Цепи Гименея

Ольга Мариуц

Гименей, бог и покровитель брака, соединяет мужчину и женщину невидимыми цепями. Но проходят годы, цепи ослабевают. Вы так и не сошлись характерами. И даже надоели друг другу до одури. И вот, наконец, развод. Но в ЗАГСе странный психолог неожиданно предлагает эксперимент: соединиться настоящей цепью и пожить две недели, ни на секунду не расставаясь. В этой ситуации это обременительно и даже опасно. Но гонорар солидный – пятьдесят тысяч долларов. И герои романа решают рискнуть. Вы можете скачать книгу «Цепи Гименея» автора Ольги Мариуц в форматах epub, fb2, pdf на телефон, андроид android, айфон iPhone, айпад iPad, а также читать онлайн без регистрации.

Глава 4

Маленький старичок, отвернувшись к окну, поливал из зеленой игрушечной лейки пальмочку. На декоративной, но все же настоящей пальмочке, агрессивно выщерив желтые зубы, сидела ненастоящая пластмассовая обезьяна.

Заметив вошедших, хозяин кабинета засуетился и бросил лейку. Он сделал быстрый приглашающий жест рукой, начал торопливо сгребать разложенные на столе бумаги и как попало засовывать их в потертый кожаный портфель, который валялся тут же.

— Удивительный бедлам, — жалобно сказал он, будто кто-то в его отсутствие тайно проник к нему в кабинет и, по вредности характера, нарочно навел этот ужасающий беспорядок.

Впрочем, он был самокритичен.

— Все от моей работоспособности, — смущенно признался он. — Все делаю что-то, делаю… А потом приходится устранять последствия этой бурной деятельности. Вот когда ничего не делаешь, тогда и полный порядок, — сделал он удивительный вывод. — Такой вот вечный круговорот бумаг в природе.

Он сунул незакрытый портфель под стол и, наконец-то, обратил к посетителям лицо, изрезанное лучистыми морщинами возле глаз. По таким морщинам обычно легко можно распознать смешливого человека.

Стас с Лизой присели. Старик, положив впереди себя руки, сцепленные в замок, с ожиданием уставился на них.

— Моя фамилия Панев, я психиатр. Слушаю вас.

— Нет, это мы вас слушаем, — сказала Лиза. — Нас направили на консультацию, которую, как нам сказали, вы должны нам дать. Но которая нам совершенно не нужна.

— А я не уверен, — ласково проворковал психиатр. — Не уверен…

— Мы не собираемся мириться, — предупредила Лиза.

— Отлично, — откликнулся он. — Если вы не собираетесь мириться, никто не вправе вас заставить.

Он был того неопределенного пожилого возраста, когда человеку с одинаковым успехом можно дать и шестьдесят с хвостиком, и все восемьдесят. Видавший виды мешковатый костюм находился в явном противоречии с белоснежной, тщательно отутюженной белой рубашкой. Неопределенного цвета галстук, завязанный неаккуратным узлом, съехал набок. Вполне возможно, если бы он не пытался ежесекундно его поправить, тот выглядел бы вполне прилично. «Такой вот круговорот…», — подумала Лиза.

— Значит, вы, молодые люди, решили развестись? — довольно весело спросил Панев.

— Ну, не пожениться же, — не скрывая иронии, которая так и норовила перейти в сарказм, сказала Лиза.

— А! Я так и думал, — обтекаемо сказал психиатр, которому почему-то понравилась реакция Лизы.

Лиза закатила глаза и решила сидеть молчаливым истуканом, пока «консультация» не будет окончена.

— Я рад, — неожиданно сказал он.

Лиза воззрилась на него с подозрительным изумлением. Общепризнанное мнение, что развод, даже чужой — не то событие, по поводу которой принято выражать открытую радость. Через минуту ее осенило, что сидящий перед ней человек — психиатр, а потому, услышав о непреклонности решения пары расторгнуть брак, будет стараться заставить изменить это решение всякими запутанными и обманными способами.

— Вы не ожидали этого услышать, верно? — сказал он, блеснув в сторону Лизы и Стаса глазами, в которых ясно просматривалась хитреца.

— Мне все равно, — равнодушно и холодно сказала Лиза. — Потому что никто не рад этому больше, чем я сама.

— Ваш брак был слишком тяжелым? — без малейшего сочувствия в голосе поинтересовался Панев.

Вероятно, он был закален ежедневными разводами. Всем не насочувствуешься.

