что я просто не смогла отказать.

Кивнула. И рукой вдобавок махнула, для большей надежности.

Вадим недолго ждал: начал отщелкивать крючки и защелки…

— Ты почему не пускаешь меня домой? Это мое законное место!

Андрей не успел ступить на порог, тут же начал качать права. Следом за ним вплыла Светлана…

— А где ты взял это чучело, мужик? На какой трассе подобрал?!

Глава 8

Этот мужик, реально, с какими-то ментальными проблемами. Как можно было променять свою прекрасную жену — на такое расфуфыренное чудовище?!

— Вадим, не надо так. Она же женщина… — Юля — тоже слишком добрая и правильная.

Думал, она этой тетке сразу же в космы вцепится… Она же — взялась защищать соперницу.

— Тебе нравится, когда в твой дом приводят всякую пакость, Юль?

— Кто ты такой, вообще, чтобы здесь что-то вякать?! — Андрей опомнился, получив нежданную поддержку в лице супружницы.

— Я — герой. И тело у меня шикарное. И вкус — отличный! — Скромность — не моя сильная сторона. У меня ее вообще никогда не было.

А нафуфыренная краля, между прочим, залипла глазами на моих кубиках пресса. Пришлось его немного даже поднапрячь, чтобы не отлипала!

— Юля. Как ты могла себе позволить такое? — Андрон пытался делать вид, что он тут — хозяин положения. И продолжал напирать на жену.

— Какое? — Юля ни секунды не противилась, ныряя мне под крыло — вернее, под руку. Прижалась к боку, теребя пуговки на пижаме.

А незваная гостья проводила ее движение каким-то очень завистливым взглядом… И это уже становилось смешно…

— Почему он здесь до сих пор? Почему ты позволила ему ночевать?! — Голос Андрея набирал силу и напор. Он уже откровенно наезжал на Юлю…

— Потому что ей очень хотелось поспать в моих объятиях. Ничто так людей не сближает, как совместный сон. И для нервной системы полезно, ты не знал?

Очень хотелось надавать ему по мордасам. С ходу. Но зачем нервировать женщину, которая так доверчиво льнула к моему плечу? Грубую силу потом включу, попозже…

— Андрюша… Я вот тоже тебе давно об этом говорила! — Разукрашенная фуфырла наконец-то подала голос. Такой же противный и ненатуральный.

— О чем? — «Андрюша» о даме своей уже успел позабыть. Очень удивился, кажется, что кто-то лезет в разговор.

— Что нужно спать вместе, а не по отдельности! А ты никогда не соглашался! — Капризная, противная, жеманная… Как можно было на такое повестись?

Андрей поморщился. Почти незаметно, но от моего наметанного взгляда такое невозможно утаить!

— Вот теперь и будем вместе спать. Как ты и хотела!

Тонкое женское тело под моей рукой, до того теплое, мягкое, волнующее, вдруг замерло. Окаменело. Юля даже скрипнула зубами от злости.

Муженек ее, козлина, смог найти больное место…

— А ты ее хотя бы помоешь? Столько слоев штукатурки — если обсыплется, тебя под нею погребет…

Девка скривилась. Поморщилась. Зато Юляшка немного расслабилась, позволила зажать ее ногу между своих коленок. Ради подобной реакции можно и не таких гадостей насочинять…

— Это не штукатурка.

— А что? Грим? Ты подрабатываешь клоуном?

— Мне не нужно смывать косметику, это татуаж!

— То есть, никто никогда не сможет узнать, что спрятано под этой маской?

— Андрей! Скажи ему, чтобы меня не обижал! Что это, вообще, такое? — капризная мадам потянулась к своему «защитничку», норовя пристроиться к нему поближе. Ей покоя, видимо, не давала наша близость с Юлей.

— Света, лучше приготовь мне завтрак. Я со вчерашнего дня ничего не ел. А скоро на работу!

Андрей технично слился: сделал вид, что не слышал претензий к внешности своей мамзели. Она, очевидно, Юле проигрывала. Во всем. Зачем только сюда ее приволок? Чтобы самому же расстроиться?

— Ты заставляешь свою женщину готовить? Ну, ты даешь, мужик… Мы в каком веке-то живем?

— Света — отличная хозяйка! От ее блюд оторваться невозможно.

Сволочь. Просто урод. Он сознательно делал больно Юле. И копил себе новые баллы в пользу того, чтобы получить по роже.

