Пёс из породы хранителей

Ольга Назарова, 2020

Среди всех пород собак есть одна совершенно особая – порода псов-хранителей. Они умеют чуять опасность и недобрые намерения, невысказанную угрозу или ложь, которые могут повредить хозяину. Именно такой пёс чуть не погиб на оживлённой трассе, но его нашла и спасла та, кто станет для Урса настоящей хозяйкой. Она никому не позволить выгнать или обидеть пса, а он теперь будет охранять и защищать её, ведь в этом и есть смысл жизни пса-хранителя.

Глава 5. Очень разные люди

— Сколько? Сколько-сколько? Да вы что, издеваетесь? — Светлана аж взвизгнула в трубу, услыхав, во сколько оценивается уборка её квартиры. — Вы с такими расценками прогорите! А я к другой компании обращусь!

И в другой и в третьей и даже в десятой компании расценки её не устраивали абсолютно!

— Да подумаешь! Убраться и полы вымыть, и пыль вытереть, и окна и посуду привести в порядок, и бельё погладить! — Света кипела возмущением. Дома перешагнула через кипу белья, так и лежащего на полу и, усевшись на диване, набрала матери.

— Ну, а что ты хотела? Это не просто, да! — вздохнула та. В доме всегда уборки хватало. А сейчас особенно! Младшая приезжала по первому звонку и помогала. А теперь-то она с Алёной не разговаривает, так и помощи нет! — Приехала бы помогла мне? — без особой надежды спросила она Светлану. Ответ старшей дочери про помощь по уборке снега она помнила отлично, но попытка-то не пытка! — А что так? Отдыхать-то приезжать любишь! Любишь кататься, люби и убираться!

Ей первый раз пришло в голову, что хорошие отношения со Светланой обеспечивала беззлобная и покладистая Алёна. Это же она приезжала и убирала — полола — сажала, беззвучно гладила и стирала. Да и в квартире был безукоризненный порядок, и продукты и пироги! А сейчас какие-то малоприятные вещи выясняются… Светка-то оказывается та ещё штучка! Эта мысль крутилась у неё в голове, пока она выслушивала высказывания старшей дочки и том, как ей надоели нравоучения! От матери-то!

— Надо Алёне позвонить, нет, ей самой не буду! Ишь, моду взяла меня не слушаться! Матери позвоню, пусть она её пришлёт! — решила она. Набрала номер, высказала повеление и опешила.

— Чего с Алёной сделать? Прислать, чтобы тебе помогала? И Светке? А больше ничего не надо делать? Нет? Ты уж извини, но ты ей сама от дома отказала. Вот и справляйся. Возраст позволяет, здоровье тоже, так что вперёд! А про лодырницу свою мне и не говори! Вырастила бездельницу и хлебай теперь полной ложкой!

— Да она же работает!

— Алёна тоже работает! Ты не заметила что ли? Короче говоря, никуда она не поедет! Тем более что ты не просишь помочь, ты требуешь прислать! И чего мне в голову не приходило, что и так можно?

Выключив телефон, бабушка Алёны тихонько рассмеялась и покосилась на Урса.

