Пустой город

Ольга Медведева

Роман «Пустой город» больше похож на повесть, рассказывающую о сегодняшних украинцах. В нем изложены факты и реальная жизнь. С наступлением независимости, население Украины бежит в разные стороны с родной земли в поисках спокойной, безопасной жизни для своих семей. Не останавливают их трудности и обман. Они готовы отказаться от традиций, веры, предков, чтобы не возвращаться в ад. Никто не хочет назад в черную дыру Украины. Тяжело осознавать, что этот трудолюбивый народ никому не нужен.

13

Неугомонное правительство снова собиралось, заседало. Все мысли были о приближающем лете. Перенести лето на декабрь месяц ни как нельзя. Надо было думать, что с ним делать. К несчастью, казна тоже пустела. Единственное решение — пустить туристов, ну и под этот шумок, выпустить своих, пусть гуляют. Того требовали турки. Посидев, вспомнив несколько анекдотов, поделившись впечатлениями, кто, где уже успел отдохнуть, депутаты решили, что своих граждан они отпустят в Турцию отдыхать. На время объявят свою страну зеленой зоной и пусть едут, отдыхают.

На Руководителя снова давил влиятельный круг. Они диктовали свои условия. С улыбкой на лице, говорили, что включат ему счетчик, да так, что зарплаты не хватит. Он нервничал, ходил по кабинету. Друг и коллега, сидевший на этом же этаже, мало чем мог помочь. Он был хорош только в ресторанах: поддерживал пьяный разговор, сам тоже мог развлекать коллег. Его ум ни чем не отличался от ума одно партийцев. Ни у кого не было опыта в работе. Впрочем, они этим не страдали. Теперь можно управлять народом не имея ума. От него не было толку. После очередного звонка одного из олигархов, Руководителю опять приходилось звонить.

Он часто моргал, брал телефон в руки и звонил. На другом конце телефон был выключен. Руководитель нервничал и через несколько минут снова тыкал пальцем в телефон.

— Веня, родной, приезжай. — Его голос содрогался.

— Говори, что надо. — Вениамин, прикрыв глаза, ждал. — Чего я буду ехать через весь почти город, слушать тебя 5 минут, потом ехать назад.

— По телефону не могу. Дело серьезное.

— Завтра приеду. Меня нет в городе.

— Ты меня режешь на куски. — У него опять была истерика.

— Собери свои куски. Утром буду.

Вениамин выключил телефон. Примерно он знал, что сейчас хочет Руководитель. Слухи быстро разлетаются. Завтра он хотел уже ехать домой со своей дачи. Теперь рассуждал иначе. Завтра он задержится здесь, выключит телефон, спокойно проживет день. Если Руководитель будет нервничать, значит, в нем всегда будет потребность. Он вышел на веранду, оглядел свой большой сад, потянулся и забыл о Руководителе.

Руководителю ничего не оставалось делать, как ждать завтрашнего дня. «Ничего. Ничего не случится за сутки». Уговаривал он себя. Пройдясь по красной дорожке в кабинете, он снова сел в свое кресло. Сейчас он вспомнил студенческие годы. Эти беззаботные годы, когда вроде при деле и в то же время ничего не делаешь, а тебе ещё всё время дают денег на карманные расходы. Перед глазами проплыли первые КВН, друзья, с которыми было не только понимание, работа в клубе. Их объединяло на много больше. Они собирались то у одних, то у других, записывали смешные шутки, потом выкладывали их. Через годы отношения поменялись. Теперь объединяла только работа. Первая трещина образовалась, после уходя Геннадия. Коллектив требовал пояснения. Руководитель разводил руками, ничего не объясняя. Он сильно и не уговаривал остаться его. Если бы Гена остался, то, наверное, ему пришлось бы уйти. Основной состав, почти не поменялся. Теперь, чтобы не отказываться от шальных денег, они вместе работали. Уже давно ни кто, ни к кому не ходил в гости. Каждый жил, купаясь в своем болоте. Ему, как никогда, нужна поддержка друзей. Только с возрастом они уплывают в дальнее плаванье и не возвращаются оттуда. Сидя в кресле он вздыхал. Ждал завтрашнего дня.

