Абсолютно неправильные люди. Самый лучший не рыцарь.

Ольга Назарова, 2023

Обидно, когда родственники говорят «она не в нашу породу», но активно требуют помощь, деньги, время и силы. Неприятно, когда говорят «старая дева, повернутая на животных», напрочь забывая, что Марина несколько лет назад едва-едва пережила гибель жениха. Тяжело, когда все усилия и забота о ближних, которых Марина любит, воспринимаются как должное, зато появление рядом с ней видного спутника, вызывает возмущение – как же так! Да разве же может быть у невелички – Марины такой приличный мужчина?! Её участь – работа и помощь родственникам, а вот настоящее семейное счастье и прочие радости должны достаться её младшей сестре. Только Ася достойна всего этого – ведь это именно она настоящая наследница своих бабушки и деда, «их порода».Бабушка и дед не знают, что Маринин спутник, приехавший на семейное сборище, вовсе и не жених, как он о себе говорит, а просто друг, который решил Марину выручить. Только вот, кажется, он слишком увлёкся этим процессом…

Глава 4. Плёвое дело

Когда всё детство живёшь рядом с очень-преочень эмоциональной матушкой, поневоле начинаешь слышать интонации значительно лучше, чем среднестатистический человек.

Иван мог определить настроение собеседника всего по нескольким словам, а уж по интонациям собеседниц он мог бы диссертацию написать.

То, что Марина расстроена, он понял сходу. Понял и мимолётно призадумался, не может ли это быть из-за его звонка? Ну, может, не вовремя позвонил? Но Марина была явно рада его слышать — у неё сразу изменился тон.

— У тебя всё в порядке? — осторожно уточнил он.

Марина практически никогда и никому на родичей не жаловалась. О проблемах в семье знали только родители, а тут… устала она, наверное, а ещё сработало то, что Иван спросил не для галочки. Вот сто процентов, ему можно не отвечать бодро-деловым тоном «всё отлично» или «всё окей», сияя при этом ненатурально радостной улыбкой.

Вот Марина и не стала сиять, «окейничать» или отмалчиваться.

— Нет, пожалуй, не всё. Зря ты спросил! — невесело сказала она.

— Это почему?

— Ну, я же могу и ответить, а это уныло, противно и утомительно!

— Да-ты-что? Прямо не переживу! — картинно заохал Иван. — Колись давай, чего случилось? У тебя такой тон, будто ты повышала и без того достаточную питерскую влажность.

— Нуууу, прямо и поплакать слегка нельзя! Нет, всё в порядке, просто я выяснила, что гораздо глупее, чем думала о себе раньше!

— Это повод! — согласился Иван. — Но не очень серьёзный. Так что заканчивай заболачивать местность и рассказывай.

— И рассказывать-то нечего! Полезла в семейное дело, которое в данный момент меня не касается, не согласилась с глубоким утверждением, что кошки могут выбрать отличного будущего мужа. А! Ещё не поддержала самоутверждение одного менеджера. Вот и получила выговор.

— Экзотичный перечень! Оценил! — Иван отлично понимал, что «семейные дела, которые на данный момент меня не касаются» для людей Марининого склада характера с превеликой вероятностью переходят в категорию: «Приезжай немедленно и спасай!» А что? Всё логично! Кто везёт, на том и едут. Вот Марина и везёт, и вывозит, и выговоры получает — очень полезный член семьи! Правда, истинная степень полезности таких как Марина, как правило, сильно недооценивается, и узнаётся тогда, когда по какой-то причине и везти, и вывозить, и получать человек не может или отказывается.

Они легко болтали и оба немного удивлялись этому — далеко не со всеми в принципе можно разговаривать не напрягаясь, не думая, а можно ли что-то сказать или не стоит, а поймёт ли вас собеседник.

Марина вела машину, косилась на тёмную озёрную воду справа, жалела, что не сходила искупаться на даче, и теперь уже точно не сходит — нечего ей там больше делать. Корма для животных она привезла минимум на полгода, а когда он закончится, лучше в интернет-магазине закажет, оплатит и укажет адрес бабушки и деда, раз уж сама когда-то «сосватала» им собаку и кошку с обязательством снабжать живность едой.

— Ты надолго в Питер? — наконец уточнил Иван, машинально начёсывая брюшко вальяжно привалившейся к его боку Танюты.

