Осенняя женщина – осенняя кошка

Ольга Назарова, 2023

Как жить дальше женщине, когда вдруг выясняется, что любимый муж уже четыре года ей изменяет из-за того, что она стала для него привычной и скучной, а ему хотелось волшебной феи и чуда? Что именно Арине нужно сделать, чтобы удержать свою жизнь на плаву, не дать ей разбиться о чужие прихоти и желания? Её рецепт довольно прост – берётся она сама, плюс осень, дача, выброшенная кем-то кошка, прогнавшая её одиночество вместе с бессонницей, но минус муж, его родственники и лишние обязанности, которые навесила на неё родня. Правда, выясняются очень интересные вещи – муж, оказывается, вовсе не готов к жизни с «феей», потому что с Ариной ему было удобнее, сын жаждет сохранения привычного комфорта, родственники со стороны мужа не жаждут его возвращения, а Аринины родители ратуют за приличия и никакого развода. Вот и получается, что на стороне Арины только её кошка, хорошие дачные соседи, подруга с ураганным темпераментом и осень, готовая подарить ей гораздо, гораздо больше потерянного…

Глава 3. Приятность вдогонку

Дверь Аринина матушка открыла пинком и гневно бросила через плечо:

— Ты бы лучше припомнила, что вы венчанные! Так что разводиться тебе никак нельзя! Это такой грех будет!

Машина разозлённых, но железно уверенных в себе родственников скрылась за дождевой завесью, и Арина вышла на крыльцо — подышать. Почему-то венчание она из вида упустила… словно те фото, обнаруженные на ноуте мужа напрочь выбили из её памяти маленький храм, где они с Сашей через день после ЗАГСа повенчались, решив, что это правильная и красивая традиция.

— Ну, и что мне теперь делать? Я с ним всё равно жить не могу! Понимаешь? — спросила Арина у кошки.

Оклик соседки из дома справа прозвучал неожиданно.

Арина вообще-то любила маленькую, лёгкую, как птичка Риточку Михайловну.

— Ариша, милая, как ты? А я слышу — машина приехала. Думаю, кто это? У тебя всё хорошо? — cоседка стояла на приступочке у своего забора, озабоченно осматривая Арину.

— Не очень…

Рита Михайловна умела слушать, а Арине очень надо было выговориться, так что следующий час Арина плакала у себя на кухне, обняв кошку, осознавшую, что её никто не выгоняет, и от облегчения тарахтевшую как трансформаторная подстанция. Рита Михайловна, спешно прибежавшая к соседке с ещё тёплой яблочной шарлоткой, сочувствовала, гладила по плечу, а по поводу венчания внезапно сказала:

— Милая, а вот про это не надо слушать кого-то там… ты в храм сходи и спроси. Не покусают же тебя там. Вот, на станции не так давно храм отреставрировали… Съезди туда, да и уточни что и как.

Рита Михайловна не задерживалась — попила чай, да и ушла, а Арина, ощутив, что не может жить в такой неизвестности, решилась последовать её совету.

В храм она заходила редко — так, свечку поставить, да и поспешить дальше по делам. Со священниками и вовсе почти не общалась, встречалась только на венчании, крещении сына, да когда дядю отпевали. Последний случай, хоть и самый печальный, как ни странно, вызвал меньше всего раздражения. А вот «собеседование» перед венчанием и крещением Тёмки, пожалуй, даже злило и её и Сашу. Они всё сердито переглядывались, мол, чего ему надо-то, этому священнику? Деньги ему заплатят, так сделай всё, как надо, да и сойдёт! Каждый раз они с Сашей из церкви выходили раздражённые, наобещав и ходить туда, и ребёнка водить хотя бы изредка. Почему-то было неловко — они же заведомо не собирались ничего выполнять. Но не всерьёз же всё это воспринимать… Подумаешь, пообещал, да и помчался по делам. А тут — надо поговорить, да ещё о серьёзном! И как быть?

Подходила Арина к тяжёлым резным дверям с опаской, словно и правда ожидала, что над ней раздастся сердитый голос неведомого священника, который во всеуслышание объявит её страшной грешницей и прогонит прочь.

Правда, когда она потянула на себя дверь, ничего такого уж пугающего не случилось, так что Арина нерешительно вошла в храм и, осмотревшись, шагнула к свечному ящику.