— А как вы думаете? — ответила она вопросом на вопрос, даже не посмотрев в сторону Стаса.

— Вы тоже так считаете? — психиатр все-таки посчитал нужным выслушать обе стороны.

— Если уж мы здесь оказались… — обтекаемо сказал Стас, косясь на Лизу.

Ему не хотелось слишком уж настраивать ее против себя в последние часы их совместной жизни.

— Ясно, — до неприличия довольно сказал Панев. — Это замечательно.

— Ничего замечательного не вижу. А ваши оценки не к месту, — Лиза все-таки решила поставить на место этого маразматика. — Побыстрее делайте свое дело, мы спешим.

— Я делаю, делаю, — спокойно уверил тот, нисколько не оскорбившись. — Согласитесь, я вижу вас в первый раз, мне нужно кое-что выяснить. Вы уже написали заявления?

— Конечно, — сказала Лиза. — И если вы долго нас не задержите…

— Долго я вас не задержу.

Он взял из рук Лизы и Стаса исписанные листы, надел на нос очки в тонкой позолоченной оправе и погрузился в чтение. В кабинете зависла тишина. Психиатр вникал в написанное, и по его виду можно было предположить, что он держит в руках не обыкновенные пошлые заявления о разводе, которые пишутся в каждом суде каждый день десятками, а увлекательное чтиво.

Через несколько минут Лиза начала терять терпение.

— Отлично! — наконец-то сказал Панев, снимая и откладывая очки. — Написано очень живо. А то все эти скучные, ничего не объясняющие «не сошлись характерами»… — он махнул рукой.

— Мы можем быть свободны? — хмуро поинтересовалась Лиза.

Ей уже начал надоедать этот спектакль.

— Еще только минуту, — сказал Панев, вновь надевая очки и внимательно вглядываясь в лица посетителей. — Но только скажите мне правду: вы, действительно, так сильно ненавидите друг друга, как это следует из заявлений?

— Не вижу смысла повторять одно и то же, — Лиза раздраженно переменила положение, показывая, что ей уже не сидится на этом стуле.

— Отлично! — еще раз сказал Панев.

— Ничего отличного в этом нет, — не выдержав, «ткнула его носом» Лиза. — Что вы заладили одно и то же? Да, мы ненавидим друг друга! Безусловно, это постыдное чувство, и мы хотим избавиться от него как можно быстрее. А вы не даете нам этого сделать, задерживая своими бессмысленными разговорами.

— Вы хотите избавиться от него как можно быстрее? — переспросил Панев, не обратив внимания на конечную часть тирады.

— Да! — почти выкрикнула Лиза. — Потому что оно душит нас! Потому что оно не дает нам свободно дышать!

— Отлично! — восхищенно выговорил Панев, и Лиза еле сдержалась, чтобы не плюнуть.

— Что вы еще хотите? — сказала она внезапно осевшим голосом. — Мы имеем право на развод.

— Никто не собирается его оспаривать, — поспешно уверил Панев.

–…и мы хотим реализовать свое право. Немедленно. И не нужно вмешиваться в нашу личную жизнь. Мы не выйдем отсюда, пока нас не разведут. Все, с меня хватит. Я не хочу больше ждать ни минуты. И никакими уговорами, никакими деньгами не заставить меня отложить мое решение.

— Еще только один вопрос, — вклинился Панев. — Вы вспомнили о деньгах. Я понимаю, вы могли сказать это сгоряча. Но, на самом деле, какая сумма могла бы заставить вас… не отменить решение, нет, а просто подождать? Ну, скажем, недели две?

— Никакие деньги в мире! — торжественно подвела черту Лиза.

— А двадцать тысяч? — быстро спросил Панев. — Хорошими, зелеными купюрами.

— Вы издеваетесь? — еще чуть-чуть, и слезы брызнули бы у нее из глаз.

— Отнюдь. Вы так удачно заговорили о деньгах, вот я и предлагаю вам двадцать тысяч за то, что вы подождете еще две недели.

— Вы, случайно, явились сюда не из сумасшедшего дома? — поинтересовалась Лиза.

— Вы на удивление проницательны, — неожиданно сказал Панев. — Я, на самом деле, проработал там почти двадцать лет, лечащим врачом.

— Вы много набрались от пациентов, доктор, — совсем уж невежливо отрезала Лиза.

— Может быть, — не стал спорить Панев. — Но я предлагаю вам двадцать тысяч за психологический эксперимент.