— Пока не знаю. Распотрошу одного мерзкого типа и вернусь, — описала план действий Марина.

— А отпуск у тебя когда?

— Уже должен был быть, но не сложилось. Начальство пообещало, что из Питера приеду и отпустят.

Иван не спросил, что она планирует, и Марина была ему за это благодарна — она-то как раз хотела к бабушке и деду на дачу приехать. Уже несколько лет хотела…

Когда Иван попрощался, и она осталась наедине со светлой питерской ночью, пришла пора аудита планов, как она это называла.

— Итак… планы на отпуск с грохотом обвалились! — строго сказала себе Марина. — На эту дачу я больше не ездок!

Была у неё детская память об одном волшебном летнем месяце, когда бабуля и дед уехали к своим знакомым, а им с родителями разрешили пожить на даче. И было в том месяце всё самое-самое прекрасное летне-безмятежное… Сосны до неба, черничники и грибы, лодочки из коры, которые так здорово вырезала из коры её мама, папина рыбалка, на которую он непременно брал Марину, и маленькая ещё Ася. Светленькая, наивная, как птенец, которая доверчивым хвостиком шлёпала за Мариной и лезла к ней на коленки, цепко обнимая за шею и сопя в ухо.

У родителей в Маринином детстве так редко получались совместные отпуска, что тот месяц она запомнила на всю жизнь. Наверное, именно поэтому и мечталось забраться в ту безмятежную детскую память, отлежаться, как загнанная зверюшка в безопасном логове, отдышаться после недавних потрясений, а заодно и бабушке с дедом помочь — они часто сетовали, что на даче нужно и то, и это, и хорошо бы Марине приехать и сделать…

— Ну, с одной стороны, пусть им Ася и её жених всё делают, а с другой — я лучше к нам на дачу поеду. Пааадумаешь, нет у нас сосен и черничников сплошным ковром, нет, и не страшно! Ельник и мох тоже очень даже приятно! Нет Финского залива? Зато есть озеро в лесу. И очень даже хорошо, что оно небольшое — там не шумно и вода пахнет хвоей!

Колёса послушно отсчитывали километры, и за спиной оставалась, но никуда не девалась детская память, когда дед мастерил с ней воздушного змея, а бабушка пекла замечательно пышные пончики.

— Ну, что тут можно сделать, если любые твои слова только раздражают? Что можно сделать с тем, что попросту не очень-то любима и нужна только когда надо спасать Асю, покупать корма, искать врача для дедовой язвы или мебель для бабушкиной кухни? Ну, ничегошеньки с этим не сделать! Вот и хватит, наверное… Есть Асенька. Взрослая, нужная, самая-самая. Ими выбранная и обожаемая — ей и карты в руки.

Натянулась до предела и лопнула невидимая ниточка целой кучи взваленных на неё обязанностей, которая как натянутый поводок тянула Марину «лезть не в своё дело». Да, никуда не делись её родные, но их собственный выбор Марина наконец-то официально и откровенно приняла к сведению.

И, словно почувствовав это, утром позвонила бабушка.

— Марина, а ты нам что, рабочих так и не нашла? Ты вчера о чём только не болтала, только по делу ни слова не сказала! — строго заметила она.

— Каких рабочих? — уточнила Марина, подкрашивая ресницы.

— Как каких? Ты что, забыла? А крышу починить? А угол просел? А…

— Нет, не нашла. И искать не буду — работы много.

— Да отпуск же у тебя будет, вот приедешь…

— Нет, не приеду. У меня другие планы.

— Марина, а крыша? А угол? — возмутилась бабушка, заподозрившая, что тут что-то как-то неладно…

— Пусть Ася займётся!

— Ася не может. Ася с Никитой на море едут.

— Вот вернутся и сделают, — Марина пожала плечами, словно бабушка могла её видеть и повторила:

— Извини, у меня другие планы.

Марина не стала слушать сетования о том, что она ведёт себя недопустимо, о том, что обязана помогать, непременную фразу об её отце, который вконец испортился и прочие обязательные элементы их разговоров.

— Бабуль, достаточно… Я делала то, что могла, так, как могла и столько, сколько могла. Теперь не могу — теперь будет делать Ася. Её очередь. Нет, она не девочка, а вполне взрослая девушка. Непрактичная? Вот на практике и научится!