— Малыш, пойдем, выберем на завтрак что-то вкусненькое? Я еще не запомнил, что ты по утрам предпочитаешь…

Сто процентов, мой малыш прекрасно разглядел, как снова искривилась намалеванная мордочка соперницы. Это должно было ее порадовать…

— Вадим. Что теперь делать?

Она присела на край кровати, уныло ковыряя пальчиками ног бахрому коврика.

— Выбрать блюда на завтрак. Доставка по утрам очень быстро работает, не переживай!

— Он же специально ее привел сюда! Чтобы я страдала! — Юля, конечно, молодец, хорошо держалась при этих двух. Но за закрытой дверью — почти сломалась.

— А ты страдаешь? Очень?

— Противно… Как ты себе представляешь — жить здесь вчетвером?

— Наслаждаться происходящим! Ты же видела, что им обоим хреново? И Андрею, и этой, как ее?

— Светлане. Это моя подруга. Бывшая…

— Ну, сделаем так, чтобы этой Свете жизнь совсем не казалась медом.

— Думаешь, получится? — Уголки ее губ никак не хотели подниматься. Упорно съезжали вниз.

— Ну, смотри. Сейчас она уже стоит у плиты. Готовит что-то… А ты что хочешь на завтрак? Давай, разбуди фантазию! Пускай она слюной подавится!

Подсунул ей телефон с приложением доставки из ресторанов.

— Выбирай. А я в душ схожу.

— В душ? Сейчас? — Такое заглядение — смотреть в ее пораженные глаза. Огромные, как блюдца…

— Ну, да. Ты же не хочешь перед ними щеголять любовником, от которого чем-то воняет?

— Хм… Ты прав. Иди.

— Ты выбирай себе, что нравится. — Принял полотенце из ее рук, пока давал наставления. — На цены не смотри, я оплачиваю. Мы должны этих двух поразить и унизить!

Ну, кто бы сомневался: стоило только закрыть шторку и включить воду, как в ванную комнату кто-то вломился.

— Спинку мне потереть хочешь? — Светлана разглядывала меня и ничуть не стеснялась. Похоже, эта стерва уже примерялась к тому, чтобы поменять свою цель. Смешная и противная баба. Но это могло бы и пригодиться… Главное, вести себя правильно.

— Я пришла руки помыть. — Она деланно опустила глаза. Типа, смутилась… на самом деле — спряталась алчный блеск в глазах.

— Ну, пожалуйста. И уходи, не люблю, когда за мной подглядывают!

Хорошо, что Юля этого не видела. Могла бы и притопить дурынду, ненароком…

Долго разглядывал себя в зеркало, решая: стоит вытираться или лучше выйти в капельках воды, как в кино показывают… Натянул белье, сверху — полотенце накинул. Чтобы добить всех сразу. Главное — Андрона с его пивным пузиком, пусть и не слишком заметным, но уже существующим.

— Милый. А нам тут уже завтрак привезли! — Юля, кажется, пришла в себя. И теперь порхала вокруг стола, распаковывая контейнеры с едой. Свежая, легкая, в тонком шелковом пеньюаре…

Мы могли бы казаться счастливой молодой семьей, если бы не унылая парочка на фоне. Светлана громыхала сковородой и крышками, Андрей пытался нарезать хлеб — и даже это выходило криво и неудачно.

— О! Клубника? Со сливками?! Да ты мысли мои читаешь, малышка!

А Юля — тот еще провокатор, когда в настроении… Главное, чтобы наши незваные «соседи» не перелопались от злости и возмущения!

На красивой посуде уже появлялись не только ягоды и фрукты, но еще и ажурные блинчики, омлет с ветчиной, овсяная каша какого-то умопомрачительного вида и аромата…

Даже я захлебнулся слюной, прекрасно зная, что могу отведать любое блюдо. Юля пританцовывала, эротично облизывая пальцы от сливок… День наполнялся все новыми смыслами и красками.

— Я не знала, что ты предпочитаешь, поэтому выбрала все, что они делают по утрам.

Обычно я ем на завтрак кофе. Растворимый. Иногда, если в гостях, туда могут попасть еще сахар и сливки… Но разве нужно кому-то знать про такие извращенные гурманские привычки?

— Я твоему вкусу полностью доверяю, милая! — Обнял ее легонько, прикоснулся губами к шее…

Черт! Надо Андрюху будет вывести за угол… и сказать ему спасибо за такой чудесный подарок!

