Ещё тридцать восемь кошек до сорока

Ольга Назарова, 2023

Что остаётся делать девушке, если она, по мнению своей безукоризненно прекрасной родни, безнадёжная дурнушка? Ну, конечно же нянчить племянников, безотказно копаться на даче у бабушки, и вообще быть для всех удобной и беспроблемной. Даша всё это делала послушно и исполнительно пока не наткнулась в парке под дождём на двух котят. Разумеется, вся семья дружно потребовала избавиться от котят, иначе Дашу ждёт страшная судьба старой девы с сорока кошками!А вместо этого Дарья расследует пропажу важнейшего документа на работе, раскрывая заговор, грозящий ей самой, ссаживает со своей шеи родственников, заводит… нет, не ещё тридцать восемь кошек, а собаку, для которой она – последняя надежда, и выясняет, что счастье-то, оказывается, вовсе не в безукоризненной красоте.

Глава 6. Сумка с четвёртым измерением

Проходя мимо курилки, из-за неплотно закрытой двери она услышала странную фразу:

— Серые мыши только на это и годятся! — и даже успела подумать над тем, кто же у них на работе строит планы по использованию мышей и на что именно они могут годиться, и тут же забыла про это, потому что мимо на скорости, приближенной к сверхзвуковой, промчался разъяренный, рычащий что-то гневное Евгений.

Дашка вжалась в стенку и постаралась прикинуться штукатуркой.

— Могла бы так и не стараться! — подумала она, глядя вслед Евгению, — Невидимка в действии, однако…

Дальше в коридоре она натолкнулась на одну из дирплемиц — Диану, почтившую своим присутствием родную компанию.

— Чего это у нас так громко? — Диана кокетливо расстёгивала шубку, стряхивая с неё дождевые капли — ну, что делать, если шубу подарили, а тут уже и зима закончилась?

— Евгений договор ищет, — объяснила Даша. — С ЛИВами

— Аааа, ну, это мне неинтересно! — махнула рукой Диана. — Я лучше самим Женечкой пойду поинтересуюсь…

Правда, Евгений, напуганный пропажей важных документов, на то, как ему глазки строили, внимания попросту не обратил, а рванул продолжать поиски, топоча как боевой слон.

— Странно, куда договор-то делся? — задумалась Дашка. — Его же берегли, как какое-то сокровище!

К окончанию рабочего дня пропавший договор искали уже все, кто был в офисе.

Директор, позабывший про свои очередные планы «завтра после завтрака захватить мировой бизнес своей гениальной идеей», самолично обыскивал все сейфы в конторе.

— Кто взял? Кто? Вспоминайте! Этот договор на такую сумму… Елки-палки, нам его точно не переподпишут!

Когда сотрудники собрались расходиться, директор официально объявил, что, если договор не найдётся, он будет вынужден обратиться в полицию.

— Ему и так надо бы… — ворчала главбух, подвозя Дашку к метро. — Это всё как-то нехорошо попахивает! Через пару недель мы должны подписывать допник на увеличение объёма работ. Явиться к заказчикам на подписание дополнительного соглашения без нашего оригинала договора, это уже сильно рискованно, даже если бы они не были такими подозрительными и бдительными. А уж с этими их особенностями…Ой, боюсь, что нам мало не покажется…

Вечером Даша вспомнила про эти поиски, когда обнаружила, что не может найти флешку, на которой принесла расчёты.

— Ну куда? Куда могла деться флешечка-а… — ворчала она, перебирая содержимое сумки. — И что у меня там столько всего понапихано? — удивилась она.

Сумка у Даши была из серии «Слона впихать и не заметить», сестрицы и коллеги от души потешались над ней, но хозяйке сумка нравилась — Даша иногда брала с собой работу на дом, и документы отлично помещались в безразмерной сумище.

Она начала выгружать содержимое сумки на диван, потом что-то загрохотало на кухне, и Дарья шустро рванула туда.

–Да что же ты творишь, хулиган малолетний! — поругала она хитрого Марика, свалившего крышку с кастрюли на плите. Крышка сбила небольшую сковороду и теперь составила ей компанию на полу. Сам Марик брезгливо тряс лапой над утварью, видимо, доказывая им, что приличные вещи себя как лягушки не ведут

— Безобразник ты! — высказала она котёнку, подняла и ополоснула кухонных «лягушек», прихватила на всякий случай Марика, и отправилась в комнату. — Ой… Вот все мне про сумку мою рассказывали, мол и немодная, и слишком большая, и ношу я её на работу уже год, а самого-то главного про неё и не знают! — рассмеялась Дашка, — Она, оказывается, ходить умеет!

Даша подняла перевёрнутую сумку, и ожидаемо обнаружила под ней Кошу, которая с упоением добывала что-то в упоительной сумочной глубине.

