Василина для шейха

Ольга Мушенок, 2023

Эта история о русской девушке с наивными мечтами, которая не имела представления, насколько жестокий мир, пока не попала в самое пекло пустыни Арабских Эмиратов! В пекло, где далеки от цивилизации женщины. Где господствует патриархат, а таким девушкам, как она – нет почтения и жалости.***Меня подставили и теперь, мне придётся расплачиваться.Только вот… Цена оказалась выше чести!

Глава 11

Я скорее не узнавала себя, как и теряла всякую надежду вернуться домой. Заставили надеть чёрное платье, оно более походило на мешок, в котором я спотыкалась на каждом шагу. Голову и лицо спрятали, оставив одни глаза, дабы я не привлекла чужого внимания. Одежда вызывала дискомфорт, потливость из-за жары, я бы с тянула все эти тряпки с себя, но рядом со мной в стороне скачет на лошади тот, на кого без мурашек не посмотришь.

Я пить хочу, спать и кушать. Изнуряющая жара отнимала все силы, кости ломило и тело стало непослушным. Подалась вперёд, опуская голову на гриву серой лошади, а из рук поводья сами соскользнули и пусть я упаду, может не соберу костей после, и тогда у Эмира пропадёт интерес ко мне.

Тот с синей куфией перехватил поводья и мы остановились.

— Рамиль, устанавливайте шатры. Переночуем здесь, а рано утром отправимся в путь, — я в полуобмороке слышала его голос.

Очнулась я уже в просторном шатре в углу на какой-то тряпке, похожей на матрац. Мне не жарко, наоборот холодно, я начитана про климат в пустыни, днем солнце палит, а ночами холодно. Услышав чьи-то шаги накрылась с головой, дабы стать незаметной. Меня словно пожирал чей-то взгляд, нутром ощущала, как кто-то стоял надо мной и мысленно молилась, чтоб ушел.

— Встань, тебе поесть нужно, иначе не дотянешь до Каира, — я открыла глаза от манящего запаха жареного мяса и была права. Перед лицом стояла железная тарелка с кусочками мяса, фляга с водой и жареный хлеб, который мужчина положил в тарелку.

Я бы не раздумывая взяла её в руки и стала есть, но при других обстоятельствах. Сглотнула густую слюну и отвернулась от еды. Нет, этот Бахти не жалостливый, он для отца старается, поэтому игнорирую все, что он мне спокойно говорит:

— Будь покорной и делай, что тебе велят, иначе будет больно.

Больше не могла терпеть такой дикости и встав в рост, сняла с себя этот никчемный платок с головы, бросив его на пол, выплеснула:

— И пусть не дотяну до Каира! Это же хорошо! Я ненавижу этого старика, он такой же дикарь как и вы все! — толкнула его в грудь, но какой там, он даже с места не двинулся. Стена. У него лишь головной убор спустился на шею и я увидела его лицо полностью. Глаза его расширились в гневе и загорелись, как настоящий вулкан.

Резко схватил меня за волос сзади и я перед ним оказалась на цыпочках.

— Откуда, ты такая непокорная? Дерзкая, как необъезженная лошадь. Ну ничего, стало мне тебя придется воспитать, — больно дернул вниз к тарелке и взяв флягу в руки, насильно приставил к губам. Я захлебывалась, мои сопротивления он тут же подавлял.

— Отпусти меня, дикарь!

Удар наотмашь и грозный рык, словно сам хозяин всего Мира показывает гнев.

— Я заставлю тебя есть, — сдавил до хруста челюсть, вынуждая открыть рот, а после мне пришлось есть. Я давилась, обливалась слезами, проклиная в мыслях этого араба.

Всю ночь я не смыкала глаз. Все словно про меня забыли, оставив меня одну. Когда немного успокоилась, то решила переодеться в чистую одежду, похожую на белую ночнушку и убедившись, что никто не подглядывает, стянула платье с себя. Опустила глаза на грязные ноги, такое чувство, что землю ими рыла, но всего лишь ходила босая по песку. Принять бы ванную или душ, но мне приходится только мечтать о такой роскоши. Повернулась в угол, где лежала аккуратно сложенная чистая одежда, стала выворачивать быстро рукава и ощутив дыхание в затылок тут же обернулась, прикрыв голое тело тканью.