По лицу потом тоже можно съездить, но и благодарность выразить — обязательно!

— С чего начнем? — Юля игриво макнула клубничку в пиалу со сливками, повела к моему рту…

Мой голодный глоток, наверное, слышали все: не только присутствующие на кухне, но даже соседи. И сверху, и снизу, и в ближайшем подъезде!

Рот открыл, потянулся за сладостью… А она взяла и сама слопала ягодку!

— Разве так можно поступать с людьми, котенок?

— Можно. Ты разве не знаешь, что предвкушение и ожидание только добавляют еде вкуса?

Где-то за спиной грохнула железка. Светлана зашипела, но сдержалась от матюков. Я бы на ее месте орал, как оглашенный — обожглась же, наверняка!

А потому что нечего жарить яичницу, глядя по сторонам!

Девушка в моих руках, с испачканными в сливки губами, даже не шелохнулась. Продолжила мне мило улыбаться…

— Теперь корми меня! — Никак не мог простить ей исчезнувшую клубнику…

— Начни, наверное, с чего-то посерьезнее. — Она усадила меня за стол, нежно похлопывая ручками по плечу. — Вот. Омлет. Оладьи. Салат. И добавки всякие разные…

— А ты что будешь?

— А я сейчас вообще все сама слопаю, если ты будешь тянуть и раздумывать!

И, чтобы не вызывать сомнений, наткнула на вилку кусок омлета. Тут же потянулась за салатом, и блинчик с джемом откусила…

Самое забавное: она не притворялась. Реально, жевала с аппетитом, проглатывала и принималась за новое блюдо.

— Свет. Там долго еще ждать? — Недовольный голос Андрея отвлек от созерцания вкусно завтракающей женщины. Смотреть на Юлю — удовольствие похлеще, чем самому это все пробовать!

Перевел глаза на ее муженька… И с трудом сдержался от смеха: мужик завидовал. Голодной, жадной, злой, испепеляющей завистью!

— Все сгорело! — Светка шипела от злости. — Где тут еще у вас есть сковородки?

Посудина с горелыми яйцами полетела в раковину.

— Женщина. Имейте в виду: если вы что-то здесь испортите из имущества, я с вас взыщу. Причем — с процентами.

Юле было пофигу на то, что кто-то посторонний пытается портить ее вещи. Она сейчас играла другую роль, не желая отвлекаться на мелочи. А вот я все заметил, засек и не мог спустить с рук.

— Да я сама ей новую посуду куплю! Вот еще, париться из-за какой-то дешевки!

— А зачем ты сюда пришла? Если дома все намного лучше? — Ну, так-то, ежу понятно, зачем приперлась… Но я не мог ее не уколоть, даже по такой ерунде.

— У меня дома и так все наготовлено! И завтрак, и обед, и ужин! В нормальных условиях!

Дама готовилась катиться в истерику. Чего я, в принципе, и добивался: чтобы она показала Андрею все свои скрытые способности.

— Свет, мы есть сегодня будем, вообще? Ты хотела жить в моей квартире? Вот и живи, не жалуйся!

— У тебя продукты уже закончились! Я не знаю, что можно тут еще сделать!

— Свари холодец. Уверена, Андрей оценит. Он очень любит холодцы, а я вот ему никогда их не готовила… — Юля с самым флегматичным видом потягивала капучино из стаканчика. И даже улыбалась, едва заметно, как будто случайно…

— Я должен с голоду теперь тут помереть?!

— Не знаю. — Она пожала плечами, даже не обернувшись на мужа. — Вчера Вадим все съел. Даже то, от чего ты отказывался… Наверное, я готовлю в его вкусе, а не в твоем.

— Да… Пирог был великолепный! Я чуть пальцы себе не обкусал!

— Ты и пирог сожрал? — Ого. Похоже, я задел за что-то совсем больное… Андрюха так взвился, что любо-дорого смотреть!

— Ну, может, пара кусочков осталась. Не помню… А что такое?

— Юля, да как ты посмела?!

— Андрей… — Этой женщине, все-таки, нужно идти в театральный… Так играть безразличие никто из моих знакомых не смог бы!

— Что?!

— Ты чего тут заводишься? Своди уже Свету в столовую… На кафе тебе денег жалко, но уж какую-то забегаловку найдете? И завтракай там спокойно. Не порти нам романтическое утро с Вадимом!

Глава 9

Очень сложно держать лицо и сохранять такой вид, словно тебя ничего не касается.