— И что за любопытница такая, а? Только вот понять не могу, что ты там забыла? — она оценила маршрут, пройдённый её сумкой. Он бы очевиден — половину комнаты занимала затейливо изогнутая борозда из выпавших вещей, вещиц и прочих абсолютно необходимых предметов.

— О! Флешка нашлась! И моя старая записная книжка! — обрадовалась Даша, прежде всего поднимая документы и флешку. — Надо же, какая у меня сумка полезная! В ней как в сказке — иное измерение! Специально для потерянных вещей.

Коша воспользовалась тем, что она отвлеклась, и снова нырнула в сумку, зашуршав там чем-то.

— Да что ты творишь, хулиганка? — Дашка заглянула в сумочное нутро и помотала головой — котёнка не было видно! — Не поняла!

На её возглас из складок подкладки на дне вынырнула остроухая полосатая головёнка, вынырнула и снова спряталась, прикрывая собой особо ценную игрушку — уголок бумажки, так замечательно шуршащий, что его запросто можно было бы принять за мышку.

— Ну-ка вылезай, пока ты мне всю подкладку не изодрала! — уговаривала котёнка Дашка, не особенно расстроенная тем, что в сумке дырка. — Пааадумаешь, проблема… Зашью! Да чем ты там шуршишь?

Она сунула руку в сумочную глубину, нащупала разрыв.

— Не очень-то и большой, и как туда эта пролаза протиснулась?

Даша коснулась пальцами усатой мордочки, пощекотала у неё под подбородком, а потом почувствовала, что под пальцами что-то есть… Что-то плотное и похожее на бумагу. На несколько листов бумаги.

— Это ещё чего такое? Дно так сделали? Но зачем?

Дашка коварно выманила Кошу из норки, погремев миской для еды, положила ей и Марику угощение, чтобы не прослыть перед детьми подлой кошеобманщицей, и сунула руку с дыру.

Дорывать подкладку не хотелось, и остатки бумаги удалось вытащить, только свернув их трубкой.

Дашка развернула плотные белоснежные листы и ошеломлённо уставилась на них.

— До-го-вор! Ой, мамочки! Это же тот договор…

Дашка со страхом смотрела на договор. Стоимость этих бумажек была огромна, а важность для их её компании — колоссальна. И вот они у неё в сумке!

Она вскочила на ноги и заметалась по комнате.

— Кто-то подложил! Но зачем? Подставить меня? Да кому я нужна-то? Договор срочно надо вернуть!

Она уже схватилась за смартфон — звонить Нине Ивановне, и вдруг представила их разговор:

— Нина Ивановна, я тут абсолютно случайно в своей сумке под подкладкой обнаружила пропавший договор с ЛИВом. Я не брала, честное слово!

Дашка осознала, как это звучит, и медленно положила смартфон на столик, чуть не с ужасом уставившись на него.

— А она мне поверит? Почему она должна мне верить? Я ей кто? Дочь? Сестра? Я же просто сотрудница! А вдруг Нина подумает, что это я взяла, а после криков директора и его предупреждения про полицию струсила и решила вернуть? — Дашка крепко стиснула руки, пытаясь успокоиться. — Ещё может решить, что это такая подстава под неё, типа я её уговариваю на меня не доносить и спасти, она мне помогает договор вернуть, а директор это узнаёт, и решает, что это она взяла, или злится, что она ему про меня не сказала и её увольняет, а то и ещё чего похуже!

Нет, так делать не годилось!

Она начала ходить по комнате, машинально переступая через высыпавшиеся из сумки вещи.

— Что мне делать? Уничтожить договор? Но он нужен! Он очень нужен компании. К тому же, заказчики у нас проблемные — слишком бдительные, и в договоре было особо прописано что-то такое про обеспечение конфиденциальности… Помню, что юристы всё возмущались!

Она схватила листы и зашуршала ими, просматривая разделы договора.

— Вот оно! Приложение о конфиденциальности и неразглашении информации! — Дашка вчиталась и поёжилась. За сухими и выверенными юридическими формулировками стоял полный крах их фирмы… — Если только этот договор попадает в чужие руки, нам конец! Если речь идёт только о самих данных, то доказать, откуда именно они утекли, от нас или от самих заказчиков будет сложнее, а если наш оригинал договора пропадает и не находится — то всё, финита ля комедия! Они это буду трактовать однозначно — мы передали их информацию на сторону.

Она покосилась на календарь, висящий на стене.

— Через восемь дней директор должен ехать на подпись дополнительного соглашения. Естественно, с оригиналом договора! Если он его не привозит, то заказчики законно уточняют, а куда он делся-то? С нас требуют возврат аванса, начисляют кучу штрафов за то, что мы нарушили это проклятое условие, плюс, нас отстраняют от работ по договору с выплатой неустоек и всё, компании больше нет… Там такие гигантские суммы, что мы не выплывем!