— О каком эксперименте вы говорите? — вмешался Стас, которого слезы Лизы всегда побуждали к действию.

— Хорошо, карты на стол, — психиатр резко хлопнул ладонью по столу, и Лизе со Стасом показалось, что когда он отнимет руку, на гладкой полированной поверхности останется игральная карта. — Я, действительно, намерен провести некий психологический эксперимент, в котором предлагаю вам поучаствовать. Но для этого вам нужно будет отложить решение о разводе на две недели.

— В чем заключается эксперимент? — в Стасе проснулся менеджер, желающий знать весь расклад — от начала и до конца.

— Понимаете, — мягко сказал Панев. — Я давно бьюсь над отношениями двоих людей, скрепленными узами брака.

— Вы говорили, что работали в сумасшедшем доме, — напомнила Лиза, приободренная поддержкой Стаса. — Впрочем, вероятно, разница небольшая.

— Огромная! — не расслышав в ее словах горькой иронии, не согласился Панев. — Но это не важно. Считайте, что семейные отношения — мое хобби. Я занимался исследованиями в этой сфере всю свою жизнь. И вот что выяснил…

Он пронзительно посмотрел на них.

— Многие супруги живут, десятилетиями ненавидя друг друга. Они сохраняют так называемую семью по многим причинам: деньги, квартира, социальный статус и прочая, прочая, прочая. Но я уверен: брак, в котором хоть один из супругов хоть один раз задумался о разводе, спасать не нужно.

Было странно услышать такой вывод из уст психолога. Стас посмотрел на Лизу, но она отвела глаза.

— Потому что никакие материальные ценности не в состоянии компенсировать тот моральный прессинг, который испытывают оба супруга, — досказал мысль Панев.

Лиза согласно кивнула, показывая, что уж кто-кто, а она прекрасно прочувствовала этот самый прессинг на своей собственной шкуре, а потому в состоянии оценить всю его тяжесть.

— Но это только теория, — неожиданно изрек Панев, — которая должна быть подтверждена или опровергнута. А условия эксперимента таковы: два человека, два супруга, мягко говоря, не питающие друг к другу особой симпатии, две недели находятся в непосредственной близости, без права разъединения ни на минуту — ни днем, ни ночью. Цель эксперимента: выяснить, стоят ли эти деньги, которые я вам предлагаю, того, чтобы все это вынести.

— Не стоят, — попыталась предсказать судьбу эксперимента Лиза.

— Вы вправе отказаться, — заметил Панев.

— Сколько, сколько, вы сказали, мы получим, если выдержим испытание? — переспросила Лиза.

— Двадцать тысяч. Я думаю, неплохая сумма за две недели.

— Да уж, — сдержанно согласился Стас. — Довольно неплохая.

— К тому же, вы сможете вести привычную для вас повседневную жизнь. Единственное неудобство — не разлучаться ни на минуту.

— К нас будет приставлен наблюдатель? — поинтересовалась Лиза, которая в последние секунд тридцать начала привыкать к мысли о больших деньгах.

Двадцать тысяч! Правда, скоро она сообразила, что в случае удачного исхода сможет претендовать только наполовину. Конечно, это немного расстроило ее. Но и десять тысяч, рассудила она еще через минуту, очень неплохие деньги.

— Наблюдатель к вам приставлен не будет, — сказал Панев. — Поначалу, когда эксперимент только задумывался, был такой вариант контроля. Но позже было решено от него отказаться. Вы будете связаны «цепями Гименея».

— Мы были связаны ними четыре года, — насмешливо сообщила Лиза.

— Тем не менее, — уклончиво проговорил Панев. — Но сначала позвольте вас спросить: знаете ли вы, кто такой Гименей?

— Греческий бог, — ответил Стас. — Кажется, ответственный за брак.

— Именно! — обрадовался познаниям своего клиента Панев. — Божество брака, освященного религией и законом. В отличие от Эрота, бога свободной любви. Гименей изображался прекрасным юношей с горящим факелом в одной руке и гирляндой благоухающих цветов в другой.

«Господи, что он мелет? — подумала Лиза. — Для полного счастья нам не хватало только научно-популярной лекции по древнегреческой мифологии».

— Гименей был сыном самой прекрасной, но крайне легкомысленной богини любви Афродиты и Дионисия — непутевого покровителя всех пьющих вино. А вином, как известно, питаются безудержные и порочные страсти. Но, несмотря на такую наследственность и сплошной разврат, который подрастающий Гименей постоянно созерцал на Олимпе, он все же сумел сохранить в своей душе целомудренную чистоту и честность.