Это просто немыслимо, когда внутри все дрожит, и разрывает от желания надеть эту гребаную сковородку Светке на голову, а Андрея выкинуть в окно — вместе со стеклом и рамами!

И сверху еще посмотреть, убедиться, что не зацепился ни за что по дороге, что долетел туда, куда надо!

Вадим заметил, кажется, что я как-то очень сильно сжимаю вилку в руках.

— Малыш, я думаю, эта сталь не гнется. Если ты хочешь поменять посуде дизайн… Хочешь, я погрею ее над огнем?

Что бы я делала, если бы не он рядом?!

Если бы не улыбался так понимающе, с намеком?

— Думаешь, от горячей вилки будет больше толку?

— Поверь, она в любую поверхность войдет, как в масло!

Он в этот момент жевал омлет, я глотала кофе… Света и Андрей застыли на месте, как замороженные.

— Что-то я сомневаюсь… — Палец макнула в сливки и зачем-то испачкала Вадиму нос. Игриво так, что сама поразилась: я в принципе никогда ни с кем не флиртовала, а это что было сейчас?!

— Поверь, я сто раз так делал! Отлично получается!

— Вы о чем там говорите, эй? — Андрей, наверное, перезагрузился или просто отвис… Что-то начал понимать…

— Тебе какая разница? Проверь баланс на карте, выбери место, на которое хватит денег, и веди Свету на завтрак. Я же тебе все и так сказала.

— Чего это? Ты, значит, дома тут всякие лакомства ешь, а я должна по забегаловкам ходить?! — Подруженька моя наидражайшая, наконец-то, осмелилась обратиться ко мне напрямую. А до этого делала вид, что хозяйки дома вообще не существует!

— Ну, тебе же нравятся объедки? — Моей кровожадной улыбкой можно было бы пугать акул. Но Светка — существо без инстинктов, ничего не поняла.

— Кто тебе такое сказал?! Я никогда не питаюсь некачественными продуктами! — Ух, как ее подбросило от злости! А такая милая девочка, такая добрая, мне казалось…

— Я вчера своими глазами наблюдала твои предпочтения. Так себе продукт, скажу по секрету… Мало того, что уже был в употреблении… Так еще и дефекты скрытые повылазили.

— Да как ты смеешь такое говорить обо мне? — Теперь уже взвился Андрей.

А меня разобрал смех. Кто бы мог подумать: лучший способ отомстить изменнику — «похвалить» его? Так разрекламировать, чтобы новая зазноба сто раз подумала, надо ли ей такое чудо?

— А разве я что-то о тебе сказала, Андрюш? Вроде бы, ни разу твое имя не звучало…

— А что ты имела в виду?!

— У меня там щи прокисшие были в холодильнике, а вчера куда-то исчезли. Ты их съесть не мог… Значит, Света. Логично же?

— Мне не нужна твоя испорченная еда! Не наговаривай!

— А зачем тебе мой муж испорченный понадобился? — Минус один в нашей дружной компании. Светлана психанула и унеслась куда-то подальше из кухни.

— Юля, как ты себя ведешь? Не стыдно так нас оскорблять? Снова твои шуточки глупые… — Андрюха следил за зазнобой тоскливым взглядом… Но уходить не спешил: на Вадима, аппетитно жующего, он смотрел еще тоскливее.

— Ты лучше беги за ней, а потом вместе — ищите еду. Кстати… — Задумалась на секунду. Засомневалась: нужно ли выкладывать сразу все карты на стол или придержать? Чтобы добить его потом, уже настоящим танцем?

— Что — «кстати»? — Муженек догадался, что нужно пытать меня дальше.

— Имей в виду: Света сама готовить не умеет. Вот это сгоревшее яйцо — нормально, это не случайно так вышло.

— Ты врешь. Не наговаривай на подругу.

Вадим подмигнул. С намеком на свою правоту: Андрей не зря отказывался дома есть, потому что его кормили еще где-то.

— Я ее знаю со времен студенчества. Поверь, руки у Светы пристегнуты совсем не туда, куда положено. Все угощения, которыми тебя потчевали, — заслуга ее мамы. Так что готовься, милый: тебе придется жить с тещей, если не хочешь вечно голодать!

— Ах ты! Ссссс…. — Светлана явилась на пороге. — Как ты могла? Это же… настоящее предательство! Об этом только ты и знала, а теперь…

Ох, как ее накрыло. Еще чуть-чуть — и разрыдалась бы.