Этот затянувшийся карантин, порядком надоел. С одной стороны: людям запрещено собираться кучками. Была тишина от демонстраций. Не болела голова у власти. Отдыхали работники полиций. В их обязанности входило смотреть, чтобы не было скоплений людей, чтобы на всех были маски. Если находились смелые, то этих смелых быстро приструнивали штрафами, размеры которых напоминали полет в космос. Люди в месяц не зарабатывали столько, сколько им выписывали. Поэтому с защитниками чиновников ни кто не спорил, не собирались, были послушными и в масках. Чиновники быстро освоили эту технику управления народом. Можно принимать решения о повышении налогов, всяких других поборов с тружеников. Хапнуть жирный кусок, который мозолил глаза, не боясь баррикад под стенами. С другой: управляющие крупных компаний, начинали подсчитывать свои убытки. Они грозили пальчиком. Мало кто из них улыбался. Надо было запускать транспорт и всё остальное. Искусственно созданный карантин — надоел всем, но против всего мира не пойдешь. Надо было терпеть. В Европе этот карантин не был таким жестким, там не останавливали транспорт. Просили, как можно реже находиться в общественных местах. Тут же — запретили всё. Кто-то спьяну ляпнул, другие, мало сообразившие, о чем идет речь — поддержали. Мол, потом будем разбираться.

Вениамин, как и обещал, приехал. Через двое суток. Пока шел от машины к воротам дачи, похожей на дворец, тошнота подступала по всему организму. Он понимал, что сейчас опять что-то надо будет выдумывать. Эти глупые вопросы не менее глупые предложения, были поперек горла. Он шел и успокаивал себя, что его визит ненадолго, через полчаса, а может раньше, если повезет, он покинет этот дом.

Руководитель ещё был дома. Он даже не успел сесть за стол завтракать. Он Веню ждал в своем кабинете. Тот же, без церемонно явился к нему домой и тоже сел за стол.

— Ну, что у тебя опять? — Тут же начал он. — Бросил всё и примчался. Жена огорчилась. Теперь 3 дня разговаривать не будет.

— Что? А ты не знаешь, что? Сезон отпусков начинается. Турция чихать хотела на все вирусы, открывает пляжи. Посол Турции сказал, если не будем принимать их самолеты, то нам дорого всё это обойдется.

— Ну, и, что. Ты та тут при чем?

— Как при чем? Ни народ пострадает, а мы будем страдать. Посол сам приезжал. Он такого наговорил… Короче, надо вылезать с карантина, а Европа — против. Мы — ни кто. Мы не можем выдвигать ультиматум. На нас все чихать хотели и давно.

— А Турция. Как они собираются открывать пляжи?

— Объявят себя зеленой зоной. Мол, нет у них вируса, тем более в воде.

Вениамин замолчал, он тщательно пережевывал пищу, поглядывал на собеседника, на лице промелькнула улыбка. Он молчал.

— Ты скажешь, что-нибудь? — Руководитель смотрел на Веню и ждал, когда тот закончит жевать.

— Что ты от меня хочешь? — Он посмотрел в упор на Руководителя. — Хочешь, чтобы я запретил карантин? Запрещаю. Ну, как, легче. — Он вздохнул. — Если Турция себя объявила в зеленой зоне, объяви ты Украину в той же зоне. Какие проблемы? Чего ты вечно панику создаешь? Я бросил дела, жену, лечу к тебе, а тут: овчина выделки не стоит.

— А Европа?

— Европа чихать на тебя хотела. Боишься Европу, сделай плавный переход: с начало желтая зона, потом зеленая, а когда время придет двигать всё назад, сделаешь опять оранжевую.