— Ээээ, мне бы со священником поговорить…

— С отцом Михаилом? Это можно! Он сейчас освободится и выйдет. Вы подождите немного, — посоветовала ей тётенька в белом платке.

Ждать и, правда пришлось недолго. Священник оказался молодой, невысокий, совсем не страшный. Правда, Арина посомневалась, стоит ли разговаривать с таким молодым — младше её самой, но вопрос про венчание словно комом стоял где-то у горла, и шерстяным комком давил, не давая нормально дышать, вот она и решилась.

— Очень нужно поговорить? Ну, давайте поговорим, — согласился священник.

Слушал внимательно, чуть склонив голову на плечо, переспрашивал пару раз — уточнил, как среагировал муж на её открытие, да про венчание спросил что-то, Арина от волнения даже не запомнила, что именно.

— А вопрос-то у вас какой? — невесело вздохнул он, точно определив, что сейчас вокруг этой взволнованной и бледной женщины будет море слёз.

— Мне сказали, что раз мы венчаны, то я не имею права семью разбивать! Что это страшный грех! А я не могу с ним жить, мне плохо от одной мысли про него! А я, получается, должна семью сохранять! Мы же венчаны!

Арина была уверена, что священник сейчас сердито нахмурит брови и строго велит ей возвращаться к мужу, но он уточнил:

— А вы сами-то ему не изменяли?

— Никогда даже в мыслях не было! — всхлипнула Арина.

— Ну, так получается, что семью развалили вовсе и не вы, а он. И не сейчас, а когда он вам изменил, да ещё стал это делать на постоянной основе. Что же тут сохранять? Нет, конечно, надо очень и очень хорошо подумать… Бывает, что даже несмотря на измену, сохраняются семьи. Опять же, нужно прикинуть, есть ли у вас, где жить, обдумать бытовые вопросы. Но это уж вам решать надо, не на эмоциях, а осмысленно.

От изумления у Арины аж слёзы высохли.

— А венчание? — только и спросила она.

— А что венчание? Это же не кандалы, которыми люди друг к другу навеки приковываются, а таинство, которым благословляется союз мужчины и женщины. Во время проведения этого таинства люди просят Бога помочь им быть в браке. То есть существует решение мужчины и женщины, которые хотят быть вместе, и их просьба к Богу о помощи. А когда два человека перестают быть вместе, ну, вот как в вашем случае, то и этого желания, и просьбы о помощи к Господу тоже уже нет.

— И как же теперь расторгнуть венчанный брак? — всё ещё не понимала Арина.

— Ничего не нужно расторгать — ваш супруг уже всё сделал, — ответил священник, — Понимаете, всякое в жизни случается. Бывает, ну, ошибся человек, по нетрезвому состоянию, или ещё как… Ошибся, но понимает, что страшно виноват, повторять свой поступок не собирается ни за что, и не повторяет — это один вопрос. Тут жена решает, может ли она его простить и дальше жить с ним или нет. А у вас… Ну, я уж и не знаю, зачем вам может понадобиться сохранение такого брака. Ну, разве что вам жить негде… Есть где? Ну, тогда вы же сами говорите, что даже думать о дальнейшей жизни с этим мужчиной не можете, семьи по факту нет, так зачем же себя унижать? Не стоит под ноги такому гм… мужу ложиться, чтобы о вас на постоянной основе ноги вытирали. Пусть себе живёт, как может, он взрослый, сам за свои поступки ответит, а вам надо себя в порядок приводить, жизнь выстраивать.

Он внимательно посмотрел на собеседницу, уже гораздо более оптимистично вытирающую слёзы и добавил:

— Я вам больше скажу, вы, как сторона невиновная в разводе, если встретите нового человека, с которым решите венчаться, можете в Церкви получить благословение на второе венчание. Только тогда уж не сердитесь на батюшку, что он у вас спрашивает, а нужно ли это вам? — он улыбнулся на изумление Арины и её покрасневшие щёки.

— Мы же не из любопытства спрашиваем — по необходимости. Часто идут венчаться просто для фотографий, для того чтобы праздник сделать, из-за «красивой традиции», или «чтоб скрепить накрепко», а что венчание — это не клей «Момент» и не верёвка, а большая ответственность, почему-то не все задумываются.