— Ну, что я могу тебе сказать… С моим мужем только я спала. А тут оказалось — нет.

— Это совсем другое! Это… Это…

— Конечно. Совсем другое. Я — предательница, а ты — белая и пушистая. Кто ж тут спорит?

Я безумно устала от наглости этих двоих. Какие-то скунсы вонючие, а не люди. Совести — ноль, а наглых претензий — безмерно.

Уселась на колени Вадима.

— Что, табуретка жесткая, да, малыш?

— Холодная. А ты — тепленький. Погрей меня, милый.

— Юля, вообще-то, я все вижу! — Андрей все никак не мог уйти. Опять начал права качать. Да так искренне, что я снова поразилась: где были раньше мои глаза и мозги?!

— Ну, смотри. Мне не жалко, в принципе… — Я на эту физиономию смотреть уже больше не могла. От нее начинало тошнить и потряхивать.

И жутко хотелось поплакать — от усталости, расстройства и дикого напряжения. И поорать, между прочим, тоже не мешало бы… Но это значило бы, что я дала слабину и сдалась.

— Мужик, ты реально хочешь наблюдать, как мы тут целуемся? Или просто надеешься, что немного завтрака оставим? Так ты скажи по-человечески, попроси, как нормальные вежливые люди поступают… Мы ж не звери. И не настолько жадные…

Вадим, чудесный человек, словно мысли мои читал, а может — насквозь меня видел. Очень быстро просек, что мое выступление окончено, и от гостей уже пора хоть как-нибудь избавляться. Иначе не выдержу и устрою здесь Армагеддон!

Светка в прихожей то ли падала сама, то ли роняла что-то… Шум стоял, будто там кого-то убивали. Несложно было догадаться: Андрея она точно хочет прибить. Может, не полностью, но хотя бы немного поколотит.

— Малыш, пойдем в комнату. Сделаю тебе массаж перед работой. — Вадим уверенно поднялся, заодно и меня подхватил на руки.

Остановился на секунду, наблюдая, как моя бывшая подруга пытается натянуть свою левую сандаль, на правую ногу… Ничего не сказал. Понес меня дальше.

— Укладывайся. — Уложил поверх одеяла, рядом присел.

— Вадим, ты серьезно?

— Я похож на клоуна? — Он уже разминал руки, а глазами меня ощупывал — сверху донизу. — Где у тебя жирный крем? По сухому телу будет неприятно…

— Убери от моей жены свои грабли! — Андрей ворвался в комнату. Грозный, как соседский шпиц по утрам: то ли писать очень хочет, то ли какать, то ли просто очень сильно боится всех в округе…

— У тебя там это… любовница или подруга, как правильно?

— Никак. — Муж поморщился от упоминания Светланы.

— В общем, твое «никак» сейчас поломает ноги. Нельзя ходить на каблуках, если ботинки натянуты наоборот.

— Она взрослая. Сама разберется. — Он хмуро наблюдал, как Вадим задирает майку на моей спине, мягкими движениями начинает разогревать мне мышцы. — Ты на работу опоздаешь, Юля. Всегда же торопишься, боишься, что оштрафуют… А теперь что случилось?

— Меня Вадим на машине подбросит. — Легко отмахнулась от его «заботы». А по-хорошему — хотела метнуть в него чем-нибудь тяжелым, чтобы ушел, в конце-то концов!

— Ты долго будешь продолжать этот цирк? Я все понимаю, Юль. Накосячил, поступил некрасиво и неосторожно. Был неправ.

— Вадим, щипни меня, пожалуйста, за ягодицу!

— С удовольствием! — Ждать не пришлось, он ущипнул. Так внушительно, что я даже ойкнула и дернулась.

И тут же получила шлепок по попе:

— Лежи спокойно, а то процесс нарушишь! — Погладил больное место, пожалел чуть-чуть. — А зачем ты об этом попросила?

— Думала, что сплю. Андрей не мог такое вслух произнести. Это же мне почудилось, правда?

— Это он от стресса. И с голодухи. Заговаривается, короче…

— Думаешь, пора звонить в «Скорую»? Или сразу вызывать психиатричку с санитарами?

— Юля. Вас не смущает, что я все это слышу? — Андрей продолжал удивлять. Куда подевался отважный мужчина, который никогда никому не давал спуску?! Почему он все это слушал и даже не лез в драку с Вадимом?

