Ещё тридцать восемь кошек до сорока

Ольга Назарова, 2023

Что остаётся делать девушке, если она, по мнению своей безукоризненно прекрасной родни, безнадёжная дурнушка? Ну, конечно же нянчить племянников, безотказно копаться на даче у бабушки, и вообще быть для всех удобной и беспроблемной. Даша всё это делала послушно и исполнительно пока не наткнулась в парке под дождём на двух котят. Разумеется, вся семья дружно потребовала избавиться от котят, иначе Дашу ждёт страшная судьба старой девы с сорока кошками!А вместо этого Дарья расследует пропажу важнейшего документа на работе, раскрывая заговор, грозящий ей самой, ссаживает со своей шеи родственников, заводит… нет, не ещё тридцать восемь кошек, а собаку, для которой она – последняя надежда, и выясняет, что счастье-то, оказывается, вовсе не в безукоризненной красоте.

Глава 1. Невидимка

Даша работала невидимкой сколько себя помнила. Нет-нет, никакой фантастики, сказочных предметов и гениальных учёных-изобретателей в её жизни не было.

Просто так получилось… Когда в семье красавицы-мамы и красавца-папы рождается первый ребёнок, от этого дитятки все ждут красоты в квадрате. Красотищщщщи! А родилась просто Дашка…

— Ничего-ничего… маленькие все такие страшненькие! — уговаривали расстроенных родителей бабушки и тётушки. — Чуть подрастёт, сами всё увидите!

Она чуть подросла.

— Ничего-ничего… это пройдёт! Ещё немнооожечко подождать нужно! Выправится, будет уууух какая! — уже чуть менее уверенно бормотали вышеуказанные персонажи.

Подождали ещё немнооожечко и ещё, и ещё…

— Эээээ, Настенька, а как это у вас с мужем такая ээээ тусклая девочка вышла? — уточнила, наконец, наименее вежливая из маминых знакомых, встретив их на улице. — Ну, совсем на вас с Колей непохожая! Такая уж невзрачная и серенькая!

Дашке было четыре года, она отлично запомнила и слова подошедшей к ним женщины, и мамину реакцию. Мама рассердилась, став ещё прекраснее, сказала что-то резкое чужой женщине, Даша не очень поняла, что именно, а потом быстро увела дочку.

Может, это и забылось бы, только вот словно кто-то кнопку нажал — так или иначе на Дашину некрасивость стали обращать внимание все, кто был знаком с её родителями.

Когда через год родились сестрицы, стало хуже. Они-то в отличии от Дашки пошли и в папу, и в маму!

— Ну, вот… первый-то блин комом вышел, а эти… ну, просто глаз не отвести! Не девочки, а красавицы! — услышала Даша, от деда, который рассматривал младших внучек, принесенных из роддома. Он вовсе не был злым или плохим человеком, просто не думал, что Даша поймёт и запомнит его слова. Взрослые так часто об этом не думают… — Надо же, такие крохи, а уже понятно, что вырастут — глаз не отвести! Не то, что…

Дашкина радость от того, что у неё появились сестрёнки, съёжилась, как проколотый иголкой воздушный шарик и забилась куда-то далеко-далеко.

— Ты что болтаешь! — шикнула на деда его жена — Дашина бабушка. — Ну, да, малышки прекрасные… — она расплывалась неудержимой восхищенной улыбкой. — Но и Дашенька у нас ээээ… славная, послушная девочка, да, милая?

— Да… — уныло согласилась Дашка, а что ей ещё оставалось?

Собственно, это была чистая правда! Бывают такие подарочные дети — никуда не лезут, куда их не просят, старательно и трудолюбиво вытирают пыль и убирают игрушки, помогают готовить, пусть даже поначалу просто переводя тесто, но потихоньку запоминая что и как нужно делать. С такими детьми родители и знать не знают о кризисах трёх-пяти-семи и так далее лет, которые почему-то пренепременно должны «выстрелить». Они возятся с младшими, учатся как-то сами, без усилий со стороны родителей, не влюбляются в неподходящих личностей, не курят по подворотням, самостоятельно поступают в институт или идут работать.