Допив кофе с бутербродом, на котором ложкой была наложена красная икра, гость встал и на ходу, попрощавшись с хозяином дома, удалился из него. Отъехав от ворот дачи, остановил машину. Не отпуская руль, он всем телом лег на него и смотрел вперед, в пространство. Он не очень любил чиновников. Через них покинул свою страну, потом забрал оттуда жену. Вот уже много лет он жил здесь, на Украине, по-прежнему считая, что народ бывшего Союза — един. Сам же давно устал писать сочинения про всех депутатов, президентов и всего остального. В его сочинениях был один положительный момент — большие гонорары, свободное существование. Он не знал, куда сейчас ехать. Как ни странно, но его руки не хотели подниматься в руля, а тело, словно приросло к нему. Его мысли прервал телефон, лежавший на сиденье. Повернув голову, прочитал — «жена». Она звонила удостовериться, что её муж нормально доехал и, что он уже порешал важные вопросы. Теперь поедет в свой цех работать. Поговорив несколько минут с женой, он выключил телефон и сжал его в своем кулаке. Он знал, что не поедет в цех работать. Вообще ни кого не хотелось видеть. Теперь в голове не было ни мыслей, ни предложений, ни желаний. Подняв тело с руля, он включил телефон, набрал номер. На том конце быстро ответили. Вениамин предложил встретиться уже в знакомом ресторане, куда подъедет через полчаса.

Когда, после 11 часов утра, Вениамин вошел в ресторан, на двери которого висела табличка с подписью «закрыто до 18.00», официант вежливо встретил его и проводил к столику, где его ждали. Приятель уже сделал заказ. Завтрак был по-армянски: мясо и много овощей.

— Здравствуй, дорогой. — Послышался вежливый и немного ласковый голос приятеля, который приподнялся, встречая гостя. — Что случилось? На тебе лица нет. Не хочу шутить. Как жена? Как дети? Они здоровы?

— Привет, Гагик. Семья здорова. Спасибо. — Вениамин присел за стол и попросил принести красного вина.

Гагик, зная, что Веня снова был у Руководителя, предложил перекусить, а уже потом приступить к делам насущным. Он всегда был в курсе всех дел, при этом ни когда не начинал разговор первым. Откуда у него была информация, ни кто не знал. Вениамин тоже не знал. Гагик казался простым, в чем-то даже душевным человеком, ни когда не кричал. Мог только взмахнуть руками для успокоения. Сейчас он внимательно рассматривал Веню, пока тот шел до столика. Его приятель был без настроения, к тому же залпом выпил почти весь фужер вина.

— Что случилось? Вино с самого утра — плохая примета. Не тяни, дорогой, говори.

— Мне наш солист, откровенно говоря, надоел. Он мне звонит по 15 раз в день. Я понимаю, что он не умеет править страной, нет опыта, навыков и всего остального. Но, сколько можно? Нет мозгов — отдай руль профессионалу. Я не знаю: кто на него давит больше, кто меньше. Только от него ни какой пользы. Пока только убытки. Казалось бы, в стране уже нечего разваливать. Но, он послушал старших товарищей, они подсказали. Разваливают дальше. Уже даже мне жалко этот народ. Ведь, в принципе, они же трудяги, привыкли пахать, как волы. Вон, подняли экономику Польши. Зачем же их топтать грязными сапогами.

В окружении Руководителя давно стали появляться новые лица, к тому же — послушные. Всем хотелось немного легкой жизни и больших денег. Те, с которыми он начинал работать, либо уходили молча, либо объясняли уход работой по специальности, или ещё лучше — возрастом.

— О чем ты говоришь? Надо думать только о своей семье. Я купил во Франции большой дом. Родители уже там. Скоро жену и детей отправлю. Всегда не будешь здесь. Заработаешь ещё денег, пока это можно и потом надо уезжать. Мы с тобой не депутаты, поэтому лови момент. Сейчас у тебя очень много денег, покупай недвижимость в Европе. Я давно на тебя смотрю, ещё 3 года назад думал, что ты уедешь на историческую Родину. А тебя, оказывается, беспокоит народ Украины, который ни кому в мире не нужен. Что тебя держит?

— Что? Не хочу учить язык. Ленивый я стал. Жена тоже не хочет учить. Мы оба владеем английским, этого хватает. Пока, для нас здесь есть работа. Работа, не требующая затраты сил. Там — придется быть скромнее.

— Значит, купи там, где будешь чувствовать себя хозяином. Жене будет хорошо. — Он посмотрел на собеседника и слегка улыбнулся. — Я всё знаю.

Да, Гагик знал, что в окрестностях Милана у Вениамина есть уже свой дом. Вениамин был из тех, кто неохотно говорил о таких покупках. О том, что творилось у него внутри, не знал ни кто. Он умел молча переживать, но при этом улыбался. Наверное, жена тоже мало знала его, она просто доверяла ему и большей частью молчала, редко встречалась с женами по работе, по цеху мужа. Она работала на дому, давала частные уроки. Репетиторство.