— Представляешь? Они начали осознавать, что им без Алёнушки нашей неудобно! Ещё бы! Бесплатная прислуга, уборщица, повар, да ещё и спасибо можно не говорить! Ишь ты… Приспособились! Сколько раз предлагала дочке Светку научить домашними делами заниматься, готовить… Куда там! «Мама, не лезь со своими глупостями, ей это не понадобится»! Ну-ну… И отец ей говорил, что внучек обеих надо к жизни приучать! Да куда там! Света — светлая головушка, красавица, выйдет замуж за принца и станет прЫнцессой. Испоганили девчушку! Хотя я и сама виновата… — она покосилась на пса. — Я же с мужем на севере долго жила, работали много, потом отправили дочку к свекрови. На севере с маленькими детками трудно. Солнца мало, холод, фруктов нет. А свекровь у моря. Ой, как же я теперь жалею, что отпустила её! Что-то важное не дала! Не вложила! Нет, ты не думай, у меня свекровь хорошая была, а муж так и вовсе самый лучший! И что я тебе голову морочу, а пёс? Не знаешь? — она вытирала слёзы, которые постоянно наворачивались на глаза, когда она про мужа вспоминала. — А сейчас и Петька ушел. Петька это мужа друг. Самый лучший, брат его названный. Четыре месяца назад как умер. Всё я никак в себя прийти не могу… Оказалось-то, что я ничего и не знала, а он в меня всю жизнь влюблён был. Вот посмотри на меня. Я же старая совсем, муж два года назад умер, полгода прошло, Петр мне и говорит, что так мол и так, люблю тебя всю жизнь. Брат знал, ну, муж мой в смысле, но я ему поклялся, что между вами ни за что не стану! А сейчас выходи за меня! Я чуть в обморок не упала. Долго поверить не могла, всё думала, что он шутит так неудачно. Потом и вовсе его выгнала. Что ещё за глупости! Какой ещё замуж! А он настырный такой. И постоянно мне говорил, что он теперь богат, и может меня обеспечить всем, что мне в голову взбредет! Какой чудак! Мне уже скоро семьдесят, что мне надо? Мужа не вернуть. Дочку не переделать. Даже Светку отшлёпать уже поздно! Гоняла его, гоняла, а теперь вот жалею. Не, не то, что замуж не вышла, а то, что не сказала, что я его тоже любила. Только ты Урс не думай! Так-то для меня один мужчина на всём белом свете — Леша мой. Но, Петька и мне был как брат. Вот теперь и думаю, что дура, надо было хоть это сказать! А теперь-то поздно! — она закрыла лицо руками и между пальцев покатились крупные тёплые капли. Пёс очень осторожно лизнул одну, вздохнул. Слёзы он знал. Они разные бывают. Эти — от усталости и от того, что чего-то не успел, не согрел кого-то, лапу не протянул. Широкий язык прошелся по тыльной стороне ладоней, а когда удивленная Марина руки от лица убрала, то и по щекам. Пёс вообще-то опасался, что могут на него рассердиться. Но, решил, что пусть лучше сердится, чем плачет.

— Добрая ты душа, пёс! Спасибо тебе. И пожалел и умыл. И то правда, что это я? Придёт Алена, расстроится, что я плакала. Пойду, лук порежу, хоть алиби будет. Пошли-ка котлет наделаем и половину тебе скормим. А то так не по правилам! Пёс в доме, а котлет от души ещё ни разу не ел! Так, чтобы больше не влазило! И получится и тебе приятность и мне полезность, и Алёнушке меньше делать.

За котлетами настроение улучшилось, и Марина с удивлением разглядывала Урса, живо принимавшего участие во всех этапах приготовления. Разве что лук ему не нравился. Понюхал, укоризненно вздохнул, покачал головой и ушел. Не далеко, только, чтобы в нос так не шибало.

— Надо же какой ты оказался красавец! — Алёнина бабушка каждый день удивлялась, как же внучка сумела высмотреть в сумерках, на фоне бетонных ограждений серо-бурое пятно, да ещё прилично грязное. Отмывали его в тридцати водах, и это только потом выяснилось, что пёс действительно красив! Шерсть длинная, густая, широкие лапы, очень выразительная морда. Правда, сначала выражала эта самая морда по большей части тревогу. То мучительную, когда ему казалось, что Алёна ушла, оставила его и больше не вернётся, тогда он напоминал чудовище из мультика, помирающее над аленьким цветочком, то этакое тревожное ожидание собственной ошибки. Он дико боялся сделать что-то не так. Куда-то шагнуть и нарушить неведомые ему правила.