Короче, мечта, а не дети! Только вот для счастья таких детей нужно, чтобы их «подарочность» хоть немного ценили. Ну, хоть капельку.

Дашке в этом смысле не повезло — её спокойный и покладистый характер воспринимался как компенсация семье за невзрачную внешность старшей дочки, которая на фоне красавиц-сестёр становилась всё более заметной.

— Ой, ну, да… Дашутке-то нужно как следует учиться да работать устраиваться, она-то в жизни только так сможет удержаться на плаву, — важно кивали старшие родственники и их знакомые. — Парни на неё совсем внимания не обращают!

— Ой, Дашка, ну, ты уже и заучилась! — хихикали красавицы — сестрёнки, которые в свои шестнадцать лет вовсю кружили головы одноклассникам, не прилагая к этому ни малейшего усилия. — Хотя… что ещё тебе остаётся? Тебя же и на свиданки-то не приглашают!

И это была чистая, неприкрытая и весьма печальная истина. Никто не обращал на Дашу внимания, словно на неё была надета та самая шапка — невидимка! Нет, ничего неприятного в её внешности не было, так… обычная среднерусская… Из такой внешности можно сделать как русскую красавицу, так и «мышь серую обыкновенную, одну штуку» или такую вот невидимку.

Даша, разумеется, об этом раздумывала и расстраивалась. А как же! Только вот все вокруг были так свято убеждены, что ничего, кроме учёба-работа-пенсия» ей не светит, что она как-то потихоньку смирилась, тем более что представители мужского пола на неё и впрямь обращали внимания не больше, чем на стол. Нужно тебе сесть и поесть — так вот он стоит! Сосновый такой, надёжный. Четыре ноги и столешница. Стоит — не качается! Никаких изысков нет, да и не нужно. Поел, встал и пошел по своим делам. Много ли человек поевший да сытый думает про стол, который стоит на кухне? То-то и оно, что никак не думает.

— Вот так и я, как тот самый стол! — раздумывала Дарья. — Вспоминают только когда по работе нужна… Ну, оно и понятно… хороший специалист всегда нужен!

Хотя, дома она была тоже очень и очень востребована. Вот, например, на даче покопаться или с детьми посидеть!

— Дашунь, я закину Верочку! — щебетала близняшка Аня почти каждые выходные

— Дашк, я везу Валерика! — сообщала Танюша, не отставая от сестрицы.

Они-то в отличие от Дашки выскочили замуж на первых курсах института. Обе очень быстро забеременели и родили детей, взяв академические отпуска, а теперь неохотно доучивались, считая, что в жизни они и так устроены, а «корочки» нужны только для проформы. Дети, как только было можно это сделать, были устроены в садики, только вот выходные оставались некоторой проблемой.

Нет, можно было бы, конечно, и родителям внуков оставлять, только вот они частенько возражали…

— Я не подписывалась в сорок пять быть бабушкой! — возмущалась их мама, которая всё ещё оставалась дивной красавицей. — Да и ваш отец как-то на деда не тянет. Вон, Даше отвезите детей, у неё квартира отдельная, личной жизни никакой, так хоть с племянниками развлечётся.

Собственное жильё у Дарьи образовалась из-за того, что ей досталась квартира от родственника, не имеющего собственных детей, и вечно страдавшего от близняшек, которые настырно приставали к нему, с «поиграть» каждый раз, когда он приходил в гости к их родителям. Дашка никогда ни к кому не приставала, сестёр уводила подальше, приносила чай и пирог, и уходила сама. То есть давала ему возможность просто передохнуть. Видимо, именно за это он и завещал квартиру Даше — не часто можно встретить ребёнка, который тебя просто понимает.

Сестры, разумеется, оскорбились, но сообразили, что Дашкина комната теперь будет свободна, и радостно её поделили. А через пару лет, когда стремительно выскочили замуж и обзавелись детьми, поняли, что к ней можно привозить детей, освобождая себе выходные.