Лиза осторожно покосилась на Стаса, но тот сохранял истинное олимпийское спокойствие и невозмутимость.

— Лик Гименея всегда носил отпечаток строгости и спокойной уверенности. Это резко отличало его от лукавого и вечно ухмыляющегося Эрота, — продолжал Панев. — «Заметь, — как-то сказал брату Эрот. — На все свадьбы меня приглашают всегда наравне с тобой, и совершенно ясно, кто из нас желанней для супругов. Я приношу в брак все радости телесной любви, без которой совместная жизнь попросту невозможна…»

Стас выразительно посмотрел на Лизу, но теперь уже она приняла независимый и отстраненный вид.

— «А тебя, Гименей? Тебя терпят лишь по необходимости, отдавая слепую дань традициям. Ты лишаешь людей свободы, без которой самая пылкая любовь превращается в пепел. Ты — не что иное, как только скучный и тоскливый супружеский долг. А кому, скажи, понравится быть должником до конца дней своих?»

Надо отдать должное, рассказывал старик живо и увлекательно.

— «Сильно опечалился Гименей и почувствовал себя униженным и оскорбленным в своих самых лучших чувствах. Несколько дней он пытался найти правильный ответ на мучительный вопрос. А по прошествии этих дней отправился к кузнецу Гефесту.

«Послушай, Гефест, — сказал ему Гименей, — ты способен выковать, что угодно. Сделай мне невесомые и невидимые цепи, чтобы они никак не ощущались, но не давали возможности смертным расставаться друг с другом при внезапном первом порыве плоти, или же когда человек просто не хочет прислушаться и понять своего спутника жизни. Пусть эти цепи не дадут совершить им роковую ошибку».

— Кажется, Гефест сделал эти цепи, — сказала Лиза. — Я что-то такое слышала.

— Мало того, — радостно сообщил Панев. — Я вам их сейчас покажу.

Лиза и Стас с немым изумлением наблюдали, как старик, наклонившись, достал из-под стола свой пузатый потертый портфель и, высоко подняв, вывалил все его содержимое перед собой. Сначала посыпались бумаги, некоторые из них разлетелись по всей комнате. Затем на образовавшуюся на столе бумажную груду с мелодичным звоном улеглась неровными кольцами длинная, не менее двух метров, блестящая цепь, которая завершалась узким наручником на обоих концах.

Первой обрела утерянный дар речи Лиза.

— Вы что, не в своем уме? — прошептала она, с большим трудом заставляя себя оторвать взгляд от этой завораживающе сверкающей штуковины.

— Я предлагаю вам двоим, — торжественно вымолвил Панев, не обращая внимания на явный шок своих посетителей, — скрепиться этой цепью, и не снимать ее в течение четырнадцати дней. В случае если вы выдержите испытание…

Он полез во внутренний карман пиджака, достал оттуда увесистую пачку денег и протянул Лизе.

— Можете пересчитать.

Стас предупредительно поднял руку и заставил Лизу положить деньги на стол. Она с сожалением повиновалась. Панев удивленно уставился на него.

— Маленькое уточнение, — сказал Стас. — Каким образом все это будет оформлено? Я имею в виду — юридически? Вы дадите нам расписку?

— Я даже согласен подписать с вами полноценный, нотариально заверенный договор, — торжественно заявил Панев. — Это можно сделать сейчас же, так как нотариус находится в этом же здании. Деньги будут храниться у него, и при выполнении вами всех условий договора, вы, без всяких проволочек, ровно через четырнадцать дней, сможете их у него получить.

— А вы не боитесь, что мы вас обманем? — тихо спросила Лиза, не сводя глаз с пачки. — Например, дома снимем цепь, а потом снова ее наденем?

— А вот это исключено, — хитро улыбнулся старик. — Конструкция замка не позволит вам этого сделать. Если же в продолжение этого срока вы захотите прервать эксперимент, никто не станет вам препятствовать. Я сниму цепи по первому же вашему требованию. Это мы тоже учтем в договоре. Но тогда деньги, пардон, тю-тю! Вы их не увидите.

Лиза усердно закивала головой, всем своим видом показывая, что она целиком и полностью согласна со всеми условиями.

— Если вам нужно посоветоваться, прежде чем принять решение, я на некоторое время выйду, — предупредительно предложил Панев.

Лиза со Стасом посмотрели друг на друга и почти хором отказались:

— Не надо!