— Нет. Я все жду, когда тебе станет стыдно, и ты уйдешь. Или подерешься, в конце концов… Но лучше бы ушел, конечно…

Мне такой массаж еще никогда не делали. Вернее, не делали вообще никакой до нынешнего момента… Лежать бы и млеть, получать удовольствие… А вместо этого — нервотрепка с Андреем.

— Я у себя дома. И никуда не спешу.

— А может, лучше поспешить? Поискать себе работу с графиком пожестче, но с зарплатой побольше… Глядишь, быстрее выплатим ипотеку и разойдемся?

— Я не буду с тобой разводиться, даже не думай!

Где-то хлопнула дверь. С такой силой, что зашатались перила в подъезде. А лифт, наверное, снова застрял посередине…

— Ты зачем свою зазнобу расстраиваешь? Разве можно говорить такое при любовнице? Беги, догоняй теперь, пока совсем не ушла…

— Она мне не нужна. — Прозвучало что-то странное. Из прошлого: Андрей будто вспомнил, что может разговаривать по-мужски, отрывисто, резко, уверенно…

— Поздравляю. — Чуть пошевелилась, подставляя Вадиму другой бок. Ему не хватало внимания.

Поразительный мужчина этот Вадим — за что ни возьмется, все делает просто шикарно!

— С чем ты меня поздравляешь? Юля, мне надоело, прекращай уже шутить, пора поговорить серьезно!

— Иди к адвокатам, выясняй, как будет правильнее оформить развод, чтобы не пришлось продавать квартиру.

— Ладно. Я понял. Ты все еще злишься и обижаешься. Поговорим потом!

Дверь еще раз хлопнула, от этого вставший лифт заработал. Что ж, хоть какая-то польза и от Андрея случилась…

— Ну, все, Вадим, спасибо. Мне пора собираться.

Тяжесть, от которой было невозможно делать вдохи и выдохи, наконец-то, пропала. Вместе с Андреем ушла, оставив за собой свободу и пустоту.

Поерзала на кровати, пытаясь встать…

— Я сейчас на тебя сверху сяду, если будешь мешать.

— Они ушли. Можно заканчивать шоу.

Вадим какое-то время мял мои плечи молча…

— А кто тебе сказал, что шоу было для этих уродов? — И зачем-то прижался к моей спине сверху. Всем телом — горячим, тяжелым и почему-то очень приятным…

— А для кого оно было?

— Вообще-то, я нанимался твоим любовником. Не для мужа бывшего, не для этой фифы косолапой, а для тебя. — Шептал мне на ушко таким проникновенным голосом, что все волоски на коже дыбом встали. И мурашки забегали — от темечка до самого копчика.

— У тебя отлично выходит… — Сказала и забыла, что должно было звучать дальше. Вздрогнула от касания языка — где-то в районе роста волос. — Что ты творишь, Вадим?

— Капельку убираю. Она здесь явно была лишняя…

— Ты хрипишь… Простудился, что ли? — Я-то простыла, никаких сомнений. Причем, вот именно сейчас! Больше сиплости в голосе неоткуда взяться!

— Конечно. В одних трусах бродить на сквозняках! У тебя здесь двери без конца открываются, как в трамвае…

Он что-то еще бормотал, но я никак не могла уловить смысла слов — сознание уплывало.

Мое тело перевернулось на спину — я в этом никак не участвовала, Вадим все сделал сам!

И лицо подставлялось под поцелуи без всякого моего разрешения, ему просто нравилось, а я не виноватая…

Но когда горячие руки пробрались под белье и начали массировать грудь — очнулась!

— Вадим! Я замужем! Так нельзя… — под его укоряющим взглядом пришлось продолжать. — Нужно развестись сначала! Я же не такая, как они!

— Вот и славно… — Откуда-то взялся телефон. Мой собственный, недавно потерянный, кстати. Щелкнула камера. — Отличное фото. Пускай твой бывший любуется и жрет свои локти, вместо пирогов и борщей!

Глава 10

Хук с левой — это мелочи, хоть и неприятно.

А вот коленом по зубам — это жесть.

— Ай! — А дальше должна была звучать непереводимая игра слов… Но рот болел, и все слова остались внутри. Наружу вылезло только мычание.

— Я нечаянно, извини! — Юля подскочила, схватила меня за голову, пытаясь понять масштаб бедствия.

— Угу…

— Ты как-то сердито говоришь «угу». Прости меня. И пойдем, приложим что-то холодное…

Она сорвалась с места, как грациозная лань.