— Всё равно, свои ей не светят — кто ж на такую позарится! А так — хоть с малышами повозится.

Сообщали друг другу родственники, очень довольные столь удобным положением дел.

Правда, сама Даша пыталась что-то в жизни изменить. Нет, честно пыталась! Сначала она сходила к визажисту. Вышла оттуда с ощущением того, что на неё надели красивущую маску, которую она сама на себе не нарисует даже под страхом смертной казни.

— Это или всю жизнь бегать к визажисту каждое утро себе «лицо рисовать», или людей пугать… Вот пришла нормальная, местами даже красивая, а потом, на следующий день хлобысь, и мамадорогаяхтоэто? Не-не, у нас и так народ нервный, зачем ещё так-то их расстраивать?

Потом она сходила в парикмахерскую и сменила унылый хвостик на стрижку, а русый цвет волос, который её блондинки-сёстры называли мышиным, превратился в тёмно-каштановый.

— Ой, вы так изменились! — защебетала мастерица, щёлкая ножницами вокруг Даши.

— Это уж точно! Прямо сама себя не узнаю! — выдохнула Даша, судорожно соображающая, сколько раз нужно вымыть волосы, чтобы хоть немного избавиться от кошмара, царившего на её голове — цвет и стрижка сделали её похожей на измождённую звезду немого кино.

Потом, вымыв голову двадцать четыре раза за ночь и немного избавившись от рокового эффекта, Дария сидела в ванной под душем, рыдала, соображала, когда отрастёт её несчастный русый «хвостик» и думала о том, что раз наружное изменение не помогло, надо поменять что-то внутри.

— Мне ж к этому… к психу, в смысле, к психоаналитику сходить надо! — осенило её.

Она зашла так далеко, что даже сходила на консультацию! Правда, и там ей не сильно повезло… Специалист, к которому она обратилась, был явно повёрнут на зависти клиентов к окружающим и предположил, что все её проблемы именно из-за того, что она завидует своим красивым сёстрам и родителям. Затем он приплёл Фрейда, а потом сделал столь странный вывод, что Даша всерьёз решила, что может, ей и нужна помощь психоаналитика, но вот этому конкретному типу нужна экстренная помощь психиатра, возможно, даже с длительной госпитализацией в соответствующее учреждение, хотя бы для безопасности окружающих.

После этой последней попытки она шла домой под проливным дождём, плакала о загубленной жизни молодой, где у неё есть только родственники да работа и увлеклась этим процессом так, что чуть не врезалась в дерево, споткнувшись обо что-то мягкое и мокрое.

— Правильно! Мало мне, что ни один приличный и хоть сколько-нибудь трезвый мужчина на меня не смотрит, так надо чтобы ещё в ужасе шарахались от разбитой рожи! — сообщила она дереву, пытаясь отцепиться от ствола и не рухнуть на мокрый газон. — Как корова над бомболюком! — охарактеризовала она свою позицию.

Конечности с некотором усилием удалось собрать воедино, потом пришлось ловить зонтик, и только потом Дарья вспомнила, что она на что-то налетела!

— Интересно, а что это было? — практически жизнерадостно уточнила она у дерева. — Не знаешь? Вот и я не знаю! Понимаешь, мне уже всё равно! Личная жизнь пошла ко дну, пуская пузыри, сумка тоже куда-то пошла, ноги по колено мокрые, сама — как из душа, психоаналитик и то псих попался… Интересно, чтобы он сказал, если бы узнал, что я с деревом говорю? — поинтересовалась Дашка и фыркнула, представив реакцию недавнего собеседника. А потом, сфокусировалась на поисках сумки, слетевшей с плеча и плюхнувшейся, судя по звуку, в лужу.

Даша повернулась к сумке и обнаружила около неё какой-то облезлый и чрезвычайно мокрый комок, плотно прижавшийся к сумочному боку, в надежде хоть чуточку защититься от ветра и дождя, благо Дашина сумка была весьма монументальная.