Обнаружить, что, оказывается, в храме, которым Арину так пугали, никто её не винит в том, что брак распался, что не обязана она ломать себя через колено и жить с мужем «любой ценой сохраняя семью», было так удивительно…

— А сын? — Арина и сама не поняла, как так получилось — она плакала, только вот словно смывались этими слезами её непонимание и гнев, смертельная обида и боль.

— А что сын? Вы же говорите, что ему почти двадцать лет — тоже взрослый уже. Если ему нужна мать как обслуга, то это не дело для мужчины. Так что всё вы правильно делаете. Родители? Бог с ними, не ваше дело их осуждать, просто не принимайте близко к сердцу их слова, тем более что они неправы.

Они долго разговаривали, и у Арины словно камни с плеч падали — вот камушек — боязнь того, что с ребёнком она как-то не так поступает. Вот, покатилась горсточка камней из-за упрёков родных, вот — глыбка ужаса из-за её венчания.

— Понимаете, у нас вера и обычаи иной раз гм… несколько путаются. Особенно, если человек в храм редко ходит. Вот скажут ему «знатоки» что-то этакое, а он давай пугаться. Куча всяких домыслов возникает. Так что вы правильно сделали, что пришли и спросили, — улыбнулся ей на прощание отец Михаил, и Арина шла из храма в абсолютно другом настроении, даже походка изменилась — так легко и спокойно ей стало.

— Вот так, оказывается. И ничего я не должна сохранять — просто потому, что этого уже не существует! А ведь и правда, не зря тогда, двадцать с лишним лет назад, священник у нас всё выспрашивал, а готовы ли мы венчаться… Наверное, он-то много таких как мы видел, понимал, что не всё так просто.

Арина шагала к машине легко и с удовольствием, даже что-то под нос мурлыкала. Потом зашла и купила еду для Дрёмы, и вспомнив, что Рита Михайловна очень любит мёд, зашла и приобрела ей баночку ароматного мёда, а ещё хорошего печенья и конфет — поблагодарить за замечательный совет, и вернулась домой, где её с нетерпением ждала Дрёма.

Правда, как выяснилось, и кроме Дрёмы ожидающих Арину хватало. Прямо скажем, некоторые аж каблуками землю рыли, так жаждали до неё добраться.

— Где ты всё ездишь? И почему телефон отключён? — возмущённый возглас свекрови едва не заставил Арину развернуть машину и нажать на газ. Чуть сдержалась, да и то, исключительно потому что в окне дома маячила серая остроухая тень.

— Телефон отключён? — невольно удивилась про себя Арина. — А! Ну, да. Я же в храм заходила, там на двери была бумажка с просьбой отключить звук у телефонов.

Она так волновалась, что машинально и вовсе гаджет выключила, напрочь позабыв об этом.

— Отключён? Сейчас включу, — ответила она возмущённой свекрови. — А вы, Оксана Борисовна, чего приехали? Да ещё с Галей?

— Как это чего мы приехали? Поговорить с тобой! Объяснить, что разводиться ты не имеешь права!

— Что вы говорите? И почему же? — с неожиданной живостью уточнила Арина.

Отношения со свекровью у неё были напряжённо-любезные. То есть, любезность с обеих сторон как бы присутствовала, но была натянута как струна, а иногда даже гудела от крайнего напряжения, грозясь лопнуть в любой момент. И именно поэтому вмешательства свекрови Арина никак не ожидала.

— Странно… я ж для неё только чуточку симпатичнее и предпочтительнее таракана! Неужели эта самая летящая дева Саши ещё меньше ей понравилась? Вот бедненькая Оксаночка Борисовна… — после такого неожиданного и славного разрешения её проблемы, Арина чувствовала себя отлично. Настолько хорошо, что даже свекровь пожалела.

— Почему? И она ещё спрашивает почему! — вступила в разговор Галя. — Мама! Скажи ей!

— О… А ей что нужно? — Арина призадумалась, пока свекровь и золовка выпаливали в воздух всевозможные междометия и воздевали руки, а потом сообразила,

— Аааа, Галя же замуж собралась. Одно дело, если она живёт с мамой в трёхкомнатной квартире и приводит туда мужа, а совсем другое, если там присутствует ещё и братец Сашенька. А если и он туда ведёт свою фею, то это уже вообще будет взрыв на макаронной фабрике в бурную погоду.