Стало понятно, что уничтожать договор нельзя!

— Хорошо, а что мне тогда делать? — уточнила Дашка у которой похолодели руки, а ноги, кажется, пребывали где-то в районе центра холода — в Оймяконе. Нервные окончания в животе противно сворачивались в тугой клубок и катались там, вызывая острое желание переехать в туалет на постоянное место жительства.

В довершение всех прелестей Дарью на нервной почве прошиб холодный пот. — Мокрая, как мышь под веником! — пробормотала она и вспомнила, что где-то сегодня уже про мышь слышала!

— Серые мыши только на это и годятся! — повторила она вслух и зажмурилась от страха, потому что внезапно осознала — где-то совсем-совсем близко от неё изо дня в день ходили люди, которые способны разрушить её жизнь просто потому, что им так захотелось!

— Я же не узнала бы про этот договор! Нипочём не узнала бы, если бы не Коша!

Она представила, как она, ничего не подозревая, приходит на работу, а там кто-то из тех, кого она отлично знает, говорит, что видел, как она прячет в сумку какой-то явно служебный документ, как она, разумеется, уверенно это отрицает, как её просят показать сумку, а потом торжествующе вытаскивают договор!

Дашка так ярко это представила, что аж заскулила от ужаса, забилась в угол дивана, спрятала лицо в ладонях. Она отчётливо осознала, что никто ей не поможет! Отец — занят с новой любовью, мама — предательством мужа и предстоящим разводом, сёстры, ха — смешно и говорить! Бабушки-дедушки-тётушки никогда всерьёз и не относились к её работе, не веря, что у неё что-то может получаться…

Словно мало было страха и отчаяния, вьющихся вокруг, так ещё и одиночество наползало, обдавая холодом и полной безнадёгой.

— Серая, слабая и некрасивая мышь, которая только для того и нужна, чтобы её использовать в своих целях! — всхлипнула Дашка, которую пробирал озноб, — Никому не нужная мышь!

Холодный влажный нос, коснувшийся щеки, явно выражал несогласие с этим утверждением. Дашка убрала ладони и покосилась на Марика.

Он моментально прыгнул со спинки дивана и прилетел на колени хозяйки. Коша возникла откуда-то из-за подлокотника и полезла её на плечи, истошно мурлыкая и тыкаясь мордочкой в ухо, чтобы Даше было лучше слышно.

— Хорошие мои, зайчики мои! — слёзы текли уже потоками, но стало чуть легче. — Я просто испугалась, я сейчас… я сейчас подумаю и соображу, что мне делать!

Правда, перед тем как подумать, ей внезапно вспомнился её личный договор о неразглашении коммерческой тайны, подписанный при приёме на работу, и в особенности пункт о том, что она обязана будет, если что, компенсировать убытки, причиненные организации.

— Этак мне столько насчитают… — Дашка аж глаза прикрыла, а потом представила, что она вынуждена возвратиться в свою старую комнату, в квартире родителей. Котят туда точно не пустят и куда их? Её озноб сменился ощущением, что вокруг стало очень жарко! Видимо, полыхнувшая ярость прогнала отчаяние, заставляя искать выход.

— Ну, уж нет! Мышь, загнанная в угол очень даже способна защищаться. Чисто от ужаса! А я теперь не одна. Мне есть за кого волноваться! — она погладила котят. — Давай, Дарья, думай! Пусть на морде лица ничего приятного не имеется, мозги-то никто не отменял, правда? Так, будем рассуждать логически! Что мне делать? Уничтожить нельзя… Тогда как? Если я завтра приду с сумкой и договором в ней, то его могут демонстративно «найти» и мне крышка.

Она покосилась на договор, украшающий собой её столик и обрадованно закивала:

— Эврика! Возьму другую сумку и скажу, что у этой молния развалилась или… или у меня её украли!

Правда, при более подробном обдумывании, эта идея показалась уже менее гениальной.

— Ага, год я с ней хожу, ничего не разваливалось и не кралось, а тут… вуаля! Именно когда мне подложили договор что-то этакое случилось. Неее, всем остальным-то на мою сумку плевать, но как минимум одному из коллег станет понятно, что это «жжжжж» не с проста, и я договор обнаружила. И что тогда будет? Я понятия не имею, кто он, а он или они отлично меня знают! Что им стоит пойти к директору и сказать, что видели меня, упихивающую договор в сумку? Директор вызывает меня, я не признаюсь, потом вызывает полицию, потом осмотрят квартиру и найдут договор! Очаровательно просто, но мне не нравится! Нам так не подходит, а значит, будем искать другое решение.