Марина Сергеевна вспомнила, как чуть сама не заплакала, когда пёс случайно сбил с журнального столика кружку, смахнув её хвостом. Он заметался, в ужасе уставился на осколки, а потом с таким отчаянием глянул на неё, что ей пришлось долго его успокаивать, уговаривать, что кружка ей вообще-то никогда не нравилась, и так даже лучше!

— Из ума я выжила. Всё мне кажется, что он понимает, то, что я говорю. И не просто как собаки понимают, а дословно! То есть вообще всё! — тут ей показалось, что что-то такое она уже слышала. Муж покойный рассказывал о собаках… — Вот ведь голова дырявая, забыла! Пенсию зря не дают! — рассмеялась Марина Сергеевна.

— На севере про нас лучше знают. Нас там больше. Жизни людей от собак там часто зависят! — думал Урс, принюхиваясь к упоительно скворчащим на сковороде котлеткам. — Как же пахнет! Интересно, а как это, столько котлет, что больше не влезет?

Павел прилетел из Красноярска очень усталым, но счастливым. Завод работал как часы, руководство довольно, дел переделано немерено, только что-то странно мама по телефону разговаривала… Ну, ничего, сейчас приедет и всё узнает. Узнал он раньше…

— Аааа, Ппппавел! Ссссосед! Ты ппприехххал! Ты ж не серчай! Не уследил я. Хоть убей не помню, куда тттвой пппёс делся!

— Не понял? — Павел похолодел. — А мама?

— Тттак она ж ногу того. Хрясь и попомллам! — сосед ещё что-то мямлил, пока не осознал, что Павела перед ним уже нет, и попросить на опохмел не получится.

— Мама!? — Павел распахнул дверь квартиры и первый, кого он увидел, был якобы пропавший Бэк! — Бэк! Ты! А мама где?

— Пашенька! Я тут.

— Мама! Что случилось? — Павел только за голову схватился, услышав, как его мама поскользнулась, сломала ногу, и оказалась без помощи одна! — А что сосед говорил, что он Бэка потерял? И кто с ним гулял?

— Потерял. Пришел без Бэка, и вовсе утверждал, что пёс в квартире. Я же не знала, что он пьёт. Сдуру ему заплатила сразу. Бэкушка где-то больше суток бегал. Забежал в школу, ему чуть отлов и полицию не вызвали, он же у нас на вид грозный.

Павел нащупал спинку стула и сел.

— Я — то даже поискать его не могла! И тут звонок! И спрашивают меня, не теряла ли я ротвейлера? Такая девушка замечательная попалась! Нашла Бэка, привезла и денег не взяла, и еще за продуктами мне сходила и Бэка выгуливала два раза!

— Фууух… — выдохнул Павел. А потом вслушался в рассказы мамы о замечательно девушке и заявил. — Мам, таких не бывает. Так что чего-то ей надо! Ты ей денег, наверное, мало давала… Я позвоню, предложу.

— Паш, ты забыл, что бывают порядочные и приличные люди!

— Да, как наш сосед-алкаш, — рассмеялся Павел. — Не сердись, я просто счастлив, что Бэк нашелся. И обещаю быть весьма тактичным. Что говорят врачи про перелом?

Павел к женщинам относился с великим скептицизмом. Женился по любви, такой, ах какой! Жену на руках носил, ограждал от любых неприятностей и огорчений, и её желание с ним развестись сначала воспринял как шутку. Посмеялся. А когда выяснил, что она уже полгода встречается с его лучшим другом, чуть не сошел с ума. Уехал на год в Красноярск, хотел подальше, но не вышло. Там пришел в себя, работал как проклятый, руководство попросило его вернуться в Москву, и он снова с головой нырнул в работу. Баб больше видеть не мог. На работе воспринимал исключительно или как специалиста или как балласт. С первыми мог общаться, сухо, строго, но мог, вторых избегал всеми силами. Квартиру, где жил с женой, разменял, добавил денег и купил новую в приличном районе, около парка. Привёз туда маму, и решил, что больше в его жизни никаких серьезных отношений не будет! Есть у него мама, и есть Бэк, купленный ещё в Красноярске по великой тоске, и вытянувший его из черной депрессии. И хватит с него! Девице он заплатит посолиднее, благо он на весьма хорошем счету, его как спеца ценят и платят. С деньгами проблем нет. А грубить ей он и правда не собирается. Она же помогла! Ну, помогла, значит, заслужила, получит деньги и всё!