Отключила Марина смартфон с ощущением, словно только что разгрузила железнодорожный состав с «чугунием».

— Ну, и как с таким настроением идти на охоту? — cпросила она у своего зеркального отражения. И сама себе строго ответила: — С азартом и ощущением, что после этой беседы всё остальное — плёвое дело!

Всё познаётся в сравнении. Вот и Марина в очередной раз пришла к такому выводу.

— Ууух, как всё просто-то, когда есть работа, в которой так очевидно и понятно, что делать! — думала она, потроша бухгалтерские базы, первичку, оборотки и отчёты.

Вокруг обеспокоенно наворачивала круги финансовый директор Всеволода — красавица лет двадцати четырёх от роду, с обязательным набором «красот и видов» — губами, бровями, бюстом и прочими непременными богатствами. По отстранённо-хмурому виду бухгалтеров было понятно и очевидно, насколько Алису Сергеевну тут любят и уважают…

— Марина, что? Наши бухгалтерши что-то напутали в отчётности? — брезгливо уточняла Алиса Сергеевна, ничуть не стесняясь присутствия этих самых сотрудниц в шаговой доступности.

— Нет, пока в отчётности серьёзных ошибок я не вижу.

— Тогда зачем вы там всё смотрите и смотрите? — недоумевала Алиса. Она четыре года назад приехала покорять Питер и покорила его настолько, что всерьёз решила — пора в Европу. Для такого прыжка нужен был трамплин, и Всеволод в этом качестве подходил ей прекрасно — денежный, щедрый, лёгкий на подъём.

Приезд аудиторши поначалу Алису насторожил только в плане её внешности — не конкурентка ли? Марина была внимательно осмотрена и признана неопасной — старая уже, лет двадцать семь уже точно есть!

Теперь эта самая Марина вызывала раздражение — чего она столько роется в этих скучных бумажках, которые Алиса подписывала не глядя?

Марина бесстрастно подняла глаза на Алису:

— Это моя работа. Да и ваша тоже. Правда?

Она уже поняла, что Сева по своему обыкновению совместил приятное с полезным и перевесил часть своей ответственности на эту глупышку с неким незаконченным экономическим образованием и явным убеждением о том, что такой красавице не пристало всякие скучные циферки считать.

Дyрoчкy Алису Марине было откровенно жаль, правда недолго, примерно до вечера, пока она не обнаружила, что в щегольской новенькой машинке Алисы весь день просидела маленькая псинка…

Собственно, Марина и не увидела бы этого, если бы не встречалась после работы с Улей. Она уже вывела машину на улицу и сразу же увидела подругу, которая сходу начала ворчать:

— Ну, зачем ты в гостиницу поехала, а? Нет, я понимаю, что это командировка, но у меня-то всё равно удобнее! Квартира-то пустая стоит, мы же теперь с Вадимом…

Ульяна не так давно стала женой Вадима, зато перед этим довольно долго с ним встречалась. Вот и получалось, что до сих пор факт кардинальных изменений в их жизни вызывал у неё некое недоверчиво-радостное изумление.

— Давай я тебе ключи сразу дам… — она полезла в сумку, но там под руками мешался смартфон, вот она его и взяла в руки.

— Уль, ну, зачем я тебе голову морочить буду? Я в гостинице отлично устроилась… — Марина услышала за спиной какой-то пронзительно-знакомый голос и невольно обернулась:

— Фуууу, ты что, гадина? ОПЯТЬ наделала? — Алиса трясла чем-то в воздухе. Какой-то тряпкой… кажется. — Да нафига он мне тебя купил? Ой, и на заднем сидении! Ах, ты…

Тряпка почему-то была очень лохматой… Марина ещё успела подумать, что можно вытирать такой? Полировать машину, что ли? И тут эта тряпка тоненько и отчаянно заверещала.

— Не поняла… Это что? Собака? — Марина и Ульяна переглянулись и глазам своим не поверили — девица отшвырнула собаку в сторону, как что-то неодушевлённое, и с руганью, неожиданной для такого фееобразного создания, полезла на заднее сидение — убирать, а то так и до мойки не доехать…

Отброшенная в сторону собачонка пронырнула под машинами и с разбегу выскочила из территории парковки, оказавшись на проезжей части.

Марина и сама не очень-то поняла, как успела выскочить из машины и перехватить псинку.