Рука сама, на автомате, потянулась, чтобы хлопнуть ее по упругим ягодицам: они так аппетитно торчали из-под задранного пеньюара, что только слепой или импотент не среагировал бы.

— Ты что творишь? Ай! — именно в таком порядке среагировала.

— Проверил. — Мычать комплименты — удовольствие так себе. Но и молчать нельзя — может прилететь еще куда-нибудь.

— Что проверил? Вставай, пойдем искать в холодильнике что-нибудь замороженное…

— Да все нормально у тебя. На ощупь — так же великолепно, как и на первый взгляд!

Юля вздохнула. Как-то очень тяжело и почти обреченно… И взгляд ее не таил ничего хорошего — для меня.

— Знаешь, мне кажется, что разбитая губа тебе очень идет. И чем больше распухнет — тем будешь краше.

— Серьезно?

Намек был понят. Пришлось подниматься и следовать за ней. Иначе бы точно без помощи оставила…

— Да. Ты стал такой грозный, внушительный…

— А может, снимем побои? И напишем заявление в полицию?

Юля истерически хихикнула:

— Ты решил меня посадить? За то, что дала коленкой по зубам? Я же нечаянно, и ты сам виноват, что подставился!

Она вроде как и шутила, но казалась растерянной…

— Неужели ты думаешь, что я на такое способен, Юль? — Благодарно принял кусок мяса из морозилки. Губа уже начинала припухать. Надо было ее спасать по мере возможностей.

— А на кого ты собрался писать заявление?

— На твоего муженька, само собой.

— Ну, ведь нам же никто не поверит! Доказательств — ноль!

— Зато потреплем ему нервы…

Эту мразь хотелось придавить и растереть в порошок. Не своими руками, так чужими. За что я так взъелся на чужого, в принципе, мужика? Одному лишь Богу известно… Никогда не страдал повышенным чувством справедливости, а тут накрыло внезапно…

— Черт. Вот зачем ты ему отправил это фото?

Юлин телефон истерически заголосил.

— И когда успел сменить мелодию? — Вместо нормального рингтона сейчас истошно кукарекал петух. Громко так, с надрывом…

— Это не я.

— А кто?

— Она сама, автоматически. Ты разве не знала, что сейчас в прошивку заложено: если человек — петух позорный, то он у всех так начинает орать?

— Ладно. Бог с тобой, пускай кукарекает… — Она сосредоточенно тыкала на кнопки, пытаясь разблокировать экран. — Что ты хотел, мудила? Ой…

Не зря я, все-таки, его переименовал…

— Юля! Зачем ты это делаешь? — Громкость динамиков поразила. Ор Андрюхи мог бы не услышать только глухой.

Моя разбитая губа страдала и ныла, но все равно — тянуло улыбаться.

— Что именно? — Девушка излучала приветливость и спокойствие.

— Ты хочешь, чтобы я ревновал? Зачем эти фотографии непристойные? Разве можно такое в сеть отправлять?!

— На что мне сдалась твоя ревность? К чему я ее пристегну? К счету из банка на ипотеку? Или коммуналку оплачу? Займись делами, Андрей. И оставь меня в покое…

Она говорила очень милым, почти воркующим голосом… А мне грозила кулаком в это время.

Почему-то зачесался нос… В преддверии тумаков, наверное…

— Но ведь это ты мне фото шлешь! А раньше такого никогда не делала! Значит, чего-то хочешь от меня?

— Прости. Я немного адресом ошиблась…

Пауза. И громкое, недовольное сопение из динамиков.

— А кому ты их отправить хотела?

— Конечно же, своему любовнику. Чтобы он смотрел и вспоминал…

— Юля!!!

— Что ты так орешь? И где, кстати, Света? Ей, наверное, не нравится, что ты снова со мной говоришь. Смотри, обидится и бросит тебя?

— Я думал, ты этого и добиваешься?

— Вот еще! Я хочу развод. А для этого ты должен быть счастлив.

— Я буду счастлив только с тобой, Юля! И ты не получишь развод!

Мужик на том конце провода как-то уж слишком разбушевался.

— А Света как же? Тебе не нравятся котлеты ее мамы? И прочие удовольствия?

— Свету не трогай. Она ни в чем не виновата… — Похоже, мымра их разговор подслушивала. И Андрюха начал юлить и выкручиваться.

— Иди ты на фиг, дорогой.

Она отрубила связь и задумчиво уставилась на меня.