— Эй, ты кто? Ээээ, кыш, то есть иди отсюда, ну, что ты сидишь-то? Это моя сумка! Иди…те отсюда!

Дарья смотрела на четыре глаза, безнадёжно уставившиеся на неё из-за сумки и медленно, но верно осознавала, что, во-первых, это даже не один котёнок, а два. Два плотно прижавшихся друг к другу котёнка, которые изо всех сил пытались сохранить хоть какие-то крохи тепла. А во-вторых, что, хотя никто не может помешать ей забрать сумку, уйти не оборачиваясь и дальше спокойно продолжить убиваться над судьбинушкой своей печальной, сделать она это попросту не может!

— Я сошла с ума? — уточнила она сама у себя. — Ну, куда мне их? У меня работа, родители-сёстры-племянники, в отпуск опять же не поедешь… Потом… они же мне раздерут диван, кресла, занавески, ещё, небось, и запах будет!

Она потихоньку подцепила кончиками пальцев ремень сумки и потянула её к себе, убеждая себя в том, что всех спасти невозможно, и вообще, ей собаки больше нравятся!

— Я лучше собачку из приюта возьму. Потом когда-нибудь… Они верные, они встречают хозяина у двери, а кошки — сами по себе. Ну, куда мне такие самипосебешки, да целых две штуки? Не-не, это мне не надо!

Даша тянула сумку, сумочное донышко рассекало водную гладь мелкой лужи, а за ним тянулись два мокрых кошачьих детёныша, которые оказались посреди аллеи просто потому, что силы закончились и идти дальше было совершенно невозможно. Почему-то чёрный бок сумки казался более тёплым, чем всё, что их окружало, вот они и пытались хоть немножечко ещё побыть рядом с ним.

— Да ёлки-палки! — Дашка смотрела на дрожащие тонкие лапы, переступающие за её сумкой, и медленно, но верно и обреченно осознавала — никуда она без ЭТОГО не уйдёт.

Попросту не получится у неё уйти самой собой — какая-то её важная часть останется тут и никогда уже к ней не вернётся! А без этой части, Дашка будет уже какая-то другая, не очень-то приятная даже для себя!

— Правильно! А я-то всё думала, что всё плохо! Ха! Плохо! Вот, пожалуйста, нате вам ещё хуже! — бормотала она, устраивая за пазухой, в тёплой курточной глубине двух мокрых, хоть выжимай, котят. — Мало того, что некрасивая, незаметная, никогда замуж не выйду, так ещё и это!

Оба экземпляра «ЭТОГО» сидели тихо, как мыши! Даже, кажется, не очень-то дышали и Дашке приходилось их регулярно проверять.

— Оооо! Я ж забыла! Что сейчас мне родители скажут и сестрицы… Ой, вот будет!

Тут она была права абсолютно и полностью! Это «ой, что» вполне было…

— Даш, чего ты трубку не берёшь? Утопла под дождём что ли? — позвонила сестра Аня. — Слуууушай, мы тут с мужем хотим на выходных по магазинам прошвырнуться, так я к тебе завтра Верусю с утра закину!

— Я не могу! Я котят подобрала, завтра в ветеринарку еду, — Даша выкупала котят и теперь кормила их курятиной.

— Че-го ты сделала? — опешила Аня. — Ко-го подобрала? Ты что, с ума сошла? Какие котята? Я тебе племянницу везу, а ты…

— Я не могу! Извини… И говорить тоже не могу! — Дашка сбросила звонок, потому что один из котят едва не упал с дивана.

Аня названивала долго, но Дашке было не до неё — пришлось срочно соображать, что приспособить в качестве кошачьего туалета.

Потом позвонила Татьяна. — Дашк… наша сестра мне сейчас какую-то глупость сказала… Что ты котят подобрала!

— Почему глупость? — пропыхтела Дарья, вылавливая из миски с тёплым бульоном урчащего от возбуждения котёнка и вытирая ему лапы.