— Арина, ты что? Забыла, что вы венчались? — выпалила Галя, с видом человека, метнувшего гранату в неприятеля.

— Ты не имеешь права разводиться! Вы навеки соединены! Вот! — она постучала пальцем по руке, где обычно носят обручальное кольцо и торжествующе поджала губы.

Оксана Борисовна, сложив руки на груди, с видом Наполеона кивала головой, подтверждая каждое слово дочери. Она никогда не любила сватью — мать Арины, но сейчас была ей благодарна за своевременное напоминание такого важного обстоятельства. Про венчание сама она как-то не подумала, а ведь это верное средство удержать разбушевавшуюся невестку в семье!

Да, Арина ей не нравилась, недостойна была её Сашеньки изначально, да и вообще… вся какая-то не такая — раздражающая подспудно. Вроде как, и поругаться-то всерьёз было не за что — жили в разных квартирах, встречались нечасто, а не любила она невестку и всё тут!

Сначала Оксана Борисовна даже обрадовалась из-за того, что утрёт наглой Арине нос, высказав наконец-то всё, что накопилось за столь долгое время, и больше никогда её не увидит, но тут как-то внезапно вспомнилось, что отличная трёшка, где сейчас живет Саша, вообще-то при разводе не делится — это наследная Аринкина квартира. Да ещё припомнилось вдогонку, что дача тоже не делится по той же причине, а ипотечная двушка, которую сын с невесткой сдавали и частью гасили этой суммой ипотеку, а частью оплачивали Тёмке университет, делится пополам.

— Так и что там остаётся-то от той двушки? Да ещё за неё выплачивать сколько надо! — дошло до Оксаны Борисовны. — Сыночек, а жить ты где собираешься?

— Ну, как где? Тут! — сын, который пришёл «пожалиться о судьбинушке горькой», кивнул на пол гостиной в родимом доме, где у него, кстати, и доля имелась — просто так ведь не выгонишь.

— Как тут? — ахнула Галина, — А я? Ты что, забыл, что я замуж выхожу?

— Да мне-то что? Выходи на здоровье! — щедро разрешил Сашка.

— А мужа я куда приведу? — гневно надулась Галя.

— Вообще-то это муж тебя должен куда-то приводить, а не ты его! — напомнил Саша. — Я вот с Ариной квартиру снимал, пока на ипотечный взнос не скопили.

— Ага, снимал он! Пополам с Ариной и снимал, а у меня зарплата не такая большая! — обиделась Галя, — Да и вообще, я из дома никуда не пойду! А почему, кстати, ты к этой своей, к новой не свалишь?

Этот вопрос живо заинтересовал и Оксану Борисовну. Она была готова принять новую невестку в пику старой, но тут выяснилось, что будущая невестка-то как бы уже и так невестка… чужая.

— Да она замужем! — с досадой ответил Саша, осердясь на беспардонность матери и сестры.

Эля — это его нежность, его романтика, его полёт! Она совсем не про всё это семейное клокотание и бульканье — семейный бюджет, жилплощадь, супы и дети, дача и отпуск на море… Нет, в отпуск они как раз слетали вместе, но к норвежским фьордам, и там Саше всё казалось, что его Эля — это существо оттуда — из северных сказок. Что сейчас налетит ветер и унесёт его любимую в тёмные старые леса. Вот как ему представлялось.

Нет, Арину он сначала тоже любил — он же честный человек. Просто Арина — это что-то такое земное, изученное до последней чёрточки, привычное, как пышный утренний омлет и пироги по выходным, как выстиранные и отглаженные белоснежные рубашки, и аромат кофе, который она варила по утрам. Короче, ни малейшего признака чего-то нового, будоражащего воображение, вызывающего влюблённость.

Эля — дело другое! Возможно, именно то, что она была замужем, придавало их отношениям особый флёр, чуть терпкий и грустный аромат обречённой любви, как в каком-то красивом фильме. Правда, в последнее время Эля стала намекать на то, что она готова порвать с опостылевшим мужем и решительно связать свою судьбу с Сашей, но он старался не очень обращать на это внимание — сказано — любовь была терпкая, грустная и обречённая, значит, такой и должна оставаться!

