Два левых ботинка, или Буня не виноват!

Ольга Любимая, 2017

Башмачонок Буня приехал из волшебного города ухаживать за обувью, но только испортил её. Первоклассник Женя решил спасти мохнатого кроху от переэкзаменовки и вернуть всё как было. Друзей ждут приключения, чудеса Башмассии и испытания на смелость.

Глава 4. Держи! Хватай!

Не успел папа остановиться возле поликлиники, как Женя с Малинкой отстегнулись и выпрыгнули из машины.

Друзья забежали внутрь и осмотрелись. Пол напоминал шахматное поле из белых и коричневых больших плиток. На подоконнике сидела малышка с длинными косичками, с которой мама стягивала ярко–розовое пальто. Кроме паутины, висящей в углу под потолком, ничего подозрительного ребята не заметили.

Женя с Малинкой взялись за руки и свернули в узкий слабоосвещённый коридор. Мальчик стучал по стенам, а девочка шаркала ногами.

— Раздеваться не будем? — пытался отдышаться папа, догнав ребят.

— Будем, — пропищал Буня из кармана.

— Ты что–то сказала, Мариночка? — удивился папа.

— Будем, — согласилась Малинка, покусывая губу, чтобы не рассмеяться.

Женя заглядывал в окошко гардероба, пытаясь разглядеть бабу Тапоцинью. Малинка подтянулась на руках и почти перелезла внутрь.

— Это что за безобразие? — гардеробщица с седыми волосами отогнала юных акробатов и погрозила пальцем.

Папа покраснел за всех, извинился и протянул одежду. Старушка только хмыкнула и вручила номерок.

Женя махнул Малинке и повернул за угол.

— Женя, ты ко мне? — из раскрытой двери на него смотрела Елена Петровна в белом халате и со стетоскопом на шее.

— Упал и ударился. Посмотрите? — попросил папа и, понурив голову, признался, — Мы без записи.

Мальчик отчаянно замотал головой, но доктор смотрела на него гипнотизирующим взглядом, а сзади подступил папа.

— Челюсти вампира я дома оставила, — призналась Елена Петровна и улыбнулась Жене. — Так что временно никого не кусаю, — взяла его за руку и вошла в кабинет. Папа притворно засмеялся и засеменил следом. Малинке пришлось ждать в коридоре.

— Ну, рассказывай, — попросила доктор. Она вымыла руки и потрясла ладонями над раковиной.

Женя открывал рот, но голос не слушался его. Буня мелко трясся в кармане, постукивая сапожками мальчику по ноге.

Елена Петровна подошла к столу и глянула на компьютер:

— Так, так, так. Травматолог сегодня до скольких принимает? — она выудила из белого кармана йод–карандаш и повертела в руках.

У Жени скрутило живот. Он закрыл глаза, съёжился и застонал.

— Болит? — доктор приблизилась к мальчику, — Ну–ка, раздевайся.

— Н–нет, — Женя попятился и прохрипел, — в туалет хочу.

Он выбежал из кабинета и крикнул, очутившись в коридоре:

— Папа, расскажи всё доктору!

Малинки на скамейке не было. Буне казалось надежнее в кармане, и он изнутри подсказывал, где искать Тапоцинью. Женя пошёл к гардеробу и увидел подругу.

— Ну вы понимаете, — Малинка раскачивалась и теребила край платья. — у меня бантики на туфлях отвалились!

Гардеробщица перевернула страницу толстой книги, не отрываясь от строк.

— А туфли новые, — девочка привстала на носочки, наклонила голову и сделала жалобные глазки, — мама издалека привезла.

Гардеробщица только пожала плечами.

Женя смотрел на худенькую старушку и показалась она ему похожей на бабушку. Он подошёл и улыбнулся. Его глаза прищурились, улыбка выглядела робкой и трогательной. Гардеробщица отложила книгу и посмотрела на опрятного и милого мальчика.

— А вот если бы у вашего внука шнурки отвалились, — Женя наклонился к ней и доверительно прошептал. — Представляете, ходит он и не знает, как маме на глаза показаться.

Внуку гардеробщицы не было и года, но в голове живо мелькнула картина, как малыш плачет на улице. Она пошатнулась и со страхом посмотрела на Женю.