— Марина, быстро в машину и поехали отсюда! — скомандовала Ульяна. — Я сняла, как та зaрaзa выкинула cобаку, так что статья о жестоком обращении с животными ей гарантирована! — она перегнулась через водительское сидение, придержала дверцу машины, перехватила дрожащий комок из рук Марины. — Она что? Совсем того… Как можно-то? КАК так можно?

Планы посетить их любимый ресторанчик пошли прахом. Приехали в квартиру Ульяны, и пока Марина отмывала несчастное, перепуганное до истерики создание, её подруга рванула в продуктовый и в зоомагазин.

Вымытым это создание стало ещё меньше…

— Мариш, ну как вы тут? Ой, да это же совсем ещё кроха! — Ульяна поставила у дверей пакеты и уставилась на неправдоподобно маленькое существо, которое держала на руках её подруга.

Даже завернутая в несколько слоёв полотенца, собака казалась игрушечной.

— Да, йорочка миниатюрная, очень худая, да ещё и щенок практически, — мрачно кивнула Марина:

— Надеюсь, никто не видел, что я цапнула собаку финансового директора компании, которую я проверяю, но я её этой Алисе не верну!

— Я не думаю, что кто-то мог увидеть… — покачала головой Ульяна. — Я только понять не могу, она что, оставила, щенка в машине на целый день?

— Ну, справедливости ради, надо сказать, что эта красотуля прибыла не очень с утра — часов в одиннадцать. Но потом да, она была на работе — вокруг меня топотала, бухгалтерию доводила, а значит, и щенок пробыл в машине всё это время, — мрачно ответила Марина.

— Так малышка могла погибнуть от перегрева, от жажды… — ахнула Ульяна. — У той девицы нет мозгов?

— Ну, их не очень много — это однозначно! — кивнула Марина, обнаружив, что из полотенечного рулончика на неё подглядывает карий круглый глаз. — Эй, давай знакомиться?

Щенок тут же закопался назад — вглубь полотенца.

— Так, оставь её вот тут прямо в полотенце, отсюда не упадёт, — Ульяна кивнула на низенький бескаркасный пуфик, — Пусть немного в себя придёт, а мы пока с едой разберёмся.

Через полчаса волшебные запахи выманили из полотенца сначала крошечный нос, потом всю мордочку с двумя круглыми карими глазами, а потом и лохматую головёнку, настороженно завертевшуюся в поисках страшной крикучей и больно шлёпающей тётки.

Алиса в обморок бы упала от того, как именно её видела собака, которую она сама выбрала в зоомагазине, капризно потыкав в прозрачный бокс пальчиком и поныв на ухо Севику:

— Мииилый, я хаааачу, саааабааачкуу!

Правда, «саааабааачка» ей очень скоро наскучила, да и хозяйка съёмной квартиры предупредила, что никаких животных не потерпит, вот и пришлось её возить в машине на работу. Нет, сначала-то она её отвезла обратно в зоомагазин, но железная уверенность Алисы, что щенка заберут, вернув ей деньги (ачтотакого? Это же товар!) разбилась о какие-то дурацкие правила.

— Девушка, живой товар возврату и обмену не подлежит. Вот, видите, даже написано! — ничуть не впечатлённый Алисиными требованиями, персонал магазина стоял насмерть, и, как видно, не первый раз.

Пребывание противной лохматой мелочи в машине было чревато вонью и… ну, тем, что псина оставляла в салоне! Причём, и это было самое возмутительное, эта пакостница, как назло, Алису не слушалась, раз за разом повторяя всё то же самое, несмотря на все наказания.

Так что образ чудовища, накрепко запечатлённый в памяти щенка, был Алисой вообще-то полностью заслужен.

Зато Марина… Марина виделась совсем иначе! Когда голос звучит спокойно и уверенно, от рук идёт тепло, когда ты чувствуешь себя в безопасности, а эти самые руки бережно моют, гладят и дают еду, от одного запаха которой в глазах темнеет и хочется слопать всё-всё… ну, как ещё могла выглядеть Марина? Как самая-самая прекрасная на всей земле!

Йорочку покормили и она почти сразу уснула. Маленький невесомый комок на коленях Марины сопел почти беззвучно, только лапы иногда перебирали — бежали, да дёргались уши. Марина гладила ладонью шёрстку и страшное снова уходило, становилось беззубым и уже неопасным.