Набрал номер, с удивлением обнаружив, что ему с этого номера звонили, потом сообразил, что он на заводе отключал смартфон, а она, видимо, звонила по номерам с адресника.

— Алёна? Добрый день! Я хозяин Бэка и сын Матильда Романовны. Я хотел вам заплатить за труды.

— Добрый… Что, простите?

— Ну, деньги отдать!

— Так за продукты мне Матильда Романовна сразу отдала… — растерялась Алёна.

— Я же сказал, что за труды! Ну, вы Бэка привезли, потом выгуливали…

— Мне ничего не нужно! Я не за деньги…

— А мне проще вам заплатить! — брюзгливо сказал Павел. Раньше бы Алёна совсем смутилась, мямлила бы что-то. Но, сейчас к ногам привалился осоловевший от котлет и общего блаженства Урс, и вопросительно смотрела через стол бабушка.

— Может быть вам и проще. Но, мне достаточно благодарности вашей мамы, а вы тут и вовсе не причем! — отрезала Алёна. — Я не работаю выгульщиком собак, мне хватает своего пса. Но, Бэк замечательный, и я просто помогла. Всего хорошего! — она отключила смартфон и презрительно фыркнула. — Ишь ты… Хозяин жизни! Оплатит он мне! Да ещё таким противным тоном!

Павел сидел со смартфоном в руках, хмуро глядя на экран, а потом решительно пожал плечами и удалил номер. — Было бы предложено!

Александр высматривал девицу уже давно. Неказистая такая… Пальто бабское, длинное. Замороченная училка! И надо же было двоюродному деду оставить наследство той бабе! Ишь ты… Влюблён был всю жизнь! Алекса просто трясло! Он был уверен, что всё останется ему! Он единственный родственник. Да, мать с дядей поссорилась давным-давно, дура! Нет бы поддерживать отношения. Так говорит, что у него никогда и гроша не было! А теперь вдруг выяснилось, что он на Севере отлично заработал, купил удачно акции, потом удачно продал, ещё купил, и так сыграл, что денег там очень и очень прилично! Алекс заподозрил, что тут что-то не так, когда выяснил, что у двоюродного деда, кроме старой, где он и жил, есть еще отличная квартира. И загородный дом. Да не дом — домина с участком чуть ли не в гектар. И машина хорошая. Стал приходить, вроде как по-родственному. Даже выслушивал все эти слащавые рассказы двоюродного деда о его великой любви! Бред один! Узнав о том, что дед сделал предложение той своей бабе, чуть не подавился! Куда ещё жениться-то? Совсем сдурел! Даже начал выяснять, как дурня признать недееспособным. Правда, выяснилось, что дед дурнем как раз не был, и прошел комиссию, чтобы не опротестовали завещание.

— Алекс, я вам с матерью кое-что оставил, в обиде не будете! — сказал дед. А выяснилось, что оставил-то копейки! На приличную, ну по-настоящему приличную тачку и то не хватит! А всё остальное достанется той бабе!

Алекс был в ярости! Но решил к бабе подкатиться, может, удастся надавить на совесть, или разжалобить. Стал следить, выяснил, что у той внучка проживает, и план поменялся на ходу!

— Была бы одинокая, один разговор, а так — явно для внучки вцепится! Надо обаять эту бледную моль, тогда и посмотрим! — он довольно потёр руки. План был готов!