— Да потому, что у моего Валерика аллергия на кошек! — торжествующе заявила ей Таня.

— И что?

— Как что! Ты же не могла завести кошку, если у твоего племянника аллергия! И вообще, я его завтра тебе привезу, так что не морочь голову!

— Извини, но котят я действительно подобрала, и завтра еду к ветеринару, так что Валерика везти не надо!

— Но я уже договорилась… мы с мужем в боулинг идём!

Дашка сидела на полу, держала более слабенького котёнка на руках, второй прыгал вокруг миски, пытаясь туда нырнуть, смартфон у уха верещал что-то требовательно-возмущенное, из которого ухо вылавливало отдельные перлы типа: «Никому не нужная старая дева с сорока кошками», «Заучка», «Карьеристка» — Татьяна всегда была самая несдержанная из трёх сестёр.

— Знаешь… мне до сорока ещё осталось тридцать восемь кошек, так что есть куда расти. И да, впредь, пожалуйста, спрашивай заранее, можно ли привезти ко мне племянника, а ещё лучше, занимайся им сама! Тебя ребёнок почти не видит, ты его с садика забираешь поздно, а на выходных ко мне привозишь! Да куда уж мне разбираться в воспитании детей? Ага… Ты права, своих нет, может, и не будет, зато с вашими общаюсь чаще, чем вы с Аней! Аллергия? Тем более, есть причина не привозить! Кошек, которых подобрала, выкинуть? — Дарья покосилась на котят. Они уже оба переползли ей на руки, и теперь сытые, чистые и согревшиеся, сонно моргали, как два совёнка.

Она-то собиралась отвезти их в клинику, чтобы там посмотрели, как они себя чувствуют, и кто они, коты или кошечки, а потом дать объявление «в добрые руки». Но последние полчаса кардинально изменили её позицию. — Да счассссс! Прямо бегу и падаю!

Даша смотрела на два мягких комка на руках и думала:

— А что? Да, заучка, карьеристка, серая мышь, первый блин комом… И что? Им-то всё равно! Ну, вообще всё равно, какая я! Диваны? Чехлы куплю! Занавески? Да у меня их куча, порвут — новые повешу, всё движуха! Отпуск? Я всё равно копаюсь у бабули на даче! Племянники? А у них родители есть! Что там ещё было? Собаку хотела? А кто мне потом помешает собаку взять? И вообще, у меня кто-нибудь когда-нибудь спрашивал, чего я сама-то хочу? А? Нет? Ладно же! Я сама у себя спрошу, раз больше никто не торопится! Чего ты Дашенька желаешь, а? Ну, из реальных к выполнению вещей? А желаю я свою собственную жизнь!

Дарья разошлась не на шутку, что свойственно очень спокойным людям, которых, как считают окружающие, можно доводить безнаказанно сколько угодно времени. Только вот всё имеет свой конец. Есть он и у терпения очень спокойных людей. Она думала о себе, о том, что её жизнь пусть даже без красоты,"замужа"и прочих нужных в представлении её семейства вещей, это её личная и неприкосновенная собственность, молчала, но даже её молчание звучало как-то по-другому.

Татьяна что-то такое уловила и озадаченно примолкла, а потом осторожно спросила:

— Дашка, ты что, с ума сошла, каких-то кошек оставлять?

— Нет! Я просто хотела поменять свою жизнь… Хотела и пыталась — визажист,парикмахерская, психоаналитик… ага, выловила двух задохликов и вуаля! Поменяла! — вполголоса сообщила сестрице Дашка. — А будете приставать, я подумаю о увеличении количества кошек до необходимого уровня!

— Ккаккого уровня? — опешила Таня.

— До которого мне ещё тридцать восемь штук! — фыркнула «серая мышь», укачивая на руках двух спящих котят, попавших из полного и безнадёжного отчаяния в счастье — в дом. Их собственный дом с ещё целыми диванами, занавесками и самой-пресамой, с их точки зрения красивой и замечательной хозяйкой.