Короче, всё должно было замереть на своих местах — Эля в грёзах и розах, а Арина — в семейных моментах, омлетах и котлетах. А оно взяло и поехало, шурша, как неумолимо оползающий песок со склона, увлекая за собой Сашу, который совершенно не хотел никаких перемен.

Ну, скажите на милость? Какие такие перемены, когда жизнь стала такая уютная, размеренная и приятная? Когда не надо убиваться на работе, стараясь заработать какую-то лишнюю копейку, чтобы заткнуть ею глотку ненасытной ипотеке, когда она вообще сама себя гасит, да ещё и денежка остаётся на оплату университета сыну.

Когда он может прийти домой в большую ухоженную квартиру, где всё так удобно и приятно, где жена и ребёнок, как раз закончивший фордыбачиться со своим подростковым возрастом и вымахавший уже выше отца… Где всё так отлично распланировано!

–Вот погасим ипотеку и Тёму переселим в ту квартиру, а то с девицами замучил — водит уже вторую, да и с той собрался расставаться! — рассуждал Саша после ужина, развалившись в любимом кресле. — И поживём для себя! Да, Аруся?

А у самого перед глазами вставала его изящная Эля — эльфочка, сказочная и воздушная, его полёт и мечта. Но… мечте тоже надо место знать. Когда мечты слишком много, она наглеет и садится на голову, мешая приёму пищи и здоровому сну, так что Саша вовсе и не планировал разводиться. Вот ещё, не хватало! Его-то как раз всё устраивало.

Более того, он был уверен, что всё устраивало и Арину. Пока она не увидела те проклятые фотки…

— И надо же мне было забыть ноут! — сердился Саша. — Вот глупец! Так проколоться…

А потом… потом он рассердился на Арину. Нет, правда! Ну, была бы она гибче, интереснее, может, и не пришлось бы ему искать кого-то ещё! Вон, Эля над собой работает в этом плане — продумывает себе и мужу путешествия, даже на выходных разнообразит досуг, они всё время куда-то ездят. Короче, ему даже завидно иной раз бывает.

— А Арина? Пришла с работы, ужин сделала и бряк в кресло. А на выходных — дача-дача-дача… Надоело! А потом… Ну, что страшного-то такого? Все мужики гуляют, а даже если нет — мечтают об этом, так что я ничего особого не сделал. Так нет, истерику устроила, а потом ещё и выгнала этой… мясорубкой! Кому сказать! Мясорубкой выгнать родного мужа! Истеричка натуральная!

Но истеричка или нет, а разводиться он не хотел ни в какую. С тем и пришёл к матери — куда же ещё, кто ж ещё сорокатрёхлетнего Сашеньку пожалеет?

— Мам, я разводиться не хочу! — озвучил он свои пожелания и мать с Галей воспряли.

— Это ж другое дело! Главное-то что? Дуру — Аринку убедить! Паааадумаешь, какая цаца. Ну, погулял мужик, и что? Прям сразу разводиться? — бухтела Оксана Борисовна, косясь на Галю, которая была за рулём.

— А вот сватья мне позвонила и правильную идейку подбросила — венчанные они! Этим и будем бить!

Уверенность Оксаны Борисовны передалась и Гале, так что ответ Арины был для них абсолютной, совершенной и кристальной неожиданностью.

— Милые мои Оксаночка Борисовна и Галочка! Ничего, что я вас так называю? Потерпите, я вас надолго не задержу. Просто ставлю в известность — я только что была в церкви, и просветили меня там о том, что я имею полное право разводиться и напрочь забыть о Саше! Просто потому, что измена, с точки зрения православия, как раз очень даже является основанием для расторжения брака. Даже одноразовая измена… я уж не говорю о четырёхгодичной, как у Сашеньки вышло. Так что забирайте своё сокровище назад и делайте с ним что хотите! Мне такое ээээ… потасканное… уже ни даром не надо, ни в придачу не пригодится! Мне с ним рядом теперь даже находиться неприятно.

Арина элегантно открыла ворота, шустро загнала на участок машину, закрыла ворота, и, проходя в калитку, жизнерадостно сообщила уже почти бывшим родственницам.

— Вы Саше передайте, что на развод я уже подала! И удачи, у-да-чи вам с новой невесткой! Надеюсь, она будет вас достойна.