— Знаешь что, любовь моя?

— Даже не догадываюсь. Кстати, как я выгляжу? Совсем отпадно, или нужно добавить с другой стороны, для симметрии?

— Пускай останется так. Меньше будет шансов, что пойдешь по рукам и найдешь себе другую работу, где не столько нервов…

— Я на тебя готов работать бесплатно, прелесть моя! — Аккуратно протянул к ней пальцы. Рисковал, конечно, что опять огребу… Но обошлось: Юля просто увернулась.

— Меня смущает результат, Вадим.

— Что не так? Видела, сколько волшебных эмоций всего за один вечер и утро? Кто тебе еще столько их подарит?

— Мне нужны не эмоции, а развод. Спокойный, надежный, и чтобы без вариантов отката…

— И? Разве мы не делаем все, чтобы этот развод случился?

— Мне кажется, Андрей все меньше желает разводиться… И Света ему вовсе не нужна…

Был какой-то резон в ее словах… не очень хороший и подозрительный.

— А разве это главное? — Все-таки, поймал ее. Обнял за талию. Прошелся пальцами под ребрами… Она замерла и задохнулась: очень хорошая реакция, отличная просто.

Как бы там Андрюха ни пыжился, а Юля уже больше — не его. И вряд ли когда-то на другое согласится!

— А что тогда? Ради чего вся эта нервотрепка?

— Ты убедилась, что этот человек — дерьмо. И нельзя иметь с ним ничего общего.

— Спасибо, но это было понятно и до нашего с тобой знакомства.

— Ну, представь, как тебе было бы печально бороться с ним одной? Что бы ты делала без меня?

Юля задумалась…

— Наверное, нашла бы другого любовника…

— Что?! — Нечаянно сжал ее талию чуть сильнее, чем надо бы… Как будто тоже приревновал, что ли?

— А что такое? — Юля притворялась, что ей все нипочем, но тело ее подрагивало под моими пальцами…

— Мне не нравится, когда ты говоришь такое.

— Мог бы сделать вид, что тебе безразлично…

— Зачем? Чтобы ты завтра нашла кандидата на мою замену? — Вроде бы шутил, а внутри все перевернулось от одной только мысли, что такое возможно…

— Хм… А что? Хорошая идея. Мне нравится.

— Юль… — Рыкнул, понизив голос. Не планировал — само так вышло.

— А прикинь, завтра вечером Андрюха домой придет, а у меня в гостях уже другой герой?

— Не шути так, Юля! — Хотел еще сильнее придавить к своему телу. Чтобы даже не дернулась никуда от меня.

А она, зараза такая, вывернулась и отскочила на пару шагов назад.

— Точно! Устрою кастинг! Буду ему показывать каждый день нового парня! Чтобы он совсем с ума сошел!

И язык показала. Чтобы сразу понял: идея простая и надежная, как швейцарские часы!

— Так. Женщина, иди сюда!

— Это еще зачем?

Она ускользнула в открытую дверь, но щелочку оставила. Ровно такую, чтобы протиснулась моя нога.

— Буду тебе объяснять, почему это очень плохая затея. Чтобы с первого раза поняла!

— Ты лучше надень уже на себя хоть что-нибудь, объяснятель! — Девушка указала пальцем в зеркальную створку шкафа-купе.

Мда… Я тот еще красавец… Босой, в одних трусах и с разбитой губой.

— Я тебе не нравлюсь такой, да?

— Ну, отчего же… — Юля задумчиво крутила прядку… — На роль террориста-искусителя — вполне потянешь. Кстати, проводишь меня до работы? Ну, так, чтобы прямо у дверей любезно распрощаться? С милыми шалостями и все такое?

— А зачем?

Губа саднила и напоминала: эта милая девочка — не такая уж безобидная, как может показаться на первый взгляд. Может отмочить еще что-нибудь, от чего моя презентабельная внешность еще больше пострадает…

— Светка работает со мной в одном здании. А еще у нас много общих знакомых…

— Будешь добивать ее танцем? — Сомнения закрались в голову, стоило только вспомнить, как эта ее подружайка облизывала меня жадными глазами в душевой. — Не боишься, что она тоже что-то учудит?

— Вадим, страшнее, чем они уже учудили, быть ничего не может.

— Как скажешь, милая, как скажешь.

— Мама дорогая! На время посмотри! Мне уже пора лететь на работу!

Конец ознакомительного фрагмента.