Золушки на грани

Ольга Лукас, 2012

Герои этой книги – сказочные персонажи, существа и вещества, шагнувшие из одного мира в другой – быть может, менее сказочный, зато более абсурдный. И очень похожий на наш. Золушка сражается с дедлайном. Гадкий Утёнок рассказывает добропорядочным лебедям сказки из своей порочной городской жизни. Орфей заключает выгодный контракт с адским импресарио. Бездельница-Золушка треплет нервы своей добродушной мачехе. Снегурочка поселяется летом в обычном коттеджном посёлке. Прометей похищает кое-что у людей и приносит на Олимп. Познания в области маркетинга позволяют королю выдать замуж некондиционную принцессу. Злое Зло покушается на средневековый домик, находящийся под охраной ЮНЕСКО. С двенадцатым ударом часов принц превращается в пьяного придурка. Мастер по волшебным палочкам переключается на изготовление волшебных зубочисток. Фея-крёстная улетает в Тибет.

Сказки Гадкого Утёнка

Наступила весна, и птицы стали возвращаться из тёплых краёв в родные гнёзда. Пруд, на котором поселился Гадкий Утёнок, находился как раз на пересечении нескольких крупных воздушных магистралей, а это означало, что шанса избежать встречи с пернатыми насмешниками — нет.

Зима выдалась холодной, и Гадкому Утёнку пришлось покинуть свой пруд и переместиться в город, где ждал его канал, не замерзающий всю зиму. Вороны утверждали, будто в этот канал сливают вредные химикаты, но кто будет слушать каких-то ворон? Гадкий Утёнок ещё летом наведывался сюда: химикаты были совсем не вредные — после них мир становился немного другим, а наш герой любил разнообразие.

Спрашивается — а почему же он на этом канале не поселился? Тепло, спокойно, заводы сливают в воду химикаты совершенно бесплатно, а если захочется домашней пищи, то можно долететь до ближайшей помойки, что возле заводской столовой, разогнать ворон и наглых чаек и полакомиться вкусными объедками. Часто Утёнок именно так и поступал.

— Шухер, ребята, Гадкий летит! — кричал, бывало, какой-нибудь наблюдательный воробей, и птицы покидали пиршество, хватали недоеденные кусочки и убирались прочь. Наблюдательного воробья в этой давке чаще всего затаптывали, а Утёнок выбирал из оставшихся объедков самые роскошные и обедал в одиночестве. Никто не хотел разделить с ним трапезу: уж больно он был гадок!

Но вот закончилась эта скучная, утомительная зимняя пора, когда даже смешные химикаты из канала уже не кажутся такими смешными из-за холода и одинакового белого снега, укрывающего землю, и Гадкий Утёнок вернулся на свой пруд.

Первая, самая ранняя стая прекрасных лебедей, опустилась на недавно вылупившуюся из ледяного яйца воду ранним утром.

— Ну что, друзья, ничего так лужица? Взбудоражим её по-нашенски? — спросил вожак стаи.

— А то! — отвечали прекрасные лебеди, — Только разомнёмся немного.

И они стали разминаться, плескаться, нырять и радоваться тому, что зима закончилась и они снова вернулись на родную землю.

Гадкий Утёнок сидел в зарослях камыша и снисходительно наблюдал за этой аква-аэробикой. Он так хорошо замаскировался, что лебеди думали, будто они на этом пруду совершенно одни. «Всё, сил моих больше нет, — вздохнул, наконец, наш герой, — Пускай меня заклюют эти гордые птицы, но я должен всё им рассказать!»

Когда белоснежный лебедь, ещё более прекрасный, чем те, что резвились в пруду, выбрался из своего укрытия, вся стая зааплодировала ему.

— Поглядите, кто к нам плывёт!

— Где, где?

— Да вон же, вон! Как он грациозен!

— Как строен!

— Как гармонично сложен!

Гадкий Утёнок поклонился почтеннейшей публике — о том, что он прекрасен, ему не нужно было напоминать, даже глупые городские вороны, даже опустившиеся помоечные чайки с этим не спорили.

— Добро пожаловать домой, братья, — хорошо поставленным баритоном сказал Гадкий Утёнок.

— И сёстры! — крякнули сёстры. На них цыкнули.

— И сёстры, да, да, конечно, и сёстры, — устало кивнул Гадкий Утёнок. — Всю зиму я мечтал о встрече с вами. Всю долгую снежную зиму…

Лебеди затаили дыхание. Он провёл в одиночестве целую зиму — шутка ли!

— Я страдал от холода, голода, но более всего — от скуки. Я скитался, побирался и надирался. В кровь разбивался и нарывался. Зарывался, скрывался, срывался… Но знал, что зима рано или поздно закончится, и я смогу… О, нет… Нет, не смогу… — Гадкий Утёнок картинно-устало провёл крылом по глазам.

— Ты сможешь! Ты сможешь! — поддержала его стая.

— Вы вправе осудить меня, — вздохнул Гадкий Утёнок. — Ибо жизнь моя так не похожа на вашу — правильную, добропорядочную и степенную. Я гадок, о нет, я омерзителен! Я недостоин находиться в одном водоёме с такими благодетельными птицами…

— Достоин! Достоин! — ревела стая. — Давай, рассказывай!

И Гадкий Утёнок, горько усмехаясь и надолго замолкая, рассказал им всё о своей порочной жизни на этом уединённом озере. Он не утаил ничего, ни единой подробности, но слушатели хотели продолжения.

— Извините, мои дорогие собраться, но я так утомлён, что не могу более продолжать! — взмолился Гадкий Утёнок, — Прилетайте сюда как-нибудь ещё, если захотите послушать исповедь оступившегося порочного лебедя.

— Мы прилетим, мы прилетим обязательно! — загалдела стая. — А теперь позволь мы принесём тебе самой вкусной и изысканной еды, какую только сможем найти в окрестностях этого пруда! Не откажи в любезности!

— Валяйте, — безразлично махнул крылом Гадкий Утёнок. — Сегодня у меня вряд ли хватит сил на то, чтобы отправиться обедать на помойку.

— Он обедает на помойке! О! — пришли в экстаз лебеди и обеспечили Гадкого Утёнка запасом продовольствия на целую неделю.

А через неделю на пруд опустилась новая стая. Она плескалась и резвилась в прозрачных водах, а потом из зарослей камыша выплыл некий одинокий красавец.

— Вы можете заклевать меня, прекрасные гордые птицы, — начал он свой рассказ. — Но у меня нет более сил хранить молчание…

Его слушали, не перебивая. Каждому добропорядочному лебедю хочется хоть на мгновение почувствовать себя Гадким Утёнком. Но на то, чтобы действительно стать таким, у большинства птиц чаще всего не хватает ни сил, ни смелости.

Всё лето Гадкий Утёнок только и делал, что рассказывал любопытным пернатым собратьям истории из своей многогрешной жизни, да объедался вкусными подношениями, даже потолстел немного.

Ну ничего. Скоро наступит морозная и голодная зима, и ему снова придётся вести исключительно гадкую жизнь, чтобы следующим летом было о чём рассказать этим перелётным простофилям.