— Мы ненадолго, — кивнул он в сторону гардероба и хмыкнул, — Вещь одну найти и порядок!

Губы старушки затряслись:

— Да не могу я пустить тебя, милый, правила! Ходят тут всякие, смотрят. Ругают, стращают. Регламенты у них!

Женя приготовился продолжить уговоры, но его внимание привлёк пол на другой стороне фойе. Одна коричневая плитка вздулась и двигалась холмиком. Женя знал только один пушистый комочек такого цвета. Хохолок башмачонка показался из–под скамейки.

— Держи! Хватай! — крикнул мальчик и рванул к стене.

Правая нога Жени устала носить левую обувь и с непривычки подвернулась. Он шлёпнулся на пол рядом с Прошкой.

Мальчик протянул руку и кончиком указательного пальца дотронулся до меха башмачонка. Прошке удалось ускользнуть и броситься наутёк, заливаясь ликующим смехом.

Малинка кинулась на перехват. Но у башмачонка на бегу получилось выудить из меха верёвку и раскрутить её. Лассо полетело на проходящие мимо ботинки. Длинный прыжок, и Прошкины кроссовки зацепились за шнурки, висящие поверх бахил.

Буня выполз из кармана и погрозил сапогом Прошке. Но увидел лишь, как Прошку уносило к двери.

Женя с пола следил, как коричневый шарик перескакивал с кроссовок на сапоги с мехом, а затем и без меха, цепляясь за унты и ботинки, и удаляясь от преследователей. Наконец Прошке посчастливилось очутиться на каблуке без бахил, который топал в сторону улицы.

Женя вспомнил занятия в спортивном зале. Он разогнался и в три длинных прыжка оказался у выхода, перегородив дверь. Мальчик присел и протянул руку к башмачонку.

Девочка, на чьей маме был надет сапог с Прошкой, завизжала. Её мама строго посмотрела вниз. Мальчик копошился у её ног и мешал пройти. Мама девочки шагнула назад, отставляя сапог с Прошкой.

— Там, — Женя увидел, что Прошке удалось перебраться с каблука и уцепиться за молнию сапога, — там лизун!

Мама скривилась и выставила ногу. Женя ловко схватил Прошку и накрыл ладонью.

— Лизун, лизун! — девочка запрыгала на одной ножке. — Дай, дай, хочу!

— Это мой, — подбежала Малинка и загородила друга. — Бабушка подарила.

Друзья отошли к окну. Малинка уселась на широкий белый подоконник. Женя хихикал — меховой шарик катался по ладони и щекотал мальчика.

— А ну, выпусти! — из сложенных рук послышался писк.

— Деловой, — Женя усмехнулся, — расколдуй обувь — отпущу!

— Ещё чего, — между пальцев мальчика просунулась тоненькая ножка в серой от грязи кроссовке.

— Ну, пожалуйста, — Женя заправил кроссовку обратно, — у мамы концерт завтра!

— Бе, бе, бе, — раздался вредный голос Прошки, — никто меня не заставит!

— Так уж и никто?

Посвистывающая речь, долетевшая с полу, звучала спокойно, но движение в руке Жени прекратилось. Шарик вжался в ладонь и замолчал. Друзья увидели, как большой снежок в белом переднике подплыл к ним и начал карабкаться на стену, проворно перебирая ногами в красных и синих тапках.

— Тапоцинья! — радостно взвизгнул Буня, высунувшись из Жениного кармана.

Малинка присела на корточки и подставила руку. Старая башмачница перебралась на ладонь.

— Благодарствую, — она поправила два прозрачных кружочка на глазах. — Так где это непоседливое существо?

Девочка рассмеялась и подняла Тапоцинью на высокий подоконник. Старушка–башмачница подошла к мальчику. Он раскрыл руки, и все увидели, как трясется Прошкин мех, а глаза прикрываются поднятыми ногами.

Тапоцинья подобралась поближе, поцокала и покачала головой.

— Это что же получается, пока я пыль со всех свитков смахивала, тебе удалось парочку стащить? Да ещё и со злой полки! — Тапоцинья повернулась к Жене. — Устала так вчера, ноги еле волокла — у меня их вон сколько. Ну и задремала в кресле.

Конец ознакомительного фрагмента.