Он медленно обвел глазами мои ноги, поднимая их на грудь с какой-то животностью и похотью. От мысли, что увидел меня обнаженную сзади, а теперь частично и спереди видит в душе затаился страх и стыд. Весь жар прилил к щекам.

— Не смей смотреть! Отвернись! Уйди! — делаю осторожно шаг от него. Спотыкаюсь, теряя равновесие, но араб не дал упасть, придержал, схватив за плечо, а второй рукой за талию.

— Не надо, — испуганно отстранилась в угол, перешагивая препятствие.

Тяжело дышал, словно его перекрыло и тут без экстрасенсорных способностей видно, чего он захотел. Я всхлипнула, поджав губы и он тут же прищурил глаза с задумчивым взглядом и покинул шатер.

Что ещё мне придётся испытать? Я ничего не желаю. Я домой хочу к маме с папой. Должен же быть какой-то выход? Я на цыпочках подошла к выходу и там на удачу никто меня не стерег. Мне совсем не интересно, куда все ушли. Главное, что появился шанс сбежать. Страшно до дрожи во всем теле, колени тряслись, сердце выбивало трещетку, но если проскользнуть незаметно до ближайшей лошади, то считай половина препятствий пройдено.

За спиной треск костра навёл на обезумевшую мысль и она мне понравилась.

–"Я вам преподнесу такой подарок, что век не забудете!" — злорадно тихо усмехнулась.

Подожгла платок и бросила его на лежавшую шкуру, она тут же вспыхнула, а я прихватив флягу с водой вышла. Мигом побежала к лошади, которая стояла совсем рядом и сев верхом, рванула куда глядели глаза, лишь бы подальше от них. Да я поглядывала назад, шатер вспыхнул, как я и задумала. Огонь и другие рядом стоящие шатры зацепил, теперь им будет чем заняться, а когда очередь до меня дойдёт, то я уже буду далеко. Гори оно все ярким пламенем! Никто за мной не гнался, если только облака дыма, которые распространялось по ветру.

Я не позволяла лошади останавливаться. Не знаю сколько часов я уже верхом, смотрела вперед и понимала, что ни конца пустыни нет, ни края. Истерика взяла верх надо мной и я остановилась, спустившись с лошади. Ни камней, ни травы, совсем ничего живого рядом.

Солнце показало рассвет, красивый до обворожения, но с каждым часом становилось жарче. Я достала флягу с водой, открыла крышку и уже предвкушаю её вкус, никогда не подумала бы, что вода настолько вкусной может быть. Лошадь нервно дернулась и фляга с водой выпала из рук.

— Нет! — вскрикнула я, только не поделаешь ничего, вода на глазах испарилась и даже следа от неё на песке не осталось. Фляга пуста.

Изнуряющее состояние лошади тоже было заметно и через час, она завалилась на бок. Из глаз выступили слёзы, я ненавидела себя, потому что на верную смерть повела животное. Папа всегда говорил, что лошади умные создания, они видят душу человека и его боль.

— Прости, — я гладила белогривую между ушей, а та высовывая язык наружу тяжело дышала.

А потом я закричала так громко, что сорвала связки и от последних криков, слышен был хрип. На руках появились волдыри, я заживо сгорала под палящим солнцем. Мне было больно прикасаться пальцами до лица, рук и ног.

Посмотрела вдаль, где стала подниматься пыль. Что это? А из стены пыли показались всадники на лошадях и тогда, я заметила его. Того самого шейха Бахти, а выдавало его синяя куфия, она одна у него такая, остальные в чёрном головном уборе. Они кричали, а лошади под ними ревели. Неподалеку от меня на холме его преданные рабы остановились, а он двигался ко мне. Я сделала два шага назад, откуда-то же силы взялись, просто стало так страшно, отчего казалось, я и побежать смогу, лишь бы не попасться в его лапы.

Слез с лошади и величественной походкой шел ко мне. Я стала отступать и развернувшись, хотела побежать, но и шагу не вступила, как раздался шум хлыста сзади, и режущий удар пронзил до крайней степени мук. Следом второй удар последовал, я в немом крике содрогалась, свернувшись калачиком.

— У нас женщин за побег — убивают, — сказал он, а у меня от боли и страха перед ним в душе похолодело.

— Больно. Не надо, — хриплю я, — Не мучайте, лучше сразу убейте.