Вениамин с любопытством посмотрел на приятеля и тоже улыбнулся. Вопрос о своем доме он закрыл. Тему не стал развивать глупыми вопросами: откуда и когда. Было неприятно. До сей минуты, он был уверен, что ни кто не знает о покупке дома в чужой стране.

— Если придется уезжать? Чем ты там будешь заниматься?

— Открою свое дело. Возьму на работу украинцев, буду платить копейки, а они мне будут за это благодарны. Кланяются же они полякам. Вот так и будут дальше продолжать. Какая разница, в какой стране. — Он отпил вина. Ждал вопросов, которых не последовало. — Веня, ты звонил Николаю?

— Да. Его нет здесь. Он уехал к семье. В дом приходит домработница, пауков разогнать по углам.

— Кто тебе сказал? — Гогик впился глазами в Вениамина. — Я думаю, что-то произошло. Коля не подходит к телефону, но он дома. Несколько дней назад я видел, как он курил на балконе. Мне кажется, он больше не хочет работать в нашем цехе. Если он это произнесет вслух, я осуждать не буду. Человек имеет право выбирать себе жизнь, где ему лучше. Я только одного не знаю: почему он так тихо, скромно ведет себя. Что произошло, когда меня ещё у вас не было? Разное говорят, только я хочу услышать правду от тебя.

— Понимаешь. — Веня опустил глаза и собирался с мыслями. — Он дружил с Геной. Я не знаю, что произошло. Мне кажется, что Коля должен был поддержать и уйти вместе с ним, но остался. Это мои предположения. Наш клоун тогда уже стал зажраться. Кто, что, кому сказал? До сих пор вопрос. Ни кто тогда не стал спрашивать, а потом не было смысла. После его ухода Николай резко изменился. Пару раз кричал, что уйдет. Потом успокаивался и продолжал работать.

За столом наступило молчание. Оба смотрели в свои тарелки, не поднимая глаз. Казалось, что мысли посещали их головы одни и те же. Они периодически поднимали головы и улыбались друг другу. Нужна была другая тема для разрядки.

Николай, действительно, был дома, но к телефону не подходил, много курил последнее время и пил водку в одиночестве. Он был сам. Домработница приходила 2 раза в неделю, чтобы убрать квартиру и приготовить ему еду на несколько дней. Его семья, после объявления карантина, сразу уехала в Европу. Это был билет в один конец. Без лишних вопросов, в конце осени, его жена стала распродавать не нужные вещи, освобождать квартиру, оставляя только самое необходимое. Ещё 8 лет назад, он купил приличный участок в маленьком испанском городе на границе между Испанией и Португалией. В течение 2-х лет на участке вырос красивый теремок, окруженный низкорослыми елями. Этот дом отличался от местных построек не только своим видом, но и оградой, забором. Внутри сидел змей, не давая покоя. Отбросив прошлое время, он думал о семье. Последние годы он готовил себя к переезду. Ни как не мог решиться. Слишком много держало на родной земле. Настал тот случай, когда можно уехать и не приехать больше. Подумывал сразу сдать украинский паспорт, чтобы не клеймить ни себя, ни детей, рождением в этой ничтожной стране, некогда процветающей при Союзе. Через несколько дней он получит свой последний гонорар за очередной сценарий «Как разорить пенсионный фонд» и ближайшим самолетом улетит в дом, где будет восстанавливать нервную систему, пытаясь не думать о народе, которого топчут и пришедшие и прошедшие Руководители. Николай четко понимал: ничего хорошего теперь точно не будет. Руководитель, как и его предшественник, будет низко кланяться Западу, надо — упадет на четыре лапы. Народ ещё не раз пожалеет, дав ему власть и волю. « Нашли, кому доверять. — Не раз повторял он. — Слепой народ не может быть богатым». И, действительно, в их клубе всегда были пустые места. Не каждый, мог приобрести билет. К ним приходила только элита, депутаты, руководители партий. Обычный человек не мог попасть в клуб. Ни тот фасон с пустыми карманами.

Конец ознакомительного фрагмента.